Это судьба?

Джисон устал. Устал нарезать круги по комнате, скороговоркой повторяя аргументы, которые ещё можно было попытаться использовать. Хотя самые «адекватные и убойные» он уже 17 раз применил — как об стенку горох, ей-богу! Ну время же уходит! Уходит возможность, неужели им непонятно? Заперли меня тут, трясутся как над задохликом каким-то. Меня уже приняли, мой талант заметили. У кого ещё такая скорость читки, покажите мне этого засранца — я его фристайлом уделаю за минуту, — он злился, — Экзамен же сдал, и сдал хорошо, придраться не к чему. Дайте шанс попробовать реализовать мечты — вернуться и пройти по пути, выбранному родителями, всегда успеется. Что за упрямые... Он горестно простонал и упал спиной на кровать, прикрыв глаза сгибом локтя. Только дёргающая пушистым тапком нога выдавала всё ещё царившее в нем волнение. Заявка подана, заявка принята — приходите. Нет же, вцепились. Ух, как бесит... Сбежать, что ли? Накоплений не много, но может на дорогу и первое время хватит? Добраться до компании, а там вроде есть общежитие. Подработку найду, не мальчик... Родителей не было дома, тишина давила на уши, поэтому бурлящий котёл по имени Хан Джисон оторвал зад от дивана и потопал к ноутбуку. Пока запал есть, надо хоть гугл открыть да посмотреть что почём. Включив любимый плейлист в проигрывателе, он уселся в кресло поудобнее, открыл браузер и занялся поисками дешёвых билетов. Через два дня в дверь позвонили. Отец с кем-то разговаривал, но Джисон не обращал внимания — писал список вещей, которые нужно взять с собой, и чесал затылок. Выходило, что чемодан надо брать большой. Родители поначалу будут в страшной ярости, если вообще за ним не примчатся сразу, а значит на помощь с посылками рассчитывать не стоит. Как и надеяться докупить необходимое на месте — денег лишних не будет. Его размышления прервал зов отца, тот отчего-то звал сына по полному имени, и это не сулило ничего хорошего. — Хан Джисон! — грозно повторил отец, стоя в гостиной, да не один. Рядом с ним находился представительно одетый молодой человек. Джисон во все глаза смотрел на него, пока спускался по лестнице, поэтому чуть кубарем не полетел, запнувшись о свои же ноги. Тут же вспыхнул румянцем от неловкости и быстренько преодолел оставшиеся ступени, подошёл к отцу, с поклоном поздоровался с гостем. Взгляд цепко прошёлся по строгому, но отнюдь не старомодному костюму. Стоящий перед ним парень был ненамного старше Джисона, только подобранный образ ощутимо прибавлял в возрасте: костюм-тройка, классические туфли, очки в тонкой оправе. Но наблюдательный и любопытный от природы Джисон заметил детали, которые не бросались в глаза, при этом полностью меняя общее впечатление — цепочка на оправе дерзкая, с затейливыми вставками у креплений, модная стрижка, чуть подведённые глаза. Оу, да гость у нас — скрытый бунтарь, — уже восхищённо рассматривал его парень, пока отец что-то ему втолковывал. В то время, как он старался не слишком откровенно разглядывать полные губы и глаза с серыми линзами гостя, тот вежливо и заинтересованно слушал господина Хана, изредка бросая взгляд на младшего. Ни тени эмоции на лице, лишь деловое внимание. — Джисон, ты меня вообще слушаешь?! — нетерпеливо переспросил отец, гневно глядя на сына и сжимая в руке визитку. Парень кивнул с виноватым видом и опустил глаза на свои тапочки в виде забавных зверьков. — Прости, отец, задумался. Господин Хан устало, немного раздражённо вздохнул и повторил: — Это представитель музыкального агентства. Не объяснишь мне, что он тут делает и о какой заявке идёт речь? Я ведь предельно ясно дал понять, что твою идею с музыкальной карьерой не одобряю, более того — запрещаю. Как это понимать? Пока сын краснел и мучительно подбирал, какое из шести новых «действительно убойных» аргументов пустить первым, гость обратился к Хану-старшему: — Позвольте объяснить подробнее, Господин Хан. Ваш сын — талантливый и одарённый молодой человек. Его потенциал показался нам настолько многообещающим, что компания решила пойти навстречу будущей звезде корейской эстрады, и обговорить условия приёма и контракт до официального прослушивания комиссией. Я лично занимаюсь отбором претендентов, и редко делаю это подобным образом. Может, вы хотя бы попробуете обдумать ещё раз, стоит ли хоронить талант и мечту вашего сына? Уверен, его благодарность не будет знать границ, — он бросил строгий взгляд на ошарашенного Джисона, который слушал эти соловьиные трели с открытым ртом — Компания? Сами приехали? Потенциал? Его точно ни с кем не перепутали? Он закрыл рот, нервно сглотнул и посмотрел в глаза отцу, вложив в этот взгляд всю свою мольбу, мечту и веру: — Отец, прошу, позволь хотя бы попробовать! Обещаю, через год максимум я или дебютирую и стану звездой, или вернусь домой и выполню любую твою волю! Хан-старший раздумывал не больше минуты, удивив сына до невозможности: — Проходите в дом, молодой человек, поговорим. Напомните, как вас зовут? — Бан Чан, Господин Хан — ответил он, отметив про себя семейную рассеянность. Прошёл следом в столовую, где мать Джисона заканчивала расставлять закуски. Когда с импровизированным завтраком было покончено, отец Джисона принялся бомбардировать гостя вопросами: какие условия, где будет жить сын, какие риски, нагрузки, есть ли регулярные медосмотры и страховка. Складывалось впечатление, будто он сына или в космонавты отдаёт, или на войну отправляет. Джисон, сидящий рядом с ним, старался не смотреть в глаза тому, кто пришёл поддержать его, лишь изредка бросал короткие взгляды на гостя. Представитель компании казался ему воплощением той крутизны, которой когда-нибудь хотелось достичь самому. Бан Чан, отвечая на второй десяток не всегда типичных вопросов обеспокоенного родителя, тоже присматривался к цели своего визита. Большие выразительные глаза, милые пухлые щёчки, интересный рот, в улыбке высоко обнажавший дёсны (стоит акцентировать эту особенность). Хорошие густые волосы — мечта стилистов. Тонкая талия под домашней майкой, ноги чуть повёрнуты носками внутрь (косолапит?). Закончив с наблюдениями, Чан решил, что пора закругляться, дел у него запланировано ещё много: — Господин Хан, прошу меня простить, но меня ждут в компании. Надеюсь, что ответил на все важные для вас вопросы, и вы всё-таки измените свое решение. Прошу вас ещё раз всё обдумать и дать нам ответ в течение двух дней — нынешний набор подходит к концу. В случае положительного ответа расходы на дорогу мы возьмём на себя. Джисон широко открыл глаза, услышав это. Отец бросил на него заинтересованный взгляд. Получается, его сын действительно настолько талантлив, раз ему готовы дорогу оплатить ещё до прослушивания и подписания контракта? Он задумчиво кивнул гостю и пошёл провожать, вертя в руках визитку компании. Джисон подорвался и поспешил следом, надеясь если не переговорить наедине с Чаном, то хотя бы поблагодарить за помощь и поддержку. Когда отец попрощался с гостем и, взглядом приказав сыну не задерживаться, ибо разговор ещё не окончен, ушёл, парень тихо выдохнул. Самое страшное позади — отчего-то уверенность в том, что его отпустят, невероятно выросла. Он низко поклонился Чану, сбивчиво тараторя слова благодарности. — Не стоит, мне было не сложно, — остановил его Чан, — мы действительно заинтересованы в твоём таланте. Лично видел присланный тобой ролик и одобрил его. Но ты не отвечал на электронные письма, пришлось немного порыться в соцсетях. Нашёл твои работы, — Джисон удивленно посмотрел в глаза Чану, — да-да, я слышал несколько твоих треков. Поэтому решил, что ты вряд ли просто передумал. У меня была похожая ситуация. Семья, — при этом слове Чан едва заметно поморщился, — была против моих увлечений, будь то музыка или плавание. Приходилось всё делать тайком, пока не начал самостоятельную жизнь. Почему-то показалось, что у тебя схожая ситуация. Хан согласно закивал: — Если честно, я уже собирался линять из дома и добираться самостоятельно. Ещё раз спасибо за поддержку, теперь, — Хан уверенно улыбнулся, — я смогу его уговорить. Так что присылайте билеты, господин Бан, если не шутили, я пакую чемодан! Чан улыбнулся в ответ, но глаза оставались холодными. Это немного смутило парня, потому что не вязалось с общим поведением гостя, поэтому он ещё какое-то время смотрел на уходящего Чана. Вернулся в дом и тихонько закрыл дверь — ему предстоял решающий бой. Чан шёл к машине, спиной чувствуя взгляд. Любопытный персонаж, очень колоритный. Как раз такого для нового проекта не хватает, ещё бы парочку подобных найти. Танцоры есть, вокалисты есть, нужно разнообразие — он открыл свою белую мазду и сел за руль. Очки в бардачок, пиджак на заднее сиденье. В машине прохладно, идеально чисто и слегка пахнет ванилью. Расслабив галстук, он откинулся на подголовник. Семья... Такое двуличное слово, когда она не твоя. Вернее, если ты в ней не свой. Для посторонних — улыбки с обложки, которые масками снимаются за закрытой дверью. Быть приёмным — такая жестокая лотерея, в которой выигрывают не чаще, чем срывают джекпот. Ему попался плохой билет. Пусть он выжил, вырос и окреп, встал на ноги, но тут скорее вопреки, чем благодаря... Чан нахмурил брови, потёр шею, отгоняя непрошеные мысли и воспоминания. Давно они не возвращались, принося с собой злость и головную боль. Помог мальчишке, называется... Чтобы ещё раз влез в чужие проблемы? Последний раз расслабился — хлопнув ладонями по оплётке руля, Чан завёл машину и тронулся. Впереди действительно много дел, сезон набора заканчивается, и в компании его ждёт куча не отсмотренных заявок.