***
Старшеклассник до этого всегда уходил из класса почти последним. Последние же дни он испарялся первым. Но только не теперь. Сейчас в дверном проеме стояла бестия, чьи глаза цвета молочного шоколада отливали пламенем из самого ада. — Миямура! — сквозь зубы процедила Хори. Она корпусом наклонилась к парню. Тот инстинктивно сделал полшага назад, но мгновенно был притянут за галстук обратно. — Миямура, — грозовые тучи вокруг девушки испарились в мгновение, — либо ты сегодня приходишь ко мне и объясняешь, что происходит, либо я говорю Соте, что ты нашел себе другого братика, — милая улыбка хищной акулы, и девушка ушла к своей парте. Видимо, она моментально рванула к выходу, даже не успев собраться. Ошарашенный парень на автомате поплёлся к выходу из школы. Уже у шкафчиков со сменкой ему вдогонку пришло СМС от Хори: «Иди ко мне прямо сейчас. Мне нужно на распродажу. Ключи у тебя в сумке. Я положила, когда ты выходил на обед». Безвыходных положений, говорят, не бывает. Но оно произошло. Идзуми с лицом страдальца натянул туфли и по знакомой дороге пошел к дому своей девушки. По пути Миямура пытался придумать план сохранения своего физического и морального здоровья. Может, он снова скажет, что у него критические дни?.. Бред! Он понимал, что в прошлые разы другие просто не понимали, как реагировать на такое. Хори же только отлупит его за это. Хотя она отлупит его в любом случае. Можно оправдаться аншлагом в пекарне и тем, что нанять работника нет возможности? Вполне правдоподобно. Но девушка сразу узнает правду. Миямура не умеет врать. Оставалось только отмалчиваться и надеяться, что синяков в этот раз будет не слишком много. Он всегда легко мог остановить девушку в процессе его избиения, но был слишком ею очарован и принимал любые капризы. На ватных ногах Идзуми подошёл к дому Хори. Открыл калитку секретным рычажком и подошёл к входной двери. Интуитивно проверив сначала один боковой карман, затем второй, брюнет нашёл ключ и отпер дом. — Извините за вторжение, — загробным голосом произнес старшеклассник, проговаривая обычную фразу. В доме, очевидно, никого не было. Иначе Хори бы предупредила. Идзуми разулся, оставил сумку в прихожей и направился в зал. Там он нашёл, уже ставшее родным, кресло, сел на пол и откинул голову на его сиденье. Почувствовав очки на переносице, он стянул их и положил на журнальный столик напротив. А ещё через минут 10 парень снял пиджак, свернул его и положил на то же кресло, на которое спустя секунду вновь опустил голову. Полная тишина угнетала. Обычно в этом доме всегда шумно, даже если с ним только Хори. Она одна могла заполнить всё пространство вокруг парня. А если присутствовали ещё члены её семьи, то скучать точно не приходилось. Конечно, были моменты, когда его оставляли одного. Девушка выходила во двор, или её мама убегала на работу раньше, чем из магазина возвращалась дочь. Но тогда это было не более десяти минут. Сейчас же тишина на парня давила больше часа. Почти покинув реальность, Миямура опомнился от звука дверного звонка. Логично, ведь Хори отдала свой ключ ему. Идзуми пулей добежал и открыл дверь. Замок щелкнул необычно громко в этот момент. Девушка была, естественно, не в настроении. Мия отошел вбок, давая шатенке пройти. Переобувшись, она взяла с собой продукты, но забыла школьную сумку. Миямура заметил это, молча поднял, заодно прихватил свою и поплёлся вслед за девушкой. Хори сразу направилась к холодильнику, а Идзуми поставил их сумки на второй диван в комнате. Закончив раскладывать продукты, Кёко сказала, что уйдет переодеться, и пошла наверх в комнату. Когда же кто-нибудь придет? Если Сота опять решил гулять допоздна, то пусть хотя бы Кёске завалится. Он заберёт половину раздражения от Хори, которое сейчас целиком и полностью лежит на мне. Хори вернулась в зал. Переоделась она в короткие шорты, почти скрывшиеся под подолом просторной домашней рубашки с недлинными рукавами. Девушке было жарко, в отличие от парня, которого сейчас потрясывало и знобило. Всё то время, что Хори переодевалась, Миямура стоял посреди комнаты, как истукан. Ибо все идеи, как поступить, исчезли из его головушки в тот момент, как его Кёко пришла домой. В данный момент времени он почти не улавливал смысл происходящего, особенно когда вернулась девушка. Вот не могла она во что-нибудь другое одеться?! Хоть бы в обычную свою майку и штаны. Почему именно сейчас она надела такие открытые вещи, которые я ещё не видел, и поэтому буду на неё пялиться как идиот? Что я сейчас, в принципе, и делаю. — Сядь на кресло, — на удивление спокойным голосом попросила Хори. Миямура подчинился. Девушка присела рядом. — Ты можешь мне объяснить, что происходит? Молчание. Если бы я мог всё объяснить, то сейчас бы не отводил от тебя взгляд, стараясь не замечать трех незастёгнутых пуговиц рубашки и твоих шикарных ножек. Попытаюсь мысленно закутать тебя в одеялко. Тааааак… Черт! Идзуми, ты идиот! — Значит так, да? — девушка явно мастерски сдерживала эмоции. Обычно активная и бойкая Хори сейчас решила играть по новым правилам. — Я знаю, что могу быть виноватой тоже. Но я не хочу извиняться за то, чего не понимаю. Ох, Хори… Тебе и не нужно извиняться. Здесь только я виновен. Целиком и полностью. И если ты не прекратишь сдерживать эмоции, то я скорее сам себя побью. Ну, и где же хоть кто-нибудь?.. Хори… Не ёрзай, пожалуйста, и не закусывай губу. Я всё вижу. И чувствую себя самым паршивым человеком. Во многих смыслах. Миямура попытался встать, направляясь на кухню. По его задумке он должен был просто попить воды. Но его дернули обратно. — Сота вчера уехал с Юки в гости к её бабушке в деревню. Ещё есть надежда. Мама Хори, надеюсь, Вы хоть к самому вечеру придёте. Я постараюсь выжить. — Мама на две недели в командировке в Штатах. Кёске, пожалуйста. Никогда не думал, что буду на Вас надеяться. — Кёске сегодня утром оставил записку, что до следующего месяца его не ждать. Наконец-то этот старый пердун научился предупреждать, когда уходит надолго. Вселенная меня предала. Готовьте гробик для старшеклассника. — Так что, — ведьмовская улыбка появилась на прекрасном лице молодой девушки, — я беру тебя в заложники до понедельника, пока ты мне не объяснишь, что происходит, — особенный указательный пальчик Хори ткнул в грудь парня. А сердце того пропустило удар. — Хори, — впервые за несколько дней Миямура посмотрел в глаза своей девушки. — Это трудно объяснить, — он за плечи чуть отодвинул шатенку от себя. Хори, пожалуйста, только не придумай себе ничего такого. Я знаю, это сложно. Помню, как из-за пустяка ты подумала, что я хочу с тобой расстаться. Нет, только не смотри на меня так! Лучше поколоти, прошу… Может, я приду, наконец, в себя. Физического наказания я сейчас полностью заслуживаю. — Ничего, — Кёко вдруг перевоплотилась в маньяка, как из её любимых ужастиков. — Еще вся ночь впереди. И еще день. И еще ночь. А в этом доме ты уж точно никуда от меня не денешься. Что ж ты творишь, Хори. Я сейчас взорвусь на месте. И твоё лицо маньячки-школьницы делает только хуже. Сейчас быть с тобой целую ночь я точно не готов. Не сегодня. — Сцены устраивать у меня нету сил. Из-за кого-то неделя выдалась не очень. Я сейчас приготовлю ужин. А затем, надеюсь, у тебя будет, что мне сказать. Я бы сам этого хотел. Идзуми чувствовал себя полным ничтожеством от того, что молчал в ответ, что заставлял любимую волноваться, от отвращения к самому себе. Через почти два часа Кёко торжественно преподнесла карри. Миямура почуял неладное, ибо вид девушки пугал: тугой хвост, на носу прищепка для плавания, в руке огромный черпак. Идзуми сдавленно улыбнулся и взял первую ложку блюда. И до него, конечно, дошло. Хори пересолила всё, что можно было пересолить. А весь вид старшеклассницы выражал: это мстя, и мстя эта будет страшна. Невыносимая жара и пересоленное карри — красота. Угх… Ну, я это заслужил. Придется съесть. И, похоже, не одну тарелку. Ох! Зачем я поднял глаза?.. Что может быть еще прекраснее?.. Хори, ты ради мести в такую жару проторчала на кухне почти два часа, чтобы выглядеть так шикарно? [риторический вопрос]. Я скажу, что моё наказание удалось. Но не в том плане, что ты планировала. Думаю, что после такого вида я съем что угодно. А посмотреть было на что. Девушка вся раскраснелась. Не очень-то и узкая рубашка всё же прилипла к телу. На руки и на бедра девушки попали кусочки нарезанных овощей и самого карри. А с шеи стекали капельки пота прямиком в вырез из расстегнутых пуговиц рубашки. И мозг половозрелого парня среагировал вполне естественно. Хотя он видел уже всё, что можно было увидеть. Но вид всё равно открывался сногсшибательный. Хори же, в свою очередь, соответственно, не понимала, почему Миямура так покорно, почти без ответной реакции, ест столь пересоленное блюдо. И всё же решила списать на то, что другого выхода у него не было. Возвращаясь на кухню, девушка мельком взглянула на себя в зеркало. Вид её ужаснул. Девушка мгновенно рванула сначала в ванную, а затем к себе в комнату.***
— Миямура! — через минут двадцать послышался зов Хори. Прекратив сверлить взглядом раковину (Идзуми ответственно вымыл свою миску), парень побежал наверх. Остановившись у двери в комнату, он спросил: — Хори, что случилось? Ты звала. — Да. Войди пожалуйста. Чего-о-о?! Войти? Сейчас? Я, наверное, с ума сойду. Надеюсь, там всё в пор… Ох… Нет… И охнуть вполне стоило. Девушка стояла на двух стульях, которые взгромоздила один на другой. Сия башня была около стеллажа с одеждой. Целью являлось явно что-то на верхней полке. Всё бы ничего, но взгляд парня зацепился за то, как его любимая была одета: спортивный топик и уже другие шорты, но не менее короткие, чем предыдущие. — Подержи стулья. Они подозрительно шатаются. Мама каким-то образом запихнула на верхнюю полку мою домашнюю одежду. Я ей сейчас звонила. Миямура практически интуитивно понял, что ему нужно делать. Ибо слов Хори он не слышал. Он лишь пытался успокоиться, стараясь восстановить учащённое дыхание. А повод для волнения был. Моя моральная пытка явно переходит все границы. Каким образом я нахожусь в комнате Хори, да ещё в подобной ситуации? Еще немного, и я правда не вынесу. Четыре дня держался… Главное не поднимать глаза. Просто подойди и придержи эти проклятые стулья. Смотри в другую сторону, пожалуйста. О, а это галстук что ли?! Твою ж м… Хори благополучно достала свёрточек одежды и стала спускаться вниз. С верхнего стула она грациозно переступила на рядом стоящий стол. Очевидно, она теми же действиями и умудрилась очутиться на верхушке сей конструкции. Когда Хори уже стояла около парня, её ждала очень большая неожиданность. На глаза резким и отточенным движением, словно тренировались не один десяток часов, что-то повязали. Завязали, как оказалось позже, её собственный школьный галстук. Да, столь мастерски, что Хори не успела опомниться. И сделать это мог лишь один человек. — Миямура! Что ты, чёрт подери, творишь?! Она выронила одежду и уже потянулась к глазам, когда её руки перехватили и завели за спину, сжав вместе запястье к запястью. Хори почувствовала, как к спине прильнуло тело Миямуры, а её ушко обдало горячее дыхание. По шее и лопаткам пробежал табун мурашек. — Попалась, — каким-то утробным голосом хищника прошептал брюнет. Ох, ё… Это сейчас был мой голос? Етить… Ну, либо она меня возненавидит теперь, либо ей, вероятнее всего, понравится. — Миямура! Отпусти меня немедленно! — Хори кричала и вырывалась. Пыталась то присесть, то отскочить в сторону. Извиваясь, словно змея, девушка не замечала, как всей спиной тёрлась о грудь Идзуми. А тот неосознанно сжимал её руки ещё сильнее. Все попытки Хори вырваться не увенчались успехом. Она, похоже, ещё не до конца осознавала, насколько её парень всё-таки сильный. — Я вообще не понимаю, что происходит! Не думаю, что это может подойти в качестве объяснений. — Ты в этом уверена?! — и опять чей-то голос, но точно не его. Всё это время Идзуми неосознанно подталкивал девушку к кровати. Да, он вообще не понимал, что делает. Она так вилась перед ним, что парень забывал, как дышать. Лишь адреналин, явно выделявшийся выше нормы, делал всё за него. И, когда ноги Хори уперлись в мебель, Миямура осторожно опрокинул ту на кровать. И так мастерски, что её голова оказалась прямо у изголовья. Параллельно с этим умудрился поднять руки девушки вверх, перехватив их одной рукой, а второй снимая собственный галстук. Тут Кёко пришлось напрячься и даже немного испугаться. Всё произошло настолько быстро, что та даже не могла обдумать происходящее. Её Миямура же ничего ей не сделает? Правда? По крайней мере, то, что может ей навредить… А текущая ситуация полностью сбила девушку с толку. Лишь за секунду до следующего действия парня в мыслях шатенки промелькнуло, что ей овладевает паника, но в то же время и чистый азарт. Идзуми тем временем уже привязывал руки девушки к кровати. — Что ты вообще творишь, Миямура?! Мне сейчас не по себе, — паника всё же на некоторое время вытеснила здравый смысл. — С ума сошел что ли?! Дурак! Дурак! Дурак! Я же те… Хори заткнули резким поцелуем. Шоколадные глаза девушки могли бы сейчас распахнуться как никогда до этого, если бы не повязанная лента. Мия сидел сбоку на кровати и держал ещё брыкающуюся девушку лишь за плечи. — Тебе же нравится, когда я грубый. Почему сейчас сопротивляешься? — утробный голос сменился мурлыканьем чеширского кота. Сердце Кёко пропустило несколько ударов подряд. А когда она собиралась ещё что-то сказать, её настиг ещё один дерзкий поцелуй, в процессе которого не только язык Идзуми проник в ротик красавицы Хори, но и сам парень переместился на девушку, подмяв её под себя. С этого момента до Хори начало доходить понимание того, что происходит. В комнате были задернуты шторы. А иначе бы стало видно, что девушка покраснела от корней волос до пят. С одной стороны, ей нравилось, а с другой она не понимала, что происходит с её Миямурой. Хотя она сама частенько просит быть с ней грубым, даже ударить, накричать, одернуть… Сейчас же это перетекает в совершенно другое русло. У них уже был секс. Но нежный, медленный, красивый. И тогда Хори даже укусила Миямуру. Специально. Чтобы себе и всем остальным доказать, что он принадлежит ей. Что она владеет им. Миямура нужен был ей целиком и полностью. А сейчас владеют ею: дерзко и грубо. Хотелось как-то повлиять на ситуацию. — Развяжи. Я… — Нет, — отрезал брюнет, со старта оставляя на шее девушки алую отметину. — Ты хотела знать, почему я убегал целую неделю. Вот почему, — спустился на ключицы, покусывая около ямочки между косточек. Одной рукой он по-прежнему держал плечо девушки, а второй приподнял девушку за талию. Наградой ему был первый, хоть и сдавленный, стон. — Сегодня ты напросилась сама. Девушку кусают за мочку правого уха — стон чуть громче. — Я пытался успокоиться. Укус за левое ухо — Хори прикусила губу. — Я ждал выходных, чтобы не видеть тебя больше, чем несколько часов. Красивый поцелуй в шею, который закончился небольшим укусом и коротким стоном. — Потому что в классе я смотрел только на тебя. Обе руки спускаются на талию, а девушка инстинктивно приподнимается, насколько позволяет положение её тела. — И каждую из последних ночей меня преследовал навязчивый сон. Миямура спустился к животу и провел языком поперёк него вдоль линии топа, от чего Хори запнулась на вдохе. — Навязчивый сон, который ты превратила в навязчивую идею с того момента, как я сегодня переступил порог этого дома. И снова резкий и чувственный поцелуй в губы, который длился, пока не закончился кислород. — Но... — было начала шатенка. — У тебя есть какие-то возражения сейчас? — прозвучало так властно, как просила с ней разговаривать Хори в моменты её фетиша на грубого Миямуру. Поэтому в этот момент девушка испытала восторг лишь от его голоса и интонации. Хотелось насладиться этим моментом всеми чувствами человеческого организма, от чего Хори случайно застонала очень жалобно и… соблазнительно. Миямура от этого стона чуть не сошел с ума, уже в который раз за последние несколько часов. — Тогда лежи и помалкивай, — строгий и настойчивый приказ, — пожалуйста, — тихая и нежная просьба. — Угу, — только и могла сейчас выдавить из себя Кёко. В данную секунду она только и хотела, что сорвать с глаз чертову повязку, чтобы увидеть выражение лица Идзуми, которое, по её мнению, было не менее прекрасным, чем его слова. Миямура ещё секунду полюбовался любимой и в следующее мгновение припал к уже пересохшим губам. Хори полностью перестала сопротивляться. Мазохистка Кёко вышла на сцену. Да так, что девушка не заметила, как её губы терзают до лопнувших капилляров, как её талию сжимают до болезненных ощущений, как её вдавили в мягкий матрас до скрипа пружин. Идзуми в эти мгновения укрощал внутри то неконтролируемое безумие, то банальную похоть, то нечеловеческую нежность. Было очень трудно не сорваться в один момент, чтобы побыстрее закончить всё это эротическое представление. Ведь он знал сценарий всего, что задумал. За четыре ночи его сны полностью обеспечили его, до боли в висках, эмоциональной составляющей. Не хватало только материальной разрядки. Для этого нужно было держать себя максимально в руках, чтобы полностью отыграть свою роль и доставить удовольствие не только себе, но и девушке под ним. Поэтому он до хруста сжал ладони в кулаки, продолжая то, что начал. Не отрываясь от тела девушки, оставив распухшие губки в покое, дорожкой прошёлся до шеи. От этого Хори тихо постанывала и, насколько возможно, тянулась ближе к любимому. Стоны были еле слышными, но для Миямуры запредельно громкими. Школьные брюки в районе паха натянулись с опасным напряжением. Привычное дело для него за последние четыре ночи, итогом которого каждый раз был ледяной душ. Но сейчас всё должно было закончиться куда более интересно. Такое развитие событий парня вполне устраивало. Когда Идзуми закончил оставлять свои отметины на лопатках девушки, та решила на свой страх и риск немного понаглеть. — Я вообще-то не вижу, но чувствую, — с придыханием начала Хори. — И я прекрасно ощущаю, что ты ещё в рубашке. Уже появившуюся ехидную улыбку прервал очередной стон от того, что Мия, не выдержав такой наглости, задрал топик девушки и уже мял обе груди руками. Хори машинально хотела хоть как-то прикрыться, но только обреченно поерзала руками над головой. От чего издавала не менее страдальческие звуки. Новую волну удовольствия Хори испытала, когда вместо одной из рук к ее бусинке на груди припал рот парня. Мысли Миямуры улетели на луну ещё в тот момент, когда услышал первые стоны любимой. А сейчас от своих же действий и получаемого удовольствия он ловил фейерверк из звёздочек под своими закрытыми веками. От прошлого раза он мало что помнил. Только эмоции и ощущения. Теперь же он полностью отдавался моменту. Он запомнит его, чтобы сравнивать и делать мгновения их близости ещё красочнее. Стон за стоном олицетворяли сладостную пытку, пока через минут пять Миямура не решил, наконец, избавиться хотя бы от верха своей одежды. Сие действо позволило парню ответить на дерзкое высказывание девушки: — МОЕЙ пленнице слова не давали, — словно извращенец со стажем, ехидно процедил Идзуми. — Лежи тихо. Не хочу ставить тебе кляп. Ааааааа… Где я такого вообще набрался? Я, конечно, посещаю определённые сайты и новеллы люблю время от времени почитать. Но не до такой же степени. И чтобы всё в адрес моей милой Хори. Но, черт возьми, до чего же она шикарна, когда так просто мне подчиняется. Наверное, до этого момента я просто не ощутил всю прелесть таких отношений с ней. Дико всё смущает, но я уже не смогу остановиться. Пунцовый, как рак, Миямура выпустил изо рта сосок девушки, продолжая перебирать между пальцами второй. Стоны сейчас были фоновым аккомпанементом, пока Мия не рванул корпус вверх. Ушко девушки стало целью языка и клыков парня. Очередной протяжный стон наслаждения пришелся прямо в ухо брюнета. Еще несколько стонов утонули в очередном страстном поцелуе параллельно с тем, как Идзуми стянул с девушки домашние шортики. Аккуратные трусики идеально сидели на линии чуть ниже талии. Очередной прилив восхищения и возбуждения заставил парня, не думая ни о чем, припасть к этой манящей линии и проводить дорожку из поцелуев. В этот момент корпус Мии спустился на ноги девушки, и та смогла с большей амплитудой потянуться к ласкам. Ох, Хори… Даже в таком положении ты умудряешься показывать свою упрямую натуру. Просто сейчас ты не особо понимаешь, насколько опасно играешь с огнем. Ещё одно такое сексуально движение, и твоего милого Миямуры здесь уже будет. Идзуми сильнее, чем до этого, сжал животик Хори, от чего та выдавила полустон, полувздох. Переключившись чуть выше на пупок, исследуя каждый сантиметр интересующей его территории, Миямура позволил себе слабость отвлечься на очередной, и один из самых громких, стон девушки. Эта оплошность позволила Хори освободить одну свою ногу из плена тела парня и в наглую упереть её прямо в бугорок в штанах Миямуры. Сжав пальчики, девушка поняла несколько вещей. Первое: она это сделала зря; второе: член Миямуры может быть ещё больше; третье: она хочет ещё раз услышать подобный стон от него. А стон действительно был шикарен: полурык с придыханием, и с глубоким и шумным выдохом в конце. Миямуре показалось, что швы на ширинке начали лопаться. — Хори, — прорычал Идзуми, — убери ногу или… — Или что? — Кёко явно почувствовала себя бессмертной. Миямура оскалился даже ему невиданной улыбкой и понял, что это точка невозврата. По звукам Хори поняла, что Идзуми снял штаны. А снял ли своё нижнее белье, оставалось загадкой. –Спрашиваешь что? — получила в ответ на свой вопрос шатенка. — А вот что! Очередной стон сорвался на крик. Хори не могла приготовиться к такому. Утрата зрения ограничивала много возможностей. А именно сейчас она не могла предвидеть, что ее Ик-кун введет в нее сразу два пальца, ловко обойдя хлопковую ткань уже давно мокрых трусиков. В такт движениям пальцев парня с губ возбужденной, так же до предела, девушки слетали неконтролируемые и ничем не сдерживаемые стоны. — Мия-ми-я-мура, — с трудом простонала фамилию своего парня Хори. — Дру-др-угое! — с усилием, вторя любимой, требовал парень. Кёко поняла, что хочет от неё услышать Миямура. Казалось, что краснеть уже было некуда, что все границы давно должны быть стёрты. Но чертовы правила приличия в общении осели слишком глубоко в подкорке. Однако сейчас Хори была далеко от осознания того, что можно, а что нет. Поведение и действия парня полностью лишили её рассудка и сводили с ума. Поэтому… — Ид-зу-идзу-мииииии… — произношение закончилось стоном, так как от переизбытка эмоций из-за всего происходящего Мия добавил третий палец, поняв, что его Хори решилась назвать его по имени в такой момент. — Еще, — требовательно. — И-и-идзуми. — Еще, — властно. — Идзуми! — уверенно. — Еще, — с надеждой. — Идзуми, ах!.. На каждое «ещё» парень делал поступательные движения пальцами. А на каждое услышанное имя увеличивал давление. И поняв, что его имя произнесут по его требованию ещё миллион раз, резко ускорил темп. Хори извивалась под Идзуми, уже не пыталась устраивать самодеятельность. Её руки над головой никак ей не мешали. Можно ли бережно привязать девушку к кровати без дискомфорта, чтобы она не смогла вырваться? Можно! Миямура Идзуми смог! Парень резко остановился и не удивился стону с нотками разочарования. Удивительно, как быстро он научился различать ноты её страстных звуков в отношении него. Миямура вытащил полностью мокрые пальцы из девушки и уткнулся ей в живот, переводя дыхание. — Кёко. — Что? — Хори спокойно приняла факт произношения своего имени. — Я еще немного понаглею. Можно? — Можно. Возбуждение с новой силой ударило в голову парня. Он всем телом прильнул к Хори, лицом приземлившись прямо ей на грудь. Взяв одно из полушарий в рот и услышав в ответ уже привычный стон, Миямура поднял глаза. В этот момент его почему-то очень взбесил задранный топик, который из-за связанных рук нельзя было просто снять. Парень уже был готов его очень аккуратно разорвать к чертям собачьим, когда для своего собственного облегчения увидел, что лямки крепятся крючками, а сбоку есть почти незаметная молния. И вот снова, Кёко. Как ты умудрилась надеть то, что так идеально снять со связанными руками. Сама же привела к тому, что сейчас происходит. Чуть оттянув зубами сосок на себя, вызывая несколько стонов шатенки, Миямура сначала расправился со шлейками, а затем с молнией. Секунда, и часть гардероба девушки уже валялась где-то на полу. Еще пара минут самозабвенного поцелуя, череда тихих, в самые губы, стонов, когда Идзуми снимает боксеры, шумно выдохнув. По очередному шуршанию Хори всё же поставила себе пунктик на то, что Мия всё же не снял бельё в прошлый раз. Процесс снятия остатков её одежды не заставил себя ждать. И вот хлопковые трусики уже висят на щиколотке одной ножки. Правда, недолго. Хори грациозно швырнула их куда-то в противоположный угол. — Даже сейчас не собираешься развязать мне хотя бы глаза? — нарушила молчание Кёко. Она тяжело дышала. Волосы растрепаны, губы опухшие и уже сухие. — Нет! — Хорошо, — эта покладистость возбуждала ещё больше. Сам Идзуми был ничуть не лучше партнерши. Мокрая копна черных волос, вспотевшее тело, онемевшие пальцы, потрескавшиеся губы и колом стоящее достоинство. Недолго думая, Миямура пристроился между ног девушки и без спроса вошел по самое основание. Крик вместо стона был ему наградой. Хори была права. Член парня ещё больше, чем в первый раз. И это стало единственным, над чем ей удалось задуматься. Дальше она ничего не соображала. В её реальности существовали только её стоны, пошлые звуки их секса и разгоряченное тело Идзуми прямо на ней. С отсутствием зрения обострились остальные чувства. А из-за отсутствия тактильности рук она ощущала парня всем своим телом. И сейчас она слышала, что Мия вот-вот сам проронит стон. Хори решила сыграть в русскую рулетку: выстрелит или нет. Стройными ножками она обхватила талию Идзуми и максимально подстроилась под его темп, стараясь максимально сжать его внутри себя. И даже если не полностью, то у неё всё равно получилось. До её ушей долетел сдавленный рык. Грубый, дерзкий извращенец Миямура. Что ещё для мазохистки Хори нужно? Позу, к сожалению, поменять не представлялось возможным. Стоны понемногу утихали. Но ровно до того момента, пока ноги Кёко не оказались на сильных плечах парня. Другой угол — другие ощущения и другие стоны. Задрав подбородок и не прекращая развратно отзываться на ласки, Хори обвила ногами шею Миямуры, что заставило того конкретно охренеть от гибкости шатенки. Такое охреневание повторилось еще пару-тройку раз, в процессе слушанья ещё несколько десятков стонов друг друга. Миямура понял, что кончает. А также только сейчас понял, что заветный квадратик остался во внутреннем кармане пиджака. Резко скинув с члена девушку и услышав явно стон разочарования, через секунду кончил ей на живот. Она мило на это ойкнув, вдруг простонала, словно сама от себя не ожидая. А в действительности так и было. Хоть и с запозданием, тело Кёко достигло своего предела. Она мелко задрожала и поджала ноги. Ослабленно рухнув рядом, Миямура таки успел потянуть за бантики на затылке и руках партнерши. Одновременно морально истощившись и удовлетворившись, Идзуми мгновенно уснул. Кёко не сразу поняла, что зрение вернулось, а руки снова принадлежат ей. Несколько раз поблагодарив себя, что сделала ящик с бельем около самой кровати, девушка натянула новые трусики. Ноги предательски дрожали от любой попытки их напрячь. Перекатившись несколько раз и извернувшись, она умудрилась вытащить из-под двух тел одеяло. Укрывшись, поправила волосы своему «милому и спокойному» Миямуре. Она пообещала себе, что месть её ещё совершится.