***
Пожелтевшие от времени страницы из анатомического атласа почему-то казались жуткими. Вроде бы обычные медицинские иллюстрации. Строение человеческого организма, не более. И все же чем-то пугающим веяло от них. Дальше — новая картинка. Темный ночной переулок. Тусклый свет фонаря. Быстрые шаги за спиной. Страх, пронизывающий насквозь все тело... Затем — удар, блеск лезвия. Кровь, фонтанирующая из перерезанного быстрым движением горла... Молодая женщина вздрогнула и... проснулась. Долго не могла отдышаться. Откуда-то послышался громкий паровозный гудок. Застучали колеса... Наконец она осознала, что жива. Что едет в поезде. Скоро приедет домой, в Россию... Негромкий стук в дверь окончательно привел ее в чувство. — Да-да, войдите, — растерянно ответила Анна, поспешно поправляя не в меру растрепавшиеся локоны. Увидев вошедшего в купе мужчину, она почувствовала облегчение. — Ах, это ты... — Доброе утро, — он протянул ей чашечку горячего чая. — Это тебе... — Спасибо, любимый, — почти шепотом произнесла она, поднося чашку к губам. — Как ты себя чувствуешь? — Да все в порядке. Не беспокойся. — Не нравится мне эта преждевременная поездка. Тебе лечиться еще надо, а не мотаться по местам преступлений. — Ну, во-первых, я уже давно выздоровел, а во-вторых, дело, по которому меня вызвали, увы, не терпит никаких отлагательств... На несколько секунд он замялся. Приняв опустевшую чашку обратно, продолжил: — Судя по тому, какой переполох поднялся в столице, это происшествие весьма вопиющее. Полагаю, что по приезду мне станет известно больше. В дверь постучали. — Ваше высокоблагородие, — поспешил уведомить служащий. — Уже подъезжаем к границе. — Хорошо. Ступайте. Убедившись, что никто больше их не побеспокоит, мужчина присел на край постели. Осторожно положил свою ладонь на руку любимой. Почувствовав дрожь в тонких пальцах, спросил: — Опять кошмары мучают? Она ответила почти шепотом, опустив глаза: — Да, снова они. — Все о том же? — Он нахмурился. Не было никакого желания предаваться воспоминаниям о событиях, оставивших на память сыщику несколько серьезных переломов, да прибавивших ему еще седины на висках... В голове проскользнула мысль о том, что Анне намного тяжелее... Надобно поддержать, приголубить, помочь как-то. Если это, конечно, еще возможно... — Нет, — ее лицо приняло озадаченное выражение. — На этот раз о другом...***
Санкт-Петербург, 1897 — Так, разойдись, разойдись... Городовой Семибратов пытался сдержать любопытствующую толпу. Пока что это удавалось с трудом. Его товарищ Калугин едва успел добежать до ближайшего сугроба, пока его не вывернуло наизнанку. — Святый Боже... — Анисим Татаринов, нескладный юноша-дознаватель, незаметно перекрестился. — Это что ж делается-то... Зрелище действительно было ужасающим. Распростертое тело Настасьи Грачевой, девицы тридцати лет, было обнаружено лежащим на подвесных качелях в саду у господ Крушининых, полностью обескровленное и изуверски выпотрошенное. Сами внутренности были аккуратно разложены подле трупа, там же рядом был найден и желтый билет убитой. Следователь Иволгин отдавал распоряжения налево и направо: — Так, Кулябин, чтобы все фотоснимки лежали у меня на столе... Григорий Викторович, ну вы не можете как-то побыстрее? Григорий Викторович Заварзин, судебно-медицинский эксперт, до этого все чего-то копошившийся во внутренностях убиенной, растерянно кивнул головой: поспешаю, мол. — Заключение по вскрытию доставить ко мне в срочном порядке... Хотя чего там вскрывать, она и так уже это... Доставите ко мне срочно... Татаринов, что вы там замерли? Немедленно занесите под протокол. И отпечатки, отпечатки пальцев снимите... Да не смотрите на меня, как на воскресшего, это не я приказал... Он прикусил губу. Не столько от отвращения (хотя, признаться, и было немного), сколько от досады. Вот ведь подвернулось же дельце заковыристое — и на тебе: господин градоначальник срочно вызывает в подмогу ему, Иволгину, еще одного следователя. "Вот уж удружил так удружил, спасибо вам, премного благодарны-с... Теперь ожидайте со дня на день приезда своего давнего знакомца, выполняйте, АлексанФедорович, его присланные телеграммой распоряжения. А уж он-то приедет, и дело, не медля, раскроет, и орден в петличку получит... Еще бы ему не раскрыть: ведь все улики, все фотографии ему кое-кто на блюдечке с голубой каемочкой преподнесет... Хотя... пускай раскрывает, не очень-то жалко. Больно уж много шума поднялось в столице из-за него, и еще, вероятно, поднимется. Дернул же бес этого душегуба вспотрошить свою жертву прямо возле крушининской усадьбы. Представляю выражение лица ихней горничной: выходит она с утра за покупками, и видит в саду такое..." — он поморщился, вспомнив о том, что за десять минут до того умудрился наступить на нечто упругое и гладкое, оказавшееся полупустым мочевым пузырем потерпевшей. — Дворника уже опросили? — Так точно-с. Ничего не видел, не слышал. Спал в сторожке. — В управление его. — Александр Федорович! — крикнул эксперт. — Убили ее не здесь, иначе крови было бы намного больше... — Жду вас с подробным докладом. Нет уж. Пускай уже кто угодно там приезжает, раскрывает... гора с плеч. И так уже второй труп подряд, и ни одной внятной зацепки. Тут не до карьеры уже — головой поплатиться недолго. "Ладно, будет. Предоставим мы ему эти отпечатки, будь они неладны. Дикий, конечно, метод... ну да черт с ним, пусть играется в свой злосчастный прогресс. Изловить бы этого душегуба побыстрее, и дело с концом..." Не нравилось ему это дело.