Когда твой истинный ‒ мудак (Лютер)

      Прошло две недели. Мучительно долгих две недели. В обычных обстоятельствах я, скорее всего, этого бы даже не заметил, но не теперь.       Лютер за два дня прошёл все обследования в клинике под чутким надзором доктора Свона. На снимке его лёгких оказались нехорошие затемнения, но, слава природе, в силу крепкого здоровья нашего поколения это всё можно было исправить.       Проблема была не в этом.       Таблетки, которые Лютер столько лет непрерывно употреблял, оказалось, не так-то просто бросить. Из-за этого моего альфу продержали в больнице ещё семь дней, отпуская домой лишь на ночь. Специальных процедур и лекарств ему хватало, чтоб чувствовать себя в норме, а не лезть на стены от ломки, вот только нельзя было долго помогать организму справляться с зависимостью, иначе это бы переросло в новую зависимость.       Лютера выписали из больницы, назначив определённые даты, в которые он будет приходить на обследования, чтобы следить за процессом его восстановления.       Но не успели Лютера выписать, как он тут же направился к Двану, желая как можно скорее начать работать. И Дван не заставил моего альфу ждать. Ждать пришлось совершенно другого.       Исследование неизвестных таблеток затянулось. Можно было с уверенностью сказать лишь одно: это было что-то подпольное и экспериментальное.       На аптеку, про которую рассказал Лютер, нагрянула проверочная служба, но найти там хоть какие-то нелегальные товары им так и не удалось.       Пока Лютер занимался своим здоровьем, мы с Соной и Ватли подписали договор с Дваном. И теперь мне казалось, что наша кофейня какая-то избранная, потому что только нам крупнейшая сеть ресторанов семьи Двана предоставляла свои новые эксклюзивные десерты, правда, в небольшом количестве. Сказать, что за ними выстраивались очереди, — ничего не сказать. Пироженки сметались с полок за считаные минуты. Пришлось даже поговорить с нашим щедрым альбиносом, и он пообещал увеличить количество отправляемых десертов.       И сегодня я ждал поставки этих десертов с особым, практически сводящим с ума нетерпением. А всё потому, что это был первый рабочий день Лютера как экспедитора.       Я безумно хотел поскорее увидеть своего альфу, но… ох уж это «но»…       Нам ведь по-прежнему было запрещено заниматься сексом без презервативов. Ни анальным, ни оральным. А ещё нельзя было целоваться и даже чтоб Лютер кусал меня. Просто Ад какой-то! Не представляю, как можно удержаться и не впиться в его сладкий рот поцелуями оголодавшего зверя! И я действительно чувствовал себя внутри именно так: умирающим от дикого голода, посаженным на толстую цепь животным.       — Привет, — вдруг слышу я до боли родной голос. Лютер стоит в дверях кофейни с полной подложкой красивейших пирожных. Запах варящегося у меня кофе смешивается в воздухе с ароматом десертов, ударяя мне в голову словно молотом. ХОЧУ! Вот только не пирожных…       — Привет, — машинально отвечаю я вдруг охрипшим голосом, стараясь выглядеть непринуждённо, но вмиг потемневшие глаза Лютера тут же отзываются в моём теле жгучей волной возбуждения. Блять, жопа намокла… но чего я, собственно, ожидал? Разве могло быть по-другому?       Так, Айд! Держи себя в руках! Вести себя как течная омега не в период течки — тебе в данном случае непростительно! К тому же, Лютеру сейчас гораздо хуже. Его непростое состояние с головой выдаёт воспалённая красная сетка рядом с угольно-чёрными зрачками…        Мой альфа ко мне не подходит. Товар принимает Сона, профессионально пересчитывая аппетитные десерты, а после — подписывает документы.       Я стою за своей барной стойкой, замерев как статуя, и просто пожираю глазами эту широкую спину в серой, слегка растянутой футболке. Да что ж это со мной такое? Никогда раньше не замечал за собой такой гиперсексуальности! Период течки — не в счёт…       — Ну что, в этот раз больше привезли пироженок? — громко спрашиваю я. — Опять «Эльфийские ушки», «Крыло феи» и «Хвост радужного единорога»?       — Ага, — отвечает Сона сразу на два моих вопроса, на всякий случай ещё раз заглядывая в документы.       — Интересно, а целых сказочных созданий пекарня Двана выпускать умеет? — шучу я, растягивая губы в лёгкой усмешке. А вот глаза мои не улыбались. Они застыли, пожирая голодным взглядом шикарную задницу Лютера. Ох, как же прекрасно за неё держаться, когда…       — Перестань! — вдруг слышу я тихий раздражённый рык.       — А? — я удивлённо уставился на Лютера, который совсем немного сократил между нами расстояние и теперь зло хмурил брови. — Я ничего не…       — Делал! У меня от твоего «ничего» вся спина горит! И жопа…       — Ну извините! — фыркаю я, отводя обиженный взгляд в сторону. — Если тебе так неприятно, то…       — Неприятно? — альфа удивлённо вскидывает брови вверх, а потом, невесело улыбнувшись, смотрит на меня как на наивного ребёнка. Всего несколько быстрых шагов — и вот его дыхание уже щекочет моё ухо. — Да я едва сдерживаюсь, чтоб не завалить тебя прямо на этой твоей отполированной до блеска стойке. Мне приходится постоянно напоминать себе, почему я не могу этого сделать, и с каждой минутой понимание даётся всё сложнее для моего воспалённого желанием ума. Я держусь просто из последних сил, а ты кидаешь такие запрещённые, откровенно-приглашающие взгляды!       От этих слов моё и так учащённо бьющееся сердце понеслось галопом, отдавая толчками в ушах. Дыхание сбилось, смешиваясь с рваным дыханием моего альфы. Кажется, взрыв неминуем…       — Так, ребятки, — на наши с Лютером плечи ложатся руки Соны, — идите-ка наверх. Я сама тут справлюсь.       В этот момент я готов был от радости задушить Сону в объятиях, но холодный голос Лютера больно спустил меня с небес на землю.       — Нет! Нам нельзя!       — Почему? С презервативами же можно, — удивилась Сона.       — Я сказал, нет! Презерватив может порваться! Я не готов так рисковать… — Лютер говорил, цедя практически каждое слово, вот только при этом его трясло так сильно, что мне даже стало на мгновение страшно.       Я мягко беру альфу за руку и уверенно произношу:       — Пойдём. Никаких презервативов и никаких рисков. Я просто немножко потрогаю тебя руками и всё. Можно?       Лютер впился в меня своими угольно-чёрными глазами и спустя невероятно долгое для меня мгновение как-то рвано кивнул. Похоже, он действительно уже начинал плохо соображать. Я мельком взглянул на его пах — как и ожидалось, его треники с растянутыми коленями уже вовсю топорщились спереди — и потянул за собой наверх.       Как мы оказались в ванной голые, даже у меня стёрлось из памяти, но тем не менее одно я знал точно: мы ни разу не поцеловались в губы. Считай, всё было под контролем.       — Забирайся сюда и садись, — быстро произношу я, указывая Лютеру на специальный прозрачный стульчик для душевой кабины.       Альфа посмотрел на меня так, словно смысл сказанных мной слов ускользал от него, но вот он в следующее мгновение быстро моргнул и явно нехотя отодвинулся от меня, чтоб усесться на указанный стул.       Я шагнул следом и стал настраивать воду. Руки мои тряслись, когда я намыливал губку, когда дотронулся ею до широкой груди Лютера, когда пальцы нашли напряжённый до предела член, навсегда забывая про губку, покатившуюся в угол душевой…       — Нет, Айд! Айд, я не выдержу… — жалобно проскулил мой альфа, сжимая руки в кулаки до белых костяшек.       — Выдержишь. Мы оба выдержим, — больше упрямо, чем уверенно, произнёс я, но Лютер, по всей видимости, мне поверил. Он заметно расслабился и кивнул.       — Хорошо. Но, пожалуйста, сделай с этим что-нибудь скорее! — он кивком указал на свой внушительный стояк, из отверстия в головке которого уже так обильно сочилась смазка.       С «этим» мне хотелось сделать многое: вылизать, взять в рот, насадиться с размаху до самого упора… Но вместо этого всего я лишь обхватил мыльными руками и стал водить вверх-вниз.       Лютер громко застонал, утыкаясь лицом мне в волосы. Его горячее дыхание путало мои мысли, заставляя мою задницу течь ещё активнее.       Я со знанием дела дрочил своему альфе, но в какой-то момент мне стало даже немного больно пальцам — я словно крепко сжимал рельефный камень, обёрнутый тонкой бархатной тканью. Решив немного разнообразить свои движения, я постарался натянуть крайнюю плоть на головку — вот только член так сильно увеличился, что этот манёвр у меня просто не получился — а затем большим пальцем стал массировать дырочку мочевого канала, размазывая по головке скользкую естественную смазку.       Лютер вдруг гортанно зарычал, обхватывая мою голову руками. Его горячий язык быстро лизнул мою щёку, а затем нырнул в раковину уха, невольно заставляя мой член резко дёрнуться от усиленной волны возбуждения. Если так будет продолжаться, то я кончу, даже ни разу к себе не прикоснувшись!       Я чувствую зубы альфы на моей мочке уха и не могу сдержать тихий стон. Как же мне хочется ощутить эти самые зубы у себя на шее. И желательно сзади…       Руки парня гладят меня по спине, а потом…       — Лют! — панически кричу я, ощущая, как в меня проникают сразу четыре пальца. Тянущее сладковато-болезненное чувство быстро заглушается новой волной блаженства, от чего я начинаю крутить головой из стороны в сторону. — Лют, нельзя! — продолжаю я на автомате, а вот почему нельзя — я уже не помню.       — Я просто потрогаю, — шепчет мне альфа охрипшим голосом. — Блять, какой же ты тут влажный, горячий… а ещё так сладко сжимаешь мои пальцы…       Голос Лютера меня обволакивал, погружая в новые приятные ощущения. Как же хочется отдаться на волю своим бушующим чувствам! Просто сил нет! А вообще, зачем мы сдерживаемся? Да, мне всегда было плохо после секса с Лютером, но ведь никто не умер. Ну, подумаешь, голова потом закружится, ну стошнит разок — ерунда ведь!       Альфа двигает во мне рукой, задевая чувствительную точку, и всё — я окончательно плыву. Не помня себя, я обхватываю шею Лютера одной рукой и впиваюсь в его губы жадным поцелуем. Лютер мне отвечает, но только губами. Зубы стоят стеной, не пуская внутрь. Как же бесит!       — Нельзя, — мягко отвечает парень на мой недовольный стон.       Я тяжело вздыхаю, ненавидя это противное слово всеми фибрами души. Ну почему организму Лютера нужно так много времени, чтоб вывести из себя весь этот ублюдский яд! Проклятье какое-то! От злости я сильнее сдавливаю член парня и работаю рукой активнее. К слову, Лютер тоже от меня не отстаёт. Он раз за разом задевает внутри меня чувствительное местечко, что в итоге я действительно кончаю, так ни разу не коснувшись своего собственного члена.       Когда я пришёл в себя после оргазма, оказалось, что Лютер тоже кончил. Он крепко сжимал меня в объятиях, щекоча мою кожу щеки своим тяжёлым дыханием.       — Полегчало? — вдруг решил спросить я.       — Да как-то не особо, — невесело усмехнулся Лютер.       Я осторожно снова провёл рукой по члену парня: он стоял так, словно и не было только что никакого оргазма. Я машинально бросил взгляд на свой собственный пах, и картинка оказалась примерно такая же. Разве что уменьшенная в несколько раз.       — Вот же ж! — с досадой выдыхаю я, чувствуя, что второй круг мои колени в таком положении не выдержат. — Надо было что-то подстелить, а то кафель какой-то слишком твёрдый, — бормочу я, вставая на ноги и потирая красные круги на коленях, потом замечаю мыльную пену на Лютере и добавляю: — Дай я тебя сполосну.       Альфа не сопротивлялся. И хоть он и сказал, что оргазм не принёс никакого облегчения, но всё же это было не совсем так. Контроль к нам обоим явно вернулся. По крайней мере, пока.       Из-за того, что я стоя смывал пену с Лютера, мой стоящий торчком член то и дело колыхался перед самым его лицом. И тут я вспомнил ещё кое-что, что меня дико бесит! Мой альфа, как бы сильно ни горел ко мне желанием, так и не смог до конца принять тот факт, что я парень. Лютер прикрывал глаза или вообще отворачивался в сторону, чтоб только не смотреть на мой пах. Вот пидорасина!        Я так разозлился, что, быстро выключив воду, резко уселся на колени парня таким способом, чтоб наши члены плотно прижались друг к другу. Лютер удивлённо на меня уставился, но ничего не сказал, а я тем временем продолжал. Обхватив двумя руками наши стволы, я стал надрачивать нам обоим одновременно.       Мой небольшой член смотрелся рядом с членом Лютера словно детёныш, ласково льнущий к своему родителю, и в любое другое время я б над этим, скорее всего, посмеялся, но сейчас я был полностью поглощён своими ощущениями.       — Так хочу тебя поцеловать, — выдыхаю я, с досадой закусывая губу.       — А я тебя укусить, аж клыки чешутся, — отвечает мне шёпотом Лютер. — А ещё вот сюда хочу. — Его руки обхватывают мой зад, и пальцы снова проникают внутрь.       — А поцеловать, значит, не хочешь? — тут же колко реагирую я, стараясь не потеряться в нахлынувшем удовольствии.       — Поцеловать? — Лютер переводит взгляд на мой рот и, словно задумавшись, дотрагивается до него большим пальцем. — Вот эти сладкие, такие чувственные, такие соблазнительные губы? А потом языком в эту жаркую, манящую, сводящую с ума глубину? И танцевать очень страстные танцы. Долго… — палец Лютера проникает мне в рот и начинает поглаживать мой язык. Я не удерживаюсь и тут же кидаюсь посасывать его. Альфа хмыкает и быстро отнимает свой палец. — Нет, не хочу.       Я замираю с округлёнными от шока глазами, и прежде чем я успеваю вырваться из сильных рук, Лютер с холодной яростью добавляет:       — Да я убить сейчас за это готов! — он отправляет обслюнявленный мной палец себе в рот и, закрыв глаза, обсасывает его с нескрываемым удовольствием.       Что ж, помилован. Но в следующий раз я его как минимум цапну!       Я снова дрочу нам. Мои пальцы все в наших смешавшихся соках. Скользко, приятно, но этого так чертовски мало! Я разочаровано стону, утыкаясь лицом в изгиб шеи альфы. Возможно, он понял причину моего отчаяния, потому что его пальцы тут же активно задвигались у меня в анусе. Да, так, безусловно, гораздо лучше. Немного…       Дрочить два члена сразу прикольно, возбуждающе, но и утомительно тоже. Всё же я недаром омега: предпочитаю пассивную роль, где не нужно постоянно на чём-то концентрироваться, а только лишь на своих собственных ощущениях.       И хоть мои руки немного подустали, но до оргазма я нас обоих всё же довёл. Двойное извержение — это было интересно. Ну, кроме того, что это ещё и очень приятно. Наша сперма на моих пальцах смешалась, и мне до безумия захотелось попробовать эту смесь на вкус, но я усилием воли сдержал этот свой аморальный порыв.       Я опёрся своим лбом о плечо Лютера, переводя дыхание. Пальцы альфы покинули мой зад, но остались лежать на ягодицах. Не знаю, сколько мы так сидели, но если б тело так предательски не затекало, то я б в этом положении предпочёл бы остаться до вечера.       Не скажу, что мы с Лютером были удовлетворены такой однобокой разрядкой, но всё же это было лучше, чем ничего.       — Ещё разок? — вдруг слышу я хрипловатый голос альфы.       — Ага, — тут же киваю я, — только дай перевести дух, руки устали.       — А вот мой член — нет.       — Ну так он просто стоит и ничего не делает, — фыркаю я.       — Он освобождён от работы. Принудительно. Могу даже справку показать.       — Не нужна мне твоя справка, — я слезаю с колен парня и начинаю настраивать воду. — Дай я сполосну твоего освобождённого от труда работягу.       Я легонько провожу ладошкой по члену альфы, с некоторым облегчением осознавая, что стоит он уже как минимум без надрыва. Вот сейчас у меня точно легко бы получилось полностью спрятать головку за крайней плотью. А ещё её сейчас было бы удобно зажать губами и потянуть. Несильно, а пока она сама не выскользнула бы обратно.       — Ещё раз так сделаешь, и я за себя не ручаюсь!       — А? Как сделаю?       — Губы свои хватит облизывать! Если так сильно хочешь отсосать мне, то иди тогда уже за презервативом!       — Я хочу отсосать, — с вызовом вскидываю голову я, — вот только член, а не резину.       Лютер пристально смотрит на меня, а потом тяжело вздыхает и кивает:       — В этом-то вся и проблема.       — Лют, — тихо позвал я, осторожно дотрагиваясь до нежной головки члена, — а если я отсосу, но просто не буду глотать сперму. Это ведь необязательно. Да и потрахаться можно, не кончая внутрь…       — Нельзя.       — Да почему? Думаешь, не справишься, что ли?       — Может, и справлюсь, — пожимает плечами альфа, — дело не в этом.       — А в чём тогда?       — Вот ты сейчас вопросы задаёшь точно такие же, как я — доктору Свону, — невесело усмехнулся Лютер.       — И что же он тебе ответил на все эти вопросы?       — Ответил, что яда предостаточно и в смазке. Хочешь-не хочешь, а твой организм от этого всё равно пострадает.       — Вот блядство! — раздосадованно цокаю я, отворачиваясь от парня, чтоб повесить душ на место, и от неожиданности едва не роняю его.       Ну я правда не ожидал, что Лютер так резко набросится на меня. Он прижал меня к прохладной стене, заставляя выпятить назад свою задницу. Его жадные руки стали мять мои ягодицы, заныривая пальцами в отверстие, а затем размазывая мою смазку между булок. А я ведь только что вымылся!       — Лют! — с явными нотками паники восклицаю я.       — Я просто немного потрусь о тебя. Постой смирно.       Я замираю насколько могу, но всё же даётся мне это не очень просто.       Как только член альфы скользнул между моих ягодиц, задевая анус, мои ноги затряслись, и мне очень захотелось опуститься на пол, но я держался. Лютер крепко ухватился за мой зад, пытаясь уложить в ложбинку свой член, как сосиску в хот-доге меж булок, и стал яростно двигаться. Честно говоря, я даже никогда и предположить себе не мог, что такой трах без проникновения на меня может подействовать столь возбуждающе. Мой член дёрнулся, и смазка из меня потекла с двух сторон. Конечно же, сзади её было больше. Но хоть такое эротическое трение и было приятно, но разве оно могло сравниться с настоящим сексом? Конечно, нет.       В какой-то момент я не выдержал и застонал от досады, что такой желанный член ходит мимо моего так жаждущего заполнения отверстия. Просто невыносимо! Невыносимая пустота…       — Айд! — в голосе Лютера прозвучало обвинение.       — Я ничего не делал.       — А кто тогда только что так гостеприимно передо мной раскрылся? — два больших пальца Лютера погладили мой расслабленный анус и занырнули внутрь. — Я едва не сорвался! Парой оргазмов ранее я бы точно даже не понял, как в то же мгновение оказался в тебе. Глубоко-глубоко…       Пальцы альфы гладили меня изнутри, но мне было этого так ничтожно мало! Терпи, Айд, окажется ещё член Лютера в бархатных объятиях твоего зада. Обязательно! Чего, к сожалению, не сказать о его клыках на твоей шее сзади… Блять, Айд! Да забудь ты уже про эту никому не нужную метку! И без неё прекрасно проживёшь…       Лютер двигает бёдрами, придерживая свой член рукой, чтоб он не выпадал из моей ложбинки, и вдруг хмыкает:       — Вот были бы большие сиськи…       Меня тут же как молнией ударило. Я дёрнулся, отпихивая Лютера от себя с такой злостью, что сам от себя не ожидал. Вот только эту скалу разве так просто сдвинешь с места…       Лютер быстро задавил на корню все мои сопротивления, прижав меня к стене и зафиксировав руки.       — Отпусти! — зло рычу я. — Нужны сиськи, так какого хуя ты таскаешься ко мне! Вали в пизду и оставь меня в покое! Мудила! Говна кусок!       — Всё сказал? А теперь, может, дашь договорить?       Я на эти его слова лишь презрительно фыркнул, но альфа, игнорируя моё красноречивое мнение, тем не менее продолжил:       — Были бы большие сиськи, всё равно предпочёл бы трахать тебя между булок. Потому что задница у тебя настолько сладкая, что заглотить целиком хочется. А ещё проникнуть внутрь и остаться там жить навсегда.       — Моя жопа тебе не квартира, — бубню я, всё равно продолжая дуться.       — Угу, а личная пещера для моего циклопа.       Я оборачиваюсь и крайне снисходительно смотрю на Лютера, а потом не удерживаюсь и ржу в голос. Не знаю, почему меня так развеселила эта банальщина, но оттолкнуть от себя парня — у меня желания больше не возникло.       — Ты придурок, — выдыхаю я, прислоняясь лбом к прохладному кафелю.       — А ты истеричка, — парирует Лютер, зарываясь лицом в мои волосы.       Мне захотелось опять взбрыкнуть, но губы альфы, которые вдруг стали осыпать мою спину приятными поцелуями, отбили всю охоту строить из себя оскорблённое достоинство.       Член снова заскользил у меня между ягодиц, возвращая успевшее было потухнуть возбуждение. Не знаю, из-за поцелуев это или из-за недавних слов Лютера, а, может, ещё по какой причине, но почему-то сейчас удовольствие гораздо сильнее разливалось по всему моему телу. Конечно, я постанывал от безумного желания заполнить сводящую с ума пустоту моего зада, но кончить и в этот раз без члена в заднице, думаю, у меня явно получится.       Я скользил рукой по своему стволу привычным движением, отгоняя от себя мысли о широкой ладони Лютера, которая могла бы помочь мне дойти до разрядки, но… моего члена для него просто не существовало…       Альфа тёрся о мой анус, посылая к моему паху бабочек похоти, и я уже был на грани оргазма, но всё время мне совсем немного не хватало, чтоб переступить порог кульминации. А потом я слышу этот сексуальный гортанный рык Лютера, ощущаю тёплую влагу у себя на пояснице и… губы, впивающиеся в изгиб моей шеи, оставляющие явно смачный засос, а ещё клыки… Нет, они не пробили мою плоть, хоть и явно это стоило их хозяину огромных усилий, но они точно оцарапали кожу и… это было ОХУЕННО! Меня сразу с головой накрыл оргазм, и, к моему удивлению, он оказался самым мощным за сегодня.       После того, как мы отдышались, первое, что я услышал было:       — Блять!       Я поворачиваюсь к альфе в некотором замешательстве и встречаюсь с его неожиданно раскаивающимся взглядом.       — Прости, я не удержался.       Я осматриваю свой зад в зеркале, но сперма Лютера точно никак не могла попасть внутрь.       — Я про это, — парень указывает на неглубокие царапины на шее. — Надо срочно обработать. Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?       — Лют, ты явно перегибаешь. От пары царапин мне точно плохо не станет. Ты же не чёрная мамба.       — Кто?       Я вздыхаю и терпеливо объясняю:       — Ядовитая змея, которая при одном укусе вырабатывает столько яда, что хватило бы убить пятнадцать взрослых мужчин-бет или семь крепких альф. Ты, конечно, для меня, можно сказать, ядовит, но всё же не до такой степени, чтоб облизанные тобой царапины довели меня до летального исхода. Так что харе паниковать, — хмыкаю я, а потом не удерживаюсь и добавляю: — Кто из нас тут истеричка — ещё вопрос.       — Да если бы ты видел себя тогда… — голос Лютера неожиданно дрогнул. — Такой бледный, такой хрупкий, такой неподвижный… Да я чуть от страха тогда не поседел. Я совершенно не знал, что делать, куда бежать, кого звать на помощь… Так что мне сейчас ни капельки не стыдно за своё, возможно, излишнее волнение.       Зато стыдно стало мне.       — Прости, — едва слышно выдохнул я, виновато опуская голову.       Лютер меня обнял как-то непривычно нежно и поцеловал в висок. А потом его шёпот разнёсся тёплой волной надежды по всему моему организму:       — Просто не делай так больше. Никогда. Я не переживу, если с тобой что-то случится.       Я не знал, что на это ответить, да и мне очень сильно не хотелось испортить момент этой неожиданной откровенности. Я просто спрятал лицо на груди у Лютера, желая, чтобы время остановилось. Но оно, конечно же, бежит дальше, никого не спрашивая, поэтому спустя всего несколько секунд альфа от меня отстранился, избегая смотреть мне в глаза.       — Я… я, наверное, пойду уже, — выдавил из себя парень, почёсывая лысую черепушку, — а то, боюсь, опять на тебя наброшусь.       — Нет! Стой! — выпалил я, хватая его за руку, и тут же мысленно отругал себя за то, что не сдержался от такого агрессивного порыва остановить Лютера. Но мне правда очень сильно не хотелось отпускать его. Я слишком долго его не видел, не касался… Можно ведь побыть вместе ещё немного. Хотя бы совсем чуть-чуть…       Альфа посмотрел на меня немного удивлённо, но тем не менее руки своей не отдёрнул.       — Ватли принёс мне свой триммер, — начал я, лихорадочно придумывая причину, чтобы задержать Лютера ещё на какое-то время возле себя, — давай облагородим твою бороду? Я умею, так что ты не думай! Сделаю всё в лучшем виде!       — Блин, ну я даже не знаю… Надо ли?       — Конечно, надо! Да ты не переживай, тебе пойдёт.       Лютер вдруг усмехается и выдаёт:       — Ну то есть глупо выглядеть не буду, да?       Я не удерживаюсь и закатываю глаза в потолок:       — От вида ухоженной бороды никто глупо ещё не выглядел.       — Как знать… — пожимает плечами альфа, но в итоге соглашается: — Ладно, валяй.       На моём лице стала расползаться слишком довольная улыбка. Я сначала хотел её подавить, но это оказалось достаточно трудно сделать, поэтому я через пару секунд борьбы с собой плюнул и позволил эмоциям взять верх. К тому же, причина для радости была для меня действительно веская, ведь я смогу ещё какое-то время прикасаться к самому желанному альфе! Хоть и мудаку…