Met Gala Bossa Nova

У них были сумасшедшие несколько месяцев… год, на самом деле. Встречи, примерки, фотосессии, обложки журналов, интервью, репетиции, путешествия и пресс-конференции для его фильмов и ее нового альбома/тура, еще больше встреч… кто же знал, что будет так много встреч. Он был в Лондоне, репетировал для «Вонки», она была в Лос-Анджелесе, занимаясь миллионом дел, так что все должно было быть расписано по нечетным часам, чтобы учесть восемь часовых поясов и расписание не только их самих, но и двух их сопредседателей. Тем не менее, это было захватывающе - помогать со списком гостей, продумывать меню и декор, пытаться найти способ объединить их индивидуальные видения. Они обнаружили, что их идеи часто совпадают, и поэтому начали регулярно переписываться. Сначала это было просто обсуждение концепций или прогон потенциальных приглашенных друг от друга, прежде чем предлагать их команде, но прошло совсем немного времени, прежде чем сообщения приняли более личный характер, один или другой часто проверяли, как они выживают в безумии, которым стали их жизни. К тому лету сообщения превратились в звонки, просто чтобы сказать «привет» , и «я не могу дождаться... встречи с тобой». Однако им пришлось подождать. Даже когда они оба были в Нью-Йорке, потому что их графики не позволяли им ни минуты передышки в дни, предшествовавшие этому событию. Ему нужно было позаботиться о промо-акции «Дюны», у нее были VMA и около двадцати других мероприятий, из-за чего они не могли видеться друг с другом. - С кем ты продолжаешь переписываться? - спросила ее мама, когда она делала прическу и макияж, готовясь к выступлению на VMA, ее бесцеремонное Просто Тимоти не делало ничего, чтобы компенсировать румянец на ее щеках или понимающий взгляд в глазах матери. - А, tu peux focuser? Убери свой гребаный телефон, - рявкнул ЭрДжей, явно раздраженный. Они дорабатывали детали для Instagram Live, в котором они планировали открыть его выставку в Breuer, и ему пришлось спрашивать несколько раз, прежде чем Тимми закатил глаза и неохотно положил телефон в карман. Их прогулка в десяти кварталах от Breuer до красной дорожки была охвачена фанатами, чего Тимми должен был ожидать, но не сделал, поэтому он был расстроен. Не столько на них, сколько на самого себя за эту оплошность. Он изо всех сил старался отмахнуться от них, позволяя стилисту помочь ему надеть пиджак и поправить броши от Картье на бедре. У него была работа, которую нужно было сделать. И, кроме того, он наконец-то увидит ее. Он хорошо выглядел в своем белом атласном смокинге от Хайдера Аккермана с черными лацканами. Он сочетался с белыми спортивными штанами и высокими кедами converse, его смехотворно длинная нижняя рубашка была плиссирована и задрапирована на бедрах, чтобы выглядеть как пояс. Это была королевская одежда 21-го века в современном стиле уличной одежды. К тому времени, как она прибыла, он уже пробрался внутрь, и переполох, который вызвало ее старое голливудское платье от Оскара де ла Рента, дошел до него из уст в уста. Сбежав от организаторов мероприятия и своей команды, он нашел монитор, на котором транслировалась церемония прибытия на красную дорожку, и наблюдал, как она позировала фотографам. Она выглядела сногсшибательно в слоях персикового тюля и органзы, напоминая молодую Мэрилин Монро в том, как она оглядывалась через плечо и мило улыбалась, мягкие руки касались обнаженной ключицы или мило складывались на уровне талии. Ирония судьбы в том, что все они думали, что он похож на принца, потому что она выглядела как принцесса. - Тимми, ты нам нужен, - сказал кто-то у него за спиной. Он проигнорировал это. - Ух ты! Посмотри на нее. Разве она не прекрасна? - спросил кто-то еще, и он кивнул, не в силах отвести от нее глаз. - Тимоти? - позвал третий человек, и он вздохнул, расстроенный тем, что его попросили сделать что-то другое, кроме этого. Его реакция удивила его. Он знал, что она ему нравится, проблема была не в этом. Она была веселой и умной, и у них были схожие музыкальные вкусы и любовь к моде. С ней было легко разговаривать, и она понимала расписание, давление, пристальное внимание. Она ежедневно была в самой гуще событий и, казалось, справлялась с ними с самообладанием и зрелостью, не свойственными ее годам. Ему сказали, что у них есть еще что-то общее. Его часто называли старой душой, и она определенно была такой же, так что они понимали друг друга. Так что, да! Она ему нравилась. Они были друзьями, и он был рад увидеть своего друга, в этом не было ничего необычного. Тот факт, что у него перехватило дыхание, а в животе запорхали бабочки, когда он увидел ее, это было... неожиданно. - Тимми? - Иду, - вздохнул он, заставляя себя избавиться от неуместных мыслей, которые заставляли его тело двигаться, а рот наполняться слюной. Ему нужно было сосредоточиться. Он деловито делал пометки на своих карточках с речевыми подсказками, когда маленькая рука сжала его плечо сзади. Он заставил себя улыбнуться, прежде чем развернуться на каблуках, чтобы посмотреть, кто это был. Его сердце замерло, когда он увидел ее, горячая вспышка удовольствия окрасила его щеки. - Привет! - сказала она с улыбкой, от которой ее нос и уголки глаз озорно сморщились, а кончик розового языка высунулся из-за зубов. - Привет!, - ответил он неуклюже, потому что у него не было слов; от смущения из-за своей безмолвности его щеки еще больше покраснели. Он не мог пошевелиться. - Боже, что должна сделать девушка, чтобы получить здесь объятия? - спросила она, ее голос был полон смеха, явная попытка развеять неловкость, которую он вызывал, просто стоя там и тараща глаза. Не то чтобы она возражала против очевидной похвалы в его взгляде. - Извини, я веду себя странно, иди сюда, - выдавил он, несмотря на то, что неуклюже спотыкался на словах. Он раскрыл объятия, чтобы она могла пройти в пространство между ними, не доверяя собственным ногам, надеясь, что она не заметит, как он напрягся, когда она прижалась к его телу, прежде чем ее руки сомкнулись вокруг его талии. - Рада тебя видеть, - сказала она, прижимаясь щекой к его груди и сцепив руки за спиной. - И я тебя, - ответил он сдавленным голосом. Он надеялся, что она и этого не заметила. Ему нужно было взять себя в руки. - О, хорошо, вы оба здесь, - сказал один из ассистентов режиссера, по-видимому, обрадованный тем, что нашел их. Он либо не понимал, что прерывает момент, либо ему было все равно. - Вы нужны нам для фотографий. Пожалуйста, пойдем со мной. Тимми неохотно отпустил ее, его руки задержались на ее руках, когда он отстранился. От этого у него горели ладони, и он засунул их в карманы. - После вас, - предложил он, когда ассистент режиссера направился к выходу, очевидно, ожидая, что они последуют за ним, указывая подбородком ему вслед. - Такой джентльмен, - кокетливо ответила она, глядя на него снизу вверх с трепещущими ресницами и ухмылкой, которая дошла прямо до его члена. Черт! Мероприятие прошло успешно, даже если большую его часть он провел, чувствуя себя пойманным. На том, что смотрит на нее; на том, что пытается держаться рядом; на том, что думает о вещах, о которых ему не следует думать. - Похоже, кое-кто влюбился, - сказал ему ЭрДжей позже вечером, когда они ждали свои напитки в баре, глядя на толпу на танцполе. В какой-то момент они с Билли отдалились друг от друга, их обоих потянула в разные стороны группа друзей, и с тех пор он боролся с желанием найти ее. Хотя он и не думал, что это было так очевидно. - Что? Нет! Я... - выпалил он во внезапной панике из-за того, что его разоблачили, прикусив язык, чтобы заткнуться, пока не сказал слишком много, поняв по растерянному выражению лица ЭрДжея, что он имел в виду не его. Он вздохнул с облегчением. - О ком мы говорим? - Малышка Вампирелла в платье давай трахни меня вон там, - сказал он, бесстыдно указывая на танцпол, где Билли похотливо раскачивалась в такт, не сводя с них глаз. Когда их глаза встретились, она улыбнулась и подмигнула. Тимми пришлось отвести взгляд. После появления на красной ковровой дорожке она сменила персиковое пышное бальное платье на вечернее платье без бретелек винного цвета с тугим корсетом и разрезом до бедра, и если он думал, что то, что он хотел сделать с ней раньше, было неуместным, то то, о чем он думал сейчас, было совершенно непристойным. - Смотри! - воскликнул ЭрДжей, довольный собой. - Она почти готова откусить от тебя кусочек. Она определенно хочет тебя. - Перестань быть мудаком! - отчитал друга Тимми, хлопнув его по груди тыльной стороной ладони. Ему не нравилось, как ЭрДжей говорил о ней. - Мы просто друзья. И не называй ее так, у нее есть имя. Он дал бармену чаевые и взял свой напиток, только тогда осознав, что ЭрДжей смотрит на него, подняв брови. - Что? - парировал он, вероятно, звуча более раздраженно, чем следовало. Вместо ответа ЭрДжей поднял руки в знак капитуляции, сдерживая смех, который, как Тимми был уверен, означал, что он видит его насквозь. Покачав головой, он залпом выпил ром с колой, надеясь, что на этом разговор закончится. Они нашли свой путь обратно друг к другу во время выступления Бейбера. Они сидели бок о бок, на выступе в задней части у окон, и хотя их окружали люди, казалось, что они были одни. Это было интимно и уединенно, как во время тех ночных телефонных звонков, когда они говорили обо всем и ни о чем, громко смеясь в подушки, чтобы не разбудить тех, кто находился в соседних комнатах. Вскоре они сидели так близко, что ее левое бедро прижималось к его правому, и эта близость заставляла его нервничать. - Все в порядке? - спросила она, положив руку ему на колено, чтобы успокоить его, очевидно, не подозревая, что это возымело противоположный эффект. -Да! Просто небольшая сенсорная перегрузка, - наполовину солгал он, надеясь, что она подумает, что он имел в виду их обстановку, а не то, как его тело наэлектризовалось от ее близости, ее запах подавлял его наилучшим образом каждый раз, когда она двигалась. - Мы можем это исправить. Вставай, - приказала она, встав перед ним и протянув руки в его сторону, чтобы помочь ему подняться на ноги. Он скользнул руками в ее руки, тепло ее кожи обжигало его прохладные ладони, но он не сразу приподнялся, отвлекшись на замысловатый рисунок татуировки дракона, мастерски нанесенной на ее обнаженную верхнюю часть бедра, тело которой поднималось вверх до намеренно заметной линии трусиков. - Ты идешь? - спросила она, отвлекая его внимание от того места, где ткань ее боди исчезала в складке внутренней поверхности бедра. Он виновато поднял глаза, снова чувствуя себя пойманным, молча выговаривая себе за неуместные мысли, которые только что пришли ему в голову... мысли, которые заставили его облизать губы, открыто и порывисто. Если она и заметила, то проигнорировала это, хотя ее глаза цвета морской волны слегка потемнели... Или она принимала желаемое за действительное? Они незаметно ускользнули с вечеринки и быстро прошли через площадку, где разместились кухонный персонал и официанты, высматривая любого из организаторов мероприятия, который мог потребовать их внимания. Они продолжили путь мимо коктейльного зала, в котором собрались гости по прибытии, и в конце концов оказались в помещении, которое, вероятно, не предназначалось для публики. - Куда мы направляемся? - спросил он, и его голос эхом отозвался в пустом коридоре. - В какое-нибудь тихое место, - ответила она, решительно шагая вперед, лишь на мгновение заколебавшись, когда ей пришлось выбирать между тем, чтобы пойти налево или направо в конце одного из коридоров. - Ты вообще знаешь, где мы находимся? Что, если нас поймают? Он пытался казаться игривым и невозмутимым, задавая вопрос, но не был уверен, что у него это получилось. Она остановилась, чтобы посмотреть на него. - Тогда нас поймают!? Что самое худшее, что может случиться? - возразила она, в ее голосе звучало веселье. Она сжала пальцы руки, которую все еще держала, ободряюще улыбаясь. - Ты всегда такой хороший мальчик? Иногда быть плохим - это нормально, понимаешь? Я никому не скажу, обещаю. И снова его тело пошевелилось. Она смотрела на него снизу вверх, слегка склонив голову набок, намекающе поджав нижнюю губу, покачивая верхней частью тела из стороны в сторону в притворной невинности, давая понять, что она совсем не такая. Трахни меня, обреченно подумал он. Он ни за что не смог бы пережить эту ночь, если бы она продолжала строить ему такие глазки. У него было так много неприятностей. Она должна была знать, какой эффект она на него производит. Это было не из-за недостатка стараний, но он был совершенно уверен, что не очень хорошо скрывал это. Так это был ее способ дать ему понять, что она тоже заинтересована? ЭрДжей, похоже, так и думал. Не то чтобы он доверял суждениям друга, когда дело касалось таких вещей; он всегда был убежден, что все хотят залезть к нему в штаны. Может быть, она просто играла с ним. Флирт ради флирта, потому что флирт может быть забавным. Он любил флиртовать. На самом деле он был довольно хорош в этом... за исключением тех случаев, когда это было не так. Тогда он был просто неловким. Вроде как сейчас. - Ты в порядке? - спросила она, слова были почти сардоническими, но не совсем, улыбка на ее лице была слишком милой, чтобы быть полностью насмешливой. - Это не должно быть жарко, верно? Этот вопрос заставил его хихикнуть, потому что ситуация в его штанах была явным признаком того, что он так и думал. Все не так уж и сложно, попытался он напомнить себе. Было только два варианта. Продолжай идти или возвращайся. И он не хотел возвращаться. - Я в порядке, - ответил он, отражая ее ухмылку, чувствуя себя более уверенно теперь, когда он решил отбросить осторожность и посмотреть, к чему это приведет. - Показывай дорогу. Большинство дверей, которые она пыталась открыть, были заперты, но в конце концов они нашли ту, которая не была заперта, и вошли внутрь. В помещении было темно, несмотря на большие окна на дальней стене. Он хотел включить свет, но она сказала, что им, вероятно, не следует этого делать, чтобы не привлекать к себе внимания. Их глазам потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть, но в конце концов лунного света, льющегося внутрь, стало достаточно, чтобы они увидели, что попали в то, что лучше всего можно было бы назвать старой кладовой для мусора. Здесь было два ряда стеллажей с беспорядочно сложенными на них коробками; в углу были свалены в кучу старые сломанные музейные скамейки; с другой стороны стояли антикварные картотечные шкафы и стеллажи со старыми тканями и старинной одеждой; а также старый металлический стол и мебель, покрытая простыней. Очевидно, что в этой комнате не было ничего ценного, иначе она была бы заперта, как и другие; но все равно казалось, что они обнаружили что-то скрытое и секретное. - Подойди и посмотри на это, - позвала она из-за одного из стеллажей. Он перебирал старые папки, которые нашел в картотечном шкафу, вынимая страницы из папок, чтобы получше рассмотреть их при лунном свете. Большая часть его содержимого, похоже, состояла из листовок и неиспользованных приглашений на мероприятия, проводившиеся в Метрополитен на протяжении многих лет. Он положил папку обратно в ящик и закрыл его, прежде чем присоединиться к ней. Она сидела на стопке коробок и рылась в металлическом ящике размером не больше обувной коробки, стоявшем у нее на коленях, его содержимое гремело и позвякивало, как монеты или погнутые крышки от бутылок. Она схватила горсть и протянула ему, чтобы он увидел, показывая ему кучу причудливых разномастных пуговиц, которые напомнили ему о тех, которые его бабушка хранила в банке в шкафу. Он часто играл с ними, когда был мальчиком, представляя, что это драгоценности из зарытого клада. - Некоторые из них действительно красивы, - сказала она, бросая горсть и беря новую. Тимми кивнул, хотя и не смотрел на кнопки. Она сняла накидку, которая прикрывала ее весь вечер, и внезапно показалась очень беззащитной без нее. Как он раньше не замечал, какая она красивая? Ее бледная кремовая кожа казалась почти серебристой в лунном свете. Желание протянуть руку и прикоснуться было таким сильным, что ему пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не сделать этого. - Что? - спросила она и улыбнулась, когда подняла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее. - Я… ммм… ты прекрасно выглядишь, - выпалил он. - Я не могу вспомнить, говорил я тебе или нет, и я должен был бы, если бы не сказал, так что, да! Ты прекрасна. Что ж, все прошло гладко. Что-то в этом роде. Комплимент заставил ее покраснеть, и она отвернулась, чтобы скрыть это, улыбаясь в плечо. - Помоги мне встать, - потребовала она, вероятно, уклоняясь, поставив коробку с пуговицами на землю и протянув к нему руку. - Я хочу посмотреть, что ты нашел. Он не отпустил ее, когда она встала, и она не попыталась отстраниться, вместо этого позволив ему тащить ее за собой, когда он обогнул стеллаж и направился обратно к шкафам с документами. В этом не было ничего особенного, настаивал он, поворачиваясь к ней лицом, только для того, чтобы обнаружить, что его заталкивают в закрытый набор ящиков, металлические ручки впиваются ему в спину. Не то чтобы его это волновало, потому что она стояла так близко, что он чувствовал ее дыхание на своей шее. - Я тоже думаю, что ты красивый, - сказала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Тимми затаил дыхание. Ее губы были теплыми и мягкими, и заставили его сердце остановиться, забиться быстрее и пропустить удар одновременно. Он только закрыл глаза, когда она отстранилась, оставив его желать; от потребности у него закружилась голова, а член затвердел. Когда он снова открыл глаза, она смотрела на него из-под темных ресниц, прикусив губу в попытке скрыть довольную ухмылку. - А ты этого не ожидал? - спросила она, иронизируя. Он усмехнулся, качая головой. Очевидно, он этого не ожидал. Если бы он это сделал, то не провел бы весь вечер, ругая себя за то, что задавался вопросом, как трудно будет вытащить ее из этого корсета, и он бы нашел способ быстрее оставить их наедине. Она ухмыльнулась, явно гордясь собой, и, да поможет ему Бог, это тоже было горячо. Она прислонилась к нему всем телом, от груди до бедер, прижимая его к картотечному шкафу, ручки ящиков больно впивались в его позвоночник и задницу. Он наклонил свой таз вперед, чтобы немного ослабить давление, осознавая, что она, вероятно, могла чувствовать его эрекцию на своем животе, хлопок его джоггеров и органза ее платья не обеспечивали никакой защиты между ними. Однако она, казалось, не возражала, позволяя своему полному весу упираться в него, удерживая его твердый член между их телами. Он резко вдохнул от этого ощущения, его потребность в ней была настолько сильной, что он изо всех сил пытался сдержать ее. Когда он поцеловал ее, это было гораздо менее сдержанно, чем она показывала. Он обхватил ее руками за талию и приподнял ее, чтобы отнести ее к стене позади них, его рот столкнулся с ее ртом, когда они врезались в бетон, удар почти выбил из нее дух. - Ты этого не ожидала? - спросил он, повторяя ее тон и ухмылку, которые были у нее ранее. Она хихикнула, звук затерялся у него во рту, когда она снова поцеловала его, лихорадочно притягивая его к себе за бедра, ее руки сжались в кулаки под тканью его джоггеров; ее собственные бедра выгнулись от стены, чтобы удержать его эрекцию в ловушке между ними. - Почему на тебе так много одежды? - застонала она, ее руки лихорадочно искали кожу и, казалось, не находили ничего, несмотря на то, что его атласный смокинг был разрезан по талии. - Этого не должно было случиться, - ответил он ей в губы, расстегивая пуговицы куртки, пока она тянула за одежду, чтобы снять ее с него. - О, точно! Тогда мы можем остановиться, если этого не должно было случиться, - поддразнила она, смех в ее голосе затерялся в очередном его обжигающем поцелуе. Теперь они ни за что не остановятся. Без пиджака ей было легче преодолеть два оставшихся слоя его одежды, легко скользнув руками под его рубашку и майку, чтобы исследовать его спину. Она начала водить кончиками пальцев по его ребрам и позвоночнику так нежно, что на ее ладонях появились крошечные мурашки, но вскоре ее ногти царапали и впивались в его кожу, оставляя жгучие следы, которые он был уверен, что все еще сможет почувствовать позже. Она ахнула, когда он схватил ее за задницу обеими руками, притягивая ее вперед, чтобы он мог просунуть колено между ее коленями, прижимая свое бедро так, чтобы она могла прижаться к нему, бессознательное вращение ее бедер заставляло ее живот тереться о его член, наконец, обеспечивая столь необходимые движения. В промежутке между поцелуями он покусывал ее шею или обнюхивал заднюю часть ее уха, прежде чем засосать мочку, его руки сжимали ее задницу или грудь, или и то, и другое, заставляя ее уткнуться лицом в его плечо или шею, чтобы заглушить стоны, которые она не могла сдержать. В конце концов, его бедра стало недостаточно, поэтому она взяла одну из его рук и направила ее между их телами, затаив дыхание, пока он медленно пытал ее, скользя открытой ладонью с черепашьей скоростью по ее животу и мягкому округлому изгибу; ненадолго остановившись, его пальцы скользнули между ее бедер. Она чувствовала тепло его руки через ткань своего боди и раздраженно фыркнула, зная, что у него не было возможности пройти мимо этого, поскольку одежда была подогнана к ее телу точно, чтобы избежать каких-либо сбоев в гардеробе, учитывая, насколько высок был разрез на ее платье. Казалось, он тоже это понимал. - Как ты это снимаешь? - простонал он ей в плечо, сильно прижимая к ней тыльную сторону ладони, просто чтобы услышать, как у нее перехватило дыхание. - Это скреплено крючками с петельками, ты должен их расстегнуть, - ответила она с придыханием, слегка раздвигая бедра, чтобы он мог снова проделать эту штуку рукой. - Я могу это сделать, - предложила она, неохотно обхватывая его запястье, чтобы убрать его с дороги, но он покачал головой. - Я понял, - сказал он, кусая ее плечо и успокаивая ее поцелуем, прежде чем опуститься на корточки перед ней. Она наблюдала за ним, полуприкрыв глаза и втянув нижнюю губу, когда он раздвинул разрез на ее платье, придерживая ткань на противоположном бедре, чтобы он мог скользнуть свободной рукой вниз по ее ноге, чтобы найти лодыжку и поднять ее ступню, положив ее на свое колено, ее бедра раздвигаются для него. Она ожидала, что он нырнет внутрь, будет неловко возиться с маленькими крючками, пока они не откроются, но вместо этого он наклонился, чтобы поцеловать ее икру, прикусив напряженную мышцу, прежде чем перейти к поцелую ее согнутого колена, облизывая языком складку позади него. Неожиданное ощущение заставило ее резко вдохнуть, когда электричество распространилось из-под его языка прямо к ее клитору, как молния. Она напряглась в его руках, прерывисто выдохнув, когда он продолжил движение вверх, целуя ее бедро один, другой, третий раз, соединяя точки между каждым нажатием губ влажным языком. Это было мягко и чувственно, полное отличие от неистовых хватаний и ласк, которые были раньше, от нежности этого, от него в тот момент, заставляя ее животик трепетать, а кожу покалывать. Теперь он был так близко, что она чувствовала жар от его дыхания через край комбинезона. Она смущенно покраснела, потому что он сделал ее такой влажной, что она чувствовала запах собственного возбуждения сквозь плотную ткань. Он явно не возражал. - Черт, ты хорошо пахнешь, - сказал он, прежде чем его рот сомкнулся в поцелуе над влажным пятном, заставив ее застонать, закрыв глаза, откинув голову на стену. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться с крючками. Она затаила дыхание, пока он тянул и тянул за одежду, пальцы касались тех частей ее тела, которые заставляли все напрягаться и сжиматься; даже ее горло, которое издавало писклявые звуки, резонирующие до потолка, когда она стонала. В конце концов ему это удалось, туго натянутая ткань втянулась вверх, как только крючки были отпущены, позволяя прохладному воздуху проникать на ее недавно обнаженную и влажную кожу. Она вздрогнула. - Это нормально? - спросил он, глядя на нее после того, как поцеловал ее в то же место, в которое целовал ее всего несколько мгновений назад, жадно слизывая ее со своих губ, ожидая ответа. Она энергично кивнула, не в силах произнести ни слова, едва в состоянии проглотить лужу слюны, которая заполнила ее рот при виде него, озорные зеленые глаза мерцали в мягком свете, льющемся через окно. Она чувствовала себя распутной и возбужденной, нуждающейся в его языке и пальцах так, что это смущало и возбуждало одновременно. Она вцепилась руками в его рубашку на плечах, чтобы притянуть его к себе между бедер, почти потеряв равновесие, и он усмехнулся, прижимаясь к ней, теплые порывы дыхания дразнили ее клитор, каждый мускул вокруг него сильно сжался в ответ. Сначала он был осторожен, его исследующий язык двигался медленно и нежно, когда он обращал внимание на звуки, которые она издавала, отмечая, как ее тело реагировало на его прикосновения и что заставляло ее чувствовать себя хорошо. Он ласкал ее бедра, его руки еще больше согревали и без того горячую плоть, пока его пальцы поочередно щекотали и царапали абстрактные узоры на ее коже, пытаясь воспроизвести их языком на ее набухших складках. Он схватил ее за задницу, пальцы почти до боли впились в круглые ягодицы, когда он зарылся лицом глубже между ее ног, просовывая свой язык внутрь нее, кончик его носа раздражающе дразнил ее, пока он исследовал, заставляя ее стонать. Он заставил ее тело дернуться, а ее руки сжаться в кулаки в его волосах, когда он провел напряженным кончиком языка по особо чувствительным местам; и он заставил ее стоны снова застрять в горле, когда его пальцы нашли маленький грубый комочек нервов внутри нее, который заставлял ее изливаться ему в рот, когда он дразнил его. Теперь он трогал себя. По тому, как двигались его плечи, она могла сказать, что он поглаживал свой член, его мышцы заметно напряглись под ее пальцами. Она попыталась посмотреть на него, желая увидеть, как он получает удовольствие, трахая ее своим ртом, но она не могла держать глаза открытыми достаточно долго, чтобы сделать это. Все закончилось прискорбно быстро. Между поддразниванием и траханьем, которые они проделали ранее, она уже была настолько возбуждена, что к тому времени, когда его рот оказался на ней, прошло всего несколько минут, прежде чем ее бедра задрожали, и еще минута или около того, прежде чем она взорвалась напротив его рта, ее мышцы напряглись вокруг его пальцев, как звезды. Она почувствовала, что он встал, и открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он вытирает свои мокрые щеки тыльной стороной ладони, поднося ее к губам, чтобы взять ее всю в рот, прежде чем он наклонился, чтобы поцеловать ее, прижимаясь языком к ее языку, чтобы она могла попробовать себя на вкус. Его пальцы были влажными на ее бедре, и она почувствовала, как ее оргазм стекает по внутренней стороне бедер. - Я мог бы слушать, как ты издаешь эти звуки, весь день, - сказал он ей на ухо напряженным и хриплым голосом, потому что она просунула пальцы в его джоггеры и держала его член в руке. -Хорошо, потому что я хочу, чтобы ты трахнул меня, - ответила она, сжимая и целуя его кадык и впадинку на шее. - Ты уверена, потому что мы не... - начал он говорить, не желая, чтобы она подумала, что он чего-то ожидал. Он был более чем доволен тем, что они только что сделали. - Сейчас, - настаивала она, сжимая немного сильнее, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, заставляя его громко стонать. Они неуклюже подошли к металлическому столу на другой стороне комнаты, губы сомкнулись, ее рука все еще была у него в штанах. Он хотел бы быть драматичным и убрать все с поверхности, прежде чем толкнуть ее вниз, чтобы трахнуть ее, но поскольку она была пуста, он ограничился тем, что поднял ее, ее бедра были раздвинуты по обе стороны от его бедер, и прижал свою эрекцию к ее влажной внутренней стороне бедра, прежде чем опустить ее. Они беспорядочно стягивали его штаны и трусы, смеясь друг другу в рот, пока боролись за то, чтобы спустить их до середины бедра, звуки превратились в стоны, когда она просунула несколько пальцев внутрь себя, чтобы намочить их, прежде чем снова овладеть им, чтобы подготовить его. Это тоже закончилось слишком быстро. Он прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее шею, когда толкался в нее, ее ногти впивались в его спину и задницу, сильное удовольствие, подчеркнутое небольшими вспышками боли, заставляло каждое нервное окончание в его теле вспыхивать и восхитительно гореть. Он хотел рассказать ей, как он думал о том, чтобы сделать это с ней всю ночь; как хорошо она себя чувствовала; и как сильно он хотел разрушить ее и заставить ее развалиться на части вокруг его члена так же, как она развалилась на части от его рта. Но все, что он смог выдавить из себя между стонами, - это несколько ругательств, которые, как он надеялся, она поймет, означают все эти вещи. Он хотел заставить ее кончить снова, но не думал, что сможет сдерживать свой собственный оргазм достаточно долго, чтобы сделать это. Ей было все равно, она не позволяла ему замедляться, даже когда он сказал ей, что сделает из нее гадость, если не остановится. Он вышел прямо перед тем, как кончить - потому что уже было безрассудно, что они делали это без презерватива, - используя свою руку, чтобы перелезть через край, проливаясь по всему ее бедру и заставляя чешую на ее татуировке дракона выглядеть радужной в лунном свете. Они рухнули на стол, Билли держала его, пока его сердцебиение не замедлилось и последние толчки не прошли по его телу, осторожно убирая влажные кудри с его лба и висков. Он застонал, когда их телефоны начали непрерывно жужжать, требуя их внимания. Как долго они отсутствовали на вечеринке? - Они, наверное, ищут нас, - пробормотал он ей в плечо, не желая пока покидать ее объятия. - Да, нам, наверное, пора возвращаться, - сказала она с такой же неохотой, но, к сожалению, другого выбора не было. Он встал, быстро натягивая трусы и джоггеры обратно, понимая, что ему будет довольно неудобно, пока он не найдет ванную, чтобы помыться. - Что ты делаешь? - она взвизгнула в панике, когда он схватил свой смокинг и использовал внутреннюю подкладку, чтобы стереть сперму с ее бедра. - Убираю тебя. Мне нужно было чем-то воспользоваться, - пожал он плечами, складывая куртку, чтобы скрыть пятна, прекрасно понимая, что никакое количество содовой не выведет их. - У меня в клатче есть салфетки, - сказала она со взрывом смеха, который отразился от стен вокруг них. - Хайдер убьёт тебя. - Возможно, - ответил он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее. - Но это того стоило. Как только они вернулись на вечеринку, их снова потянуло в противоположные стороны. Это раздражало его, потому что ее вкус уже исчезал на его языке, и ему нужно было поцеловать ее снова. Казалось, никто не заметил, что он потерял куртку или что его волосы были в беспорядке, чему он был рад, но часть его хотела, чтобы кто-нибудь спросил. Конечно, он не стал бы целоваться и рассказывать, но ему нравилась мысль, что кто-то может почувствовать ее запах на нем. Он пытался найти ее несколько раз, но его поиски неизбежно прерывались тем, что кто-то хотел сфотографироваться с ним или поговорить с ним о вещах, которые его в данный момент не интересовали. Он собирался написать ей сообщение, когда заметил, что она идет в его сторону. - Привет, - сказал он, наклоняясь, чтобы обнять ее, его губы коснулись задней части уха. Она тихо застонала и задрожала, но отстранилась, прежде чем кто-нибудь заметил. - Мы с братом отправляемся в путь. Я просто хотела попрощаться, - сказала она, выглядя так, как будто хотела бы остаться. - О, хорошо! - ответил он, неловко потирая затылок. Он никогда не умел прощаться, и к этому он был не готов. - Ты собираешься вернуться в Лондон примерно 29-го? - спросила она, глядя в сторону Финнеаса на выходе. Он махал ей рукой, приглашая следовать за собой. Тимми кивнул. - Думаю да, а что? - Я собираюсь присутствовать на премьере нового Бонда. Я подумала, мы могли бы потусоваться, пока я в городе. - Конечно, круто, да, да! - ответил он, запинаясь в спешке, чтобы убедиться, что она знает, что это действительно то, что ему нравится. Это заставило ее рассмеяться. - Хорошо! Я напишу тебе. Она уже собиралась уйти, когда он схватил ее за запястье, чтобы остановить, притянул к себе и тайно поцеловал в шею в последний раз. - Я хорошо провел время сегодня вечером, - прошептал он ей на ухо, заставив ее снова вздрогнуть. - Да? - застенчиво ответила она, ткнувшись носом в изгиб его челюсти. - Просто подожди, пока мы не разденемся.