Your last Sunday

      В этом мире все, определенно, решают деньги. И связи с полезными людьми. Наверное, это была еще одна истина, которую старичок Слиззи сумел вложить в головы своим любимчикам.       Старый архив министерства магии был тих и безлюден. В виду своей ветхости и незначительности, он находился даже не в основном здании, а так, в какой-то каморке, в самом конце Косой Аллеи. И даже не охранялся.       Маг уверенно шел по пустынным улочкам, временами глядя из-под капюшона на разгорающуюся полоску приближающейся зари. Одно заклинание — дверь с тихим скрипом отворилась, и Темный Лорд шагнул в уже знакомую залу. Ничего не изменилось с тех самых пор, как он семнадцатилетний юноша, скромный служащий, едва закончивший Хогвартс и уже устроившийся на приемлемую, по меркам тех лет, работу, впервые переступил порог этого места, сопровождаемый парой верных слуг.       Он помнил, точно это было вчера, свою бедную, но чистую и опрятную одежду, свой блеск в глазах и глупую, отчаянную, даже порой сумасбродную наивность. С высоты нынешнего возраста мужчина мог точно сказать — те времена давно канули в лету, слава Салазару и ему самому. По сравнению с тем, кем он стал сейчас, тот Темный Лорд был пусть и очень умен, строил далеко идущие планы, а так же безразмерно владел собой и обстоятельствами вокруг, он всё же был бесконечно далек от того человека, что вошел в эти двери сегодня. И это было хорошо.       Воспоминания захлестнули мага, словно не было всех этих лет. Словно он снова тот безродный, но талантливый сирота, который уже много знает, но о многом не подозревает. И которому интересны абсолютно все тайны магии, недоступные никому. Он почувствовал, как магия забурлила в нем, а руки наполнились силой. Да, это было, но давно прошло. Стало забываться, и уже редко когда Темный Лорд действительно полнился этими воспоминаниями. Казалось, в этот миг даже его лицо стало светлее.       Работник архива за стойкой встрепенулся, стоило только колокольчику на двери пропеть свою трель, как и тогда в далеком прошлом. Это был древний, повидавший многое волшебник с седыми волосами. Впрочем, ни его внешность, ни улыбка не тронула Лорда Волдеморта. Стоило тому только посмотреть в скрытое капюшоном лицо редкого посетителя, как глаза архивариуса мгновенно стали стеклянными. Он сел обратно на свой скрипучий стул и уткнулся в газету, благодаря невербальному заклинанию. Больше ничего не мешало Темному Лорду найти ответы на свои вопросы.       Мужчина без труда отыскал нужную книгу на покрытой пылью полке. Он открыл её на развороте, и со своей ужасной улыбкой сразу же отметил имена своих предков: Оминиса и Корвина Мраксов.       О первом почти ничего не было известно. Оминис Мракс учился в Хогвартсе в конце девятнадцатого века и знаменит был, пожалуй, лишь тем, что был полностью слеп. От рождения. Эта, отнюдь не новая, для Лорда Волан-де-Морта информация каждый раз поражала его. Как мог кто-то, в чьей крови текла магия самого Салазара Слизерина, быть настолько немощным и пустым. Мужчина скривился. Проскользив взглядом по короткой заметке, он сразу же переключился на другого своего предка. Корвина. В далеком 1850 году тот навсегда скрыл от посторонних глаз Тайную комнату и наследие Салазара Слизерина.       Красные глаза мужчины уже перешли в основание древа, найдя имена величайших предков. Маг торжествующе улыбнулся, провел палочкой по ветви Мраксов, когда наткнулся на одну деталь: Старшая сестра Марволо Мракса, Кэтрин, о которой так же мало было известно, в 1889 году вышла замуж за некого Антиоха III Певерелл.       «Певерелл…»       При упоминании этой фамилии маг вспомнил о своей новой «питомице», память послушно подбросила ему знакомые черты. Аристократичное лицо в обрамлении медно-рыжих кос, убранных наверх, ярко-голубые глаза, тонкие пальцы на клавишах пианино. Эта женщина обладала несгибаемой силой воли, гордая, непоколебимая и невозмутимая. Даже спустя три дня своего «плена» она не желала мириться, при случае старалась уколоть, поддеть и его самого, и вообще все происходящее.       Маг вспомнил первый миг, когда Вайолет оказалась в поместье Лестрейнджей. Слабая, беззащитная, спящая под действием снотворного. Это так отличалось от того ее облика, какой она была в маггловской школе. Тогда она храбрилась, сопротивлялась изо всех сил, защищала сопляка Поттера. «— Ничего»— подумал мужчина, «— Скоро никто не сможет снова спрятать от меня этого мальчишку. Осталось совсем немного, почти все готово, и останется только он и я…»       А пока у него были дела немного существеннее. Его слуги все сделают сами, как положено. Маг задумался, что же заставило его заинтересоваться обычной девкой по имени Вайолет Певерелл. «Дурацкое имя…»       Оно так ей не подходит, так уродливо звучит. Впрочем, и его подлинное имя, которое уже много лет было покрыто завесой тайны, звучало ничуть не лучше. Такое же дурацкое и нелепое, как и личность того урода-маггла, его папаши. А ведь он тоже должен быть в этой книге. Волдеморт увидел инициалы Тома Реддла-старшего совсем рядом с именем Меропы. Мужчина подавил желание сжечь ко всем демонам этот и фолиант, и архив, пока не вспомнил, зачем же именно он пришел в эту лачугу.       Волдеморт поставил книгу на полку и неторопливо зашагал вдоль стеллажей, отыскивая букву П.       Определенно, он становится сентиментальным, раз решил завести еще одного «питомца» в компанию к Нагайне. Только эта дама категорически не желала становиться одной из комнатных собачонок.       Без труда Лорд Волдеморт нашел нужную ему книгу, раскрывая ее на форзаце. Да, издание 1941 года, чудом сохранившееся после террора Гриндевальда и магловской бойни, которую развязала шайка идиотов. Волдеморт улыбнулся — значит, тот журналист был прав, когда писал в газете о переписанных справочниках и подделанных родословных. И не случайно министерство спрятало эти книги в самом темном и неприметном месте.        Маг поморщился — как это глупо и низко — подделывать имена, биографии, выкидывать неугодное и приписывать неприкрытую, наглую, ложь. И все это — ради мешка с золотом, который легко все скроет.       Семья Вайолет вела свой род от Антиоха Певерелл, одного из легендарных Трех братьев. Отчаянного вояки, гордеца и солдафона. К середине XX века не осталось ни одного его прямого потомка по мужской линии, они смешались с другими чистокровными родами. Вайолет, как одна из его потомков, была поистине живой находкой. По крайней мере, теперь стало ясно, откуда в ней столько безрассудной храбрости, отваги и недюжинной магической силы.       Волдеморт перелистнул первую страницу, внимательно читая старинный текст под родословным древом. Вот они, все здесь: Антиох, Кадм, Игнотус Певереллы, Салазар Слизерин, Корвин, Оминис и … Марволо Мраксы. Странное дело, в переписанных и переизданных справочниках 28 семей ветвь с Мраксами почему-то отсутствовала. Маг нахмурился, но чтение не остановил.       Фрагмент газеты от 11 июля 1889 года: «Антиох Певерелл женился на Кэтрин Мракс, закрепляя два старинных магических семейства…»       В браке Антиоха и Кэтрин родилось трое детей, двое старших были убиты Геллертом Гриндевальдом. Третий, Кадм Джеймс женился на Ариадне Блэк и в 1925 году стал отцом мальчишки Кристиана, отца Вайолет. А его двоюродная сестра Меропа, тетка новорожденного Певерелла, спустя два года сбежала из дома с магглом Томом Реддлом-старшим и родила мальчика, который носил имена отца и деда. Кристиан женился на чистокровной француженке, стал отцом очаровательной девчушки, которая получила имя Вайолет в честь цветка, а Люминору в честь года, когда она родилась.       Взгляд вновь уцепился за незначительное имя Оминиса Мракса, но на сей раз в связи с его тетей Ноктуа Мракс. Эта женщина, пожалуй, была намного интересней его никчемного предка. Она всю свою жизнь положила на поиски того самого, тайного, скриптория Салазара Слизерина. А ведь он, Лорд Волдеморт, еще будучи на третьем курсе, без труда нашел сей древний склеп с книгами. Тайный путь открывался только знающему змеиный язык волшебнику. Дорога полная опасностей и ловушек в итоге приводила к самой любопытной из них. Стоило только молодому Тому Реддлу ступить в неё, как вход и, соответственно, выход оказались закрыты. Чтобы пройти дальше Салазар требовал от входящего использовать одно из Непростительных заклинаний. Пожалуй, самое его любимое — Круцио. В этой самой ловушке Волдеморт и нашел останки Ноктуа Мракс. Как же бездарна и глупа была эта женщина, если не продумала все свои ходы заранее. Он же смог бепрепятственно проникнуть в святая святых своего предка Слизерина — его личный кабинет в Хогвартсе. А ведь именно там, многие годы назад, еще будучи Томом Реддлом он нашел дневник Салазара, где впервые упоминалось о Тайной комнате.       Но он отвлекся. Отправился прямиком в свои чертоги разума и забылся. Мысли вновь вернулись к Певерелл. Смех Темного Лорда разнесся по всему архиву. Похоже, дурашка Вайолет не имела ни малейшего представления о своих корнях. Наивная девчонка, она стала для него еще больше недосягаема и недоступна, чем была до этого.       По крайней мере, эта книга объясняет многое: И его любопытство к этой соплячке на празднике в доме Вальбурги, и его наблюдения за ней же в поместье Лестрейнджей, когда она приезжала туда со своим женихом на каникулы. Глава семейства Лестрейндж справедливо считал, что юной леди крайне полезно бывать в избранном обществе самых достойных людей.       Несмотря на то, что Лорд Волдеморт еще тогда считал эти сборища чистокровных болванов излишними и крайне утомительными, в них был и свой плюс, а именно поиск новых, не зашоренных чужими мыслями и изречениями умов. Их было легко подчинить себе, подправить и наставить на истинный, только лишь ему важный путь. Именно так начиналось и продолжилось его восхождение. Вспоминая сейчас об этом, на лице мага не могла не появиться ехидная улыбка. Это было пожалуй даже слишком просто. Благодаря прирожденному таланту, он мог с легкостью определить за какие именно ниточки стоило дергать и какие слова говорить. Правильные слова. Для каждого разные, но итог один — полное подчинение.       А теперь Вайолет снова рядом, снова в поле его зрения. Только теперь — в полной его власти. И как справиться с тем, что после того поединка в архиве маггловской школы ночами он снова видел ее, слабую, беззащитную, лишенную любой возможности к сопротивлению? Как справиться с тем, что во снах он мог делать с ней все, что заблагорассудится, а наяву натыкается на неизменную «ледяную» стену, сквозь которую старается пробиться, но не находит ни единой возможности. Что это? Возраст или зов крови? Пресловутое желание бренного тела, пустой оболочки? И надо ли ему в действительности справляться с этими чувствами или поддаться внутреннему зову и делать ровно так, как велит подсознание?       Маг убрал книгу на место, всего одно заклятие — он выучил подлинное родословное древо, как собственное новое имя. Лорд Волан-де-Морт трансгрессировал из архива, направляясь прямо к своим сторонникам. Он расскажет ей все лично. Когда придет время.       Еще издали маг услышал оживленный разговор и смех в одном из уголков сада. Вайолет Певерелл шла по аллее, сопровождаемая Рабастаном Лестрейнджем и его невесткой. Беллатриса придерживала ее под локоть и что-то ей рассказывала. Темный Лорд застыл в тени каштана, издалека наблюдая за хрупкой фигуркой Певерелл. День был солнечным, Вайолет рассталась со своим темным шарфом и ее волосы еще ярче блестели на фоне белой рубашки. Она улыбалась шуткам Рабастана, что-то отвечала Беллатрисе, и при всем этом не боялась никого из них…       Волдеморт вышел из тени, направляясь к маленькой группке, Лестрейнджи почтительно замерли, Беллатриса склонила голову, а маг уже не смотрел на пожирательницу, поглощенный зрелищем спокойно стоявшей Вайолет. Она не спешила выказывать ему какое-то почтение, как ее спутники, напротив, стояла, гордо выпрямив голову, и не произносила ни слова. Даже улыбка — и та куда-то исчезла. — Я прошу прощения, что прерываю Вашу прогулку, леди Певерелл, — первым сказал Темный Лорд, не заметив, как блеснули глаза Беллатрисы от осознания происходящего. — Но, уверяю, разговор с Лордом Волан-де-Мортом будет не менее увлекательным и продуктивным. Белла, Рабастан, вы можете идти. — Да, мой лорд. — Как будет угодно, повелитель.       Беллатриса вместе с деверем без дальнейших возражений отправились к дому, оставляя Вайолет наедине с мужчиной. Последняя, казалось, ничуть не испугалась, только её ладони непроизвольно чуть дрогнули. Она уже несколько дней не оставалась наедине с этим существом. А в свете солнечного дня его облик был особенно ужасен. — Добрый день… Милорд, — немного замявшись, все же ответила Певерелл, — О чем именно Вы хотите поговорить?       Волдеморт шагнул к ней, цепко взял под локоть и уверенно повел в сторону аллеи из каштанов. — Прошу, леди, — сказал он, — Надеюсь, Вы оставили свои ребяческие выходки, и мы сможем поговорить, как двое здравомыслящих людей. — Хорошо, — дрогнувшим голосом ответила Вайолет, — Мы будем говорить.       Маг не сумел отказать себе в удовольствии снова ощутить ее хрупкую ладонь в своих руках. Он коснулся лоснящейся кожи пальцами. Провел пальцем по запястью. Теплой. Она была даже слишком горячей. И такой желанной, что чресла свело неожиданной судорогой. Они шли вглубь лабиринта, скрытого каштанами и старинными вязами, Вайолет, время от времени, поглядывала в сторону поместья. Держалась из последних сил, хотя больше всего на свете хотела отнять руку и убежать прочь, путаясь в подоле платья. — Удивительное место, Вы не находите, леди? — спросил Темный Лорд, казалось, не замечавший ее напряженного состояния, — Помнится, Вы очень любили гулять по этому лабиринту. — Да. Здесь красиво, — односложно ответила Певерелл, стараясь глядеть только прямо перед собой. — Вы выглядите отдохнувшей. Как Ваше самочувствие, Ленора? Должен признать, это имя подходит Вам гораздо лучше. — Неплохо, спасибо, сэр. Не считая того, что я скучаю по своей свободе. — честно призналась женщина. — Ленора-Ленора… — нарочито удивленно начал маг, — А Вы разве в плену? И кроме того Беллатриса — не Ваша давняя подруга? Вы — гостья семейства Лестрейндж, леди Певерелл. Неужели, Вы забыли? — Гостья? В таком случае, мое… «Гостевание» несколько затянулось. — Вы должны понимать, леди, — он проигнорировал ее выпад, — Ваша свобода могла бы обойтись Вам слишком дорого. Я знаю, кто якшается с этим кретином Дамблдором. Жулики, воры, отбросы общества, грязнокровки, предатели крови и сквибы. — Не смейте так говорить про Дамблдора! — не удержалась женщина. — И, уж тем более, о тех, кто рядом с ним. Вы, так же как и я, прекрасно знаете, что среди них немало достойных уважения магов. Талантливых. — последнее она бросила в сердцах, забывшись кому и что она говорит. Впрочем эффект, произведенный её словами, был скорее обратный, что немало удивило Певерелл: — Прошу прощения, леди. Вы должны понимать, что и я и он — мы идем разными дорогами. Но сейчас Вам необходимо подумать о себе. Вы остались совсем одни. И неизвестно, какие опасности могут подстерегать молодую, одинокую женщину. — Хорошо… — в глубине души Вайолет поняла, что слова мага не лишены здравого смысла. Но, вот вопрос: А не от этого ли человека исходит подавляющее большинство опасностей? — Тогда скажите, — она остановилась и посмотрела прямо в глаза мужчине, — Почему из всех чистокровных, одиноких женщин Ваше внимание привлекла именно я? — Хороший вопрос, леди, — он смотрел в ярко-голубые глаза спутницы, с ужасом понимая, что готов смотреть в них вечность, — Я отвечу Вам на него немного позже. Когда Вы будете к этому готовы.       В ее глазах — гнев, ярость и презрение. А еще отвращение. Ей явно не нравится этот разговор, не нравится происходящее. А еще он понял, что ему доставляет неимоверное удовольствие осознанно доводить эту девчонку до белого каления, не прибегая к магии. — Не воображайте себя благородным спасителем, — прошипела Вайолет, — Я в состоянии себя защитить, Лорд Волан-де-Морт. — Я заметил, леди. — фыркнул мужчина, — Но не будем об этом. Я видел Вас, Ленора, когда Вы были юным и прелестным ребенком. А теперь же… Я еще ни разу не видел человека, который был бы так же несчастен, как Вы. — Позвольте спросить, милорд, — тихо и отчетливо заговорила Вайолет, — Вы хоть понимаете, что такое «Счастье»? Вы хоть понимаете, что подразумевается под этим словом?       Почему-то именно эти слова разозлили ее даже сильнее, чем оскорбительные выпады в адрес Дамблдора. Отчасти потому, что являлись абсолютной правдой. Мужчина усмехнулся, с силой сжал хрупкие плечи, несколько раз встряхивая ее, точно куколку, и замер, продолжая держать Вайолет в своих руках. — Послушай меня, девочка, — голос, прежде напоминающий шипение, теперь звучал звонче металла, — Я тебе не враг. И врагом быть не желаю. Хочешь быть пленницей — пожалуйста, Хвост отведет тебя в подвал. Сиди там, пока эта шайка под названием «Орден Феникса» не примчится за тобой. Уверяю тебя, это произойдет очень нескоро, если они вообще решатся на столь глупый поступок. Помнится мне, не в характере гриффиндорцев рисковать десятками ради спасения одной жизни. Уж точно не твоей, Ленора. — Волдеморт понимал, что специально лукавит, говоря ей такие слова, но не мог поступить иначе и добавил, придав своему голосу еще металла: — Ты не покинешь это поместье. Нравится тебе это, или нет. — Почему? — выдохнула Вайолет, пытаясь высвободиться из его хватки, но маг сильнее сжимал ее плечи. Сквозь тонкую ткань рубашки Певерелл ощущала обжигающий лёд его ладоней. — Потому что Я так захотел, — прошипел Темный Лорд, не выпуская ее из своих объятий, а, напротив, неосознанно привлекая ближе к себе. Еще немного, он ощутит ее грудную клетку и отчетливый стук сердцебиения. — Сегодня, завтра, послезавтра. Ты будешь сидеть там, где Я скажу, выполнять то, что Я прикажу. И, поверь, ты дорого заплатишь за свое неповиновение. — Снова Круциатус? Или отдадите поиграть Вашим шавкам? — процедила Певерелл, — Или, быть может, побоями, как с магглами? Я уже столько лет живу с болью, Лорд Волан-де-Морт… Том Марволо Реддл. — Вайолет изловчилась, выскользнула из его рук. Развернулась на каблуках, и, прежде чем маг успел что-то ответить, быстрее ветра направилась к выходу из лабиринта, чувствуя, как бессильные слезы искренней злобы застилают все перед глазами.       Ее не заботило, что он может догнать, что может швырнуть в спину несколько заклятий только за упоминание его настоящего имени, Вайолет скрылась в беседке посреди лабиринта и уже там дала волю своим эмоциям.       А он неплохо устроился. Жить в придуманном мире, с придуманным именем, с пустым величием. Жить в иллюзии, питаться самообманом, но на самом деле быть жалкой букашкой. И при всем этом — быть глубоко невежественным во многих вещах.       Темный Лорд молча смотрел ей вслед. Пусть бежит, сколько заблагорассудится. Но он не понимал, почему позволил ей оставить последнее слово, почему позволил так дерзко отвечать на все его выпады. Но это, выскользнувшее из её алых пухлых губ его давно ненавистное имя «Том», потрясло мага до глубины пустой оболочки под названием душа. Он вмиг забыл и тон, с которым она назвала его настоящим именем и выражение её лица. На задворках разума появилось лишь тонкое, едва ощутимое: "хочу услышать это снова". Но... при других обстоятельствах. Наедине. В самом укромном уголке. В спальне...       Мужчина уже подумал, что надо было бы пустить в спину этой девке пару заклятий, поучить хорошим манерам, когда вспомнил свои же слова, которые сказал этому сопляку Поттеру на кладбище Литтл-Хэнглтон: «Похоже, я и правда становлюсь сентиментальным… Смотри, а вот возвращается моя настоящая семья…»       Не глупостью ли было завести еще одного «питомца» в компанию к Нагайне? Наверное, да. Но, как приятно иметь под рукой существо, которое искренне и ничего не скрывает. И как приятно ощутить, что кто-то не боится, не раболепствует, не преклоняет колен, как эта идиотка Беллатриса.       За ужином маг наблюдал за Вайолет, та всем своим видом давала понять, что ничего не произошло. Или просто умело скрывала свои мысли под маской невозмутимости.       «Отличное решение, девочка. Думай, что ты победила…»       Лорд Волан-де-Морт поймал себя на мысли, что он не ошибся в ней. Все-таки, кровь ничем не обманешь. Даже подделанными родословными древами.