Wake Up World — UNSECRET feat. Ruelle
Сегодняшнее утро отличалось от предыдущих. Распахнув глаза, Тэхён подорвался с кровати и, достав первый попавшийся лист, начал записывать строчки, услышанные во сне. Руки дрожали, но слова продолжали появляться на листке. Мог ли он придумать это заклинание? Не мог. Как бы он смог? Глядя на написанное, не узнавал строчки. Он не знал это заклинание. Проклятые строчки пахли едва заметной надеждой, которой хватило, чтобы задышать полной грудью. Тэхён никогда не учил это заклинание, никогда его не видел. В странном сне была ведьма, чьей парой был Ким Чхого, трагически погибший от болезни. Ким Амару, которая спустя неделю покинула поселение в сопровождении другого мужчины, осуждали, а погибшего Чхого жалели. С тех пор о ведьме никто не слышал и не знал, куда она переехала с любовником. Вряд ли в учебниках по истории была написана ложь... Был ли тот мужчина её любовником? Мог ли тот мужчина быть Ким Чхого?.. Обняв себя руками, Тэхён старался прогнать охватившие всё тело мурашки. Мог ли сон быть не просто сном? Такое возможно лишь в одном случае… Опустив взгляд вниз, омега коснулся пальцами кулона с опалом. Показал ли камень прошлое? Отчего-то думалось, подобное должно происходить как-то иначе. Взгляд вновь и вновь возвращался к написанным строчкам, пока внутри крепла надежда. Мёртвого можно вернуть. Можно?.. Смерть говорила, для неё нет ничего невозможного. Значит, мёртвого вернуть можно. О цене, что заплатила Амара, было страшно думать. Он бы не смог. Но и без любимого не смог бы жить. Подобное никогда не хотелось пережить. Смерть взяла две души: ту, которую любила Амара, и ту, которая стала невинной жертвой. Две души. О Джине до сегодняшнего утра думать было невыносимо. Сейчас мысли о брате не душили, а будто бы наоборот, позволяли дышать. Если это возможно, если увиденное во сне не было сном, необходимо попробовать. Что он может ей предложить? Одну душу, незначащую ничего для сердца, он готов ей отдать. Вторую не сможет. Подойдёт ли любимая сердцу стихия? Мысли о Воздухе каждый раз царапали сердце, сдавливая всё внутри. Что с ним станет, потеряй он Землю? Закрыв глаза, Тэхён пытался представить. Будь он способен плакать, уже бы затопил всё вокруг. Ему ведь и с Землёй плохо, и с Воздухом тоже было бы. Отчего-то сердце знало: если бы Джин был рядом, так плохо бы не было. Стихии, открывшиеся лишь считанные годы назад, были даром, поцелуем свыше. Он владел Воздухом совсем недолго, но этого времени хватило, чтобы подарить любовь стихии и получить бурю любви в ответ. Молнии были его бравыми защитниками, всегда рядом, всегда готовые помочь. Сердце выло от такой потери. Потеряй он Землю — лишится второго крыла. Грудь сдавило от накативших мыслей. Его стихии были его крыльями. Сможет ли он жить с одним крылом? До безмолвного воя не хотелось отдавать любимое, но и без Джина тоже было пусто. Так пусто и больно... Земля его точно не простит. Строгая стихия и в следующей жизни его накажет. Джин был ведьмой Земли. Может, ей тоже было больно терять свою ведьму? Может, она поймёт?.. Слишком много сомнений. Одно Тэхён знал точно: сейчас, чувствуя Землю в сердце, ему было очень плохо. Настолько плохо, что разум мутнел. Будет ли так же плохо, если Джин вернётся? Отчего-то думалось: нет, не будет. Тёплые объятия с запахом жасмина дарили спокойствие и чувство защищённости. Сердце скучало по тем объятиям. Быть может, пробудившиеся в такое подходящее время стихии проснулись не без причин? Быть может, Земля знала, о чём будет думать её ведьма спустя время? Может, она была готова к этому? Готов ли он? Грудь болела, голова ныла от мыслей. Тэхён никогда не перестанет любить Воздух. Землю тоже всегда будет любить. Его стихии всегда будут храниться в сердце. Не видя будущего, не испытывая ничего хорошего внутри, омега принимал решение. Будущее казалось чёрным и беспросветным. Обладай он хоть всеми стихиями, будущее бы не изменило цвет. Обладай он хоть безмерной силой, будущее сдавливало внутренности и душило. Джин же был просветом. Таким нужным, таким необходимым. А примет ли она такую цену? Не сможет не принять. Тэхён уже заплатил полцены. Тысяча душ всяко больше двух. Она должна принять такую цену. Он задохнётся, если не примет. Земля и Воздух были сердцу дороже множества людей. Цена была равнозначной. — Ведьма? — послышалось со стороны хриплым голосом. Лишь сейчас, вспомнив о произошедшем в ванной, левая рука заныла от боли. Тэхён не помнил, как её зашивали, не помнил и то, как оказался у врачей. Перемотанная бинтом рука вызывала чувство стыда. Чонгук ведь подумал, что он... а он не хотел. Не хотел. Хотелось лишь наказать, но никак не убивать. Что теперь о нём будут думать? Сумасшедший. Хотелось ударить себя по лицу. — Как ты себя чувствуешь? — Чонгук неистово желал услышать голос ведьмы. Захотелось поделиться увиденным во сне и собственной догадкой. Поверит ли? Сжав челюсти, Тэхён пытался понять, может ли говорить. Говорить не хотелось, но Чонгук так внимательно смотрел... — Ведьма, сегодня сходим к врачу. Думаю, тебе нужно поговорить со специалистом, — начал Чонгук, чувствуя нарастающее напряжение в теле напротив. Отрицательно мотающий головой омега подтвердил опасения. — Тэхён, вчера ты чуть не зарезал себя. Тебе нужно поговорить с врачом. — Не хочу... — вымолвил едва слышно, опустив ладони на живот. — Тогда говори со мной. Если поговоришь со мной, если расскажешь всё, что тебя мучает, к врачу не пойдём, — Чонгук, приняв сидячее положение, спустил ноги на пол и подался корпусом вперёд. — Я не хотел... я не пытался... себя... — забормотал Тэхён, путаясь в словах. — Я хотел... наказать, а не... убить... — Ты не пытался себя убить? — переспросил, не отводя тёмные глаза от сидящего на стуле омеги. Дождавшись утвердительного кивка, альфа продолжил: — Даже если ты не планировал убивать вас, ты чуть это не сделал. Вспоминать увиденное было трудно. Чонгук закрывал глаза и видел залитого кровью омегу. Никогда не хотелось такое увидеть. Раны обнаружились не только на руке, но и на бедре. Меньше всего пострадало горло. — Не знаю, как я мог такое сделать... Я не хотел, честно, — Тэхён закрыл глаза, тяжело вздохнув. — Я думал, что задыхаюсь, думал, умру, если не порежу... Чонгук не мог злиться на Тэхёна, не мог ругать, видя его подавленное состояние. Толкнувшись языком в щёку, альфа встал на ноги и, приблизившись к омеге, потянул его на кровать. — Всё нормально, не переживай. Главное, больше так не делай, хорошо? Если снова начнёшь задыхаться, скажи мне, хорошо? — проведя пальцами по нежной щеке, Чонгук остановил взгляд на небольшой родинке на кончике чужого носа. — Хорошо... Тэхён не понимал, как мог резать себя, чувствуя в животе двух малышей. Такое нельзя было простить. Но он ведь чувствовал нехватку воздуха, чувствовал, как задыхается. Может, он сошёл с ума?.. — Ты ни в чём не виноват. Не наказывай себя больше, пожалуйста. Мы все убивали. Не мы это начали, ведьма. Пообещай, что больше не будешь себя наказывать. — Обещаю, — ощущая душащую вину. — Но я же позвал её. Она стольких убила... — Она убила наших врагов. Тех тварей, что вторглись к нам и разрушили академию. Тех тварей, что убили Джина и лишили Маркуса руки. Они наши враги, ведьма. Врагов щадить нельзя, — Чонгук выплюнул последние слова, ощущая вспыхнувшую по всему телу ненависть. Тэхён понимал, но не мог ничего поделать с чувством вины, что ядовитыми змеями расползалось по крови. Слова о Джине вызвали новые мурашки. Поверит ли Чонгук, если даже он сам не был уверен в увиденном и услышанном? — Мне приснился сон, — сглотнув, всё же заговорил шёпотом. — Кажется, это было видение. Думаю, опал мне открылся... — Что тебе снилось? — спустя несколько секунд громкого молчания. Рубин никогда не открывался ни Чонгуку, ни его родителям, ни тем стихийникам, которых он знал. Камни не любили делиться секретами, делая это едва ли не раз в столетие. И всё же опал и правда мог открыться ведьме. — Мои предки: Ким Амара и Ким Чхого. Амара в моём сне оживила Чхого, прочитав заклинание и заплатив цену. Амара убила своего ребёнка. Душа ребёнка за душу Чхого. — Заплатила душой ребёнка? — лишь это удалось выцепить из всего произнесённого. — Забудь этот ёбаный сон и больше никогда его не вспоминай! — Ты хоть услышал меня? Мёртвого можно вернуть. В крови вспыхнул жар. Закрыв глаза, альфа перевернулся на спину и тяжело задышал, стараясь успокоиться. Желание встряхнуть омегу было едва контролируемым. Инстинкты разрывались, не понимая, кого защищать. — Ты никому не отдашь души наших детей, — прозвучало тоном, не терпящим возражений. — Ты думал... — расстроенно изогнув брови. — Я не собирался отдавать их души. Если это правда был опал, а не обычный сон, я отдам ей Землю. — Ты обещал никому не отдавать свои стихии, — напомнил Чонгук, смягчившись и вновь повернувшись к Тэхёну. — Если это правда, я отдам Землю за душу Джина. Решение было принято. Каким бы болючим оно ни было, Тэхён его принял и желал сделать всё как можно скорее. Если она ему откажет, он сойдёт с ума, если ещё не сошёл... — Ведьма... — Чонгук, я ужасно скучаю по нему. Так сильно скучаю, что хочется выть. Мне не стало легче. Месть ничего хорошего не принесла, как ты и говорил. Если Джин вернётся, всё будет не зря. Боль пройдёт, и винить себя я тоже больше не буду. Ради его возвращения я бы ещё стольких же убил. Днями ранее Чонгук бы постарался сделать всё возможное, лишь бы Тэхён отказался от своей дурацкой идеи. Сейчас же хотелось убедиться только в одном: вчерашний день никогда не должен повториться. Крепкая психика многое могла выдержать, но не подобное. — А если она не примет Землю? — Примет. Амара отдала ей две души, а я уже отдал тысячу. Она должна принять! — выпалил омега, вдавив ногти в ладони. Если она не примет... Даже думать об этом не хотелось. — Хорошо, не волнуйся. Давай попробуем, если ты уверен, если ты точно знаешь, что тебе станет легче. Что нужно делать? — Нужно тело. Нужен красивый, подходящий омега, чьё тело займёт душа Джина, — говорить подобное было несложно. Совершённые убийства больше не казались концом света. Он простит себя, если всё получится. Лишь бы только получилось... — Я найду тебе омегу, — Чонгук готов был замарать руки ради того, чтобы Тэхён больше не задыхался. — Нет, я сам, — нахмурился, пытаясь представить образ идеального омеги. — Нужен самый красивый омега. Джин достоин самого красивого тела. — Не выйдет. Тело самого красивого омеги уже занято, — маг чуть приподнял уголки губ, глядя ведьме прямо в растерянные глаза. Секунды шли, тишина не нарушалась. Тэхён опустил глаза на чужую грудь, вновь ощутив ком в горле. Наверняка, самое красивое тело занято тем темноволосым омегой. — Тэхён, блядь, — устало протянул Чонгук, стерев улыбку с лица. — Ты самый красивый омега. О ком ты подумал? — Правда?.. — выдохнул, уткнувшись лицом в подушку. Врёт, наверное... — Я же тебе говорил. Ты самый красивый омега, которого я когда-либо видел, — Чонгук помнил, чьей заслугой была настолько низкая самооценка ведьмы, поэтому старался не раздражаться, хоть и выходило с трудом. — Перестань... — Сам перестань. Я найду нормального омегу. — Я хочу сам выбрать. Нужен плохой, но красивый омега. Преступник. Белые стены впитывали секреты, звучащие из уст, безмолвно обещая никому ничего не рассказывать. Маг и ведьма лежали друг напротив друга, обсуждая запретное, изучая друг друга взглядами. — Нужно подумать. Попробую поговорить с отцом, может, он сможет провести нас в тюрьму, — уверенности в этом не было, но Чонгук не дал сомнениям мелькнуть в голосе. — Правда?.. — Правда. — Значит, ты веришь?.. Веришь в то, что это было видение, а не обычный сон? — в голосе звучала искренняя надежда. Тэхён боялся верить, но не верить было намного хуже. Просвет манил, притягивал к себе. Хотелось нырнуть с головой и почувствовать аромат жасмина, который сразу бы прогнал всё плохое. — Если тебе станет легче, мы попробуем, хорошо? Главное, не возлагай слишком больших надежд. Вдруг это был обычный сон. — Не могу не возлагать. Буду верить, и ты тоже верь, пожалуйста. Моя вера в последнее время не очень сильная, — не удержавшись, Тэхён потянулся здоровой рукой к лицу напротив и коснулся длинного шрама указательным пальцем, на котором поблёскивало подаренное кольцо в форме розы. — Хорошо, я буду верить. Моей веры хватит на четверых, — Чонгуку хотелось вечность наслаждаться едва ощутимыми прикосновениями. — К слову о четверых. Ведьма, я хочу купить дом, в котором мы будем жить вчетвером. — И я тоже? — удивился, коснувшись подушечкой пальца чужого глаза. — А ты собрался нас бросить? Чонгук несильно сжал тонкое запястье Тэхёна, которому пошёл бы браслет из белого золота со множеством рубинов. Взгляд невольно коснулся чужих ушей, тоже нуждавшихся в кровавых камнях. Хотелось всего омегу одеть в рубины. — Я не знаю, что будет дальше. Будущее такое... Я его не вижу, — признался в одном из самых больших страхов. Чонгук глядел в глаза, заполненные не то морем, не то небом, и испытывал слишком сильную нужду рассказать о чувствах, в которых не без труда, но удалось разобраться. Если то, что он испытывает к Тэхёну — не любовь, значит, это нечто сильнее любви. — Мой отец однажды кое-что мне сказал. Это было лет десять назад, на летних каникулах. Отец попросил меня быть осторожным с тобой. — Почему? — Он сказал, что ты слишком красивый омега, что в тебя очень легко влюбиться. Мой отец был прав, — хриплым шёпотом. — Прав?.. — в ушах вдруг зазвенело. — Прав. Только ты меня всегда сводил с ума, только ты всегда был особенным для моего сердца. Всегда был только ты. — Чонгук, я не понимаю... — прошептал Тэхён, из последних сил борясь с желанием спрятаться под одеялом. — Я люблю тебя и хочу разделить с тобой всю свою жизнь, — на одном дыхании были произнесены особенные слова. — Любишь?.. — на миг подумалось, что он оглох. Разве может Чонгук любить его?.. — Люблю. — Меня?.. — Тебя. Лишь на минуту маг и ведьма будто замерли, остановившись во времени, а после Чонгук зарылся ладонью в мягкие волосы цвета солнца и, приблизившись вплотную к чужому лицу, коснулся губами аккуратного носа, лба, подбородка и щёк. Пухлые красноватые губы манили, вызывали желание провести по ним языком и жадно искусать. Тэхён закрыл глаза, вдыхая полной грудью хвойный аромат. Ощущать тепло желанного тела своим, чувствовать запах и удары сердца мага было настолько правильно, настолько естественно, что захотелось остаться в этом моменте до конца жизни. Дыхание, касающееся чуть приоткрытого рта, вызывало странные ощущения внизу живота. В момент, когда губы слились воедино, оба тихо, удовлетворённо простонали. Учащённое дыхание стало одним на двоих, как и дрожь, охватившая тела обоих. Целуя Тэхёна, утопая языком в горячем рту, Чонгук вжимался в его тело. Мысли о собственном намерении нехотя, но всё же отрезвляли. Оторвавшись от желанного рта, альфа уткнулся носом омеге в шею. Живительные, дурманящие розы пахли будущим, придавали сил. Скрытый в кольце рубин не удовлетворял альфу, которому хотелось, чтобы принадлежность омеги к семье Чон видели все вокруг. Вдохнув в последний раз освежающий аромат роз, Чонгук потянулся к тумбочке. Кольцо, лежащее в небольшом бархатном футляре тёмно-красного цвета, переданное матерью, должно находиться на пальце ведьмы. Чонгук откинул одеяло в сторону и, приняв сидячее положение, повернулся к Тэхёну, что тоже сел, прислонившись спиной к стене. Открыв футляр, альфа показал то, что было внутри. — Ты станешь моим мужем? — было произнесено твёрдым тоном, хоть внутри и взбушевалось лёгкое волнение, ведь этот вредный омега мог как согласиться, так и отказать... Тэхён глядел на кольцо из белого золота, в центре которого сверкал кровавый рубин. Камень был не большой, но и не маленький — идеальным на вкус ведьмы. С двух сторон от рубина покоились два небольших лепестка, что будто бы удерживали камень. Сердце билось с бешенной скоростью, в голове пронеслось сразу множество мыслей, одна из которых была ощутимее остальных. — Но я же такой... — Каким бы ты ни был, другие мне не нужны. Я тоже не подарок, Тэхён. Мне нужен только ты, такой, какой ты есть. — Да... — желанный ответ прозвучал шёпотом. Тэхёну хотелось выйти замуж за Чон Чонгука. Так сильно хотелось, что даже думать об этом было страшно. В груди пылало убеждение: если он не выйдет за этого мага — до конца жизни будет один. Ни за какого другого мага он бы не вышел. Отчего-то уверенность в этом была непоколебимой. — Что «да»? — Чонгук затаил дыхание, опасаясь радоваться раньше времени. — Я стану твоим мужем. Улыбнувшись уголками губ, альфа вытащил кольцо и, не чувствуя своих пальцев, потянулся к руке омеги. Левая рука, носившая и ожог, и порез, теперь будет носить и обручальное кольцо. Эту руку Чонгук особенно любил. Надев кольцо на безымянный палец, альфа нагнулся и поцеловал все пальчики, не прикрытые бинтом. Следом поцелуй получил и порез на шее, прикрытый пластырем. — Давай произнесём клятвы сейчас, пока ты не передумал, — разорвав поцелуй, Чонгук проследил взглядом за ниточкой слюны, соединившей их губы. — Я не передумаю, — ни капли не сомневаясь. Тэхён всегда был однолюбом. Столько лет и столько шансов было влюбиться в кого-то другого. Ни в кого другого он не влюбился. Только этот маг всегда заставлял сердце биться чаще, сводил с ума, вызывал внутри бурю. Чонгук тоже был однолюбом. — Я не хочу рисковать, — положив омегу на кровать, альфа вновь прикоснулся пальцами к его щеке. — Я, Чон Чонгук, связываю свою жизнь с Ким Тэхёном. Клянусь любить тебя, оберегать и защищать до конца жизни. Обещаю быть верным тебе, обещаю купить или построить нам дом, в котором мы все вместе будем в безопасности. Обещаю всегда быть на твоей стороне, что бы ты ни сделал. Мы не разведёмся и не расстанемся, мы всегда будем вместе, до самой смерти. Клянусь. Веря каждому слову, Тэхён дышал, чувствуя тепло в груди. Положив руку на крепкую грудь мага, впитывал кожей быстрые стуки сильного сердца. Этому мужчине хотелось верить. Хотелось доверить и себя, и малышей. И он доверил. — Я, Ким Тэхён, связываю свою жизнь с Чон Чонгуком. Клянусь любить тебя и заботиться о тебе. Наверное, ещё я буду сводить тебя с ума... — прикусив нижнюю губу, замялся на несколько секунд, но после всё же продолжил: — Клянусь быть верным тебе и всегда быть на твоей стороне. Обещаю стать хорошим мужем и папой. Надеюсь, тебе хватит терпения на меня, Чон Чонгук. Альфа впитывал каждое слово, но внутри сидело желание услышать то, что Тэхён так и не сказал. Услышанные когда-то давно слова хотелось вновь впитать в себя. — Ты меня любишь? — задал вопрос Чонгук, коснувшись своим лбом чужого. — Люблю, — говорить это слово во второй раз было гораздо легче первого. Чонгук улыбнулся под натиском охватившей тела лёгкости, что была такой желанной и успокаивающей. Потеревшись лицом о лицо омеги, альфа спустился к его шее и, проведя по ней языком, обхватил ароматную кожу губами. Два рубина связывали Тэхёна с ним, два малыша внутри — тоже. Ещё бы метку поставить и дать свою фамилию, но всему своё время. Сейчас было решено украсить шею бордовыми засосами вместо метки. Тэхён лежал с закрытыми глазами, утопая в приятных прикосновениях. Думалось, он никогда не познает подобное и не услышит эти слова. Думалось, альфа его не любит. Оказалось — любит. Так странно. Чонгук его любит, желает разделить свою жизнь с ним, а не с другими. Не хотелось выпускать альфу из объятий. Розы, перемешавшиеся с лесом, тоже желали навсегда замереть вот так. Чон Чонгук его любит...***
Пару дней спустя Чонгука таки пустили в палату к Сехуну. Зайдя внутрь, альфа сел на стул, на котором только недавно сидел Чанг, и, осмотрев бледного мага, поинтересовался: — Как ты себя чувствуешь? Сехун плохо помнил произошедшее на территории Льда. Помнится, в один момент он стоял на ногах, а в следующий уже нет. Всё, что было дальше — тёмная бездна. — Нормально вроде, но выпишут меня ещё не скоро. Как дела в городе? — Так себе. Людей попросили пока сидеть дома. Эти твари будто что-то готовят, — Чонгуку не давала покоя мысль о Паках, остававшихся на свободе. — Ничего не устаканится, пока Чанёль и его отец живы, — Сехун мечтал о спокойной жизни, что сейчас казалась слишком далёкой. — Чонгук, присматривай за моим отцом, хорошо? — Присмотрю, не переживай, — Чанг был для Чонгука вторым отцом. — К тебе не заходил Маркус? — Заглянул рано утром, но ни слова не сказал. У него на плече была сумка, думаю, его выписали. Чонгук думал навестить Маркуса, проверить, всё ли необходимое у него имеется. Каково это жить без одной руки? Подобное вызывало неприятную тяжесть внутри. Мотнув головой, альфа решил перевести тему: — Что думаешь делать, как только ситуация улучшится? В Феникс или уедешь? — Хочу путешествовать. Может, попробуюсь в Феникс через год, если Феникс всё ещё будет существовать. Сейчас мне очень хочется побывать в Мазаке. — На запад потянуло? — хмыкнул Чонгук, откинувшись на спинку стула. — Говорят, там невероятные водопады. Хочу увидеть их своими глазами, — мечтательно протянул Сехун. — А после хочу побывать на южном материке. Говорят, на родине Тэхёна самые красивые омеги. — Вэй — его дом, а не Вифиния. Насчёт красоты спорить не буду — красивее Тэхёна никого не видел. К слову, я сделал ему предложение. — Правда? Он согласился? — Согласился. Надеюсь, ты не пропустишь нашу свадьбу. — Не пропущу. Мне всегда казалось, что именно я первым женюсь, а не ты, — несмотря на плохое самочувствие, Сехун смог улыбнуться, глядя на друга. Чонгуку тоже всегда так думалось. Видно, у судьбы были другие планы.***
— Почему мне нельзя с ним поговорить? — Чонгук желал самостоятельно решить с главой возникший вопрос. — Чтобы ты его опять послал на хуй? Совсем, что ли? Он не станет тебя слушать. Мы с Хагаром с ним поговорим, — Чангу хотелось треснуть по голове вспыльчивого мага. Коридор, в котором находилось множество дверей в комнаты, выделенные студентам Академии Четырёх Стихий, был пуст в обеденное время. — Он послушает меня. Попробуем надавить на то, что этот глупец никого из наших не убил, — вклинился в разговор Хагар, глянув на время и потрогав свой пустой живот. Поскорее бы поболтать со всеми и пойти на заслуженный обед. — Не называйте его так, — не сдержался Чонгук, хоть и понимал, что не стоило учить старших магов. — Заткнись, — рыкнул Чанг, закатив глаза. Мужчина был настроен решительно. Если ведьму начнут терроризировать, Цина ему покоя не даст. Талли хоть и лежала в больнице с серьёзным переломом, но говорить от этого меньше не стала, расспрашивая у него при каждой встрече о делах проклятой ведьмы. — А если он и вас не послушает? Дело ведь не только в нём, а во всех. Чонгук мог полностью доверять Чангу, но инстинкты требовали быть рядом с магами во время разговора. Решение Арракса было слишком важным в данной ситуации. Если этот хрен пойдёт против Тэхёна и начнёт настаивать на взятии ведьмы под стражу, их жизнь кардинально поменяется. Сбегать в глушь не хотелось, но подобный шаг будет необходим, если ситуация накалится. — Убедим Арракса не трогать твою ведьму — Арракс убедит остальных глав закрыть на это глаза, — Чанг был искренне рад приезду Хагара, без которого с ним бы никто не стал говорить. — Должно сработать. Если бы глупец убил кого-то из наших, тогда хана бы и ему, и тебе со всей твоей семьёй, волчара, — бросил Хагар, глядя на шрам на чужом лице. Профессора отчего-то забавлял тёмный взгляд вспыльчивого мага, отдававший чем-то звериным, стоило речи зайти о глупце. Вылитый волк, защищающий свою волчицу. — Его зовут Тэхён, а меня Чонгук, профессор Хагар. Я ведь не называю вас... — Чон Чонгук, заткнись, пока не обидел нашего профессора, — пригрозил Чанг, предостерегающе ткнув мага пальцем в грудь. — Отряды всё же должны огласить какое-то наказание для твоей ведьмы, чтобы другим неповадно было использовать тёмную магию. Если всё получится, переедете отсюда, как только Арракс даст добро. В твоих же интересах быстрее купить дом. Нашёл варианты? — Нашёл несколько. Один у небольшого озера, думаю, на нём и остановимся. Дом, в принципе, подходит: двухэтажный, без мебели, вокруг лес и мало соседей. Находящийся в получасе от Кносса дом казался Чонгуку самым идеальным вариантом. Помнится, Тэхён как-то упоминал о желании жить рядом с водой, а тут ещё и лес поблизости. Детям тоже должно быть комфортно в этом доме, если организовать детскую площадку на улице с качелями и горками. Хотя о качелях, наверное, ещё как-то рановато думать. — Хорошо, решай дела с домом, а мы поговорим с Арраксом. Сам к нему не лезь. После твоего «пошли на хуй» он тебя больше не переносит. — Спасибо, тренер. И вам, профессор Хагар, тоже спасибо, — кивнул Чонгук, чувствуя искреннюю благодарность за помощь и поддержку. — Скажи глупцу, чтобы больше нигде не светился. Пусть мышью сидит в комнате и нос даже в столовую желательно не высовывает. Носи ему еду в комнату, — нахмурившись, Хагар решил-таки утолить интерес: — Вы хоть были в больнице? У него же живот выпирает. Мужчина и сам не понимал, отчего вообще переживал за этого глупца. Не могло ведь дело быть лишь в дьявольской вифинийской внешности. Чёртов глупец не только ушедшую дочь напоминал, но и бывшую жену, вскружившую ему в молодости голову своими русалками. — На днях были. Выпирает, потому что четырнадцатая неделя беременности, — Чонгук с трепетом вспоминал стук двух крохотных сердец. Хмыкнув, Хагар, не прощаясь, пошёл дальше по коридору. Чанг вновь попросил подопечного никуда не влезать и направился следом за своим бывшим тренером.***
This is a Revolution — UNSECRET feat. Ruelle
Дни, тянувшиеся в ожидании вердикта, сводили Чонгука с ума. Не пропуская ни одной тренировки, альфа старался следить за всеми, незаметно наблюдая и слушая. Его не волновали ни косые взгляды, ни сплетни. Главное, чтобы Тэхён не слышал эту хуйню. — Ведьма, ешь. Вернувшись в комнату на получасовой перерыв, Чонгук не отрывал глаз от обедающего Тэхёна, что казался слишком задумчивым. Ограничивать омегу не хотелось, но пусть лучше пока посидит в комнате, подальше от лап Арракса. — Ем, — кивнул Тэхён, засунув в рот кусок курицы. Внутри с каждой минутой расцветала тревожность. Как сказать? Чонгук точно будет ругаться... Омеге хотелось связать душу с рубином, но он не сможет отказаться от опала. Родной камень будет с ним до самой смерти и никак иначе. А ещё были малыши, одного из которых тоже хотелось связать с опалом. Альфа точно сойдёт с ума... Внезапно раздавшаяся сирена вызвала дрожь во всём теле. Если бы Тэхёну сказали выбрать самый ненавистный звук, он бы без раздумий выбрал именно этот. Глянув на подорвавшегося с кровати Чонгука, держащего в руках чёрный пейджер, омега, резко поднявшись с места, вцепился мёртвой хваткой в его локоть. — Ты никуда не пойдёшь. — Стихийникам отряда приказали спуститься на улицу. В городе новые нападения, — подняв выше подбородок Тэхёна, Чонгук глядел ему в глаза, не желая никуда уходить. — Там тренер Чанг. Сехун просил меня присмотреть за ним. — Тогда я тоже пойду. — Не пойдёшь. Тебе нельзя высовываться, я же говорил. Всё будет нормально, не переживай, — пообещал, проведя большим пальцем по нижней губе ведьмы. Тэхён не желал больше волноваться за сохранность близких людей. Внутри всколыхнулась нужда приковать Чонгука цепью к батарее, как когда-то обещал сделать сам альфа. — Чон Чонгук... — Ты обещал мне, Тэхён. Сдержи хотя бы одно своё обещание. — Тебя убьют! — отпустив чужой локоть, омега завёл руки альфе за спину и, сложив ладони в замок, сдавил свои руки со всей силы, не желая отпускать отца своих детей. — Не пущу! — Никто меня не убьёт. Всё будет нормально, — Чонгук старался говорить уверенно. Выходить на улицу не хотелось, но если с тренером что-то случится, он себя вряд ли простит. — Не будет! Тебя убьют, не ходи туда! Раньше Тэхёна пугала темнота, насекомые и люди Льда. Сейчас его пугала лишь смерть. В один момент человек дышит и говорит, а в другой может разлететься на осколки. — Думаешь, я позволю тебе самому растить наших цыплят? Мои дети не будут истеричками, ведьма, поэтому мне придётся не сдохнуть, — запустив одну ладонь в мягкие, отросшие до середины шеи волосы, второй Чонгук сжимал чужую поясницу. — Я пойду с тобой, — не желал униматься омега. — Нет, ты останешься здесь. Из этой комнаты ни ногой, Тэхён. Я никуда не денусь и не умру. Я буду дышать, пока дышишь ты, — Чонгук верил в каждое произнесённое слово. — Умрёшь, Чон Чонгук — мы все умрём, — лишь сейчас Тэхён понял сказанные в ванной слова. Ни на день он не задержится в этом мире, если здесь не будет альфы. — Не умру. — Обещаешь? — Обещаю, — нагнувшись к светлой макушке, Чонгук втянул дурманящий аромат и, аккуратно расцепив омежьи руки за своей спиной, стараясь не навредить порезам, направился к двери, боясь передумать, если ещё хоть на минуту здесь задержится. Тэхён больше не желал полагаться на судьбу. Бросив короткий взгляд на фолиант с проклятыми заклинаниями, омега, не сдержавшись, вышел вслед за альфой, которого уже и след простыл. Впереди шёл другой альфа. У этого альфы не было руки. — Маркус! — крикнул, пытаясь перекричать вой сирены. Несмотря на боль в бедре, ему удалось в последний момент догнать Чо у самой лестницы. — Ты тоже идёшь туда? Ты же ранен... Маркус был одет в чёрную футболку, не скрывающую увечье. Врачи пытались заставить его остаться в больнице ещё хотя бы на месяц, но агрессивный настрой и желание уйти как можно дальше от душащего запаха лекарств были сильнее. Утвердительно кивнув, маг собрался было направиться вниз, как плеча коснулась чужая рука. — Маркус, постой, — голос дрогнул, но, сделав глубокий вдох, омега попытался выровнять его. — Ты же ранен, не рискуй, пожалуйста. Тэхён не знал, как сказать о своём намерении. Вдруг не сработает? Нет. Должно сработать. Но если Джин вернётся, а Маркус умрёт... Так быть не должно. — Не умирай, хорошо? — попросил, глядя в тёмные опустошённые глаза. Мотнув плечом, Маркус сглотнул, не отводя глаз от голубых, заполненных каким-то тихим обещанием. Альфа больше ни во что не верил. Без сердца, без руки, без надежды не хотелось думать о будущем, которое сейчас казалось беспросветным. — Возможно... возможно, всё будет хорошо, — пытался убедить обоих. — Будь осторожен. И всё же обещать что-то было слишком жестоко, поэтому было решено молчать. Разжав ладонь, стоило Маркусу едва заметно кивнуть, Тэхён вернулся в комнату. В груди пылал страх, смешанный с решимостью. Опустившись на колени посередине комнаты, омега закрыл глаза и начал делать глубокие вдохи. Быть может, не стоило больше пользоваться проклятой силой. Быть может, не стоило просить убивать. Многое делать не стоило. Сейчас Тэхёна волновала лишь сохранность его мага. Чонгук не умрёт, пока они не проживут долгую и счастливую жизнь. Стоило открыть глаза, со рта начали срываться запретные строчки, зовущие Тьму:Kell helises Ja ma tulin sinu juurde Pimedus, sa oled mu viimane lootus Sa oled jõud, sa oled raev Ma palun, et võtaksite ja põletaksite mu vaenlaste hinge Hävita neid, teadmata halastust ega haletsust Nad on vaenlased, nad on kurjad, nad peavad surema Viige nad oma kuningriiki igaveseks igaveseks
Вскоре Тэхёну удалось ощутить чьё-то невидимое присутствие в комнате. Спросят ли с него цену? Он ведь нравился Тьме, а ещё ей нравилось убивать. В предисловии к заклинанию ничего не было написано о цене, поэтому, вдохнув как можно больше воздуха, омега заговорил: — Могу я попросить тебя о помощи? Лишь бы только его услышали сквозь гул сирены. Секунды сменились минутой, а после ещё одной. Тэхён никого не видел и не слышал, но чувствовал. Тьма была здесь. Быть может, даже прямо перед ним. — Если Чон Чонгуку будет угрожать опасность, можешь ли ты его уберечь? В заклинании сказано, что ты заберёшь души... Можешь ли ты, пожалуйста, забрать души тех, кто пожелает Чон Чонгуку смерти? Тяжёлое молчание пугало. Сердце тревожно сжималось, предчувствуя нечто нехорошее. Хотелось вернуть альфу в комнату. Вдруг его там убьют?.. Почему она молчит? Ей же нравилось убивать. Чувство вины было поглощено страхом. Сердце не станет щадить тех, кто пожелает убить его альфу, его будущего мужа, отца его детей. Пусть умирают. Душа Тэхёна и без того будет гореть в аду. Главное, не отправиться на тот свет раньше положенного. Сначала долго и счастливо, а после уже и умереть не страшно. Главное, чтобы в один день. Чонгук его любит. — Души ведь, должно быть, вкусные. Разве тебе не нравится их забирать? Прошу тебя, защити Чон Чонгука. Он должен жить. Пожалуйста, — закрыв глаза, пытался почувствовать её своей кожей. — Одна лишь минута, ведьма, — раздалось рядом с правым ухом, вызвав дрожь по всему телу. — В момент особой необходимости на одну лишь минуту загляну на предложенный пир. — Спасибо... — выдохнул Тэхён, наконец сделав глубокий вдох, пропитанный облегчением. Нависшая сверху Тьма едва заметно коснулась волос ведьмы. Убивать и мучать ей всегда нравилось. Ведьма, зовущая на пиры, Тьме тоже была мила.