В один момент

3 года спустя. - Мам! – почему всегда, когда она нужна мне, ее невозможно найти? – Мам, иди сюда, нужна твоя помощь! Я слышу стук каблуков в соседней комнате и через мгновение вижу маму, вбегающую в гостиную. Бокал шампанского и пирожное в ее руках – стандартный набор. Мне бы тоже не помешал бы, нервы успокоить. - Что-то случилось? – ее глаза обеспокоенно осматривают меня с ног до головы. Я сижу в самодельной гримерной, которую сделали стилисты, в окружении трех девушек. Двое из них делают мне прическу, третья – макияж. Я их не знаю, и они то не столь разговорчивые как хотелось бы. - Нет. Или да. Я не знаю, - если бы я могла, я бы закрыла лицо руками, но портить работу не хотелось. – Я боюсь. - Я тоже боялась, все бояться. Ты не одна такая, - мама присела за стул рядом со мной. – Знаешь, я даже сбежать хотела. Вот прям за пять минут до начала. Но твоя бабушка сказала: «Не будь дурой и иди вперед, не оглядываясь». - А вдруг мы поторопились? – этот вопрос мучал меня все три месяца подготовки. – Мне всего-то 22 года, я даже почти ничего не успела сделать. У меня на руках собака, дом, фирма. Всего-то! - Всего-то?! – смеясь, проговорила мама. – В твоем возрасте у меня была только съемная квартира, кошка и билет на автобус. Ты в курсе, что сейчас ты меня очень унизила? – я улыбнулась, наблюдая, как мама продолжает попивать шампанское. - Но это ведь свадьба! Брак, семья! – я переубеждаю саму себя в своем счастье. - Вот именно! Не неси бред и успокойся. Ты большая умница, и мы с папой очень гордимся тобой, - она погладила меня по коленке – меня всегда это успокаивало. Через полчаса я была уже в платье и готова ко всему. Ну, почти. А если честно, то ни к чему я не готова! И у меня, как было когда-то у мамы, сейчас огромное желание сбежать отсюда куда подальше. За это время столько всего произошло. Моя жизнь перевернулась вверх дном. После окончания университета, меня пригласили работать в одной фирме в рекламной индустрии. Совсем не мой профиль, но мне нравилось. Найл продолжал работать по контракту и все так же колесил по миру, стараясь как можно чаще вернуться ко мне хоть на денек. Но через пару месяцев после старта моей работы, на фирму подали в суд, и нам грозило закрытие, что означало и оказаться без работы. У меня была паника. Но в кампании моего отца, отыскался очень хороший адвокат, который вытащил нас из этой проблемы. Фирма осталась на рынке, и все продолжали работать в том же духе. Я была одной из немногих, а точнее одна, которая оставалась до ночи, доделывала свои проекты, лишь бы снова приняться за новое дело. Генеральный директор решил взять меня в замы, а после его ухода на пенсию, он отдал фирму мне, как он считал, единственной, на которую он может положиться целиком и полностью. Таким образом, в 21 я стала гендиректором одной из самой востребованной рекламной компании. Как вы, наверное, уже поняли, я бросила работу в ресторане, и петь вообще. Теперь я пою лишь на кухне или в душе, что меня тоже радует. До начала церемонии где-то двадцать минут. Или 15? Я уже сбилась со счета секунд. Я похожа на какого-то параноика. В комнате пусто, я попросила всех оставить меня наедине со своими мыслями. Я не знаю, правильно ли делать это прямо сейчас. Может, еще не время? Я аккуратно берусь за голову, чтобы не испортить прическу и смотрю на каблуки, которые мне придется вот-вот надеть. Я так боюсь в них упасть. За своим процессом «схождения с ума» я даже не замечаю, как за мной наблюдает Яна, стоя у двери. Она просто улыбается и начинает смеяться, когда я поднимаю на нее глаза. - Что, крыша едет? – она подходит к дивану, на котором я расселась, и присаживается передо мной. - Не то слово. Может, не надо? Ну, вот все это… - я нервно закусываю губу. – Это так странно. Я имею ввиду осознавать, что я вот-вот выйду замуж, что Найл вот-вот станет моим мужем, что я вот-вот скажу «Да». - Ну, хотя бы «Да», - посмеивается надо мной как всегда. - Теперь я буду замужней женщиной, представляешь?! Я же еще не такая старая. - Нет, ты достаточно старая, чтобы стать замужней женщиной! Черт возьми, ты очень красивая, так что давай не глупи, и сделай это. И главное – смотри, чтоб тебя не вырвало. Платье жалко будет, - все еще насмехается. Остальное время мы сидим в тишине, пока не приходит Шон и не говорит, что уже пора. Я волнуюсь уже меньше, чем несколько минут назад. Все-таки коньяк мне не понадобится. Мысль «может, для храбрости» проскользнула и только. Я надеваю каблуки. Теперь я точно готова. Когда я обхожу коттедж, который мы сняли на день свадьбы, я замечаю сколько собралось народу. Мама просто замечательно все подготовила. Мы сняли коттедж загородом, чтобы было меньше шума. Дом стоит прямо возле Ламанша на возвышении. Я выбрала это место, и, смотря сейчас вокруг, ничуть не сомневаюсь в своем выборе. Возле небольшого обрыва, после которого идет пляж, стоят куча скамеек, цветы, арка, к которой стелится красная дорожка. Все уже сидят на местах, человек сто, или сколько их там было в списке, не считая фотографа. Ко мне подходит папа, я беру его под руку. - Обещай, что не дашь мне упасть, - шепчу я, хоть мы еще и не дошли до скопления народа. - Ни при каких обстоятельствах, - он подмигивает, прямо как в детстве, когда подбрасывал меня на руках. (Включите Matthew Perryman Jones – Save You , чтобы прочувствовать все еще более ярко). И вот мы уже на месте, там, где должно проходить все действо. Папа и я становимся за Яной и Гарри, впереди их подруги невесты и друзья жениха. Включается музыка, я выдыхаю и не могу скрыть свою улыбку. Зейн и Перри первые идут к «алтарю», я считаю их шаги и вот они расходятся. За ними Лиам и Софи, Луи и Эль, все повторяется. Время Гарри и Яны, они идут, и я снова считаю их шаги. Подруга подмигивает мне, они расходятся и становятся рядом с остальными у алтаря. - Готова? – спрашивает меня папа на последок. - Как никогда, - хотя первую долю секунды я хотела ответить «не совсем». Он накидывает на меня фату, я снова беру его под руку и мы начинаем потихоньку идти. Солнце слегка слепит мне глаза, я смотрю на всех гостей и не могу сдержать улыбку, когда вижу Саймона, дядю, Алекс, Джеймса, родителей Найла. Я медленно считаю до двадцати. Такое впечатление, что это дорожка никогда не закончится. На меня устремлены больше сотни взглядов. Я быстро нахожу маму – она мне кивает. Пробегаю глазами по друзьям жениха, подружкам невесты, Эль мне улыбается. Я еще больше сжимаю в руках букет, чтобы меньше волноваться. Папа крепко держит меня, сдерживая свое обещание. Я смотрю на него. Он улыбается, и я не знаю, куда деть свои глаза. Он как нельзя больше идеален. Уложенная белая шевелюра, черный смокинг, белая рубашка и черная бабочка. Его мои любимые синие глаза еще больше сияют на солнце. Я не могу им налюбоваться, и, наверное, никогда не смогу. Он чертовски красив. Поверить не могу, что с минуты на минуту я по настоящему стану его женой. Мы подходим к алтарю. Я отпускаю папину руку, и он становится рядом с мамой. Найл протягивает мне руку, и я хватаюсь за нее, как за спасательный круг. Я выдыхаю. Пока все идет хорошо – я не упала. Найл аккуратно убирает фату с лица. Мы ждем, пока священник начнет говорить. Конечно, это все небольшая сценка, официально расписались мы еще вчера, сейчас мы не у алтаря, но священник настоящий и мы будем считать, что наш брак связан перед Богом. Я передаю букет Яне, и священник начинает: - Дорогие присутствующие, мы собрались здесь, чтобы сочетать этого мужчину и эту женщину узами святого брака. Если кто-то из присутствующий может назвать причину, по которой молодые не могут быть вместе, пусть выскажет это сейчас или же хранит молчание отныне и навек. Священник улыбается, когда в ответ слышит лишь тишину. - Пришло время клятв, - объявляет он. - Я, Найл Джеймс Хоран, перед Богом и людьми клянусь вечно любить тебя в счастье и в грезах, в горе и здравии. Клянусь любить тебя всегда, каждую секунду. Клянусь, что так и будет, пока дышу я и бьется мое сердце. Я буду с тобой, не смотря ни на что, ни на какие преграды, всегда. - Я, Тони Элизабет Беликова, перед Богом и людьми клянусь любить тебя в счастье и в грезах, в горе и в здравии. Я отдаю тебе всю себя так же легко, как Бог дал мне жизнь. Я отдаю себя только тебе, я отдаю тебе свое сердце и душу, в надежде на то, что ты сохранишь их до конца своих дней. Я клянусь всегда быть рядом, не смотря ни на какие преграды и условия. - Я клянусь любить тебя до конца своих дней, - продолжает он. - Я клянусь любить тебя, пока мое сердце бьется, - заканчиваю я. Гарри вручает блюдо, на котором лежат кольца Найлу. Он бережно надевает маленькое золотое кольцо на мой безымянный палец. - Я люблю тебя, - говорит блондин, не отрывая от меня глаз. Я беру второе кольцо и надеваю его на безымянный палец Найла, после крепко сжимая его руку. - Правом, данным мне Богом, объявляю вас мужем и женой, - провозглашает священник. Я не могу убрать улыбку со своего лица и Найл, по всей видимости, тоже. Затаив дыхание, я приближаюсь ближе к нему. Он гладит меня по щеке и нежно целует, продолжая улыбаться сквозь поцелуй. Я отвечаю ему на поцелуй. Я слышу аплодисменты всех присутствующих, но они не главное. Сейчас только есть я и он. Нет места, где начинаюсь я и заканчивается он. - Навеки моя, миссис Хоран, - шепчет он так тихо, чтобы могла услышать лишь я. - Твоя, на веки твоя, - по коже аж мурашки. *** 3 года спустя. Последнее время я своя не своя: могу заплакать, а потом резко засмеяться, или накричать на кого-то без причины. Не пойму, что со мной твориться. Эта неделя была довольно тяжелой – два больших контракта, открытие нового филиала. Возможно, именно это и сказалось на моем столь странном поведении. В любом случае, сегодня вечером Найл возвращается из Америки с какого-то шоу, на котором мальчики были звездными гостями. Вечером мы идем к родителям, мама приготовит ужин, папа снова вспомнит какой-то анекдот и найдет у себя в заначке хороший виски, так что вечерок пойдет на славу. Ближе к семи часам, я возвращаюсь с работы домой, ведь нужно переодеться и принять душ. В доме так пусто и тихо, мама забрала Сачмо к себе на выходные, так что ближайшие ночи три я не услышу лая на очередную кошку на улице и смогу спокойно поспать. Плюс один к причине моей нервозности. Я захожу в спальню, скидываю с себя всю одежду и сразу направляюсь в душ. Как же приятно после тяжелого дня постоять под горячим душем, и не думать ни о каких проблемах. Я чувствую, как горячая вода стекает по моему телу, забирая за собой всю мою усталость подальше. Я стою так под струей воды еще пару минут, пока ванная полностью не заполнится паром. Ух, ну и баньку я тут устроила. Заворачиваюсь в большое полотенце, вытираю другим волосы и возвращаюсь обратно в спальню. Надо бы вещи прибрать с пола, а то как-то не миловидно. Волосы высыхают быстро, особенно при помощи минутного фена, так что у меня есть еще время, чтобы нормально одеться, а не впопыхах надевать джинсы, прыгаю по дому в поисках любимых туфлей. Где-то на дальней полке я нахожу блузку, которую мне когда-то подарила Яна. Золотые годы. Джинсы, туфли, сумка, чтобы положить права и телефон. Все на месте. И кто сказал, что женщины долго собираются. И вот я на месте. Давненько я не была у родителей. И как же я соскучилась за мужем. Сколько лет прошло, а к этому его «званию» привыкнуть никак не могу. Не произвольно поправляю кольцо. Уже возле двери я слышу запах маминой стряпни. Не представляю, что бы было, если бы я так назвала ее шедевры при ней. - Эй, вы там оглохли все? – кричу я через дверь, хотя толку, если они даже не слышать дверной звонок. - Ой, Тони. Заходи, дорогая! – меня встречает папа. - Что так долго не открываете? – ответа не следует, ну и ладно. Я прохожу на кухню, где так прекрасно благоухает, по всей видимости, жульен. Мама знает, как мне угодить. Аж слюнки текут. Сачмо разлегся на полу возле своей миски, наверное, тоже в ожидании вкуснятины. - Привет, мамуль, - я подхожу к ней, а она аж дергается. – Эй, без лишних нервов, - она обнимает меня, держа в руках крышку от кастрюли и лопатку. - Привет, милая. Поможешь? – надо бы, а то видно, как она уже забегалась тут с желанием всем угодить. Пока мама возиться с салатом, я проверяю жульен. По корочке сверху он готов. Когда я достаю его, он пахнет еще больше, и выделение слюны у меня увеличивается прямо пропорционально. Я не обедала, так что поужинаю сегодня и за обед в том числе. Уже почти все готово: я натерла приборы, разложила всю вкуснятину, нашла нашу праздничную скатерть. Можно уже было садиться за стол, только вот мужчины наши куда-то пропали. Одного то я вообще еще не видела. Единственное место, где они могут быть – папин кабинет. Неужто выбирают, какой коньяк открыть сегодня?! - Милая, позови этих обормотов. У меня все стынет! – маму нельзя в таких случаях волновать. Я подхожу к двери кабинета и уже отсюда слышу смех. Это, конечно, хорошо, когда зять и тесть настолько ладят, но иногда это просто бесит и сбивает с толку. Даже спустя три года. Стоит мне только постучать, как они выметаются из комнаты. - У нас все готово. Причем уже давно, - говорю я папе, пытаясь сделать сердитый взгляд, но попытка оказывается крахом, когда я вижу Найла. Этот засранец даже не вышел встретить меня. Но стоит мне только его увидеть, я прощаю все. - Просто у твоего папы очень хороший вкус, нам было сложно выбрать, - он подходит ближе ко мне. Он только почти с самолета, а выглядит так же очаровательно, как и всегда. Наверное, успел принять душ. – Я очень соскучился, - долгие разлуки дают о себе знать. Долгими я считаю даже два дня, которые проходят для меня как вечность. - Не могу сказать, что это взаимно, - он знает, что я шучу. Мы как дети, которые все время хотят подразнить друг друга. - Да? Ну, тогда я тоже не соскучился, вообще ни капельки, - улыбаясь, Найл целует меня, я не могу не ответить. - Ты не умеешь врать, - шепчу я. - Ты тоже, - он успевает укусить меня за кончик носа прежде, чем пулей бежит к столу. Мы все те же дети. За ужином мы разговариваем, как всегда о работе, новых планах, о том, что уже успели сделать. Вечные разговоры. А когда-то мы с родителями могли часами сидеть после трапезы и обсуждать мое поступление. Кажется, это было так недавно. - Ребятки, а вы не думали, по поводу деток? – спрашивает внезапно мама, и я замечаю, как Найл напрягся. - Мам! – зачем обсуждать это сейчас, это некстати. - Что «мама»? Мне все-таки уже не тридцать лет, и я хочу еще поиграть с внуками, - мне хочется закатить глаза. - Дорогая, еще все будет, - я надеюсь, что на этой фразе папы, эта тема закроется. - Не подумай, мам, я хочу детей, но… - почему меня всегда перебивают? - Просто сейчас еще не время, - продолжает Найл, но я хотела сказать совсем не это. - А, по-моему, самое то. Потом может быть и поздно, - а мама все о своем. - Женщины рожают и в сорок. У них еще ого-го сколько времени. Может, действительно, сейчас еще не стоит торопиться, - папа искоса поглядывает на нас с Найлом, как бы намекая, что это плохая идея. - Вполне согласен, - кивает Найл, а я смотрю, как поднимаются в бокале шампанского пузырьки. – Подожди, Тони, ты хочешь детей? – он осторожно спрашивает. - А почему бы и нет? – я пожимаю плечами, и мама оживает еще больше. - Мы ведь еще даже не обсуждали этого… - он нервничает? - Сейчас и обсуждаем. То есть, ты против? – как он может быть против? - Нет! Не то чтобы против… Я просто не до конца согласен. Ну да, я против! По крайней мере, сейчас. - Но почему? – я не могу понять его… Найл берет чистую салфетку и идет в сторону кухни, не пойми зачем. Возвращается он с ручкой. Он лекцию решил устроить? Серьезно? - Надо взвесить все «за» и «против». И так, давайте рассуждать логически. Безусловно, дети – это счастье, так что я ставлю плюс, - ну хоть какое-то начало. – Если у нас появиться ребенок, у нас будет полноценная семья, это тоже плюс. Моя мечта стать отцом сбудется – это плюс. - Тогда можешь сразу ставить четыре плюса, это мечта каждого из нас, - редактирует мама. - Будем считать, что это большой жирный плюс. Идем дальше. Плюсы… Пока что плюсов больше нет, переходим к минусам, а там если что – дополним. Минус №1: молодость. Тони, тебе 25, мне 26. Мы всегда еще можем успеть, - идиотский минус, но пусть продолжает, я помолчу. – Минус №2: работа. Ты просыпаешься в семь и уже в половину девятого ты сидишь в своем кабинете. В семь ты приходишь домой и около полуночи ложишься спать. В моем же случае, бывает, когда я могу неделю просидеть дома, но сама знаешь, это крайне редко. Я часто уезжаю, задерживаюсь, могу ночевать в студии. Я думаю, тут все согласятся, - я не соглашаюсь. - Но ведь Тони всегда может пойти в декрет, и у нее точно есть отличные работники, которые могут заменить ее на время, - меня поддерживает мама. Хоть один здравомыслящий человек. - Да, тем более, всегда можно в телефонном режиме, или же онлайн. Найл, мир высоких технологий. Если уж что, то можно нанять няню. - Зачем няня, когда есть бабушка?! – спасибо, мама. - А как на счет меня? Я же с ума сходить буду, если хоть сутки не буду дома. - Всегда можно попросить Саймона. Он же отпускал Зейна на неделю, пока вы были в туре, когда у Джинни резались зубки, и Перри просто не знала, что делать… - да, моя взяла, он соглашается. - Но все равно работа остается минусом, - какой ты упрямый! – Это неправильно, когда ребенок видит своих родителей максимум три часа в сутки. - Тут я полностью согласен, - кивает отец. - Папа! - Что? Тебе же самой будет не по себе. Дорогая, вспомни, как ты мучилась, когда мы оставляли Тони у бабушки и сидели на работе. А когда надо было лететь по поводу спонсоров или крупных сделок. Вспомни, сколько валерьянки ты пила в день, - я смотрю выжидающе на маму, умоляющими глазами не оставлять меня по ту сторону баррикад. - Пожалуй, я тоже согласна, - и вот я осталась одна. – Доченька, поверь, это было ужасно и я ни за что не пожелаю, чтобы и у тебя такое было, - я снова молчу. - Так что минус есть минус. Я даже поставлю два, за нас обоих. Уже три. По-моему, мы все вспомнили. 3:2. И даже эти минусы перевешивают те плюсы. Сейчас не то время. Но оно обязательно придет, и мы будем самыми счастливыми родителями, - Найл подходит ко мне сзади и обнимает за плечи. – А теперь я предлагаю попить чай. - Да, я только за. Найл поможешь мне убрать со стола? – мама быстро принимает идею зятя. Нет, я не согласна. Эти минусы ни что по сравнению с тем, что мы получим, когда у нас родиться ребенок. Да, у нас работа, мы загружены, но всегда есть выход и люди, которые согласны нам помочь. У нас есть все, чтобы дать ребенку счастливую жизнь. У нас есть большой дом, стабильный и очень хороший заработок. Наш ребенок ни в чем бы не нуждался. Про молодость я вообще молчу. Это даже не минус, это плюс. Я бы очень не хотела, чтобы, когда моей дочери или моему сыну было 16 лет, мне уже было 54. Когда моя мама родила, ей было 21, и, может, поэтому мы и всегда были хорошими подругами. И кто знает, может, через несколько лет я вообще не смогу родить. Не дай Бог, конечно, но это дело такое, тут никогда не угадаешь и даже не подозреваешь, есть ли проблема. Все трое носятся с кухни в столовую и наоборот. Я так и не сдвинулась с места. Такое впечатление, что меня отторгла вся моя семья. В какой-то степени, так оно и есть. Если они думают, что сейчас не время, то уже поздно рассуждать пора или не пора. Я жду, пока все трое будут в комнате, чтобы услышать меня и сейчас тот самый момент. - Я беременна, - я произношу в полуголос, но все меня услышали и замерли, как статуи. Да, у меня была такая же реакция, когда я узнала. Нервозность, усталость, ежеминутное желание есть. Все это меня как-то настораживала. Но когда началась рвота и я вспомнила про задержку, я ни капли не могла уже сомневаться, что маленький комочек счастья уже живет у меня под сердцем. - Что, прости?! – ели выдавливает папа. - Я беременна, - теперь я говорю, не скрывая своей улыбки. - Беременна, - шепчет мама, улыбаясь вовсю. – Беременна, - она повторяет снова и уже не в силах сдержать слез. Я поднимаюсь с места, и потихоньку иду прямо к ней. Мамочка, вот теперь и я мамочка. Кто бы мог подумать, что все это произойдет так быстро? Что время пролетит так незаметно, что теперь ты почти бабушка? Я обнимаю ее так крепко, как только могу, и чувствую, как сильно она прижимает меня к себе. - Когда ты узнала? - Пару дней назад. - Беременна, Господи… Беременна, - перевари, папочка. Он ставит тарелку на стол, которую все это время не выпускал из рук, и идет к нам. Я отпускаю маму, и папа, уже смеясь, обнимает меня еще крепче мамы. – Когда ты узнала? - Вчера. Я хотела чуть-чуть подождать, но мама сама начала этот разговор, - я хочу плакать, плакать от счастья, но не могу. Найл стоит там же, где и стоял, он даже на шаг не сдвинулся с места. Он смотрит в пол, не поднимает глаза, и я не могу понять, рад он или нет. Может, не стоило было это говорить? Я потихоньку иду к нему, он все еще смотрит в пол и хрустит пальцами. Когда я подхожу, я беру его за руку и он спустя пару секунд, наконец, смотрит мне в глаза. Я ожидала увидеть радость, смятение, шок, даже злость, но не это. Я никак не ожидала увидеть слезы. Слезы радости, это видно не вооруженным глазом. У меня внутри все перевернулось, сердце ушло в пятки, и казалось, что у меня не хватит сил твердо устоять на ногах. Я смотрю в глаза мужу, наполненными слезами, после того, как я сказала, что у нас будет ребенок. Почему всегда все складывает совсем не так, как я ожидала? Почему всегда все так драматично? Я глажу свободной рукой по щеке блондина. - Беременна. Ты беременна, - шепчет он. - Да, - я киваю, да это правда. – У нас будет малыш, Найл. - Малыш, - он накрывает своей рукой мою, которая гладит его по щеке. – Я стану отцом, а ты мамой. Мамой моего ребенка. - Да, - я продолжаю кивать. – Но как же все эти минусы? - К черту эти минусы! Какие вообще могут быть минусы, если у меня будет ребенок! Я стану отцом! – он внезапно начинает кричать и поднимает меня на руки, от чего я визжу, как резанная. Когда он меня опускает обратно с небес на землю, подходят родители и групповые объятия нам обеспечены. – У нас будет ребенок! – мы все смеемся толи от всей этой глупой ситуации, но от счастья точно. Вот вам и счастливая семья. Думаю, комочек внутри меня, тоже улыбается вместе с нами. *** 5 лет спустя. - Эй, Тони, ты где копаешься? Твой засранец уже успел закидать диван кукурузными палочками, - слышался голос Софи сверху. - Я иду! Коробка была слишком тяжела на подъем, но мне удалось дотащить ее из подвала на первый этаж. Сейчас в доме бегают три пары маленьких ножек, одни из которых того самого засранца, и двенадцать пар взрослых. Будем надеяться на лучшее, ведь в канун Рождество не надо думать о том, что от этого дома до вечера и фундамента не останется. Хотя, мы не такие уж и молодые для подобных вечеринок. Пока я тащила коробку с игрушками на елку, Перри и Софи уже успели убрать разбросанные подушки, и, судя по звуку, а точнее по полному отсутствию воплей, криков и истерики, детей удалось уложить спать. - Коробка на месте, осталось только развесить содержимое. Знаете, женщинам не положено носить такие тяжести, - возмущалась я, когда зашла на кухню. Возле плиты стояла пузатенькая Элеанор и ее су-шеф Мелисса – новоиспеченная невеста нашего Гарольда. Яна стоит у барной стойки. - Ну, к сожалению, из мужиков в доме остался только Майк, - это как раз и есть мой засранец – мой сын. – Почему они так долго? – вся наша пятерка мужчин ушли на поиски дров. Кому-то захотелось развести камин. - Наверное, кто-то занозу загнал, и они поехали в больницу, - насмехалась Яна. - Как у вас тут с ужином? – поинтересовалась я, в нетерпении узнать, что это так благоухает. - Жульен уже почти готов, а пудинг я поставлю чуть позже, - мм, фирменный пудинг Элеанор и мой любимый жульен. Жду их уже целый год. Пока я помогала девочкам на кухне, Перри и Софи уже сервировали стол, малыши успели проснуться, и теперь самое время наряжать елку. Джинни помогала Майку и Эмили, 3-хлетней дочурке Пейн, развешивать игрушки, ибо по ее словам она была самой опытной из всех. Хотя, в основном, она говорила что и куда вешать. Как она похожа на меня в детстве. Майку очень понравились гирлянды, особенно в виде маленьких снежинок. Детвора. Они так быстро растут. Я говорю прям как моя мама, когда я закончила школу. Но ведь это правда. Мы с Найлом не успели и глазом моргнуть, как наш мальчик, который вот только впервые увидел нас, уже заигрывает с девочками в его садике. Маленький альфонс. А Джинни. Я помню, как мы крестили ее, а она кричала на всю церковь, вырываясь из рук. А теперь ей девять и она лучшая ученица в школе. А Эмили, казалось, вот только родилась, а уже помогает остальным вешать игрушки. Вот скоро нас ждет еще одна девочка в компанию, маленькая Элизабет должна родиться через месяц. У нас уже дети, ей Богу! Как такое успело произойти? Мы же вот буквально устраивали вечеринки, и убегали от фанаток. Только подумать, это ведь было 11 лет назад. Мне уже 30! 30 лет! Это вообще возможно? Почему все так быстро? Пока я наблюдала за детьми и думала о том, как быстро бежит время, наши мужчины уже успели вернуть с кучей дров, что останется еще на следующий год с условием того, что камин будем разводить каждый день. - Вы бы еще позже пришли! – наигранно возмущалась Элеанор, иногда ей нравится покорчить из себя сумасшедшую беременную. - Прости, дорогая, мы увлеклись, - Луи же пытался корчить бедного мужа. Скажу честно, у них не всегда получалось. - Папочка, смотри как красиво, - Майк демонстрировал Найлу свою работу. - Очень, - он взял его на руки, и они оба уселись возле меня. – А ну давай поцелуем нашу мамочку! – это их любимая игра – целуют с двух сторон. - Да, давайте, - как же я могла от такого отказываться. Майк всегда жмурится, когда целует меня, меня это всегда умиляет. Он очень похож на Найла, только вот глаза мои достались. Иногда даже чувствую себя мамой Гарри Поттера, когда нам говорят, что у Майка мои глаза. Мы разложили все подарки, получилась огромная куча. Все по правилам – открываем завтра утром. В этот раз Хоран старший не норовил открыть все сразу, ну и папочка, а. Зейн и Лиам развели камин, теперь в доме стало еще теплее и уютнее. Все было готово для отличного Рождества. - Ну что, садимся за стол? – созвала всех Софи, а у меня уже текли слюнки от запаха, который доносился из кухни. Огромная утка, салаты, пудинг, жульен, кучу еды. Я удивлялась, как это могло все в нас поместиться. За столом мы вспоминали нашу «молодость», ужасное слово с учетом того, что никто не соглашается говорить, что она уже прошла. Гарри даже вспомнил наш пикник, как мы летали в Нью-Йорк. Все еще раз вспомнили, как друг с другом познакомились. Джинни все расспрашивала Зейна и Перри про их первую встречу. После ужина все собрались на улицу. Выпало так много снега в этом году, вот это я понимаю настоящее Рождество. Дети были без ума от счастья. Мы выбежали на поляну возле дома, рядом был лес, чуть дальше – река. Луи и Гарри взяли санки. Даже я вместе с Зейном прокатились пару разочков, и каждый раз мы переворачивались с горки. Найл и Эмили валялись в снегу и делали ангелов. Лиам и Шон снимали все на камеру. Потом кому-то пришло в голову поиграть в снежки, причем очень спонтанно, а именно Гарри кто-то попал в голову. И тут началась настоящая драка. Я попала Софи за шиворот и она мне в ответ. Найл трижды попал Гарри в голову, что-то Гарри сегодня не везет. Меня и Перри намылили, а потом мы отомстили нашим обидчикам вдвойне. После этого Перри, Яна и я были главными атакующими. Майк залез на плечи Луи и кидался во всех, кто стоял в десяти метрах от него. Я случайно попала Найлу в промежность, еще раз говорю – случайно, я ведь совсем не заинтересована в травмировании его «имущества». Он же, в качестве мести, запрыгнул мне на спину, пытаясь повалить на землю. Но я отважно продержалась минуту, в итоге не выдержав такую ношу на себе. Все пытались надереть друг другу зад. Когда силы иссякли, мы вернулись в дом побыстрее греться. Все умостились в гостиной возле камина. Я приготовила свой фирменный горячий шоколад, Джинни нашла вкусняшки. Всей огромной компанией мы сидели, попивая горячий напиток, и смотрели самый лучший Рождественский фильм «Один дома». Это уже наша традиция. Мы с Найлом сидели с краю дивана, так что мне удалось прилечь на него и свесить ноги с другой стороны. Он укрыл нас одним из пледом, я умостилась у него на груди, он положил руку мне на живот, в другой держа чашку. Идиллия, не правда ли? Столько всего произошло за все это время. Мы все сдружились, уже не знаю куда дальше. Мы стали одной большой семьей. Уже сколько лет мы вместе, проходим сквозь все преграды, лишь укрепляя нашу дружбу. Кажется, что это на всю жизнь. Друзья навеки.