ILY(Me too...)

Весна наступила быстро. Намджун даже глазом моргнуть не успел, как первый курс встретил его с распростёртыми объятиями. Он ждал и верил, что у него все получится, он поступит в университет мечты, на любимый факультет истории. Он всю жизнь горел тем, чтобы изучать историю. С детства начал увлекаться тем, что было больше тысячи лет назад. Ему нравилось узнавать, как жили люди раньше. Он уже тогда решил, в семь лет, получив первую детскую энциклопедию, которую читала ему мама, что станет учёным и никем больше. Время шло, интересы менялись, но неизменным оставалось только увлечение историей. И вот он уже второй месяц учится в СНУ. Он стал старостой группы через месяц учёбы. Весь коллектив решил, что никто лучше Намджуна не справится с этой ролью. И в общем-то были правы. Лидерские качества были видны невооружённым глазом. Подружился с каждым сокурсником. И был этому очень рад. Он никогда не противился общению, не был скуп на эмоции, хоть был всегда сдержан, и радовал всех своим умом и не по годам приобретённой мудростью. Все были в восторге от него, его это и радовало. — Джексон, я не хочу идти в клуб. Это не моя атмосфера, и пить я не пью толком. Даже не зови, — говорит Намджун, они сидят в столовой на обеде, здесь как всегда шумно и пахнет вкусно. — Как так можно, Джун! Там будут мои знакомые девчонки, пошли со мной, может найдёшь себе кого, а то ходишь весь такой из себя нервный. Любви не хватает! Любви! — Джексон вредничал и ни в какую не хотел соглашаться с отказом друга. — Мне это не нужно. Честное слово, учёба меня трахает отлично, — большая часть студентов ушла, и в помещении резко стало очень тихо. Началась третья пара, и все разбрелись по аудиториям. — Ну, блять. Ладно, так и быть. Останешься девственником на всю жизнь, — говорит Джексон, прежде чем перед ними вырастает фигура парня. Он был высоким, разве что ниже Намджуна, крепким и симпатичным. Его волосы были собраны в небольшой хвостик на затылке, а угольные глаза смотрели точно в душу. — Привет, — кивнул он парням, сидящим на стуле. — Что такое, хён? — Намджун явно был знаком с молодым человеком, он смотрел на него мягко, с лёгкой полуулыбкой. — Пришёл отдать тебе ключи, ты забыл их на тумбочке, — парень легко улыбнулся, отдавая ключи в руки. — Спасибо, хён, совсем из головы вылетело! — Намджун сразу же убрал связку в карман сумки. — Ты сегодня долго? — Нет, это последняя пара была. На работе сегодня отгул. И ты не задерживайся, ладно? — Хорошо, хён! До встречи, — Намджун улыбнулся, а его знакомый, или друг, или кто он вообще такой, ушёл. — Это кто? — спросил Джексон, видя на лице друга сладкую улыбку. — Это мой сосед по квартире, — сказал Намджун, самым ласковым на свете голосом. Джексон почти поверил. После этого инцидента видеть таинственного незнакомца рядом с Намджуном можно было не часто. Они обычно обменивались парой фраз и расходились. Можно было и впрямь подумать, что просто соседи. Но Джексон слабо верил. Такие улыбки соседям не дарят. А взгляды уж тем более. Но в прочем, он не лез с расспросами прекрасно осознавая, что личное — это всегда личное, и лезть своим носом не стоит. Намджун был популярен в университете не только, как хороший староста, ученик и друг, но и как предмет воздыханий для девчонок и пацанов. Неудивительно. Он был высоким, накаченным, таким будто скала, он улыбался с ямочками, которые сводили с ума всех, был умным и жутким милашкой. Горяч, как огонь, и мягок, как плюшевый мишка. Но быть "возлюбленным" университета ему пришлось не долго. Однажды он пришел с засосом на видном месте. Тогда все были удивлены. Все даже не думали, что он может быть занят. Ведь никто никогда не видел и не слышал. Но воздыхателей не убавилось, казалось их становилось все больше и больше. Намджуна — это нисколько не волновало, пока ему не докучали с признаниями. Он учился, работал в студсовете и ни на кого не обращал внимания. — Нам, ты придешь ко мне на матч по баскетболу? Он у меня первый, я бы очень хотел, чтобы ты пришёл, — сказал Джексон, когда ребята выходили из аудитории. Это было последнее их занятие, к концу которого они чувствовали себя неимоверно уставшими. Несмотря на то что уже был апрель, турниры по баскетболу только начинались. Ван был первокурсником, ему очень хотелось уже с первой игры зарекомендовать себя, как отличного игрока и товарища. — Конечно, приду. К тому же вместе с тобой играет мой хён, — ответил Намджун, перехватывая лямку рюкзака поудобнее. — Спасибо, друг! Матч завтра в час дня, я буду ждать тебя, — друзья обнялись и разошлись, к сожалению, они живут в разных сторонах и даже ездят с разных остановок. Намджуну нравилось учиться. Он был на любимом направлении, у него появился близкий друг. И теперь он жил не с родителями, а хёном, который всегда ждал его в квартире. Родители прекрасно знали обо всем. Лето наступало плавно, и только в середине апреля, выходя на улицу, можно было оставить куртку на вешалке. Намджуну нравился период, когда можно и нужно ходить в тёплых толстовках, джинсах и кедах. Летняя жара ему не нравилась, она была слишком мучительной для его тела. Наверно он любит этот период ещё за то, что именно во время него они с хёном познакомились. Познакомились банально. На спортплощадке, когда один играл в баскетбол, а другой пытался научиться. Играть так и не научился, зато приобрёл дорогого себе человека. Мячи и спорт это не его, что поделать. А вот в вязании он хорош, ну так, на заметку. — Хён, я дома, — ехал не долго — всего двадцать минут. Теперь этот вечер только для них. — Привет, сладость, — Чонгук, как обычно щеголял без верха, потому что его тело слишком потело. Но никто не был против. Волосы были распущены и рассыпались по щекам симпатичным кудряшками, которые доходили аж до плеч. А татуировки приковывали внимание, как и всегда. Он обнял вошедшего парня за талию и поцеловал в губы. — Раздевайся и мой руки. Я приготовил поесть. Чонгук, взяв рюкзак своего парня, ушёл в спальню, оставляя его там. А после пошёл на кухню, расставляя для них тарелки. Готовил только он, поэтому ужин с домашней едой — это редкое явление. Гораздо чаще они просто заказывают в ресторанах и кафе, потому что времени готовить нет. Чон работает в мастерской отца — механиком. При этом учась на последнем курсе бизнеса. Он хочет открыть свое дело. Горел всю жизнь машинами и переставать — не собирается. — Я так устал за эту неделю, хён. Так много домашки и проверочных, — когда Намджун уставал, он был очень плаксивым и требовал много внимания. Чонгук это любил всем своим сердцем. — Отдохнём за выходные, малыш. На первом курсе всегда тяжело, но ты привыкнешь. А я всегда буду рядом. Идёт? — Чон улыбнулся, обнимая парня. — Спасибо, хён. Теперь я нуждаюсь в твоём вкусном ужине и долгих объятиях. О, и ещё поцелуях, — Намджун уткнулся носом в плечо и обнял в ответ. Хотелось простоять так вечность. — Давай покушаем, детка. И пойдём посмотрим что-нибудь, м? Там вышли новые серии того сериала, который мы смотрели на прошлой неделе, а еще там осталось немного твоего любимого мороженного в холодильнике. — Звучит потрясающе, — от тарелок вкусно пахло. На вкус это было так же. Они уминали ужин с наслаждением и сочным чавканьем, обсуждая день и планы на выходные. Разговоры о мелочах скрашивали ужин. — Хён, я схожу в душ, а ты пока найди сериал и достань мороженное, ладно? Хочу смыть с себя усталость и улицу, — доев и убрав тарелки, сказал Намджун. — Конечно, малыш, — получив поцелуй в лоб, Джун ушёл в душ. А Чонгук, достав мороженое, пошёл в спальню, там была плазма с подпиской на Нетфликс. Они оба обожали американские сериалы. Включив телек, накидав удобно подушек, зашторив окна и открыв пачку мороженого, Чон улегся на кровать, ожидая своего парня. Намджун пришёл быстро, от него пахло сладким гелем для душа и шампунем с травами. Он улегся на кровать под бок к своему парню, почувствовав крепкий обхват за плечи. Уложив голову на грудь Чонгуку и получив поцелуй в макушку, он включил серию, которую они ещё не смотрели. Мороженое закончилось уже на второй серии. Второй сезон показался не таким интересным, как первый, и, если честно, хотелось уже выключить. Но они просто забили и начали целоваться. Чонгук любил кусаться в поцелуях, от чего Намджун часто хныкал в поцелуй, совсем тихо, но это заводило быстрее громких развязных стонов. — Какой ты сладкий, детка. Я схожу с ума, — Чонгук свободной рукой, на которой не лежал его парень, вёл от плеча ниже и ниже, легонько царапая бока и хватаясь крепче за ягодицы. — Я чистился, хён, — сказал с придыханием Намджун, смотря с поволокой в глазах на своего парня. То, насколько страстным и сексуальным становился каждый раз Чонгук, стоило ему хоть немного возбудиться, заставляло Кима задыхаться и чуть ли не скулить в экстазе. — Какой предусмотрительный малыш. На четвереньки, солнце. Быстрее, — Чон шлепнул пару раз по ягодицам, не сильно, но хлестко, так, чтобы парень вздрогнул. Сняв друг с друга вещи, особо не церемонясь. Они наслаждались прикосновениями и друг другом, томными вздохами. Каждый раз, как в первый. Им нравилось чувствовать это. А Намджун был достаточно чувствительным, чтобы снова и снова умирать и возрождаеться на этих простынях, под этим пытливым взглядом и нежными, горячими руками. Чонгук, первым делом сняв штаны своего парня, заметил поблескивающее основание пробки. — Так моя детка все это время мучил себя? Ты был напряжен, но тебе это нравилось, не так ли, — прошептав последнюю фразу прямо в ухо и ещё шлепнув по мягком месту, Чон отстранился, почувствовав дрожь Намджуна. — Хочешь немного шлепков, малыш? — Д-да, пожалуйста, — голос дрожал, а от возбуждения было невозможно думать, не то что говорить. — Значит — считай, — Чонгук пристроился сзади так, чтобы было удобно хлестать своего парня ладонями по попе. Они часто практиковали подобные вещи, им казалось, что у Намджуна были определённые кинки на унижения. Джун выговаривал цифры и дрожал всем телом, место шлепков горело, а каждый удар заставлял пошевелится пробку, он был на грани удовольствия и острой боли, которая покалывала и не давала расслабиться полностью. Его ноги были ватными, а голова пуста. Закончили счёт они на пятнадцати. Ягодицы были красными, оргазм был близок, а Чонгук любовался всем этим безобразием и игнорировал свое возбуждение. До того момента, пока его парень не проехался своей задницей по его стояку, несколько раз, выбивая томные выдохи. — Тебе видимо мало шлепков? Хорошо, малыш. Сегодня ты себя трахаешь резиновым членом, — с этими словами Чонгук подошёл к комоду, доставая с верхней полки все необходимое. Намджун не любил дилдо. Ему нравился член его парня. Огромный член его парня. Это был ещё один кинк. Ничего не мог с собой сделать, но большие члены - это его слабость. Так вот. Зачем резиновый хуй, когда есть настоящий? Чонгук достал чёрный дилдо, внушительного размера, ведь он всегда идеально подходил и попадал по простате идеально. Намджун предвкушал долгие страдания и фееричный конец. — Сначала растянем тебя хорошенько, для этого красавца. Повернись, солнце, — Чонгук возвышался над ним, смотрел любовно, а в глазах чертята. Намджуну оставалось только стонать, закатывать глаза и царапать руки хёна. Пальцы массировали простату, от чего хотелось незамедлительно кончить. — Милый, ты можешь кончить, ночь длинная, — сказал Чонгук, целуя внутреннюю сторону бедра. А Намджун словно ждал разрешения. Он излился через пару секунд, громко стеная. Его бедра дрожали, а пальцы покрепче схватились за простыню. Он боялся упасть. Но его хён был тут как тут, он покрепче обхватил за талию руками и сладко поцеловал. Намджун обожал их поцелуи, они всегда были полны любви. — Хочешь воды? — Да, хён, пожалуйста, — голос безбожно хрипел, а в уголках глаз собрались капельки слез от наслаждения. Намджун думал, что сегодня ночью он ещё не раз кончит. — Хочешь продолжить? — спросил Чонгук, когда пришёл. У него был, как всегда, нежный взгляд, то насколько он любил своего парня, не передать словами. Он сел рядом с Намджуном и поцеловал его коленку, спускаясь ниже лёгкими касаниями губ, в конце он подул на чувствительный после оргазма член, от чего его парень вздрогнул. — Да, хён, пожалуйста, я очень хочу твой член, — говорить о том, что Чонгук ещё не кончил за этот вечер, не стоит. Его возбуждение давило на мозг, хотелось уже избавиться от него, но пока не собирался притрагиваться к нему. Всему свое время. Чон опять пристроился меж бёдер Намджуна, проверяя насколько мышцы его ануса расслаблены. Вид того, насколько затраханным и наслаждающимся был его парень, рождал в нем неконтролируемый голод. — Хочешь, чтобы я тебя вылизал, детка? — Чонгук вёл руками по бедрам, мягко поглаживая и возбуждая снова и снова. — Сядешь мне на лицо, м? — Да, да, да, — Намджун резко встал, как будто не он кончил пару минут назад. Он подтолкнул Чонгука, чтобы тот поторопился лечь на спину. — Не спеши, милашка, — хён хихикал, он знал, как сильно Ким любил римминг. Ему всегда было от него приятно, и каждый раз после него он был хнычущим желе, готовым на все. Чонгук лёг на спину, а Намджун тут же поспешил забраться на него, сначала он сел на грудь, а после, при помощи рук своего хёна, аккуратно пристроился на его лице, сразу почувствовав тёплое дыхание и язык блуждающий около сфинктера. Сам же он решил доставить удовольствие и парню. Он аккуратно достал его член из трусов, услышав тут же облегчённый вздох. Его руки водили по стволу, сжимаясь сильнее в районе головки. Томные выдохи и периодические постанывания прямо ему в дырочку, не заставили себя ждать. Чонгук, немедля, начал толкаться языком в глубь, посасывая края и прикусывая их. Набирая скорость и стараясь доставить больше и больше удовольствия, он наслаждался непрекращающимися стонами и руками на его члене. Добавив к языку пальцы, он начал непрерывно массировать простату, от чего Намджун дрожал и стонал громче, он убрал руки с возбуждения своего парня, потому что контролировать себя невозможно, когда язык в его дырке и пальцы не прекращают стимулировать. Единственное, что он может делать — это стонать. — Намджун, слезай с меня и бери в руки дилдо, — голос Чонгука был хриплым, когда он прекратил римминг. Он видел, как сладко дрожали ноги его парня и руки не слушались, доводить до такого разрушенного состояния — было его любимым делом. Он знал, что Ким любил это тоже. — А теперь покажи хёну, как сильно ты хочешь быть выебанным моим членом. Ноги задрожали ещё сильнее, а голова стала ватной, когда Чонгук становился грубее, Намджун сходил с ума. Он быстро смазал вход и игрушку лубрикантом, а после насадился на неё полностью, простонав от наполненности. Это была одна из любимых ими игрушек. Чёрного цвета, длинный и достаточно толстый резиновый член. После него, он был полностью готов для Чонгука. — Повернись спиной, малыш. Покажи, как сильно ты хочешь мой член, — Намджун выполнил его просьбу. Он встал на колени, приподнимая задницу, и рукой направлял дилдо, выкручивая руку и ускоряясь. Ему было неудобно, но он продолжал себя трахать и дрожать от того, как игрушка задевала чувствительную точку. Стоны не прекращали литься из его рта. Ему казалось, что у него течёт слюна по подбородку. Ноги стали дрожать так сильно, что он решил перенести вес на грудь, выпятив при этом задницу ещё сильнее. Чонгук не мог контролировать свое возбуждение. Он чувствовал себя животным, которое голодало долгое время, а сейчас видит перед собой кусок мяса. Задница его парня слишком маняще была приподнята вверх, а игрушка призывно раздвигала узкий сфинктер. Хотелось трахать его до сорванного голоса и дрожащих конечностей, до того момента, пока имя последнее, что он сможет вспомнить. Чонгук приподнялся, и шлепнул пару раз по выставленной заднице, так чтобы осталось покраснение, и, убрав руку Намджуна, сам начал двигать игрушкой. Ему было удобнее, а значит быстрая скорость была набрана в ту же секунду. А Намджуну потребовалась передышка от стонов и бесконтрольной дрожи тела. Они были обоюдны в этом пороке: один любит сгорать в чувствах, другой — поджигать. — Хочешь кончить ещё раз, детка? — Чонгук замедлил фрикции и пробрался к уху, шепча это и поглаживая грудь, она у Намджуна была крепкая, упругая, с крупными горошинами сосков, которые были его эрогенной зоной. При сексе он всегда мял ему грудь, не понятно — кому больше это нравилось. — Да-ах, очень, пожалуйста, папочка, — Намджун говорил с придыханием и дрожащим голосом. Ему хотелось кончить. Он был на грани, когда Чонгук почти прекратил фрикции. Он не чувствовал себя, когда игрушка начала входить с прежней скоростью под точным углом попадания по простате. Он понимал, что в этот раз опять кончит без рук. Намджун рассыпался на простыне, чувствуя под животом тёплую сперму, он слышал, как Чонгук простонал, решив, что он слишком долго терпел, и дрочил, ему нужно было пару минут, чтобы получить оргазм. Оба лежали на простыне разморенные и пытающиеся отдышаться. — Я надеюсь мы продолжим, потому что идеей моего сегодняшнего вечера вообще-то твой член, а не язык и игрушка, — сказал Намджун, приподнимая руку и ведя ей от живота к члену его парня. — Тебе не хватило двух оргазмов? — ухмыльнулся Чонгук. — Проявляешь свою шлюшью натуру, детка? Хочется настоящего члена и спермы в своей дырке? Хочешь, чтобы я тебя заполнил до краёв? У Намджуна подгибались ноги, тело становилось ватным и перестало функционировать, разве что член поднялся с невероятной скоростью. Чонгук редко разрешал себе настолько грязные слова в его адрес, но от этого услышать их ещё слаще. Ему грустно осознавать, но, кажется, у него любовь к унижениям. Он чувствует себя от этого так грязно, но так возбуждено, что ничего не может сделать с собственным тихим стоном. — Вижу, что хочешь, — Чонгук ухмыльнулся. — Садись на бедра спиной ко мне. Хоть и была слабость во всем теле, он не смел ослушаться. Намджун сел на бедра, поближе к члену. Как же ему хотелось поскорее ощутить наполненность. — Потрись задницей о мой член, — Чонгук приподнял за основание, видя, как его парень начал усердно трясти половинками, чтобы создать трение. Его задница упруго подпрыгивала. Пару раз хлопнув по ней, он начал медленно вводить член. Намджун замер, а после, когда почти весь орган вошёл, громко простонал. Чувство напряжения около простаты делало его чувствительным ещё больше, чем обычно. — Тише, детка, я даже не полностью в тебе, а ты уже так течешь, — усмехнулся Чонгук и толкнулся в пробном, но мощном движении. Сделав пару пробных фрикций, он отдал бразды правления Намджуну, который отлично справлялся. Он усердно и быстро скакал на члене, крутя задницей, чтобы найти более правильный угол, а найдя начал прыгать в одном направлении, стеная. Член попадал по простате и бесконечно стимулировал её, он прыгал сквозь дрожь и покинувшие силы. Хотелось уткнуться носом в подушку и стонать-стонать-стонать, пока Чонгук будет долбиться в него в привычном ему бешено быстром темпе. Эта поза всегда разрушала его больше остальных, ему приходилось прилагать усилия сквозь бессилие. Он с каждой секундой терял все больше и больше энергии. — Ах, шлюха не может даже такую простую работу выполнить, как поскакать на папочкином члене. Никуда не годится. Может мне тебя бросить здесь? — Чонгук говорил преувеличенно зло, и мягко поглаживающие руки по бокам и бедрам не были согласны с произнесенными словами. — Нет, нет, нет! Я буду хорошей шлюхой для папочки, только не бросай меня, — Намджун повернулся лицом к парню, пытаясь совладать с собой и продолжить двигаться в том же темпе. Но у него, предсказуемо, не получалось. — Тц, ляг на грудь, я преподам тебе урок, — Чонгук дождался, когда Намджун ляжет ему на грудь спиной, приподнял его ноги, чтобы они находились в воздухе, и поставив свои ступни на кровать для опоры, начал толкаться. В такой позе член входил глубоко, и с первых секунд оба задержали дыхание от наслаждения. Нещадно долбясь в быстром темпе в дырку, Чонгук массировал грудь своему парню, слушая от него задыхающиеся стоны наслаждения. Он чуть ли не кричал. Член входил глубоко и стимулировал простату. Намджуну казалось, что он на небесах. Продержаться долго было не в их силах. Они и не стремились к этому. Каждому хотелось кончить как можно скорее. И уже через пару минут интенсивных толчков, Намджун издал довольно высокий стон, изливаясь себе на грудь. Чонгук вышел из него, надрачивая себе рукой. Спустив парня со своей груди, он встал за салфетками, чтобы вытереть сперму. — Как ты, малыш? — спрашивает Чон, вытирая внутреннюю сторону бедер Намджуну. — Не чувствую ног, — слышится хрипло в ответ. Они после секса всегда обнимаются и дарят друг другу нежность. Им хочется в такие моменты побыть как можно больше вдвоем, чтобы без лишних ушей и в собственном мире. Обычно самое откровенные разговоры именно в это время. Слова любви тают на их губах, как льдинки на руках. За пять лет отношений они прикипели друг к другу, как слипшиеся рисинки. Общие друзья даже подшучивают над ними из-за этого. Но каждый из них понимает, что то, что у Чонгука и Намджуна — это на века. Сложно было найти людей, более подходящих во всех смыслах друг к другу. Они были соулмейтами в реальной жизни. И не хотели этого терять ни за что. Вместе они учились строить здоровые отношения, вместе решать проблемы, и проходить трудности.

***

На следующий день Намджун был с немного дрожащими ногами, но ему не привыкать, а вот засосы на видном месте на шее его волновали куда больше. Конечно, хён уже отхватил порцию тумаков за это, но был прощен после десятиминутной сессии поцелуев. К великому сожалению Намджуна, он слишком любил целоваться и самого Чонгука. В университет он пошел в водолазке. У них с хёном был разный режим дня и расписание. Пока сам Чонгук корпел больше над диплом, Намджун был завален домашкой. Но это их нисколько не волновало, они давно привыкли к тому, что их режимы дня немного отличаются. Джексон на парах встретил как всегда тысячей историй, иногда уже звучавших, но ему все равно на то, что он повторяется. К концу дня Намджун был выжат, как лимон, но обещание прийти на матч, придавало ему немного сил. Пары на первом курсе были выматывающими, приспособиться было довольно трудно. Матч был быстрым, команда Чонгука и Джексона без шансов обыграла команду другого вуза. Весь зал безумно радовался, как и Намджун. Он любил болеть за хёна на матчах все то время, что они знакомы, и из года в год его энтузиазм не убавлялся. Все-таки баскетбол был его любимой игрой, хоть и играть в нее он не умел. Зато его парень был просто отличным игроком. Подождав пока большая часть зрителей уйдет, Намджун тоже спустился, но не направился к выходу, а пошел в сторону раздевалок. Ему нужно было поздравить друга и парня лично. Он уже был недалеко от входа в раздевалку, когда команда потихоньку начала выходить из нее. Они громко переговаривались и смеялись, очевидно довольные победой. Намджун им улыбался и поздравлял с победой, с некоторыми из них он был знаком уже довольно давно. В раздевалке осталось немного человек, среди которых были Чонгук и Джексон, которые спокойно переговаривались между собой, надевая одежду. Они были в процессе надевания футболок, когда Намджун подошел. — Вы были такими крутыми! Мне очень понравился матч! Я очень рад, что пришел, — Намджун обнял обоих парней. — Спасибо, Джун, — Джексон с охотой накинулся с объятиями, обхватывая друга под руками и похлопывая по спине. Чонгуку пришлось немного отступить, чтобы его не снесло ураганчиком по имени Джексон. Чон, дождавшись своей очереди, бережно обхватил за талию Намджуна, прошептал ему на ухо: «Спасибо, детка.». — Вы встречаетесь, да? — спросил Джексон. Этого вопроса не ожидал никто, но скрывать, собственно, они и не собирались. — Ага. А что? — сказал Джун. Отпускать своего парня он не собирался, ему было хорошо в его объятиях. — Вы такие очевидные, — Чонгук усмехнулся на такое высказывание, и отпустил талию его парня. — Мы и не скрывались, — сказал в конце концов Чон, когда они уже и выходили из раздевалки. Его рука привычно обхватывала ладонь Намджуна замочком. На внешнюю сторону частенько прилетали поцелуи бабочки. Было не понятно кто из них любил этот ритуал больше. Но одно известно точно, что Гук и Джун одинаково расплывались в улыбке от этого.