Глава 7. Но обретают счастье
"Кто слабый?"***
Это всё равно случилось бы. Со временем. Вегас наломал достаточно дров. Он силой кормил Пита, порол его, бил током, раздевал. Тогда вопрос был лишь во времени, когда это случится. Потому что Пит заметил знаки. Вегас каждый день приходил в комнату к Питу, чтобы "поболтать". Вот только пленник видел голод в чужих глазах каждый раз, как мужчина смотрел на парня, впивался взглядом в его губы, когда тот говорил. Пит всё думал, почему он не делает следующий шаг и не берёт то, что так хочет. Ведь вряд ли бы он смог остановить Вегаса. Этот мужчина был словно младенец с пистолетом в руках. Он мог в любой момент взорваться гневом, который сразу и не заметишь, стоило Питу сказать что-то не то. Парень даже не мог угадать или предвидеть, когда это может случиться. Сейчас Вегас мог улыбаться, а через секунду - накинуться с криками и кулаками. Затем он выбегал, дрожа от ярости, а вскоре возвращался к Питу, улыбаясь, словно ничего не произошло. Телохранитель никак не мог его понять, как бы ни пытался. Он не мог предсказать, что сделает Вегас, но знал - это точно произойдёт. Пит никогда не был с мужчиной, поэтому мог лишь представить, что с ним будет, если его первый раз будет... когда его первый раз будет с мужчиной, чьи кулаки сделаны из стали, а сердце - чёрное, словно ночь. Его изводили мысли о том, что грядёт, поэтому парень решил готовиться. Когда он был уверен, что Вегас давно в своей постели, Пит лёг на кровать, поднял ноги кверху и попытался потрогать себя там. Если он найдёт способ, чтобы сам процесс ему нравился, тогда ему будет проще вытерпеть неизбежное. Если он привыкнет, значит, не будет слишком больно. Если он подготовится и будет во всеоружии, тогда, может быть... Углы проникновения были неправильные, а скованные руки лишь затрудняли попытки. Он так тянулся и выгибался, что начало болеть плечо. Поэтому он перевернулся, встал на колени, левым плечом упёршись в кровать, и скользнул руками назад, между бёдер. На этот раз он сумел достать до своей дырочки, но вот что делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Потирая узкое кольцо мышц, он ждал, когда начнёт чувствовать что-то приятное, но ничего не произошло. Стыдясь и стесняясь, он съёжился, но попытался просунуть в себя палец. Происходящее казалось ему чем-то неправильным. Он знал, что всё делает не так. Что бы Пит ни делал, всё было неправильно. - Ладно, - сказал он себе, перенося ладони к своим яйцам, играя с членом. Если он возбудится, значит, сможет найти в этом процессе хоть что-то приятное. Он просто должен... должен... Если он сможет, то... - Блять! Пит рухнул на кровать и тихо расплакался. Ничего даже отдалённо приятного он не почувствовал. Он не смог. Даже его собственный член перестал работать. Потому что каждый раз пытаясь возбудиться, он не мог не вспомнить, где находится и из-за кого всё это проделывает. Не важно, сколько раз он пытался, всё равно не помогло бы. Пит понимал, вся его задумка - коту под хвост, потому что во-первых, Вегасу будет насрать, возбудился ли Пит, и во-вторых, Вегас не будет так осторожен и бережен с его телом, а Пит ведь очень аккуратно пытался себя готовить. Вот почему всё это бессмысленно. Шмыгая носом в темноте, освещённый струившимся в комнату лунным светом, парню пришлось признать, что ему ничего не остаётся. Конечно, он может пытаться, сколько его душе угодно, но в итоге решающее решение за Вегасом.***
"Здесь никого."***
Ключ. Рубашка. Открытая дверь. Спонтанное осознание, что рядом никого. Пит смотрел направо и налево при каждом повороте, потому что это могла быть ещё одна ловушка. И всё же, даже зная об этом, Пит не мог упустить такой шанс. А вдруг Вегас действительно забыл ключ? Пит был бы дураком, если бы и дальше лежал там, тупо глядя на свой шанс к свободе. Когда он обнаружил Вегаса, сидящего на траве, в противоположной стороне от пристани, он не мог поверить своей удаче. На какое-то мгновение Пит не мог унять свою радость, потому что наконец-то он свободен. Он может уйти. Вегас отвлечён, он сейчас не в том состоянии, чтобы остановить его. И всё же... Ключ. Рубашка. Открытая дверь. Спонтанное осознание, что рядом никого. Плюс, только что умер его питомец. Пит остановился и обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на Вегаса. Он должен уйти. Он знал, что обязан это сделать. Он умолял Вегаса убить его или же отпустить с самого первого дня своего заточения. В какой-то момент он понял, что его отсюда вывезут только в похоронном мешке. Он не мог понять, почему. Но от самой мысли, что Вегас мог всё это подстроить, лишь бы Питу удалось убежать, что-то внутри парня дрогнуло и растаяло. Потому что он должен уходить. Пит знал это. Но представив, что он оставит Вегаса... одного, без его людей, без семьи, без питомца... Пит понял, что не так уж сильно и хочет покинуть это место.***
"Почему ты не ушёл?"***
Нет, ну правда. Пит понятия не имел. Вегас никогда долго не был печальным и в слезах. Обычно он быстро приободрялся или же выплёскивал свой гнев на Пита. А когда он злился, парень старался держаться от него подальше. Хоть и не сказать, что ему это удавалось, учитывая, что он был прикован к одному и тому же месту изо дня в день. Но сидя на той кровати, окружённый цепями, Пит ещё никогда не чувствовал такой тяжести в груди, которая давила на него всего пару часов назад. И он спрашивал себя, почему. Он может просто встать и уйти? Предложение уйти всё ещё в силе? Если он снова попытается уйти, Вегас отреагирует бурно или наоборот? Что подумает Вегас, если Пит заглотит наживку и вернётся? Пит прекрасно понимал, что подразумевалось под этим поступком. Вегаса переполняли эмоции, вылившиеся потоками слёз. Он был доволен, что Пит остался. По виду нельзя было этого утверждать, но пленник знал, так и было. Он мало говорил, когда был в глубокой, искренней печали. Для Вегаса поступок Пита был чем-то вроде заявления. Он упивался осознанием, что Пит выбрал его вместо свободы. В некотором смысле, так и было. Но это не означало, что парень не уйдёт сразу же, как Вегас успокоится. Он попросту не хотел оставлять его одного. По крайней мере, не этой ночью. Вряд ли это было навсегда. Вегас больше не посадит его снова на цепь. Так ведь? Он же освободил Пита. А тот сделал свой выбор и остался. Воспримет ли Вегас это как обещание? Или поймёт, что Пит остался лишь на время, что так и было? Потому что Пит не был глупцом. Да, Вегас сейчас плакал и горевал, но он оставался тикающей бомбой. Если парень скажет или сделает что-то не так, вероятность, что Вегас снова станет Вегасом, была довольно высокой. Но нельзя сказать, что Пит ожидал, что Вегас ударит себя. Это было чем-то новеньким. И очень сбивало с толку. Пит мог лишь представить, сколько раз Вегаса избивал собственный отец. Вероятно, нельзя было сравнить это с тем, что мужчина сделал с Питом. Но само осознание было не из приятных, впиваясь в голову Пита мерзкой картинкой и оставляя во рту горечь. Боль была создана не для таких людей, как Вегас. В мире существовало множество людей, на которых он мог выплеснуть свою злость. Он мог найти их. Он мог избить их. Он мог избить Пита. Как же было глупо бить себя. И, наверное, Питу не стоило говорить ему об этом. Потому что по-детски хнычущий Вегас неожиданно испарился. И вместо него появился тот, кого Пит ожидал увидеть. Он уставился на своего пленника с хмурой усмешкой.***
"Нравится тебе такое?"***
Если бы Питу задали этот вопрос, он не смог бы дать чёткий ответ, потому что на самом деле это могла быть любая из сотен причин. Может, открытая дверь. Или отсутствие цепей на запястьях. Или тот факт, что он самолично решил вернуться в эту комнату, которая уже некоторое время была его клеткой. Или, быть может, потому что Вегас прикасался к нему так нежно, льнул прямо к Питу, не отводил от него глаз, практически умоляя его о близости. Как будто Пит сопротивлялся. Какой бы ни была причина, Пит откинулся назад, принимая прикосновение Вегаса, слыша, как стучит сердце от понимания, что Вегас впервые прикасается к нему, а сам парень может спокойно уйти. Не так, как раньше. Не так, как в храме. И уж точно не так, как в машине. Потому что сейчас Пит не был телохранителем главной семьи, он не был пленником Вегаса. Пит был Питом. Он мог уйти. Он мог назвать Вегаса психом. Он мог оторвать его от себя и поцеловать. Если бы Питу задали этот вопрос, он не смог бы дать чёткий ответ, почему. Всё, что он мог вспомнить - это сила столкновения, которую он почувствовал сразу же, как их губы соприкоснулись. Эта сила была такой мощной, она так давила на Пита, что тот чувствовал, как подкашиваются ноги. Вегас на секунду застыл, обвив руками парня, затем вдохнул, улыбаясь в поцелуй, и схватил его за затылок нежно, но уверенно. Он прижимал Пита так, словно эти руки никогда не причиняли ему боль, не доводили до агонии. Он прижимал парня так, словно боялся, что Пит сломается, если Вегас будет неправильно его держать. Пит не мог поверить, что такой нечестивый человек, как Вегас, сейчас нежно поглаживал его, притягивал к себе, прижимался лбом к его лбу, пока они оба пытались отдышаться. Питу казалось, что он тонет. Он даже не мог открыть глаза. Напряжение вокруг него лишь нарастало, когда Вегас отодвинулся от него, чтобы через мгновение приблизиться к чужим губам. Он хотел, чтобы Пит поцеловал его. Пит подчинился. Отвечая, мужчина робко снял с парня рубашку. Пол под ногами пленника словно рассыпался цветами, переливающимися перед его глазами, как калейдоскоп. Пит падал, но Вегас его не отпустит. Ещё нет. Вероятно, вообще не отпустит. Ведь он забрал его обратно. Их рубашки сняты, назад дороги нет. Вознамерившись собрать себя воедино с помощью Пита, он прижался своим телом к чужому и снова впился поцелуем. Вегас повернул парня, обвил рукой его шею и целовал спину, вылизывая метку Пита, пуская по телу лёгкое покалывание после каждого соприкосновения с ней. Пита пробивала дрожь от этого. Он не знал, что думать о своих ощущениях. Метка немного вибрировала, шумела и будто пьянила. А ещё немного дрожала. От этого Пит чувствовал себя живым. Но почему так происходило, он не понимал. Теперь он не мог держаться за Вегаса, ведь его повернули спиной. Пит потянулся к цепям, которыми совсем недавно был скован, и вцепился в них, чтобы устоять на ногах. Хоть он и помнил, где находился, всё же не мог не чувствовать, как ноги превращаются в желе, а сам он проваливается в разноцветную яму разврата. У парня не было ни одной причины, по которой всё происходящее ему бы нравилось. Он не должен был желать этого так, как желал в тот момент. Но всё ощущалось так прекрасно. Даже Вегас. Особенно Вегас. Который сейчас целовал спину Пита, нежно и утешающе пошикивая, словно укладывал ребёнка спать и успокаивал его, пока руки блуждали по чужой коже. Это немного смущало, учитывая, как он относился к парню раньше. Теперь же, стягивая с Пита шорты, он казался отчаявшимся, рьяным. Не прекращая выцеловывать спину своего пленника и опускаться всё ниже, Вегас вцепился в его задницу, трогал её, сжимал и разжимал ягодицы, то разводя их в стороны, то сдавливая вместе. Когда Пит ощутил влажный язык Вегаса, он вздрогнул. Но отпрянуть или отойти он не пытался, потому что было слишком приятно. Но мужчина, видимо, интерпретировал его реакцию по-своему, потому что лишь сильнее вцепился в бёдра Пита, не давая ему сдвинуться с места, и набросился на него, постанывая, зарываясь лицом между ягодиц парня, словно это самое естественное, что он когда-либо делал. У Пита ещё никогда так не стоял, как в тот момент. Ах, как же это было грязно. Прикасаться там губами и языком, облизывая, словно Пит был его любимой ложкой. Так отвратительно. Так по-вегасовски. Так приятно. Пит стонал, хватаясь за свисающие сверху цепи, не зная, что делать с собой, со своими ощущениями, но осознавая, что ему нужно что-то сделать. Он сам не понял, когда начал лизать цепи... лизать свои предплечья, пытаясь имитировать ласки Вегаса ниже пояса, которые сводили с ума. Пит вот-вот готов был кончить. Он сейчас кончит от одного лишь языка мужчины, ласкающего его тугое кольцо мышц. И когда он уже приближался к разрядке, Вегас поцеловал его в поясницу и поднялся. Когда Пит повернулся, чтобы попросить продолжить мучительно сладкие ласки, Вегас его поцеловал. Твою мать, как же это отвратительно. Пит вцепился в чужую шею и ответил на поцелуй, позволив Вегасу вести его к кровати и опустить на неё. Парень никак не мог понять эту бесконечную нежность. Куда делся настоящий Вегас? Тот злой, который так любит появляться в самый неподходящий момент. Пит не знал, сможет ли справиться, если расслабится и отпустит себя в объятиях Вегаса, а монстр вернётся. С раздвинутыми ногами, полностью обнажённый напротив мужчины, который только что ласкал его так, как никто и никогда, Пит молился, чтобы настоящий Вегас сейчас явился перед ним. Пока он ещё окончательно не доверился этому нежному и заботливому мужчине перед ним. Он потянулся назад, туда, где Вегас оставил путы, и протянул их мужчине. Словно напоминая, что мужчина может снова стать жестоким, если захочет. Просто сейчас Пит к этому готов. И Вегас может хлестать его, сколько душе будет угодно. Пит ведь уже привык. По крайней мере, он знает, куда смотреть, куда повернуться и как встать, если Вегас снова станет Вегасом. Но, к его удивлению, тот взял верёвку и вместо того, чтобы использовать её, как орудие пыток, он обернул ею вокруг запястий Пита, всё это время не отрывая взгляда от чужих глаз. Это не было... не было... Пит никак не мог... Что вообще происходит? Где боль? Но в ещё большее замешательство он пришёл, удивлённо распахнув глаза, когда Вегас наклонился и мягко поцеловал его руки. Ещё никогда в своей жизни Пит не был так напуган. Нависнув над ним, Вегас прицепил верёвку к углу кровати, вынуждая своего узника не двигаться. Однако когда Пит попробовал пошевелить руками, оказалось, что он с лёгкостью мог выпутаться, верёвка совершенно его не сковывала и не сдерживала. Пит мог освободиться в любую минуту. А Вегас умел связывать. Он знал, как сделать так, чтобы Пит даже дёрнуться не мог. И всё же... Он подтянул цепи, свисающие из балок на потолке, поправляя их так, чтобы осталось два конца. Пит не понимал, что Вегас хотел сделать, но и останавливать не стал. Лучше всего - позволить этому мужчине совершить задуманное. Одну за другой он опускал к кровати, поднимал ноги Пита по очереди и обвязывал их цепями, приподнимая и вынуждая их повиснуть в воздухе. Он снова прикоснулся к Питу. Казалось, он сейчас относился к парню так, словно тот был его нераскрытым подарком. Там, где Пит ждал боль и агонию, Вегас предлагал нечто иное. А будет ли так же в будущем, если ранее Вегас так к нему не относился? Если Пит останется, завтра к нему будут относится иначе? Секс с Вегасом был таким же непредсказуемым, как и регулярные разговоры с этим мужчиной. По какой-то причине испуганное сердце Пита нашло эту ситуацию невероятно захватывающей. Потому что какой предел у впечатлений, если ты понятия не имеешь, что творится? Вегас мог быть кем угодно. Вегас мог дать всё, что угодно. Впрочем, что он и делал. Вводя пальцы один за другим, массажируя тот самый комочек нервов, ту самую точку возбуждения, растягивая его, чтобы парень смог принять всего Вегаса, когда тот решит в него войти, почувствовав при этом как можно меньше боли и дискомфорта. Это было возбуждающе и шокирующе. Совершенно не похоже на то, что Пит пытался сделать сам. То же самое чувствуют все остальные? Их кожа тоже словно искрится, когда к ней прикасаются их сексуальные партнёры? Они тоже представляют совместное будущее... совместное навсегда, точно так же, как сейчас Пит не может не представлять? Когда он вошёл в Пита, в презервативе, аккуратно и медленно, Вегас уткнулся лицом в изгиб шеи парня, тяжело дыша. Его грудь медленно поднималась вверх и вниз, а сам мужчина стонал. Как же приятно это было. Смазка помогала скользить в нём, с каждым движением Вегас что-то задевал внутри Пита, не постоянно, но достаточно часто, чтобы поддерживать внимание парня. Вегас потянулся к члену Пита между ними, обхватил своей ладонью и начал водить по всей длине, повторяя ритм их тел. - Сожми его, - прошептал Пит. - Чт... - начал было Вегас, подняв голову. - Сожми... сожми его сильнее. Улыбаясь Питу, он крепче сжал свою руку. Это было невероятно. В Пите что-то словно открылось. Особенно после того, как Вегас остановился, чтобы выслушать его просьбу. Это был просто шок. - Поцелуй меня, - сказал Пит, прощупывая почву. И без каких-либо колебаний Вегас потянулся, беря в плен губы Пита своими, с жаром просовывая свой язык в чужой рот, в то время как его движения тазом чуть сбились. Целуя Пита, он переставал фокусироваться на своих бёдрах, но он сумел снова подстроиться. Бесконечные поцелуи и мощные толчки создавали свой сладострастный ритм. Он поглаживал, вбивался, целовал, дышал им так, словно Пит был всей его вселенной. Когда Вегас целовал Пита, продолжая входить в него, а рука на члене парня подстраивалась под их движения, Пит кончил, закатив глаза, всё его тело сжималось и разжималось вокруг ствола мужчины, не имея сил контролировать себя. Вегас застонал, задвигался быстрее, отпустив член парня, пока шёл к собственному исступлённому желанию счастья. - Давай, - призывал Пит, потянувшись за поцелуем. - Сделай это. - Ах! - Вегас застыл, глядя Питу прямо в глаза, и кончил. Воздух вокруг них застыл. Всё словно замедлилось. Пит не понимал, почему, но в тот момент ему показалось, что он чувствует связь с этим мужчиной. Что-то новое. Что-то настолько постоянное, что это казалось реальным и ощутимым. Весь мир замер, когда Вегас улыбнулся ему, а он завис, глядя на эту улыбку. Он поцеловал Пита, затем отстранился, отрываясь от скованных ног парня. Затем он плюхнулся рядом, сияя, словно солнце, словно он только что познал откровение. Пит мог понять, почему Вегас сейчас такой. Потому что голова самого парня была в тот момент такой пустой, словно очищенной, но в то же время наполненной огромным количеством информации. Сейчас он не мог её переработать, осознать, но Пит понял одно - ему понравилось то, что сегодня он познал. Пит улыбнулся Вегасу в ответ, не в силах сдерживаться. Да, этот мужчина был полнейшим психом, он мог убить Пита в любой момент, Пит мог в любую секунду снова стать его пленником, но это сейчас не имело никакого значения. Потому что Пит решил, он готов на всё, лишь бы произошедшее снова повторилось.