Когда твой истинный ‒ мудак (Лютер)

      Обедать я напрочь отказался в постели, и Малу с Акеем пришлось мне уступить. Обеденный стол, к моему удивлению, оказался просто огромным, но потом я понял почему. Похоже, в этом доме всегда полно народа, и его надо было где-то рассаживать.       Из кухни доносились просто восхитительные запахи, и теперь я знал, кто виновник моего обильного слюновыделения. Дван заряженный, в прекрасном расположении духа порхал по всей кухне, напевая что-то себе под нос. В то же самое время Кенни сидел на полупопии и периодически морщился, когда надо было двигаться. Бойтесь, как говорится, своих желаний. И глядя на состояние омежки, что-то мне подсказывает, что Дван оторвался на попке Кенни ещё и в ванне. И, возможно, даже не один раз. Что ж, похоже, он действительно выебал, как и просили, до потери сознания. Настоящий альфа-самец!       За столом рядом со мной сидели Ванесса с Киром с совершенно невинным видом, словно они с утра не крайне бесстыже подглядывали за сексом Двана с Кенни, а переводили бабушек через дорогу. Блин, Соне они бы точно понравились!       Кстати о ней. Сона мне периодически писала сообщения и задавала практически один и тот же вопрос в разных интерпретациях. Как я себя чувствую. И мне приходилось ей очень развёрнуто отвечать, иначе она бы точно начала звонить и выпытывать это сама. Прийти они сегодня с Ватли не могли, потому что в кофейне был завал. Я очень по этому поводу переживал, но Сона меня уверяла, что они с Ватли прекрасно справляются. Да и клиенты все относились с пониманием, узнав, что я приболел.        Неожиданно раздался звонок в дверь, и моё сердце с надеждой подпрыгнуло. А когда Акей проводил в дом двух альф, я испытал такое разочарование, хотя и прекрасно понимал, что для прихода Лютера было ещё очень рано.       ‒ Айд? ‒ вдруг услышал я смутно знакомый голос.       Я смотрю на парня и с удивлением выдыхаю:       ‒ Девен? Привет!       ‒ Привет! Ты чего тут?..       ‒ Ага, так тебе сейчас взяли и всё рассказали, ‒ вдруг вклинилась Ванесса, насмешливо глядя на парня. ‒ Хотя, даже если тебе и рассказать, сомневаюсь, что своими оленьими мозгами ты хоть что-то поймёшь.       Девен зло стиснул челюсти, но проигнорировал выпад девушки. Вот это самообладание! Но когда это Ванесса успела превратиться из шкодного чертёнка в конченую стерву?       ‒ Акей, вот палатки, ‒ появляясь в дверях, сказал второй парень. ‒ Из машины надо ещё выгрузить надувную лодку и мангал. Спасибо, что одолжил всё это.       ‒ Да без проблем, Рэйф. Обращайтесь, если надо будет.       ‒ Рэйф! ‒ срываясь с места, воскликнул Кир. Он подбежал к альфе и, едва не сшибая его с ног, повис на его шее.       ‒ Привет, Кир, ‒ парень неловко потрепал омежку по голове и виновато посмотрел на Двана. Но тот в ответ лишь махнул рукой, говоря этим красноречивее слов, что всё понимает.       Ага, значит этот альфа и есть тот самый Рэйф, по которому Кир с ума сходит. Ну что я могу сказать, пожалуй, в таком юном возрасте действительно можно легко влюбиться в такого «плохого» парня. Ну а что, длинные тёмные волосы, убранные в низкий хвост, пирсинг-колечко в брови и в левом ухе, да и стиль одежды весьма заманчивый. Я бегло пробежался взглядом по спортивной фигуре альфы, боясь задержаться дольше положенного, чтоб, не дай природа, не разозлить Кира. То, что я увидел, мне вполне понравилось. Белая футболка с продолговатыми специально продранными дырами, словно от чьих-то когтей, очень заманчиво обрисовывала рельефный торс парня. Светлые джинсы подчёркивали упругую задницу, не слишком обтягивая и не свисая так, словно он наделал в штаны, а вот прям в самый раз. Рваные довольно большие дыры на коленях служили отличной вентиляцией в такую жару, да и к тому же с каким-то особым шармом подчёркивали загорелые ноги.       Из минусов, как по мне, были губы, слишком узкие, не так красиво изогнуты, не того оттенка, да и без бороды… Я на мгновение прикрываю глаза, потому что до меня вдруг доходит к чему клонит моё подсознание. Мне не нравится, потому что это губы не Лютера. Только у него идеальные. Только его губы я готов пить вечность…       ‒ Рыбалка, я так понимаю, удалась? ‒ вдруг заинтересованно спрашивает Дван.       ‒ Ага, ‒ довольно кивает Рэйф. ‒ Самых красивых рыбёх мы отобрали специально для вас. Тоже в машине лежат, надо забрать.       ‒ О, пойдём скорей! Свежая рыба ‒ это хорошо! ‒ Дван уводит Рэйфа, и я, пряча ухмылку в кулак, смотрю, как «совершенно ненавязчиво» увязывается за ними Кир.       ‒ Улов в этот раз вообще отличный! Так хорошо порыбачили! ‒ делится своими впечатлениями Девен. ‒ Я поймал самую большую. Правда, она оказалась с характером, едва не сорвалась, так брыкалась, но я повёл себя профессионально и вовремя подсёк…       ‒ Ой, да кому ты тут заливаешь, ‒ с насмешкой фыркнула Ванесса. ‒ Своими пропахшими мазутом руками, ты мог поймать лишь кусок шины!       Девен машинально посмотрел на свои руки, а потом, немного сконфузившись, быстро убрал их в карманы. Я не раз обращал внимание на руки парня ещё в кофейне. Да, с мозолями, да, с погрубевшей кожей и да, с лёгким тёмным налётом, который, по всей видимости, не вымывался из мелких складочек, но я никогда не считал это чем-то постыдным или ненормальным, просто потому что это не так.       ‒ Ванесса! ‒ одёрнул сестру Акей, посмотрев на неё тяжёлым взглядом.       ‒ Чего? ‒ захлопала глазами девушка, изображая саму невинность. ‒ Я просто высказываю своё мнение. У нас вроде бы в стране свобода слова.       ‒ Я наверно пойду, парням помогу, ‒ игнорируя омегу, быстро проговаривает Девен и тут же скрывается за дверью.       ‒ Ванесса, перестань травить пацана! ‒ сердито выдыхает Акей, скрестив руки на груди. ‒ Я вообще удивляюсь, как у него терпения только хватает.       ‒ Это не терпение, это трусость, ‒ презрительно отмахивается девушка.       ‒ Трусость? ‒ брови Акея летят вверх.       ‒ Именно. Он боится тебя. Ты ведь не дашь в обиду свою любимую младшую сестрёнку.       ‒ Такими темпами я своей любимой сестрёнке скоро сам жопу надеру!       ‒ За что ты его так не любишь? ‒ спрашиваю я, внимательно глядя на Ванессу. ‒ Ведь должна же быть причина.       ‒ Он ‒ альфа! И просто придурок!       ‒ Ну пока такая себе причина для ненависти.       ‒ А это и не основная причина. Самое главное, что он Мала обидел! И меня просто поражает, как ты, Акей, быстро об этом забыл! ‒ она посмотрела на брата осуждающим взглядом.       ‒ Я ничего не забыл, ‒ оскалился вдруг парень. ‒ Но Девен ничего криминального и не натворил. Устоять перед течной омегой ‒ уже своего рода подвиг, потому что там крышу начинает рвать не по-детски. Но тебе, как глупой маленькой омежке, этого, похоже, просто не понять.       ‒ Ну давай, списывай всё на внутреннего зверя. Очень удобно! ‒ фыркнула девушка. ‒ Кенни, Мал, а вы чего молчите! Скажите этому большому УМНОМУ альфе, что я права!       ‒ Ой, я в тот день кроме члена Двана вообще ничего уже не помню, ‒ поднимая перед собой руки вверх, быстро отмахнулся Кенни. ‒ Ну поддался он моему феромону, ну ничего же плохого в итоге не случилось. Сумел сдержаться, значит, молоток.       ‒ Ванесса, понимаешь, ‒ мягко начал Мал, глядя на недовольную девушку, ‒ идти против своих природных инстинктов крайне тяжело, а иногда даже нереально. Я совершенно не злюсь на Девена. Он хороший парень, просто со своими тараканами, как и все мы.       ‒ Я просто поражена! Где ваш омежий стержень? Эти альфы наплели вам с три короба, а вы теперь за ними повторяете!       ‒ Ну насчёт того, что инстинкты крайне тяжело сдерживать ‒ это не только мнение альф, ‒ грустно улыбаюсь я. ‒ Все омеги во время течки проигрывают желаниям своего тела.       Ванесса задумчиво смотрит на меня, а потом, отвернувшись, тихо бурчит:       ‒ Всегда можно воспользоваться подавителями. Это только твой выбор, каким быть.       ‒ Да, но форс-мажоры никто не отменял.       Ванесса собирается сказать мне ещё что-то, вот не умеет сдаваться эта девчонка, но в этот момент заходит довольный Дван, держа в руках прозрачный пакет с рыбой приличного размера.       ‒ Улов что надо! ‒ весело сообщает он, а потом добавляет: ‒ Вопрос с ужином решён! ‒ альфа скрывается на кухне, и Ванесса вдруг встаёт со стула и идёт за ним следом.       Мне становится любопытно, и я тоже решаю наведаться на кухню.       ‒ А можно потрогать? ‒ спрашивает Ванесса у Двана, заглядывая в раковину. Альфа, приглашая, раскрывает пакет, и девушка осторожно тыкает в рыбу пальчиком. ‒ Ой! Она дёрнулась! Она что, ещё живая?!       ‒ Ну так улов ‒ свежак! ‒ усмехается Дван. ‒ Думаю, лучше переложить рыбу в ведро. Я сейчас, ‒ Дван поворачивается к выходу.       Увидев меня, парень улыбнулся и быстро выскользнул из комнаты. Ванесса в этот момент снова сдавленно вскрикнула, испугавшись резкого брыкания рыбины.       ‒ Любишь рыбу? ‒ спрашиваю я, подходя к раковине.       ‒ Да не то что бы. Просто я не ходок по рыбалкам и рыбу такую… ну, только выловленную, толком никогда и не видела.       ‒ Я, если честно, тоже, ‒ признаюсь я.       Мы с Ванессой начинаем изучать рыбу, весело хихикая, когда она вдруг неожиданно дёргается.       ‒ Блин, мне её жалко, ‒ вдруг протягивает девушка, скользя пальчиком по чешуе.       ‒ Ага, мне что-то тоже.       ‒ Может, выпустим её, пока никто не видит?       ‒ Боюсь, Ванесса, тогда мы сделаем только хуже. Рыбу уже скорее всего не спасти. И если мы даже найдём место, куда её можно выпустить, то она просто пропадёт.       Девушка грустно вздыхает и в этот момент дверь в кухню открывается.       ‒ Дван, тут ещё пакет с мелкой… ‒ Девен видит нас и тут же осекается, замерев с ещё одним пакетом рыбы в руках.       ‒ Дван куда-то вышел. Думаю, скоро придёт, ‒ прерываю тишину я.       ‒ А, понятно. Тогда положу этот пакет к первому.       Девен подходит ближе, и если я отступаю в сторону, пуская его, то Ванесса наоборот. Она стоит особняком, загораживая доступ к раковине.       ‒ Можешь отойти? Я хочу положить пакет.       ‒ Не могу. Слабо́ так? Хотя с твоим-то мелким ростом, на что ты вообще в этой жизни способен? Да и с твоей немощной мускулатурой ты едва ли пакет сможешь поднять выше моей головы, ‒ источая едкий сарказм, откровенно издевалась над парнем Ванесса.       Я смотрю не без любопытства на альфу и вижу, как крылья его носа раздуваются от бушующей ярости. Он, не говоря ни слова, поднимает пакет с рыбой над головой омежки и, вдруг крепко прижавшись своим телом к телу девушки, опускает его в раковину. Что ж, похоже, это был действительно единственный способ, чтоб не ударить в грязь лицом и при этом поставить на место Ванессу, не опускаясь до её уровня.       Я, скрывая довольную усмешку за ладонью, вижу, как мгновенно вспыхнули щёки омежки. Избавившись от пакета с рыбой, Девен вдруг застыл. Его поджарое, немного худощавое для альфы тело не спешило отодвигаться от вдруг так сильно напрягшегося тела девушки.       Я стоял близко, поэтому прекрасно видел, как парень наклонился к уху Ванессы и его губы вдруг изогнулись в зловещей улыбке. А ещё я прекрасно услышал то, что предназначалось только ей.       ‒ Будешь продолжать ко мне так усилено лезть ‒ выебу!       От этих резких слов Ванесса в одно мгновение стала вдруг малиновая до кончиков ушей. И когда Девен наконец-то от неё отодвинулся, она резко выкрикнула:       ‒ Педофил!       ‒ Вот уж не угадала. Терпеть не могу недооформившуюся фигуру и плоские сиськи, ‒ он красноречиво уставился на маленькую грудь девушки, в отвращении сморщив нос. Ну что сказать, платит Ванессе той же монетой. ‒ Мне будет, конечно, сложно, но я, так и быть, постараюсь. Вот только, боюсь, удовольствие с тобой получить просто нереально, ‒ и смерив напоследок омежку презрительным взглядом, он быстро вышел из кухни.       ‒ Вот му… тварь!       ‒ Ты хотела сказать мудак? ‒ улыбаюсь я.       ‒ Хотела, но воспитание не позволяет.       Мне стало смешно. Подглядывать за интимом других людей воспитание, значит, позволяет, а выругаться ‒ нет?       ‒ И давно это? ‒ хитро посмотрев на девушку, спрашиваю я.       ‒ Что давно? ‒ рассеяно уточняет Ванесса, пытаясь выровнять участившееся из-за альфы дыхание.       ‒ Давно ты влюблена в Девена?       ‒ Что? Нет! Я не… да ну! Фу! Как можно! В него? Да никогда! ‒ омежка переводит дыхание, а потом снова продолжает: ‒ Ты вообще его видел? Да кому он может понравиться? Недоальфа! Худой, жилистый, тупой и… и… просто олень!       ‒ Но ведь симпатичный же?       Ванесса набирает в грудь побольше «возмущённого» воздуха, а потом вдруг замирает на мгновение и коротко выдыхает:       ‒ Нет.       ‒ Понятно, ‒ с едва заметной лёгкой снисходительной улыбкой выдаю я. Втрескалась капитально, вот только, как признаться в этом самой себе, если у тебя такой, как оказалось, стервозный характер?       ‒ О, вы ещё тут? ‒ в кухню вошёл Дван с железным ведром в руках. ‒ Тогда поможете мне переместить рыбу в новое жилище?       Мы с Ванессой киваем, но в итоге у нас так и не получается взять в руки хоть одну рыбёшку. Слишком скользко и страшно сдавить периодически дёргающиеся тушки. Ох, не рыбаки мы походу с Ванессой, не рыбаки…              

***

             Девен с Рэйфом уехали сразу, как выгрузили из машины одолженные вещи. И хоть им предлагали остаться на обед, но они категорически отказались. Кир очень расстроился, а Ванесса… что-то мне подсказывало, что и она тоже. А ещё мне показалось, что и альфы отказались от такого заманчивого предложения по настоянию именно Девена. Ещё одну стычку с Ванессой его выдержка бы просто не пережила.       Вечером меня снова уложили в кровать, и возражать уже было бесполезно. Ванесса с Киром, тепло со мной попрощавшись, разъехались по домам. Мал с Кенни практически не покидали «моей» комнаты, развлекая всевозможными способами. Что скрывать, их внимание мне было очень приятно. От него веяло теплотой, весельем и дружбой. Повезло же мне в такой непростой для меня ситуации оказаться именно у них.        Как и обещал, вечером пришёл доктор Свон с результатами моих анализов. Он провёл осмотр, послушал, померил давление…       ‒ Прекрасно! Как я и предполагал, ты полностью здоров, ‒ удовлетворённо кивнул он.       ‒ А? Здоров? Но что же тогда со мной было? Сознание ведь не теряют просто так! Да и всё остальное тоже… ‒ я смотрю на доктора с недоумением.       ‒ Айдар, твои анализы в полном порядке, ‒ мягко начал доктор Свон, ‒ а вот один анализ… не твой. И меня это беспокоит.       ‒ Прошу, не говорите загадками! А то у меня сейчас разрыв моего полностью здорового сердца случится!       Пожилой омега едва заметно улыбается и объясняет:       ‒ Из твоего ануса я так же взял на анализ сперму Лютера, и вот её состав меня очень сильно тревожит. Скорее всего, вы с Лютером занимались сексом достаточно длительное время, поэтому твой кишечник стал всасывать его сперму. Ударные дозы блокаторов и ещё кое-чего… в общем получившаяся смесь, это как яд для омег. Так что тебе стало плохо именно из-за неё.       ‒ Ещё кое-чего, это чего? ‒ подал голос Кенни, пока я пребывал в крайней степени шока.       Доктор Свон поморщился. Похоже, он хотел избежать этой темы.       ‒ Наркотические вещества, ‒ нехотя ответил он.       ‒ Что? Наркотики? Да как… да я же… Ну я бы точно заметил!       Пожилой омега сострадательно на меня посмотрел.       ‒ Чтобы лучше во всём разобраться, мне нужно взять анализы у Лютера.       ‒ Брат очень упрям, ‒ тихо начал Мал, ‒ боюсь, что если даже ничего криминального там нет, то он всё равно может отказаться сдавать анализы.       ‒ И он имеет на это право, ‒ вздохнул доктор Свон.       ‒ Я, правда, не понимаю… ‒ пребывая до сих пор в ступоре, тихо выдыхаю я.       В этот момент дверь в комнату открывается и вместе с Акеем заходит виновник нашего замешательства.       ‒ Лютер! ‒ радостно восклицаю я, не сумев подавить свой порыв. Я по нему так соскучился, что до этого момента сам не подозревал насколько сильно.       ‒ Привет, ‒ здоровается он, глядя на меня вдруг потемневшими глазами, а потом, словно опомнившись, добавляет, ‒ всем.       Пока остальные ему отвечали, я с клубком противоречивых чувств смотрел, как нерешительно мнётся на пороге самый красивый альфа на свете. Ну почему он не может так же, как Акей, уверенно подойти, обнять и прижаться к губам своего омеги? Или это привилегии лишь истинных?       ‒ Что со здоровьем Айда? Анализы гото…вы… ‒ голос Лютера сорвался на дикий лающий кашель.       Я смотрю на могучую фигуру, согнувшуюся сейчас пополам, и лихорадочно пытаюсь сообразить, что ж это за наркотики такие, которые вызывают лишь раздирающий кашель?       ‒ Анализы готовы, ‒ ответил доктор Свон, когда приступ кашля у Лютера прошёл. ‒ Здоровье Айдара в полном порядке… в отличие от твоего.       ‒ Я в норме, ‒ уже так привычно отмахивается альфа.       ‒ А вот это, мой дорогой, очень и очень спорно, ‒ доктор Свон сцепляет руки в замок и пристально смотрит на парня. ‒ Я предлагаю полное обследование твоего организма. В первую очередь, конечно, нужно сделать снимок лёгких. Надеюсь, что никаких необратимых процессов там не запущено, и мы сможем избавить тебя от кашля. А ещё…       ‒ Не надо! ‒ раздражённо рявкает Лютер. Он, крепко сжав кулаки, резко разворачивается и собирается выскочить за дверь.       ‒ Понятно. Значит, ты предпочитаешь, чтоб Айдар умер? Прямо под тобой…       Лютер тут же замирает и резко оборачивается. В глазах доктора Свона, таких обычно добрых и солнечных, сейчас стоял айсберг.       ‒ Чего? ‒ хрипло выдыхает мой альфа, уставившись на пожилого омегу испуганным взглядом.       Доктор Свон вздыхает и рукой указывает на стул рядом с собой. Лютер колеблется. Решиться ему неожиданно помогает Дван, появившийся вдруг за его спиной со счастливой улыбкой. Альбинос легонько кладёт свою руку на плечо моего альфы и, чтобы протиснуться в комнату, вынужденно толкает его вперёд. Лютер по инерции делает несколько шагов и тяжело опускается на указанный стул.       ‒ А чего вы все с такими кислыми лицами? ‒ слегка растерянно спрашивает Дван, подходя к Кенни и обнимая его за талию. ‒ Проголодались? Так я могу вас обрадовать, ужин почти готов!       ‒ Тема просто слишком серьёзная. Айд может умереть ИЗ-ЗА УПРЯМСТВА ОДНОГО БАРАНА! ‒ громко объясняет Кенни, глядя на Лютера осуждающим взглядом. ‒ Хотя, Айд, ты ведь такой красивый, ты можешь бросить его прямо сейчас и найти себе кого-нибудь получше! Того, чья сперма не будет для тебя ядом!       Бросить Лютера? Да никогда!       И почему именно эта мысль зазвенела в моей голове несмолкаемым колоколом? А как же моя собственная жизнь? Неужели для меня потерять Лютера хуже смерти? Я со страхом смотрю на своего альфу. А вдруг он сейчас разозлится и сам возьмёт и бросит меня! Кенни, ну зачем ты поднял эту тему!       Но вопреки моей разгулявшейся от страха фантазии, Лютер не вскочил со стула, не разозлился и не сказал ничего, где звучала бы фраза «мы расстаёмся». Он сидел немного бледный, с вытянувшимся лицом и с глазами, словно чайные блюдца. Кажется, слова Кенни его сильно шокировали. Я собирался тут же вступиться за Лютера, но к моему удивлению меня опередил Акей.       ‒ Кенни, ну Лютер же не знает, что самочувствие Айда напрямую зависит от его собственного. Я уверен, когда доктор Свон ему всё объяснит, он примет правильное решение.       ‒ Я тоже так думаю, ‒ согласился с другом Дван. ‒ Да какой вообще альфа, будучи в здравом уме, позволит своему любимому умереть?       ‒ Если есть такой альфа, то это точно не я, ‒ тихо выдыхает Лютер, устало прикрывая глаза ладонью.       Я замираю, на мгновение забыв, как дышать. Любимому… И пусть это слово произнёс не сам Лютер, но он так же и не возразил, что заставило меня надеяться и до боли внутренне сжаться.       Доктор Свон тепло улыбнулся сгорбившемуся на стуле Лютеру и участливо похлопал его по плечу:       ‒ Я вижу, мой дорогой, что теперь ты готов меня выслушать.