Цепляясь за прошлое

      Рождество!       Именно это слово было первой мыслью Хелен, проснувшейся, как всегда, с утра пораньше. Вчера вечером она попросила домовиков помочь ей в доставке подарков, на что ушастые с радостью согласились. Как же легко, оказывается, становилось жить, если быть ко всем вежливой!       К своему удивлению девочка заметила, что и у её кровати скромно значилось несколько подарков. На лице промелькнула мимолётная улыбка, и она сразу же поспешила выяснить, что же такого подарили.       Не так уж и много — самовяжущие спицы, тёплые носки, вязаный тёмно-бирюзовый свитер… А вот вязание Хелен забросила — в этой жизни не доводилось. Возобновить попытки, что ли?..       Последним подарком оказалась книга от Авроры, что интересно, о стихийной магии. Бегло вчитавшись в содержание, Хелен обнаружила, что тут ещё было и перечисление европейских семей, среди членов которых часто встречался подобный дар и указанием стихий… Ну ничего себе! Подарок действительно был интересным, хоть сама Хелен вряд ли владела подобным колдовством. Хотя, возможно, найдёт знакомые фамилии, будет интересно…       Комната пустовала — на каникулы соседки уехали домой, кроме Авроры, пропадавшей с самого утра… Почему же исчезла так рано?       Наколдовав Темпус, Хелен поняла, что мнительность по этому поводу была излишней — просто кое-кто спутал холодное раннее утро с холодной серединой дня, ведь светать начало гораздо позже, а сама девочка проспала.       Ну и ладно, подумалось ей. Пальто Тому уже было готово, согревающие чары слабенькие прицепила, но на зиму должно было хватить. Даже на Рождество успела в числе прочих подарков с посредничеством эльфов вручить, уточнив, что это ему на оба праздника. Да и голода особо не ощущалось… Почему бы, собственно, и не посидеть в комнате с книгой в обнимку?       И потом, это снова было воскресенье, а прохлаждаться в этот день недели, кажется, медленно входило в привычку. Убедив себя, что книга крайне полезная, Хелен вчиталась повнимательнее.       Как и ожидалось, стихийники делились на четыре категории: огонь, земля, вода и воздух. Встречались среди магов довольно редко, чаще всего в уже известных родах. Однако могли родиться и у сильных волшебников, подобным даром не владеющих. Те, кого подобным даром обделили, могли приблизиться к силе стихийников, но настоящую мощь им никогда не было постичь.       И, что интересно, у каждой стихии была своя специфика. Которую щедро снабдили подробностями.       Огневики, например, имели взрывной темперамент, но вынужденно держали себя в ежовых рукавицах, потому что их эмоции очень сильно влияли на магию и могли вызвать настоящее стихийное бедствие. Такие чаще колдовали размашисто, делая широкие жесты. Тех, кто предпочитал работать со стихией тонко, а не масштабно, по пальцам можно было пересчитать — и то почти никого подобного не осталось в живых. Из известных семейств Хелен наткнулась на Ноттов, в прочей же Европе отличились Волчановы, Андерсены и Картрайты. Их фамилии, правда, ничего Хелен не сказали.       Упомянуто было также о том, что есть волшебники, которых часто путают с огневиками. Подобные приписки, насколько Хелен поняла, вообще должны были встретиться у всех, и глава для этого была отдельная после описания стихий — видимо, чтобы выявившие какие-то похожие способности не обольщались. Из способностей было перечислено блестящее управление Адским пламенем и прочими огнями, огнестойкость, умение высечь огонёк по щелчку пальцев… При должном магическом потенциале такие маги могли сжигать целые города. Жутковато.       Маги земли по потенциалу не уступали: пусть и казались на первый взгляд не такими зрелищными, а землетрясения что устраивать, что останавливать могли, как и големов прямо из почвы рядом соорудить. В защите своего пристанища подобным не было равных, и раньше многие искали убежищ именно у магов земли.       Именно поэтому некоторые добились неплохого авторитета — как оказалось, Бёрки не просто так получили место в списке священных двадцати восьми. Раньше те занимали почётное место в иерархии, обзавелись вассалами, а оттуда и деньгами с налогов, авторитетом… Сейчас, конечно, каждая семья в магическом мире существовала сама по себе, но деньжата-то остались. Хотя, судя по тому, что кто-то из рода был совладельцем приторговывающего различными артефактами магазинчика, семейное богатство давно уже значительно поредело.       Маги воды были самыми живучими во время связанных с водоёмами бедствий — цунами или кораблекрушений, например. Редакция книги, видимо, была недавней, поскольку о Титанике уже было упомянуто: оба мага воды, по стечению обстоятельств оказавшиеся там, выжили. Такое совпадение было редкостью, тем более, что некие Дюран и Арлет были иностранцами — в Британии маги воды на данный момент не жили и о семьях упоминаний не находилось. Они также были одними из самых хорошо сложенных и пластичных: вода никогда не стояла на месте и для управления собой требовала постоянного движения, вот где уместна была тонкость работы. Хотя и цунами, и водовороты маги воды вполне себе могли организовать. Но окажись они в открытом океане, и шанс выжить всё равно был бы невелик.       Последними шли маги воздуха. Этих самих по себе почему-то классифицировали как самых слабых, но, тем не менее, тех, с кем остальным магам настоятельно рекомендовалось сотрудничество. А дело всё было в том, что эти ребята могли значительно усилить прочих: раздуть огонь, создать песчаную бурю или водяной смерч… Движения в их жизни тоже было предостаточно, иногда даже больше, чем у водников.       Насторожила Хелен глава «Не путать», с выделенным заголовком пожирнее всех предыдущих. Указано было несколько конкретных семей — тех, у кого обычно был дар, связанный с Чарами, в особенности, левитационными. Выделили же из всех семейство де Грасс — те особенно тяготели к воздуху, но никогда не демонстрировали именно владения стихией. У чар левитации специфика всё же была другая.       Не будь они бельгийцами, часто вступающими в браки с голландцами, Хелен заподозрила бы, что являлась их бастардом — тут тебе и к воздуху тяготение непонятное, и телекинез… Но, видимо, с ней они всё же никак не были связаны.       Книга оказалась интересной и натолкнула на размышления. Правда, Хелен помрачнела, когда увидела, что в перечне сильных магов, показывающих мастерское владение различными чарами, которых не следовало всё же причислять к стихийникам, значился один уж точно знакомый персонаж.       Деятельность он свою свернул после позорного разоблачения на выборах главы Международной конференции и находился в бегах неизвестно где, но с началом Второй мировой, которую демонстрировал французским чистокровным, должен был вновь развернуться в полную силу.       Гриндевальд.

***

      Впрочем, об этом волшебнике Хелен вскоре позабыла, как и о многом другом — выбравшись в гостиную, она услышала обсуждение похода в Хогсмид собирающихся туда выдвигаться старшекурсников и крепко задумалась.       Разрешение на посещение оного требовалось от опекуна или родителя… Последними Хелен точно не располагала, в вот что насчёт миссис Коул? Как её уговорить? И, вероятно, Реддл в будущем сделать это умудрился — представить слизеринского старосту школы, сидящего в Хогвартсе, пока все остальные скрашивали досуг в Хогсмиде, было крайне трудно. Эх, как жаль, что она ничем не могла разжиться — мало того, что путь в Сладкое королевство без нарушения правил заказан, так ещё и фунты, накопленные за всё приютское существование, на магические деньги не удалось обменять…       — Эй, мелкая! — обратился к ней какой-то семикурсник. Хелен вздрогнула было, побоявшись, что Амбридж, но потом вспомнила, что тот уехал на зимние каникулы домой, и расслабленно обернулась. — Тебе что-то в Хогсмиде нужно? Можем купить, деньги потом отдашь.       — У меня только маггловские, — грустно вздохнула девочка.       — Эй, Милли, — всё в той же манере позвал тот же самый семикурсник старосту. Хм, где же она его видела? Не он ли вызывал патронус, когда толпа застряла у дверей гостиной? — У Фортескью поесть хочешь?       — Допустим, — оживилась Фоули. — А зачем тебе в Косой переулок?       — Малявке деньги поменять, — кивнул парень на неё. — Сейфа своего в Гринготтсе у неё всё равно нет, как я понимаю. Сам бы смог, но день рождения ещё не наступил, а аппарация до семнадцати…       — Хорошо, с тебя Фортескью, — легко согласилась Миллисента. — Кстати, с рождеством, Хелен! Девочка хорошая, да, — больше обращалась староста к знакомому, — но с чего такое соучастие, Ричи?       — Да я видел недавно, как Амбриджу по голове хорошенько настучали занятные книжки из раздела чар левитации, — хмыкнул он. — Исходя из дальнейших наблюдений, посмел предположить, что маленькая мисс имела к этому непосредственное отношение. Кстати, Ричард Браун или просто Ричи к вашим услугам, — шутливо обратился он к Хелен, протягивая руку. — Те, кто сумел хоть как-то постучать по мозгам этого дарования, уже достойны уважения, а за такое и помочь несложно.       Скромно улыбнувшись, Хелен пожала руку обретённому знакомому. С таким подходом к засевшему в почках Амбриджу она его тоже зауважала.       Только деньги всё же давать побоялась — глянула недоверчиво. Приютское детство, где боялась, что своруют, просто так не прошло, но Миллисента обещала проследить. Старосте Хелен всё же доверяла, поэтому осталась ждать в гостиной, отсыпав добрых две трети своего кошелька на обмен. Да и Ричи этот производил впечатление порядочного человека.       Не обманул, кстати — перед носом скоро, звякнув, показались монеты. Хелен едва успела подставить руки, чтобы золотые галлеоны упали в них, а не в подол юбки или куда-то на кресло, где она с комфортом умостилась.       — Пятнадцать за галлеон? — удивилась она, подсчитав в голове примерный курс. Сто пятьдесят оторванных от сердца фунтов, из которых часть была накопленная, а часть — призовая за конкурсы, превратились ровно в десять галлеонов. Хмыкнув, она спрятала их в кошелёк с прочей магической мелочью, всё так же оставшийся в юбке. Забавно, сегодня впервые её надела с сентября, потому что не планировала никуда уходить — может, поэтому Ричи сразу прикинул, что сейфа у неё точно нет?       — А в Хогсмид я сегодня не пойду, — лениво заявил Ричи, с комфортом устроившись в одном из кресел, формирующих круг у камина, стоявшего посреди гостиной и вещая своим друзьям. — Да и в Большой зал опасно — честно, в этом году омелы понавешали столько, что я боюсь представить, что случится на день Святого Валентина…       Хелен лишь прыснула, укрепляясь в решении никуда не ходить. Омела в Хогвартсе, если судить по услышанным сплетням, обладала скверным свойством: на несчастных парня и девушку, попавших под неё, она накладывала своеобразный щит, не отпускавший их друг от друга далее, чем на метр, до поцелуя, и если младшие курсы могли ограничиться в руку или в щёку, то старшие… Конечно, игнорировать друг друга парочка могла, потому что передвигаться по Хогвартсу омела не запрещала, но дистанцию увеличивать возможным не представлялось.       Девочка усмехнулась, представляя, как и так уже хорошенькому на вид Реддлу придётся несладко в будущем. Он же их всех очарует, и не факт, что заинтересованные слизеринки, зная о свойствах омелы, просто так уедут в будущем на каникулы домой…       Что до неё самой, так она пока что не решила, что следует думать по этому поводу. С одной стороны, казалось романтичным, с другой, той, которая запрещала любые привязанности в связи с грядущей войной — глупостью.       Ну и пусть, нашла о чём думать в двенадцать лет. Потом образуется, а если нет, не велика печаль.       Лучше придумать обходной маршрут до Выручай-комнаты, и у Авроры карту забрать, чтобы наметить опасные локации с омелой по всему Хогвартсу.       Кстати, а где она?