Найди меня, как только проснёшься.

- И он тебе купил халат? - Найл смеётся от души, запахивая свою куртку, замерзая всё сильнее от ночного холода. В Лондоне октябрь бывает очень холодным. Ладно, практически холодным. Днём здесь 15-10 градусов, а по ночам температура опускается до 2-3 градусов. Мы не подумали о позднем возвращении домой, поэтому каждое дуновение ветра, заставляет нас съежиться в куртке. Я перевожу взгляд с пакета в своих руках на Найла и отвечаю совершенно спокойно, стараясь скрыть свою счастливую улыбку: - Да. И сказал, что это необходимая вещь, особенно после душа. Особенно если у меня нет ни одного халата. Хоран издаёт смешок, морщась от капель дождя, который снова начинает накрывать Лондон. - Друг, да он с тобой флиртует, - он крепко хлопает меня по плечу, стараясь не отставать. И мне остаётся закатить глаза на это. Я не то чтобы рад такому внезапному подарку, мне дарили кучу всего. Но... Но халат мне ещё никто не дарил. И, чтобы хоть как-то оправдать свои слова, я рассказываю о том происшествии между мной и Мистером Стайлсом. Утаивая тот сон, что снился мне два дня назад: - И нет, он со мной не флиртует! И я не по мальчикам, если ты на это намекаешь. И не смей мне напоминать о том, как Лотти надевала на меня платья, когда мне было 5 лет. Ясно? Это было всего несколько раз, и я ничего тогда не понимал... Мы смеёмся какое-то время, вспоминая детство, и он крепко хлопает снова меня по плечу, в понимающем жесте. - Ну, смотри, предпочтения могут меняться, знаешь ли. - с его лица не уходит ухмылка. Я сильно толкаю его, чтобы он хоть как-то прекратил свои тупые выводы. - Найл! Прекрати, это было в детстве, ясно? Да и к тому же, даже если он голубых кровей, не думаю, что я в его вкусе. - А халат голубого цвета тебе ни о чём не говорит? Да он же намекает всеми силами... - Это бред, чушь... Когда мы почти доходим до моего дома, Хоран меняется в лице. Становясь более серьёзным и каким-то напуганным. Страх - выражают его мимолётные взгляды, и он будто решает для себя: сказать мне или нет. Я останавливаюсь, чтобы привлечь его внимание, он оборачивается и вопросительно кивает головой. - Ты ведь что-то утаиваешь, чёртов ирландец... - срывается с моих губ, и мимо проходящие люди смотрят на нас мельком. - Ох, ладно. От тебя ничего не скроешь! Теперь понятно, почему ты решил посвятить себя криминалистике. - он приближается ко мне, вскидывая руками. Мы садимся на одну из лавочек, что находится неподалёку от нас. Найл решает, что нам лучше присесть, прежде чем он мне об этом расскажет.  - Я не знаю, говорил тебе что-то об этом отец или нет. Но я не хотел говорить... Потому что я знаю, что у тебя какое-то своё отношение к смерти, но чёрт! Короче, отец как-то обмолвился вчера за ужином об очередном убийстве. (Я смотрю на него, широко раскрыв глаза, он нервно обводит рукой лицо.) И не смотри на меня так! Очередное убийство произошло в нашем округе, на востоке. В том районе, помнишь, которым нас пугали в детстве? И нет! Это было не самоубийство, скорее жестокое нападение. Поножовщина. - Почему-то я не удивлён, что в этом районе такое произошло, на что ты клонишь? Он какое-то время глазеет на меня, будто решая какую-то загадку у себя в голове, и выдыхает. - А то, что да, это было нападение. Нож, который обнаружили рядом, тоже принадлежал жертве, но самое ужасное... (Даже в темноте я вижу, как его зрачки расширяются от страха. И мне становится не по себе.) Самое ужасное то, что на груди того парня этим же ножом был высечен крест. Перевёрнутый... Пакет с халатом выпадает из моих ослабших рук, и я спешу его подобрать. - Возможно, твои догадки были верными... - шёпотом произносит он. - В городе орудует серийный убийца. Но, чёрт, здесь ведь было нападение, поэтому хер его знает... - Найл. - зову я через какое-то время. Он поднимает голову, и всегда будучи невозмутимым, сейчас он встревожен. - Помнишь, что мы нашли тогда с Элеонор на препарировании? (Он кивает.) Тем вечером я влез в базу данных отца. Да, я взломал его конфиденциальность, и, возможно, он меня убьёт, если узнает. Но на фотографиях Тины я нашёл то же самое... В глазу. Как у того парня. - Какого чёрта, Луи? Зачем ты это сделал? Ты знаешь, что будет, если они об этом узна... - Найл...Найл! Прекрати, я не для этого тебе сказал, чтобы ты меня осуждал. Просто... просто если я прав, то это конец. - А ты думаешь, они там все такие полоумные сидят и ничего не подозревают? Я уверен, что они уже начали вести расследование. Да и к тому же, зачем убийце оставлять свои жертвы у всех на виду? Это глупо. *** Перед тем как проститься, мы решаем оставить это профессионалам. Но я замечаю, как Найла тянет заняться своим тайным расследованием, как и меня. Но он убеждает меня, что это опасно. Мы расходимся уже у моего дома, и Найл продолжает свой путь, проходя ещё два квартала. Когда я захожу в прихожую, что-то будто меняется. Что-то будто изменилось. И это что-то висит на вешалке и лежит на полке для шляп. Я отшатываюсь, когда Клиффорд подбегает и трётся об мои ноги. Я отшатываюсь, когда вижу шляпу и плащ. Я нахожу знакомыми их. И мне хватает один раз моргнуть, стоя тут в прихожей, совершенно поражённым, чтобы понять, что я видел их во сне. Когда я трясущимися руками стягиваю ботинки, с кухни доносятся громкие голоса и смех моих родителей. Но я чётко слышу чей-то ещё. Посторонний. Какой-то более мягкий, с акцентом. Погладив Клиффа, я медленно прохожу в кухню и застываю на пороге. Мне приходится сильнее сжать руку, чтобы не уронить пакет уже второй раз. За столом в компании моих родителей сидит мужчина. И я бы мог подумать, что это невозможно. Что я скорее всего сошёл с ума, на почве всего, что со мной происходит. Но я знаю эти голубые глаза и эти скулы. Он отвлекается и смотрит на меня, как и мои родители. - Луи, ты уже дома. Гаспар, это мой сын Луи, о котором я тебе говорил... Но я уже не слышу, что дальше говорит мой отец. Все звуки прекращают существовать, а вместо них меня, будто волной, окатывает песня из сна, смешанная с мягкой улыбкой мужчины.