Поцелуй меня, Харрингтон

Эдди лежит на его руках. Весь в кровоточащих ранах, но со все той же привычной улыбкой. Стив не может на это смотреть, Стиву больно, но точно не настолько, насколько Эдди. Улыбающемуся Эдди.  — Эй, не плачь, большой мальчик, — хмыкает Мансон, замечая слезы на чужом лице, — Я наконец-то побыл героем. Стив смотрит на него отчаянно и вместе с тем тоскливо. Шепчет:  — Я же сказал… Не геройствовать… Он прижимает Эдди к себе крепко. Нет, он не позволит. Не отпустит Мансона. Не сейчас, когда он только… Только понял…  — Эй, Харрингтон, — Стив внимательно смотрит на Эдди, чувствуя, как утекает драгоценное время, — Тогда, в лесу… Я говорил тебе про Нэнси, а ты., — он вновь усмехается, и Стиву становится не по себе, — А ты пялился на мои губы. Его глаза закрываются, Стиву становится страшно, как никогда. Паника накрывает, но ей нельзя поддаваться. Этим он Эдди не поможет, главное лишь… Главное лишь, чтобы было кому помогать.  — Эдди! Эдди, нет! Эдди, очнись, прошу, очнись, — он трясет парня на своих руках, заливаясь слезами, не желая верить в жестокую реальность, когда слышит чужой шепот.  — Поцелуй меня, Стив. Пожалуйста. Стив облегченно выдыхает. Он жив. Пока он жив, пока еще есть надежда… Он прижимает Эдди к своей груди сильнее.  — Ты не умрёшь, слышишь? Я не позволю. А потом действительно наклоняется, дабы оставить мягкий поцелуй на окровавленных губах… Эдди разлепляет глаза тяжело, с усилием. Вокруг все белое, двигаться трудно, в горле все пересохло. Самочувствие так себе, но внимание от этого отвлекает на себя другое… Мансон не может сдержать улыбки, когда видит Стива Харрингтона, положившего свою голову ему на ноги. Видимо, все время от него не отходил и в итоге уснул. Глупенький. Эдди проводит рукой по чужим волосам, зовет тихонько:  — Стив… Тот вздрагивает, мгновенно поднимаясь и осматриваясь. Эдди еле сдерживает смех. Такой милый и нелепый одновременно. Взгляд Харрингтона наконец фокусируется на Мансоне, и Эдди может заметить, как тот облегченно выдыхает.  — Эдди, — голос его хриплый и низкий после сна, и все же не услышать в них радость невозможно, — Ты как? Мансон улыбается. Почему-то все недовольства по поводу самочувствия блекнут по сравнению с осознанием того, что Стив беспокоился о нем. Что Стив сейчас сидит у его кровати и просто радуется, что он жив. Тот самый Стив. Воспоминания приходят волнами. Изнанка. Летуны. Боль, резкая, боль, от которой хочется кричать и бежать. Но он не убежал. А потом чужие руки, шепот и… Губы. Это он помнит особенно хорошо.  — Лучше не бывает, — улыбается Эдди, протягивая руку к Стиву, и тот мгновенно сжимает ее в своей, чем посылает разряды тока по всему телу Мансона. Черт… Плевать сейчас и на раны, и на кровопотери, и на легкое головокружение. Неизвестно, от болезни ли последнее или…  — Не каждый день услышишь такое от того, кого чуть не разорвала стая огромных летучих мышей, — усмехается Стив, и Эдди решает не медлить.  — Зато, думаю, такое вполне легко услышать от того, кого поцеловал Стив Харрингтон. Стив, удивительно, краснеет! Эдди не думал, что когда-либо сможет полюбоваться на подобное, однако вот он! Смущающийся Стив Харрингтон!  — Я думал, мы отложим этот диалог, пока ты не поправишься, — свободной рукой потирает затылок Стив, а Эдди отрицательно мотает головой.  — Ну уж нет. Мне пришлось практически умереть, чтобы получить поцелуй от тебя, имей совесть! — Эдди тут же прикусывает губу — наверное, лишнего ляпнул. Однако к его удивлению Стив… Смеется?  — То есть ты решил погеройствовать, только чтобы получить поцелуй от меня? — Эдди глупо хлопает глазами, пока Харрингтон вдруг нависает над ним, — Знаешь, у тебя все это время был более простой способ… Мансон цепенеет — сложно привыкнуть к тому, что Стив может быть так близко. А потом расплывается в широкой улыбке.  — И какой же? — его карие глаза блестят и отдают привычной хитринкой. Стив усмехается:  — Попросить, дурачок. Эдди делает наигранно-удивленное лицо, после чего мотает головой.  — Кто бы мог подумать., — а потом вскидывает подбородок, вновь поднимая уверенный взгляд на Стива, — Тогда поцелуй меня, Харрингтон. Пожалуйста. И Стив целует.