Тот вечер

"Главное - в любой ситуации оставаться леди и никогда не позвалять своим эмоциям взять над тобой верх" - говорили они. Но разве это имеет какое-то значение на данный момент? Разве она должна строить из себя хорошую ради окружающих? Какой смысл это имеет сейчас? Сейчас, когда она лежит в пустой ванне, сейчас, когда холодно настолько, что в дрожь бросает даже кости, а все органы переворачиваются вверх дном. Сейчас, когда сил нет даже для того, чтоб включить воду в кране, да и уже просто утопиться к чёртовой матери, лишь бы не выходить отсюда и не видеть его лицо вновь. Сколько же сил и времени ушло впустую, а главное ради чего? Того глупого признания? За что же ей все эти пытки, когда она успела так провиниться? В голове вертелось столько вопросов, а внутри ничего не осталось, лишь пережёванное им её нежное сердце и небрежно брошенное в пучину отчаяния. В комнате начала мигать включенная лампочка, которую она давно собиралась поменять, тогда, когда ещё была в расцвете сил, готовая бороться за свою любовь потом и кровью, наивно полагая, что вот она, та самая "искренняя любовь", прям как в сопливых фильмах, где все и всегда остаются счастливы. Хах, забавно, даже размышления о лампочке приводили её поток мыслей к нему. В помещении была невыносимая тишина, которая с огромной силой давила на девушку, жаль, что сил хоть как-то исправить эту ситуацию уже не осталось. Неожиданно из крана упала огромная капля, которая с громким стуком упала вниз, раздаваясь эхом по всему помещению. Так тихо... Сколько она уже тут сидит? Час? Три? Может пять? Всё тело уже давно затекло, белые, мягкие волосы, что напоминали пух, были взъерошены и лежали неподвижно, будто вовсе они и не были настоящими, а это лишь часть какой-то статуи современного искусства. Голова её была поднята вверх, а полузакрытые, серые глаза с нежно-розовым отливом, уже несколько часов смотрели в белый потолок. Рот немного приоткрыт, а от спокойного, учащённого дыхания губы ужасно высохли. Сколько же ей ещё нужно времени, чтоб смириться, а главное почему это так сложно? Все слёзы которые у неё только были она пролила в тот злосчастный вечер, сейчас же уже ничего не осталось, ни капли. Подумать только, и всё это из-за какого-то зелёного, высокомерного подонка, который не умеет сочувствовать людям и высмеивает чужие интересы и чувства. Постоянно ставит себя выше других, при этом переоценивая собственные возможности. И как такое мразотное существо могло завоевать сердце нежной Хелен?! "Будь леди" - говорили они, - "тогда и люди к тебе потянутся", но а какой сейчас в этом смысл? Сейчас, когда её столь нежные и искренние чувства растоптали в прах. Сейчас, когда уже просто нет сил испытывать какие-то чувства. Так тяжело...но она не хочет видеть его самодовольное лицо вновь, которое будет усмехаться над ней, вспоминая тот вечер. Она не хочет видеть вновь те пушистые, зелёные волосы, которые она так любит, не хочет чувствать больше его мимолётное тепло рук, когда он в очередной раз выхватывает у неё что-то из тонких пальцев, не хочет вновь слышать тот невероятно красивый голос, который она так любит, и который постоянно посещал её сны говоря ей что-то ласковое на ушко, нет, точно не хочет. От этого всего надо избавиться раз и навсегда. Девушка медленно поднимает руку вверх и включает кран, ледяная вода в миг вылевается в ванну и дотрагивается до её нежной кожи. Хелен так же медленно поварачивает голову в бок и берёт с тумбочки, что стоит рядом, нож. Вода неторопясь набирается, девушка подносит острое лезвие в тонкому запястью и на какое-то время замерает. Руки начали дрожать, то ли от ледяной воды, то ли от страха, что резко окутал её тело. Однако всё уже решено, останавливаться точно нельзя. С этими мыслями она полоснула ножом по бледной коже. Красные брызги полетели куда-то в сторону запертой двери, а ручейки крови быстро потекли по руке вниз из раны, капая в воду. Она сделала ещё несколько резких порезов, от чего уже с лезвия покапала красная жидкость. Нет, ей уже совсем не больно, с этого момента нет. Она уже не знает, сколько сделала порезов, но голова начала жутко кружиться, а в глазах всё поплыло, наверное, от потери крови. Видимо пора. Она из последних сил поднесла лезвие к горлу и сделала последний порез. Теперь она наконец будет свободна от этих ледяных оков, что уже несколько лет не дают ей вновь вспорхнуть над этим миром. Наконец-то, она снова сможет "жить", пусть и не по настоящему, но вот душа её теперь точно ожила вновь. Она в последний раз приподняла уголки губ вверх, расплываясь в нежной улыбке. Вода уже давно окрасилась в тёмно-красный и, видимо, совершенно не собиралась принимать прежний облик. Ну а почему она должна делать это для кого-то? Почему должна быть для кого-то такой, какой не является?