Что конкретно ты предлагаешь?

Я собираюсь показать тебе, Притормози… Подвинься немного дальше к краю, Проползи еще немного по кровати… Детка я сгораю, Красный — все, что я сейчас вижу…  Slow down — Chase Atlantic. — Так ты реально не пойдешь на вечеринку? — скептически спрашивает блондин, рассматривая себя в зеркале открытой дверцы шкафа. — Если там будет этот придурок, нет. — уверенно отвечает он, сверля глазами потолок. Он ведь очень интересный, весь такой белый, с дурацкой люстрой в виде звезды, которую ему подарил его лучший друг, в честь его переезда в личную, холостятскую берлогу. Правда она ему таковой совершенно не кажется, потому что этот друг, который лучший, который Пак Чимин, который стоит сейчас и вертится у его зеркала, в его рубашке — ночует здесь чаще, чем в своем доме, который, кстати, в пять раз больше, чем его двухкомнатная квартирка в центре Сеула, подаренная братом… — Чонгук, тебе не кажется, что ты им одержим? — закончив со своим, и без того, идеальным видом, говорит Пак, присаживаясь на край кровати. — Неужели ты упустишь возможность хорошего времяпрепровождения, только потому, что тебя бесит какой-то выскочка? Там огромный дом, вы можете даже не пересечься, так что упаковывай свой прекрасный зад и пошли тусить уже! Почему из-за того, что ты ведёшь с каким-то чудиком негласную войну, должен страдать я, который хочет провести улётный вечер в компании своего лучшего друга! — закончив раздражённую тираду, Чимин добавляет угрожающий взгляд, начиная второй раунд… Чонгук вздыхает, продолжая выслушивать трехэтажные факты о том, что в их возрасте нужно отрываться, пока есть время, потому что в глубокой старости он обязательно пожалеет о том, что провел серую и скучную жизнь. В общем-то, это уже готовый шаблон разговора, которым Пак пользуется при каждой возможности, а Чонгук… А что Чонгук? Скажите ему пожалуйста на милость, почему он вечно покупается на это, и теперь стоит у дверей, откуда слышится весь творящийся внутри хаос? Парень бросает мученический взгляд на счастливого Чимина и вздыхает так, будто весь мир держится на одних его плечах, когда они всё-таки заходят. — Сюда, что, вся молодежь города стянулась? — охреневает Чон, рассматривая чужую обитель. — Откуда столько людей? Приходится проталкиваться сквозь раскрепостившуюся в танце толпу, видимо ту часть лиц, которые пришли раньше всех. Они направляются в предположительную сторону кухни, где обычно находится эпицентр всего, что можно в себя залить… — Расслабься и наслаждайся! — Чимин выглядит таким окрыленным, что невольно хочется ему в это довольное личико вмазать. — Помни, тебя не должен волновать никто, кроме меня. — подмигивает он. Чонгук закатывает глаза и плетётся следом, зачёсывая мешающие тёмные пряди назад. Он замечает, что уже успел приглянуться двум девчонкам, которые ему многообещающе улыбались. В общем-то, он никогда не был обделён вниманием со стороны девушек, поэтому для него это не было чем-то новым, и именно поэтому он тупо не обращает на них внимания, сосредотачиваясь лишь на выдумывании путей отхода из логова сия Адища. Несмотря на то, что особняк был довольно внушительный, даже можно сказать наиогромнейший, люди умудрились заполнить здесь каждый уголок… А Чонгук то наивный надеялся, что сможет уединиться где-нибудь в тишине, и только по этой причине сейчас стоял посреди чужой кухни, и тупо хлопал глазами, наблюдая за тем, как парни чуть старше его самого на спор вливали в себя графины с чем-то мерзким на вид — и это явно не соки… — Чимини! Чонгуки! При… вет! — заикаясь подбегает к ним их сокурсница Лия, которая уже просто в хламину еле на ногах держится, пытаясь вспомнить как нужно шевелить ртом, чтобы оттуда получались слова… — Вы что так… долго? Давайте наверх, а нет не наверх… там скучно…в зал… там… игра… короче в зал! Так и не сумев донести полноценную мысль, девушка покидает их, задевая по дороге другую рыжеволосую девчонку, что приводит к их совместному приземлению на ворсистый белый ковер, который уже не совсем белый… Но кого это сейчас волнует вообще? — Охереть, мы отстаем Чонгук! — хмуро заявляет Чимин и, не обращая внимания на аварию из человеческих тел, тащит его к алкоголю, тут же наливая в четыре рюмки текилу. Чонгук скептично вскидывает бровь, совершенно не радуясь перспективе быть таким же, как эта куча, что судя по решительному взгляду Пака, уже может произойти в ближайшие десять минут… — Давай до дна, нужно догонять!— лыбится друг, всучивая ему в руки две переполненные стопки. Может даже меньше, чем десять минут… Чонгук уже было хотел возразить, что согласие прийти на вечеринку, вообще-то, не констатировало его желание напиваться…как заметив в другом углу комнаты парня, окружённого толпой — это самое желание начало увеличиваться просто в геометрической прогрессии. Он залпом вливает в себя две врученные рюмки в тот момент, когда коньячные глаза впиваются в его почти чёрные, тут же охваченные злостью. Выхватив у непонимающего друга еще и его порцию, он сразу же опустошает и их. Пристальный бесячий взгляд не разрывается ни на секунду, вынуждая его смотреть в ответ. Чон ни за что не хочет проигрывать в этом поединке стрельбищ глазами, который, на минуточку, сам и надумал. Гук вообще любитель создавать себе проблемы… Вот только если его глаза всегда выражали раздражение, то что скрыто в других Чонгук никогда не понимал, именно поэтому и бесился — ничего, кроме льда, там не было видно никогда. Напряжение неприятно распространяется по телу, воздух вдруг становится душнее, и непонятно: это так уже успела подействовать текила или же в голову ударило понимание помощнее. А именно того, что не будет ему никакого спокойствия, пока в поле его зрения будет попадать причина его вечно раздраженного состояния. А ещё эта постоянная… и вот опять… Чонгук закатывает глаза. Сукааа… как же бесит эта его ухмылка в конце, как будто тот выигрывает что-то от их гляделок… Что там Чимин говорил?: «вы даже можете не встретиться в этом огромном доме?» — уже можно посмеяться? Чонгуку так повезти не могло… — Вау! Вот это настрой! — вопит Чимин, помогая Чону выйти из-под гипноза дьявольских глаз. — Наконец-то, ты меня послушал и решил повеселиться! Пак сразу же вновь заполняет пустые рюмки, будто приняв этот жест за вызов, и также залпом выпивает все четыре, смешно морщась и махая руками от накатившего жара. — Ладно! А теперь пошли играть! — блондин хватает его за руку и тащит в другую комнату, а Чонгук успевает напоследок заметить хмурый взгляд и ухмыльнуться ему. Чтобы там того козлину не разозлило, Чону определённо приятно, что не только ему придётся сегодня испытывать этот дискомфорт… И хорошо, что они ушли подальше… Хотя… Что? До Чонгука только сейчас дошли слова Чимина о том, что они идут играть… Играть, блять! Нет. Только не это… Только не в таких местах. Он помнит, что случилось, когда по глупости, однажды, повёлся на подобную уловку Чимина… Чон тормозит слишком резко для кондиции в которую он уже себя привёл, что чувствуется сразу, когда его заносит в сторону. Только теперь он начинает жалеть о своем опрометчивом поступке: утопить злость в алкоголе. Идиот… — Что такое? — не понимает Пак, подозрительно на него щурясь. Чонгук хоть уже и не трезв, но ещё не настолько сильно ударило в голову, чтобы не понимать, что если он сейчас откажется играть, Чимин всё равно его затащит, а значит нужно придумать отмазку и… Стоп. «На втором этаже скучно» — так промямлила Лия, среди обрывок не поддававшихся её рту слов. Это просто превосходная новость. Значит там тихо… — О, ребят! Чонгук не успевает начать говорить. К ним идёт Намджун, который вообще-то в такие места не ходит - он ведь на последнем курсе, да и работает уже. Очень неожиданная встреча, но хоть кто-то здесь будет нормальный, хотел было он подумать, но вовремя замечает в его руках целую бутылку виски, и это не предвещает ничего хорошего… Абсолютно. — Привет, я вижу вы тоже недавно пришли. — улыбается Ким, пожимая им руки. — Ага, как видишь тут уже все в хламину. — ухмыляется Чимин. — Тоже ищешь более трезвых единомышленников? — Ищу, только тех, с кем можно разделить эту бутылку. — подмигивает Намджун и прежде, чем он успевает продолжить, Чимин уже находит для них стаканчики… — Ну вот и нашёл, разливай. — бесцеремонно кидает Пак. И тут Чонгук понимает, что он в полной заднице… Чёрт…Его не отпустят, пока он не выпьет, а мешать текилу и виски (как уже ему известно) — вообще не самая лучшая идея. Намджун тоже не помогает - льёт не скупясь, прямо до краев, чем очень радует Чимина, которому видимо плевать на весь пиздец, что точно выльется утренними последствиями… Но кто такой Чонгук, чтобы суметь отговорить безбашенного Пак Чимина от такого веселья? Чон всем своим видом излучает вселенское отчаяние, потому что в его руках всё же оказывается этот «коктейль молотова», который он добровольно должен в себя влить. Успокаивает лишь тот факт, что после этого он быстренько упорхнёт от них на второй этаж — вот прям в буквальном смысле упорхнёт, потому что уже не слишком контролирует процесс передвижения своих ног… Лишь теперь он жалеет, как никогда, что притащился сюда на голодный желудок. Умно Гук, ничего не сказать. Морщась и матерясь, парень быстро опустошает злополучный стакан и сославшись на недержание мочевого пузыря, также быстро скрывается на втором этаже.                                                                       *** Чонгук уже после первого коридора понимает, что идёт в правильном направлении, когда не встречает ни одной живой души в данном месте. Однако, чтобы всё же не рисковать, он заходит в самую дальнюю из комнат, которая сразу радует его своим полумраком и самое главное тишиной. Первое на что он обращает внимание — огромная пустая кровать, застеленная бордовым одеялом, и он, не теряя времени, сразу же падает в её объятия и блаженно прикрывает глаза. Боже, неужели хоть какая-то удача за сегодняшний день его настигла? Кому там нужно помолиться? Материал под ним такой приятный: прохладный, гладкий. Он блаженно скользит по нему руками и чуть ли не мурлычет от удовольствия. Пролежав так совсем немного, приходит понимание того, что его голова в таком положении кружилась с удвоенной силой, поэтому он открывает потяжелевшие вдруг веки и присаживается. Парень принимается разглядывать помещение, которое оказывается очень даже ничего: с левой стороны были расположены прикрепленные к стене полки, разбросанные хаотично, словно отдельные ячейки с множествами книг, совершенно разных жанров — как будто их хозяин искал в каждой что-то особенное для себя; с правой — вся стена была увешена разнообразными рисунками, а на столике разбросаны разные эскизы ещё не завершённых работ. Перед кроватью под плазмой, в стеклянном шкафчике, находилось множество пластинок с классической музыкой, а на окне, которое было открыто и выходило на крышу первого этажа, стоял проигрыватель. Здесь явно живёт необычный и очень творческий человек. Интересно, знает ли он, какой хаос творится, когда его не бывает дома? Чонгук ухмыляется и вновь падает на постель, а затем хмурится слыша приближающиеся шаги. Дверь беззвучно открывается, впуская ненадолго бесячий свет и громкую музыку, а затем снова погружает их в уже полюбившийся полумрак. Похоже, что здесь шумоизолированные стены… Прекрасно. Похер, кто бы там не пришёл. Ему плевать, потому что, он занял это место первым и уходить никуда не собирается. — Чонгук? Или собирается? Не уходить, а бежать… О нет. И снова этот ненавистный глубокий басистый голос. Хочется ли ему завыть в голос? Определённо! Парню стоит не малых усилий приподняться на локтях, чтобы вновь встретиться с коньячными глазами, однако, это не мешает ему закатить свои. А судьба то, та ещё шутница… Белая рубашка шатена, расстегнутая на две пуговицы, открывала вид на светлую шею и линию выпирающих ключиц, а мощные бёдра были облачены в светло синие джинсы, с дырками на коленках. Чонгук никогда не думал, что выпирающие ключицы у мужчин могут выглядеть настолько сексуально. Красив придурок. Конечно, за ним толпами девчонки будут бегать. Да что говорить о них, если даже имелась парочка парней… Чонгук ведёт плечом, силясь не врезать себе по лбу за такие ужасные мысли, посетившие его, видимо, стукнутую когда-то головушку. Совсем рехнулся, назвав своего врага — красивым… Видимо, стоило завязывать с алкоголем, раз крыша настолько съезжает. — Вот почему из всех возможных мест и людей сюда пришёл именно ты? — со всей неприязнью в тоне, начинает Чон, даже не пытаясь встать. Территорию он уступать не собирается. Особенно ему. Тэхён даже бровью не повёл. В глазах всё тот же холод, словно ему вообще не было дела абсолютно ни до кого. И как он это делает? Ким по-хозяйски проходит к купе-шкафчику, что-то оставляя внутри, а затем молча направляется обратно к двери, явно не собираясь здесь задерживаться. Однако это выглядело так, будто Чона там и вовсе не было, что конечно же, выводит уже пьяненького парня из себя, вынуждая продолжать: — Вот я же специально ушёл подальше, чтобы не видеть твою самовлюблённую физиономию… Тэхён останавливается у самого выхода, стоя уже с ручкой в руках, но легко отпускает её и оборачивается к нему, странно вскидывая бровь. — И поэтому, ты заявился на вечеринку в мой дом и теперь лежишь в моей комнате, на моей кровати? — с ухмылкой перечисляет Тэхён, вгоняя Чонгука в ступор. — Что? — приходит он в себя, глупо хлопая глазами. — Хочешь сказать, что не знал о том, куда идёшь? — спокойно догадывается Ким, медленно приближаясь к нему. Чонгук вспоминает, как в прошлом месяце кто-то в аудитории визжал, что Ким Тэхён закатывает вечеринку в своём шикарном доме, но Чон тогда слишком быстро ушёл, не желая слышать хоть малейшую информацию об объекте своей неприязни. Блять, а видимо стоило послушать, чтобы не попасть в ситуацию своего полнейшего краха. Разумеется, Тэхён сейчас не поверит, что он мог не знать об этом, потому что о том, где живет золотой парень всего университета, знали все. Все, кроме Чонгука… Держи своего врага поблизости, а информацию о нём ещё ближе. «За что ему такое наказание?» — хочет провыть парень, но затем до него доходит, что тот уже сидит рядом. Очень, блять, очень, близко. Гук как-то машинально отползает вглубь кровати, даже не задумавшись, как это выглядело со стороны. Когда Ким, черт возьми, вообще успел к нему подобраться? — Эй, ты… — неуверенно начал Чон, упираясь спиной о деревянную спинку. Он конечно был не из пугливых, но что-то в этом парне подрывало его нервную систему каждый раз, стоило их глазам столкнуться. — Не подходи ко мне так близко! — слишком резко сорвалось с губ. Пусть это и его комната, и кровать его, но границы то нужно знать! Тэхён искренне удивлённо вскидывает бровь и продолжает смотреть очень долго своим нечитаемым взглядом, а потом в его глазах, впервые настолько открытых, как будто появляется задорный огонёк, и он делает то, что выбивает из Чонгука весь, нахер, воздух… Тэхён забирается на кровать, начиная ползти к нему медленно, словно предоставляя шанс убежать… Вот только Чон, даже если бы хотел, то не смог бы в таком состоянии куда-то бежать. Какого хрена он творит? — Ты… ты… — Чонгук в ужасе на него смотрит и инстинктивно выставляет руки, совершенно не имея понятия, что нужно делать в такой ситуации, на что получает еще более ехидную ухмылку. — Не приближайся, я сказал! — Чего именно ты боишься? — Тэхён произносит это настолько низким голосом, что у Чонгука мурашки пробегают по всему телу. — Меня? Или того, что я могу сделать? Парень останавливается совсем рядом и терпеливо ожидает ответа на свой странный вопрос. Чонгук гулко сглатывает, даже не думая отводить от него глаз. Он зажат в ловушке. Хрен его знает на что способен этот чудик… И не собирается он отвечать, потому что сам ни черта не понимает. Знает только то, что это ему определённо не нравится! Чон медленно пытается пододвинуться к краю кровати, чтобы сползти с неё с другой стороны, однако его резко хватают за выставленные в защите кисти, которые ему абсолютно, как оказалось, не помогли бы, и подминают под крепкое тело. Чонгук и не знал, что Тэхён такой сильный… Парень ошарашенно пялится на Кима снизу вверх, потеряв дар речи и лишь упирается в теплую под своими пальцами грудь. Гука начинает охватывать неожиданная паника, когда чужой взгляд изучающе скользит по его красному от смущения лицу. — Ты с ума сошёл?! — почти вопит Гук, пытаясь скинуть, как ему кажется, обезумевшего Тэхёна. — Отвали от меня, Ким! Чонгука переполняло столько чувств одновременно, что он не смог зацепиться за какую-то определенную. Но то, что происходило сейчас, явно не было чем-то нормальным… Да что там говорить, он бы никогда даже не задумался, что Тэхён может быть би, не говоря уже про гея… Или он таким образом просто играет с ним? Пытается найти его слабое место? Хочет выставить геем его? Что за хрень, блять, происходит? Чонгук пытается снова скинуть его, но их силы не были равны, учитывая то, что он пьянее, да и Тэхён занимался многими видами спорта и вроде даже какими-то боевыми искусствами… Нет, Чон тоже не книжный червь и со спортом дружит, просто из-за небольшой травмы он не мог практиковаться целый год, поэтому чуть подрастерял форму. Но видимо теперь придётся усиленно себя тренировать… — Тэхён, блять! — впервые называет его по имени, несильно ударяя в грудь. Ким как-то странно улыбается и сильнее наклоняется, обдавая горячим дыханием его ушную раковину. У него приятный парфюм. — Так вот, что нужно было сделать, чтобы услышать свое имя с этого прекрасного ротика. — этот глубокий голос влезает в самую душу, кажется надеясь её оттуда достать. Охуеть… Чонгук ещё больше расширяет глаза и даже рот открывает, имея подозрения в том, что в алкоголь могли добавить что-то ещё, или мозг явно издевался над ним… Иначе он точно сойдёт с ума, ведь от этих слов напряжение резко начало скапливаться внизу живота, хоть после и смешалось с негодованием, но всё же… Какого хера, его тело, вашу ж мать, отреагировало на это?! — Ты… ты гей? — ошарашенно выдавливает Гук, пытаясь отвлечься на более важную мысль… Тэхён отстраняется, смотря на него слишком серьёзно, словно намереваясь найти ответ в его глазах, а затем облизывает нижнюю губу(блять, так сексуально!). Чонгуку становится уже совсем страшно, когда его взгляд ловят на таком движении и он явственно чувствует, как уши начинают гореть. — Что если так? — спокойно спрашивает Тэхён, будто изучая его реакцию. — Что если я не выпущу тебя отсюда? — вновь понижает голос, спускаясь взглядом уже на его губы. Блять. Блять. Блять… Чонгук их поджимает и снова сглатывает. Стук его предательского сердца кажется слышится и за пределами комнаты, потому что оно уже подскочило к его горлу. Ни один момент его жизни ещё никогда так сильно не выбивал из колеи... — Отъебись, Тэхён! Это уже не смешно! — грозно произносит Чон, резко зажмуривая глаза, когда между ними остаются совсем ничтожные сантиметры. — Я разве сказал, что шучу? — горячее дыхание обжигает щеку. А затем Чонгук резко распахивает глаза вконец охуевая, когда чувствует влажный язык на своей шее и еле заметный укус. Его дыхание к чертям сбивается так, будто воздух забыл дорогу к лёгким. Всё тело охватывает мелкая дрожь, внизу начинает больно стягивать. Ебнуться можно… Парень со всей, имеющийся на данный момент, силой бьёт Тэхёна в грудь и вылезает из-под него, вылетая из комнаты с такой скоростью, с какой никогда раньше не бегал. Мозг протрезвел слишком быстро или это глюки, но ему показалось, что он услышал, как Ким огорчённо вздохнул. Бред какой-то… Гук трясет головой, ноги ведут на кухню сами собой. Заметив Чимина, Чон быстро хватает стопку чей-то налитой текилы и на глазах друга уверенно вливает в себя, чтобы тот не увидел его такого состояния. — Чонгук! Я думал ты кинул меня. — подходит Пак, обхватывая его за локоть. Чимин довольно пьян, но всегда стойко остаётся на ногах. Такая у него способность. — Ты почему такой трезвый? Это надо исправлять! — слишком весело рассуждает блондин, утаскивая его в знакомую компашку. Чонгук не сопротивлялся. Сейчас так будет даже лучше, иначе он бы натворил дел со злости бурлящей внутри… Лучше тому не появляться на глазах, для его же блага… Чонгуку сразу наливают полный стакан виски, но на этот раз он просто выпивает его, срывая восторженные крики. Конечно, он не ради них старается, просто хочет забыть то, что случилось в комнате и быстро свалить. Но когда его планы срабатывали? Гнев смешанный с раздражением бесконтрольно разливается по венам вместе с алкоголем и, уже через минуту, видя своего злейшего врага, воображение начинает подкидывать картинки, как тот насмехается над ним… Ким стоял в другой стороне комнаты и просто буравил его своим, отчего-то потемневшим на несколько тонов, взглядом. Хрен поймешь, что у того на уме. Вот только пьяный мозг Чонгука, абсолютно не был на его стороне, поэтому когда Тэхён, через какое-то время, просто проходит рядом, даже на него не смотря — Чонгук врезается в него всем телом, рассчитав так, что они ударяются лбами и носами. — Ким Тэхён, мать твою, ты заебал меня! Не собираюсь я с тобой сосаться! — рычит Чонгук, грубо оттолкнув того от себя. Тэхён отшатывается, однако остается абсолютно спокойным, словно это была обычная для него ситуация. Снова этот холод в глазах, за которым не разобрать ни единой эмоции. Зато все остальные были в наиполнейшем шоке, даже диджей прекратил свою музыку. На них начали оглядываться, за их спинами перешёптываться, однако Кима и это совершенно никак не тронуло. Чонгука уже начинала просто выбешивать стойкость этого оловянного-солдатика-Тэхёна, просто глядевшего в его глаза. Но он решает не показывать этого и подмигнув парню, произносит коронную фразу, также не отрывая своего взгляда от опьяняющих коньячных глаз: — Да здесь вечеринка для пидоров! Я съёбываю! Развернувшись, парень быстро удаляется на выход будучи точно уверенным, что за ним выйдет как минимум половина прибывших. На лице победная ухмылка, в душе ликование — он направляется в сторону парковки уже более расслабленно. — Чонгук! — Чимин бежит за ним. — Он что гей? — искренне удивлённо спрашивает друг, нагнав его. — Нет, я просто проучил выскочку. — ухмыляется Чон, расслабленно приземляясь в машину блондина. — Ты ЧТО?! — вопит Пак, тормозя дверцу рукой, не дав ему закрыть со своей стороны. — С дуба рухнул? Понимаешь, что теперь его считают пидором? — И что? — раздражается Гук, окидывая голову на спинку сидения. — И что?! А ты подумай хорошо, придурок! — резко повышает громкость блондин, размахивая руками и решительно пытаясь донести до него его же тупость. Чонгук хлопает глазами, подумав немного, и только теперь догоняет весь масштаб своего долбоебизма. Парень всем корпусом разворачивается к Чимину и резко хватается за волосы. — Сука! — Дошло наконец! — качает головой Пак, обходя машину. — Поздравляю! До этого у вас была война гляделками, в которую играл только ты, а теперь ты бросил в него атомную. Жди дружочек ответочки! — сухо ухмыляется Чимин, прыгая на заднее сидение, пока вызывает трезвого водителя. Сегодня он явно не в том состоянии чтобы вести машину. Это пиздец. Это полный пиздец. Чонгук начал войну с Ким Тэхёном. Чон Чонгук и Тэхён! Он же заранее обрёк себя на гибель. Ебаный пиздец…