Ставок больше нет.

Девушка быстрыми шагами, в которых ощущалась слабость, все-таки преодолела расстояние до дома. Она окинула здание невзрачным взглядом, глубоко вздохнула и подошла к дверям. Садясь в лифт и нажимая нужную кнопку, Блэр терзало ужасное чувство. Что скажет ее мама? Вдруг она не пустит ее даже на порог собственного дома. А Элеонор была способна на это. Но бежать было уже не куда. Створки открылись, и шатенка увидела родные апартаменты. Она сделала неуверенный робкий шаг, заходя в дом, но ее не встретил домашний уют, который мог успокоить ее. Напротив, ее встретил холод и угнетенность этого место. -Мисс Блэр.- радостно проговорила полячка, удивленная присутствием ее любимой девочки.- О боже, мисс Блэр, что произошло?- произнесла она, увидев заплаканные глаза Уолдорф. -Ничего.- хрипловатым тоном донеслось из ее уст.- Приготовь мою спальню. Дорота перебралась с ноги на ногу, но под давлением взгляда Би, ей пришлось поддаться указам. Она поднялась наверх, оставляя девушку в одиночестве. Шатенка прошла дальше, вглубь квартиры. Видимо ее мама уже давно забыла про нее. Не было чашек из-под кофе, раскиданных по всей квартире, не лежали шарфы и шали. Это говорило об уезде женщины. Блэр опустилась на один из диванов и начала перерабатывать всю информацию. В голове шатенки извергался вулкан мыслей. На нее столько всего навалилось. Она чувствовала себя подавленной, униженной всеми способами. Чувствовала боль, которую принес ей Чак. Она не знала, как вновь зажить нормальной жизнью, без них. Не знала, как вообще жить. Шатенка отвыкла от такой жизни, так же отвыкла, как и от себя. Ведь сейчас, пусть и оболочка осталось прежней, внутри Блэр все поменялось. Ей пришлось быстро повзрослеть, не оборачиваясь назад. Уолдорф встала с мягкой материи и медленно побрела наверх. Сейчас не куда спешить. Она потеряла все, безвозвратно. Зайдя в комнату, Блэр увидела любящую служанку, которая застилала новые шелковистые простыни на большую кровать. Женщина окинула ее обеспокоенным взглядом, но не произнесла и слова. Она тут же покинула комнату, набросив на постель кремовое покрывало, оставляя Би один на один со своими мыслями. Девушка села на свежую кровать и тут же уткнулась лицом в голубоватую подушку. Она не плакала, она пыталась дышать. Дышать свободой, но этого не получалось. На ее шеи висит огромный груз, который так и тянет ее на дно. И подпись на этом камне, стало имя Чак Басс. После тяжелых вздохов, она подняла голову и встала. Блэр обошла кровать и опустилась на колени около огромного сундука, который стоял около кровати. В нем лежали несколько десятков голубых книжечек от Тиффани. В нем она записывала все. Каждый день, вне зависимости от места и времени. Но естественно годы терзание ручки по бумаги прошли даром. Она перестала вести их, так как судьба все построила иначе. Би глазами пробежалась по дневникам, и, найдя нужный, взяла его своими изящными пальчиками. Шатенка тихо прикрыла крышку и полностью села на пол, облокотившись спиной об тот самый ящик. Девушка открыла нужную ей страницу и начала медленно пробегать по своему каллиграфическому, ровному почерку. « 16 мая. Четверг. Дорогой дневник, сегодня был один из тех самых тяжких дней, которые бывают у человека. Все эти заморочки. Мама опять не прилетает на окончание года. Она вновь занята своими безмозглыми моделями, которые так и норовят переспать с самыми богатыми холостяками. Что толкает их на эти поступки? Понятия не имею. Но сейчас речь идет далеко не об этом. Просто знаменитая Элеонор Уолдорф, выпускает новую коллекцию. Ведь скоро по всему миру расстелиться белоснежные шатры, где я, как и всегда буду в первых рядах. Но даже это не дает ей право, быть ужасной эгоисткой. Иногда мне хочется закричать прямо ей в лицо «Мама, я здесь. Я все еще жива». Но даже так, она вряд ли увидит меня. Она как всегда закатит глаза, подожмет губы и купит билет в Париж к своему новоиспеченному муженьку. А этот Аарон. Скоро, я кину в него, чем-нибудь тупым и тяжелым, как и он сам. Каждый вечер пока я дома, проходит одинаково. Его нелепые и неуместные шутки, которые расстилаются по всему этажу, выводят меня из себя. А Айви лишь пляшет под его баритон. Ненавижу… И еще одна проблема. Маскарад. Я совершенно растеряна безалаберностью Пенелопы и остальных девушек. Они совсем не имеют стиля, вкуса. Выбирают тошнотворные тона, которые ужасно будут резать глаза всем гостям, что они будут выбегать в паническом страхе. Возможно, все наладится за эти дни, ведь остается еще 11, а это многое. О вечере, совсем другая история. Сегодня, Айви затащила меня в какой-то левый клуб под названием «Виктрола». Я не любительница таких мест, но этот показалось мне довольно милым и уютным. Пусть и в воздухе витала примесь распущенности. Там было изящно. А еще один парень, который глазел на меня весь вечер. Мне хотелось вилкой выколоть ему глаза. Он такой…не знаю. Такой мистер «Все девушки мира мои», но в, то же, время, от него исходит какая-то загадка. Интерес. Хочется подойти и спросить его о чем-то. Узнать что-нибудь. Мое любопытство никогда не зашкаливало, как сегодня. Но кто-то положил на него взгляд. Да. Все девушки и женщины клуба, включая Дикинс. Но видимо, его сердце уже занято какой-то шлюхой, что сидела с ним весь вечер в обнимку. Ох, не повезло девочкам. Славу богу, мой разум всегда чист и его не заполнит какая-то влюбленность. Как вообще можно влюбиться в это??? Не понимаю... Я все еще надеюсь, что у нас с Картером все получится. Что скоро мы вновь будем вместе. Но шанс не очень большой. Я бы даже сказала крошечный. Хотя можно уткнуться в подушку и начать заливаться слезами, я же Блэр Уолдорф. Сила, стойкость и не какой любви не нужно. Надеюсь через несколько дней, я буду просыпаться другой. Буду просыпаться в объятиях любимого человека. Как бы мне хотелось, хоть каких-то изменений. Но жизнь слишком пассивна и неуправляема и у нее всегда готов свой список ». Блэр прикрыла последние страницы и затем вовсе убрала дневник обратно в ящик. Сейчас она была никакая. Боль- что выступала в сердце, страдания- что поселились в горле и отчаяние- которые переворачивали мысли. Что стало с той Блэр, которая писала эти невинные строки? Где она? Может она и вправду умерла, а на замену ей пришла новая комплектация? Ведь пока девушка читала букву за букву, она не могла поверить, что это она выводила каждое слово. Что это витала в ее мыслях раньше. -Мисс Блэр.- раздался голос за тонкой дверью.- К вам посетитель.- шатенка тут же встала и поправила платье. -Пусть заходит.- она вновь приземлилась, но на этот раз на кровать. Стук приближающихся каблуков давил на слух Би. Она знала, что это явно не Чак. Она знала, что это больше никогда не он. В отверстие двери проникли белокурые волосы девушки, а затем и сама она. Эс тихо перешагнула порог и плотно закрыла дверь. Вид у нее был еще хуже, чем у Чака. Она плакала, не переставая, и из-за этого глаза немного покраснели и оттекли. Руки все также не прекращали легко подергиваться. Состояние было на нуле, а то и ниже. -Зачем ты пришла Эс?- практически шепотом спросила Уолдорф. -Ты знаешь зачем.- она опустила глаза на туфли, а затем вновь на девушку.- Чак не хотел. Он просто в плохом состоянии. Потерять подругу это очень больно. «Особенно которую любил»- подумала шатенка, но не произнесла вслух, дабы не раскрыть секрет. -И что ты хочешь сказать? Вернуться обратно. После тех слов, что мы наговорили друг другу. -Блэр, он не хотел. -Откуда ты знаешь? -Я знаю Чака. И за эти слова, он уже жалеет. Поверь мне. - Девушка продолжала молчать и лишь похлопала рукой по постели, приглашая блондинку присесть.- Просто он боится. Он не знает, как будет жить дальше. Джорджина помогала ему во всем. Была роднее всех вместе нас взятых.- она опустилась рядом с Би.- Если он не безразличен тебе, ты должна помочь ему. -Я пыталась. -Недостаточно много.- блондинка угрюмо взглянула на нее.- Ладно. Не приезжай к нему. Не общайся с ним. Делай что хочешь, но пожалуйста. Будь на похоронах Джорджи. Ради хотя бы меня и Нейта. Блэр тяжело вздохнула и глубоко погрузилась в очередные мысли. Что если она приедет. Не сможет смотреть на него, в таком состоянии. Начнет утешать его, а в ответ получит очередную порцию хамства. Она боится этого. Боится не его, а именно отношение Чарльза к ней. Если бы она только знала, как сейчас переживает парень. Помимо смерти, на него нахлынула боль. За это время, она стала значить для него слишком много. И это пугало и отталкивало его. Он сидел в своем номере с Нейтом и поглощал виски, стакан за стаканом. Но даже это не пьянило. Его не мог отвлечь даже алкоголь, от всех этих мыслей, что уж говорить о большем. -Где Серена?- невзначай произнес парень. -У себя в отеле, должно быть.- ответил блондин, хоть и знал о намерениях девушки. Парень хмыкнул, поджав губы, и вновь устремил взгляд на янтарную жидкость, что переливалась в хрустале. -Я думаю, после похорон Джи, уехать обратно.- проговорил Чак, даже не смотря на парня, а увлечен красками напитка.- Сразу же, как только все закончиться. Тот дом теперь полностью на моих плечах. Если хотите, можете остаться тут, мне все равно. -А как же Блэр?- вырвалось из уст Арчибальда. Чак одарил друга злостным взглядом, глубоко вздохнул, чтобы не сорваться и продолжил свой монолог. -Она будет жить своей жизнью. Я отпустил ее.- шепотом проговорил брюнет. -Зачем? -Не знаю. Я чувствую, что так нужно. Что так будет правильнее. И…я сам все усложнил, когда обвинил ее в смерти Джи.- потухавший как свеча договорил Басс. -Чак! О чем ты думал? -Ни о чем.- он обмакнул губы в напиток.- Нет, я думал о Джорджине. Заметив, что голос брюнета, становиться все более и более медленным и протяжным, Нейт встал, чтобы убрать бутылку. -Я думаю тебе достаточно. У тебя еще будет время напиться.- он поставил предмет в бар и прикрыл дверцу.- А насчет Блэр, решай сам, как будет лучше. Хоть ты и знаешь как. Чак встал с дивана и повернулся лицом к парню. -Я хочу сказать ей. Хочу сказать все. Начиная от псевдо-Джона, заканчивая чувствами. Но я не могу. Тем более, сейчас. Пока в моей голове крепкие воспоминания о Джорджине, этого не будет. Нейт тяжело вздохнул, так и, недопонимая точку зрения друга, и присел обратно на диван. -Ты останешься?- спросил брюнет, на что друг кивнул головой.- Хорошо. Завтра нас ждет тяжелый день. -Да. Всех нас… На этом их разговор закончился, и город накрыта темная пелена ночи. Сегодня, возможно, они не смогут заснуть. Их будут преследовать слова доктора, смех Джи. Все, что напоминает о ней. Но как бы, ни хотелось этого, у них нет выбора. Им некуда деваться от своих мыслей.