В один момент

Что? Друзья? Просто друзья и ничего более? Значит вот так? Друзья… Раньше я любила это слово и лелеяла, а сейчас оно кажется таким горьким и терпким на вкус, что аж тошно становится. У меня прерывается дыхание. В комнате слишком мало кислорода. Мне нечем дышать. Рука Гарри на моем плече кажется слишком горячей на моем ледяном и застывшем теле. Проходят доли секунды, а кажутся они годами. Невыносимо прокручивать фразу в голове «Друзья и ничего больше», но я это делаю. Как он мог такое сказать? Значит, все это было лишь игрой? Отлично сыграл. Роль удалась на славу. - Что? Хоран, ты вообще сума сошел? Что за бред? – как-то глухо вдалеке я слышала Гарри. Где-то мельком я видела, как он сидел и размахивал яростно свободной рукой. Слышала, как он обругивал его. А потом как будто все остановилось. Остановилось время. Стрелки на часах больше не тикали, и казалось, что мое сердце тоже замерло вместе с ними. Внезапно меня пронзила жгучая боль. Будто кто-то пихнул меня в грудь, тем самым сбив с ног. Я чувствовала боль и больше ничего. Только боль. Наверное, если бы не она, я бы перестала чувствовать себя живой. Но потом и боль исчезла. Ни осталось ничего. Ничего, что давало знать мне о моей жизни. Ничего не было. Появилась тоска. Стало так тоскливо, как будто всю радость выкачали. И опять вслед за тоской ничего не было. Изредка появлялась боль с еще большей силой и тоской. И так еще долго. Боль, пустота, тоска, пустота и снова боль. Снова и снова. Снова и снова. - Гарри, тебе лучше уйти, - ели выдавив из себя, я произнесла эту фразу. - Тони, это не то, что ты думаешь. Это явный монтаж. - Уходи, - к горлу подступала желчь. - Что? - Уходи, - я непроизвольно дала себе слабинку и слезы сами полились рекой. - Хорошо, - прости, Гарри. Так надо. Он быстро встал, хоть и нерешительно, взял куртку и направился к двери. Наверное, по привычке, не знаю, я последовала за ним. - Тони, это не то, чем кажется, я уверен, - его голос был сладок и успокаивающим. - Тогда почему он это сказал?! - я сама не заметила, как сильно повысила голос. - Я не знаю, - Гарри, пожалуйста, не надо чувствовать себя виноватым. - Почему он это сказал? Почему? – я теряла равновесие и уселась на пол. – Почему? – из глаз лились слезы. Вот почему я выгоняла друга. Он не должен был их видеть. - Тшшш, - он опустился на корточки возле меня и бережно дотронулся к моей ладони. - Почему? – это был крик. За этим криком следовал поток слез. Таких горячих и таких горьковато-соленых. – Уходи. - Нет. Я тебя такой не оставлю. - Уходи, прошу… - я захлебывалась моей слабостью. Это невыносимо. - Если так будет лучше. - Пожалуйста… - Хорошо, - его губы на моем лбу казались нестерпимо горячими, но приятными. Гарри закрыл дверь. Вдобавок ко всему добавилось еще и одиночество. Но так было надо. Я бы не выдержала еще хоть секунду видеть страх в его глазах. Страх и боль. Из-за меня. - Нееет!!! – это был крик души. # Гарри Черт. Я не должен ее оставлять. Да еще и в таком состоянии. Не должен. Но она сама этого хочет. Сама просит меня уйти. Я не хочу делать ей еще больнее. Я целую ее в лоб и оставляю вот так сидеть на полу. Какой же я монстр. Закрываю дверь и иду по тропинке к машине. Внезапно раздается крик. Ее крик. Боже мой. Даже сейчас, здесь, я ощущаю весь ее холод. Она кричит, убивает себя. Убивает и меня, ведь я не могу ей помочь. Останавливаюсь, вслушиваюсь, и она опять кричит. Уже не так громко, но все же… У меня ноет в груди. Я ничего не могу сделать. Я не могу ее обнять, утешить. Это просто убивает меня. Моя девочка. Как жаль, что не до конца моя. Я отдал ее ему. Это монстру, который сейчас так беспощадно рвет ее сердце на части. От злобы я начинаю закипать. Она же любит тебя, придурок. Как бы больно мне не было это осознавать. Ну, уж нет. Тебе это так не сойдет. Дрожащими руками я ищу телефон. Начинается дождь. Слишком резко и сильно. Набираю его номер, и мне сразу становится тошно. Ждать ответа долго не пришлось. - О, Гарри. Привет, брат. - Вы дома? – я стараюсь не выдавать свой пыл. - Эм. Да. А ты вообще где? - Скоро буду. - Ждем. Как же мне сейчас противен его голос. Фу. Я стою все еще на тропинке напротив дома, и меня поливает дождем. Он сейчас как раз кстати. Он смывает весь мой гнев, но не до конца. Я бросаю тревожный взгляд на дом, и у меня в горле становится ком от мысли о том, как она сейчас убивается на полу в коридоре. Но вернутся я не могу. Ей нужно время выплакаться. Женщинам это помогает. Наверное. Натягиваю на себя курточку и бегу к машине. Мой старенький ролс ройз реагирует на ключ, и я открываю дверь и сажусь. Завожу мотор и жду, пока слегка прогреется двигатель для печки. Надо подсушиться. Через минуты три я стартую и гоню к нашему дому. Пролетаю уже второй красный свет. Чувствую, завтра получу не совсем утешительную посылку. Все равно. Еще немного и я паркуюсь в гараже. Пробегаю сквозь стену дождя к главной двери. Нервно ищу ключи и вдруг понимаю, что дверь открыта. Парни ведь дома. И вот он. Сидит рядом с Лиамом и смотрит телевизор. Спокойный, что аж тошно становится. - Гарри! Где был? – я слышу, как окликивает меня Лиам. - Привет, чувак. Ого! Ты под дождь попал? Где был то? – Да. Ты подвелся. Сейчас я вижу только его. Вижу, как он идет ко мне. Фу, как противно. – Чувак, что с тобой? Ты такой бледный. – Правда?! Неужели?! - Бледный?! Правда?! – я резко хватаю его за воротник рубаки, которую он, видимо, еще не успел снять после удачного шоу. - Эй. Что такое? Легче. Что с тобой? - Что со мной?! – я уже шиплю от злости. – Это ты спрашиваешь? Я бы то же самое хотел спросить у тебя. Что с тобой, Хоран? – и я еще больше вцыпаюсь в его воротник так, что он немного приподнимается на носках. - Эй. Стоп, парни! Что за фигня? – Зейн с Лиамом прибежали разбронять. Защитники нашлись. Он вырвался из моей хватки. - Это ты у него спроси «Что за фигня», - прошипел я тыкая пальцем в Найла. - Может, уже объяснишь, что случилось? Или так и будешь набрасываться на меня и орать?! - Совмещаю приятное с полезным. - Остынь, Гарри, - Что? Остынь, да, Зейн? - Ох, неет! Я не остыну. Он же мне друг, ничего больше. - Ты о чем? - Что, Хоран? Не понимаешь? Не помнишь? Так может мне помочь тебе развеять твою память? – и я уже хотел налететь на него, как меня остановил Луи сзади. – Не трогай меня. - Да, Луи. Не надо. Отпусти, - он послушался. – Ну вот. И что? Давай, Хазза, ударь. Бей. Давай. Чего тебе стоит ударить лучшего друга?! - За это стоит, - как вспомню, аж мурашки по коже. - Так скажи за что! – он тоже уже перешел на крик. - Я тебе куплю таблетки от склероза! Как ты мог такое сказать? Значит, друг? Просто друг и ничего более? Хорошо же ты притворялся все это время. - Ты видел? - Конечно! И кстати не только я, - и опять я на него шиплю. - Тони тоже видела? – Что? Испугался? - Да. - Как? - Есть такая космическая штука, называется «Интернет», слышал? - Черт! Черт! Она не должна была это видеть. - Но все же. А теперь, смотри мне в глаза и объясняй все. - Я… Черт! Саймон надавил. Сказал типо: «Позже, не сейчас. И я думаю, ты не хочешь, чтобы ее подстерегли где-то сумасшедшие фанатки?!». И я с ним согласен. Я не прощу себе, если с ней что-то случится. - Мог ее хоть предупредить? Она там изнывает вся! - Что? – Испугался? Проснулись чувства? – Ты был с ней? - Да. Она еще и заболела, если тебе интересно. И она плакала. Много и сильно, - ох как я хочу сейчас его ударить. Аж шиплю от этого. - Что? Что я наделал? Боже мой! - Я о том же, придурок! - Легче, Гарри. А ты не стой тут. Поезжай! Живо! – вступился Лиам. - Так. Фууух. Куртка… вот. Как доехать? - Бери! – Лиам дал ему ключи от своего байка. – Не гони! А то еще штраф за то, что прав нет получишь. Аккуратно, - Конечно. Любимый Харлей. Какая щедрость. - Спасибо, брат. Гарри… Спасибо. - Вали уже! – и он скрылся. – А вы! Даже ничего не сделали! - Не надо говорить, раз не знаешь! – начал Лиам. – От нас он свое уже получил. Придурок. Но мы то не знали, что она увидит. Блин. # Найл Черт! Черт! Боже мой! Что я наделал? Какой же я придурок! Зачем такое сказал? Почему не предупредил? Я лишь хотел защитить ее, а получилось вот так. Я зол. Зол сам на себя и сейчас жалею, что Гарри тогда не дали сделать свое дело – всыпать мне, как следует. Я заслужил и не такое. Я заставил ее плакать. Дал ей возможность подумать, что не люблю ее. Козел. Придурок. Сволочь. Гад. Скотина. Дебил. Ублюдок. Что я наделал? Я не могу потерять ее. Я так долго искал ее и теперь не могу отпустить ни в коем случае. Вот и ее дом. Я так быстро доехал к ней? Видимо, да, раз я уже на месте. Что я ей скажу? Я даже не знаю. Я сделал ей больно. Вот я уже подхожу к ее двери и нажимаю на звонок. Ну, где же ты? Открывай! Вот и ты. Боже. Что я наделал? Какая же она бледная. Опухшие красные глазки и такие багрово-красные губы. Она смотрит на меня с минуту, и я не могу ничего сказать. Как ком застрял в горле. - Убирайся к черту… - она уже хотела закрыть дверь, но я успел подпереть ее ногой. - Нет. Я не уйду. - Что? Хочешь в очередной раз взглянуть, как я поведусь на твои вшивые фразы? - Тони, это не то, что ты думаешь! Дай мне объяснить. - Зачем я должна это делать? - Потому что я люблю тебя. - Да? А пару часов назад ты всему миру говорил другое. Знаешь, видеть тебя это последнее, чего мне хотелось. - Та дай же ты объяснить, в конце концов, - и я грюкнул рукой об дверь. - Прошу, - она сделала милосердный жест рукой и открыла дверь. - Спасибо. А теперь слушай внимательно. Это все ложь! - Я уже поняла. Спасибо, что напомнил! - Не об этом. Там была ложь! На интервью! Ложь во имя блага! Я не хочу, чтобы ты жила под вечным прицелом папарацци. Я не хочу, чтобы после леки или после работы тебя подкараулили фанаты. Не хочу, - в ответ я получил пощечину. Видимо, она приложила много сил, ведь она скривилась, и моя щека пылала. Но я знаю, что я заслужил. – Я не переживу, если с тобой что-то случится, - и опять пощечина, но уже удар приняла другая щека. – Вспомни, как умер Джон Леннон. Я даже представить не могу, что с тобой может что-то случиться. Давай, в третий раз, - она поняла меня и послушалась. Ох, Тони… Я вижу слезы на ее глазах, и от этого сжимается сердце. Я причина. Я причина этих слез. Какой же я монстр. – Нет, нет. Тшшш. Не надо. Не плачь. Я же люблю тебя. Ты же знаешь, - я провел руками по ее шелковым волосам. - Почему ты не предупредил меня? - Я… я не знаю. Прости, пожалуйста. Прости, прости, - я вытирал слезы на ее щеках. - Я ведь люблю тебя. - Я знаю, хоть и не до конца верю в такое чудо. Я тоже тебя люблю. Очень. Правда. Она посмотрела на меня своими испуганными заплаканными глазками. Как же я люблю смотреть в них. В такие глубокие, бездонные глаза. Она нежно взглянула на меня. Ее глаза блестели от слез, словно две капли росы. Я наклонился и нежно провел рукой по ее щеке, боясь сделать ей больно. Я хотел что-то сказать, но посчитал нужным промолчать, и прикоснуться к ее губам. Касание ее губ было нежным и мягким. Поцелуй казался приторновато-сладким, что оторваться не было сил. Тони…