Еще одна потерянная душа

      - Рафаэль Джакомо, покрутись, дай на тебя посмотреть, sole mio*, – восторженно сказала его мама, наблюдая как он надевает кипенно-белую рубашку на день рождения лучшего друга. – Прямо Казанова, - добавила она, расстегнув верхнюю, только что застегнутую пуговицу.       - А как же бабочка? - спросил юноша.       - Не нужна тебе бабочка. Поверь маме, я знаю, что говорю. Раз уж ты решил понравиться всем, надо быть немного свободнее, а в своих бессменных строгих нарядах ты такой скованный.       - Виттория, - произнес с легким укором Азирафаэль, - все девочки непременно обратят на него внимание без лишних усилий, ведь красоту он унаследовал от тебя.       Парень подумал о том, что ему не нужны все девочки, лишь одна, а потом сразу прогнал эту мысль из головы. В конце концов он шел к другу, а не к ней…       То есть к ней он, конечно, тоже шел как к другу, но главной причиной появления Рафаэля в доме Краучей был день рождения Барти, а не вечеринка по случаю воссоединения друзей. Хотя ему бы хотелось, чтобы все выглядело именно так. Настольные игры, разговоры о книгах и магии, истории о путешествиях и мечты о бесконечном мире, подарившем бы всем людям счастье и покой, теплота взгляда голубых глаз, скромная и искренняя улыбка…       Парень встряхнул головой.       «Сосредоточься на празднике и не забудь поздравить Барти. А то опять отключишь мозг в самый неподходящий момент», - повторил Раф как мантру в пятисотый за сегодняшний день раз.       Поправив перед зеркалом светлые кудри и кремовую бабочку мистер Фелл подошел к камину, где его уже ждал, переминаясь с ноги на ногу юноша. Они еще раз проверили, что Раф не забыл подарок, по очереди поцеловали Витторию и с помощью летучего пороха за считанные секунды перенеслись в дом Краучей.       Гостей встречала миссис Крауч в длинном серебристом платье с рисунком, имитирующим змеиную чешую. В комплекте с ее бледной кожей и светлыми волосами это смотрелось настолько монотонно, что мистер Фелл первым делом поинтересовался насчет ее здоровья.       - Чувствую себя сносно, но не будем о грустном, ни к чему портить детям праздник. А где же ваша супруга? – быстро перевела тему женщина.       - К сожалению, ее срочно вызвали на работу. Но она просила передать наилучшие пожелания Барти и его родителям, вырастившим такого прекрасного юношу, - выкрутился Азирафаэль. Он не хотел упоминать, что жене нездоровилось и она категорически отказалась лететь через каминную сеть в таком состоянии.       Головокружения жены, случавшиеся довольно часто за последние пару месяцев, сильно тревожили Фелла, но убедил пройти ее полное медицинское обследование в маггловской больнице, где она работала. Сегодня она как раз должна была пройти нескольких специалистов, а сыну нужна была моральная поддержка, поэтому мистер Фелл решил его сопровождать, а жену поручил своему шурину, прилетевшему в Лондон на деловые переговоры.       Пока отец обменивался любезностями с хозяйкой, Рафаэль уже нашел виновника торжества и они стали душить друга друга в радостных объятиях (так получилось, что за два месяца летних каникул друзья ни разу не виделись. Но не отказываться же было, когда дядя взял его с собой в научную экспедицию в Норвегию).       Барти сложил очередной подарок в гору коробок у кровати в комнате, но коробку Рафа поставил на самый верх, чтобы открыть первой.       - Надеюсь, подарок искупит твое двухмесячное отсутствие, - съязвил Крауч.       - Не сомневайся, - с улыбкой до ушей ответил гриффиндорец.       - Хотя ее подарок ты вряд ли переплюнешь, - кивнул Барти в сторону кузины, которая помогала эльфам, что-то поправляя на праздничном столе, пока не видели взрослые. Миссис Крауч то и дело бросала подозрительные взгляды на девочку, как бы та не сделала за эльфов всю работу.       - Там что, опять огромная… коробка? – перед последним словом кудрявый сделал длиннющую паузу, едва не подавившись слюной. Он увидел Алекс в весьма простом голубом платье с коротким рукавом, подпоясанном синей лентой. Хотя девочка по-прежнему выглядела как кукла, за это лето она немного изменилась. Нет, не выросла и почти не похудела, но короткая стрижка, подведенные глаза и красивые ноги определенно делали ее взрослее. Парень уже начал краснеть, когда понял, что откровенно на нее пялится, а Барти уже переключился на другого вошедшего гостя. Преодолевая себя, он сделал пару шагов в ее сторону, а девочка, заметив движение, повернула голову и широко улыбнувшись на полной скорости влетела в тушу друга, обнимая за талию. Она бы и до шеи допрыгнула, но решила в гостях этого не делать, все-таки при таком количестве незнакомых людей следовало соблюдать правила приличия. Хотя на них вряд ли кто-то обратил бы внимание. Парень ссутулился и на пару мгновений прижался щекой к ее голове, от которой так вкусно и ненавязчиво пахло цветами.       «Научилась делать цветочное зелье», - мысленно поставил галочку Рафаэль.       - Странно, что мы с тобой на дне рождения Барти не встречались, - отметил Раф, чтобы хоть как-то прервать неловкое молчание, и отлип от девочки, как только почувствовал, что ее хватка немного ослабла.       - Вовсе нет. До того, как я попала в Хогвартс, Барти тщательно скрывал от меня существование волшебного мира и всего, что с ним связано. После этой фразы девочка замолчала, хотя явно хотела сказать что-то еще.       - А последние два года…? – с преувеличенным повышением интонации спросил парень.       - Очень боялась кучи незнакомых людей и была неуверена в своих способностях. При всем моем «боевом» характере, как любит выражаться кузен, я абсолютно не могу постоять за себя, если окружающие оказываются хоть немного правы насчет моих магических способностей.       - Что же изменилось? – произнося эти слова он искренне надеялся, что она обрела долгожданную уверенность.       - Теперь есть те, кто не даст меня в обиду. Ни при каких обстоятельствах, в отличие от Барти, который иногда любит поострить на мой счет.       - Знаешь, раньше я за ним этого не замечал, - попытался увести тему Раф, хотя прекрасно знал, на кого она намекает, и снова начал краснеть.       - Он изменился. Особенно за последний год. Не знаю, может… я тому виной.       - Не говори глупостей. Ты виновата лишь в том, что делаешь нас обоих лучше.       Произнеся слова ободрения парень положил ладонь ей на плечо и неловко улыбнулся. Любая девчонка растаяла бы от его улыбки, но Алекс настолько привыкла ее видеть, что для нее это было чем-то само собой разумеющимся, но имевшим неизменно положительное влияние на ее настроение. Они воспринимали друг друга как лучших и близких друзей, но ничего большего они не могли позволить себе подумать. Может, потому что они были еще детьми, или потому что у них уже был кто-то, кто определенно нравился им в романтическом смысле, или потому что оба думали, что недостойны быть чем-то большим друг для друга… Несколько часов безудержного веселья, которое могло быть в доме Краучей только в часы отсутствия Бартемиуса-старшего, подходили к концу, гости расколдовывались по домам (кто через камин, кто трансгрессировал, кто на метлах улетал и пр.). Отец Рафаэля уже собирался забрать сына домой, но видя, как тот увлеченно болтает с друзьями, терпеливо ждал, пока они наобщаются, все-таки не виделись большую часть каникул.       Рафаэль, заметив, что из взрослых остался лишь его отец, сразу обмяк и раскрасневшиеся щеки почти моментально побледнели до привычного оттенка кожи.       - Нам пора, Рафаэль, - негромко сказал отец, подошел ко всем троим и положил ладонь на плечо сына. – Не грусти, скоро в школу, успеете еще пообщаться.       - Мистер Фелл, - обратился к нему слизеринец. – Можно, Рафаэль у нас останется, на пару дней? Мама не будет против, верно, мам? – обратился он к миссис Крауч.       - Сынок, я не уверена, что папа…       - Пожалуйста, - Барти сделал щенячьи глазки и выкатил вперед нижнюю губу.       – Мы обещали научить сестренку паре новых приемов для квиддича, которые ей пригодятся в этом году.       - Ну… папа вернется только через пару дней. Если мистер Фелл не против, - помялась она, все еще не решаясь дать окончательный утвердительный ответ.       - Практика пойдет на пользу всем троим. В конце концов, это лучше, чем целыми днями заниматься всякими глупостями, как многие маггловские дети. Мистер Фелл слишком поздно понял, что сморозил неприличное высказывание при девочке из семьи магглов. Видимо, в нем говорил последний бокал вина из бузины, поскольку он никогда не был столь беспардонным.       - Ну, хорошо. Пусть Рафаэль останется. Только сейчас уже поздно. Постарайтесь не шуметь и идите готовиться ко сну. Винки приготовит для вас комнаты.       Кудряш обнял отца, передал маме спокойной ночи и поблагодарил отца за возможность побыть с друзьями подольше. По его частым взглядам в сторону одной небезызвестной особы старший Фелл, наконец, догадался, для кого его сына так старательно наряжала и наставляла Виттория. Похоже, ему стоило быть внимательнее к сыну, ведь его превращение из юноши в молодого человека неумолимо приближалось. Он и не заметил, как быстро вырос его мальчик. При этой мысли Фелл едва не пустил слезу, но тут же собрался, еще раз попрощался с хозяйкой дома и покинул владения Краучей.       Когда ребята шли по лестнице, Алекс решила спросить Барти, так как терпению ее уже пришел конец.       - Ты сказал, что мне пригодятся приемы для квиддича в ЭТОМ ГОДУ, - последние два слова она интонационно подчеркнула. – Что ты имел в виду?       - Не хотел говорить тебе сейчас, но почему бы и не сказать, раз уже проболтался, - с хитрым прищуром и воровато глянувшись он продолжал. – В этом году у нас новый набор игроков в команду. Я записал тебя на…       Дальше она уже не слушала. Она старалась не визжать, но получалась не очень. Правда ее писк был тоньше, чем у корнуэльских пикси и подпрыгивания были настолько невесомыми, что вряд ли бы ее услышали на первом этаже. Оба юноши широко улыбались. За последние два года такую реакцию они видели у нее лишь тогда, когда у нее получилось изготовить сложное зелье, которое больше никому не удалось сделать. Слизерин тогда благодаря ей оторвался от Когтеврана на несколько баллов и одержал победу в чемпионате школы. Ее понемногу стали запоминать учителя и студенты, но общаться со слизеринкой большинство студентов опасались, а для родного факультета она не была чем-то значимым, поскольку о статусе ее крови знал весь факультет – ее фамилии не было ни на одном фамильном гербе старинного рода волшебников, а дети из таких семей уже расценивались как полукровки с сомнительным происхождением.       - Зачем ты ей сказал? - с притворным возмущением спросил Раф и сложил руки на груди. – Она же теперь спать не будет.       - А ты собирался спать? – тоном, не требующим ответа, произнес слизеринец.       – Я тебя не отпущу, пока не расскажешь нам обо всем, что с тобой происходило.       А девочка все еще продолжала подпрыгивать на месте. Барти сгреб ее в охапку со словами «ну все, хватит» и потащил в комнату, где все трое болтали и уснули глубоко за полночь. Утром миссис Крауч обнаружила друзей, лежащих на полу и завернувшихся в свои одеяла (Алекс была зажата между парнями, словно сосиска в хот-доге), и решила не тревожить детей, только наколдовала огонь в камине в комнате сына, чтобы ребятам было потеплее.