***
Чонгук следил за главной улицей, борясь с внутренним негодованием. Ему хотелось патрулировать границу, расположенную недалеко от Кносса, а не кносскую область, которая и вовсе не нуждалась в патруле — здесь находились лишь жилые дома, кофейни и магазины. Ну и небольшая библиотека. Напарник, стоявший поблизости, с хмурой гримасой на лице, не скрашивал впустую прожигаемое время. Чонгук и Хосок одновременно начали просить о смене напарника, стоило главе группы 38 отряда «Феникс» разделить членов отряда «Дракон» на пары. Тренер Чанг, стоявший в углу и молчаливо наблюдавший за работой прибывшего несколько дней назад господина Арракса, не смог не вмешаться, услышав детский лепет своих учеников. Побагровев от злости, Чанг заорал на весь класс: «— Вы не в детском саду, щенки безмозглые! Пошли вон отсюда, если не можете молча исполнять приказы!» Оба Чона решили прикусить языки, утихомирив негодование. В кносскую область их направили вместе с шестью другими студентами, велев охранять главную улицу. Сехуну и Маркусу повезло ещё меньше — их оставили патрулировать академию. А может, наоборот повезло. Чонгуку до скрипа в зубах хотелось оказаться рядом с более серьёзными объектами. На улице не было ни души: люди либо спрятались в своих домах, либо вовсе переехали в Кносс. Благо, им хотя бы не весь день нужно здесь торчать — члены отряда сменяли друг друга каждые пять часов. — Почему Джексон начал водиться рядом с Тэхёном? — решил разбавить тишину Чонгук спустя время. — Не твоё дело, — закатил глаза Хосок, не поворачивая головы. — Ты нормально вообще не умеешь разговаривать? Или, может, это твоя недотраханность за тебя говорит? — Забавно, Чон, — улыбнулся бета, повернув-таки голову к собеседнику. — Думаешь, только я не хочу с тобой говорить? Никто не хочет. — Тэхён хочет, — заявил альфа уверенным тоном, сжав кулаки. — Сейчас, может, и хочет, но мы оба знаем, что ты снова сделаешь ему больно, — Хосок действительно верил в сказанное. — Не лезь в наши дела, и своего дружка держи подальше. — У меня хотя бы есть друзья. Не задумывался о том, что О Сехун лишь из страха продолжает с тобой общаться? Может, он боится, что ты и его заживо сожжёшь? — бета выплюнул ядовитые слова, испепеляя альфу взглядом. Чонгук вновь убедился в неадекватности напарника. Больше не было никакого желания говорить, но последний вопрос сдержать не удалось: — Думаешь, я специально убил Намджуна? — Думаешь, меня это волнует? Он мёртв. Ты его убил, — вспоминать о Намджуне всегда было больно. Может, сложись всё иначе, они бы смогли стать друзьями. А может, и тогда бы не вышло найти общий язык. Одно Чонгук знал точно: Хосок его никогда не простит.***
Стоя в опустевшем коридоре, Тэхён кусал губу в ожидании ответа. Почему этот профессор не отвечает? Омега уже хотел было отклонить вызов, как из телефона послышалось: — Слушаю. — Здравствуйте, меня зовут Ким Тэхён. Профессор Цина дала мне ваш номер, чтобы... — Да-да, помню, она мне звонила. Говори, — перебил парня Хагар, сняв очки и потерев переносицу. Подобная резкость вогнала Тэхёна в ступор. А с чего начать? Все слова вмиг закончились. — Время — деньги, молодой человек. Говори, — повторил профессор. — Извините, я просто растерялся. Так вот, если коротко, то мне нужно заклинание закрытия прохода, — выпалил на одном дыхании. — Я имею в виду подводный проход. Вы что-нибудь слышали о подобном заклинании? — Подожди-ка, — цокнул в неверии Хагар. — Мне показалось, или ты сказал «подводный проход»? — Сказал... — Не говори мне, что ты прочитал заклинание, открывающее его. — Прочитал... — Безмозглый мальчишка! Где был твой наставник в этот момент? А мозги где были?! — закричал профессор, хлопнув ладонью по столу. — Простите, — стушевался омега, сжав пальцами край кофты. Неловко было переспрашивать, но он всё же выдохнул: — Так вы знаете заклинание закрытия прохода? — Проход открылся? — заранее зная ответ. Когда-то Хагар и сам наступил на подобные грабли. — Открылся... — говорить о собственных глупых поступках было жутко неловко. — Невозможно закрыть проход, — выдохнул Хагар, встав с кресла и приблизившись к окну. — Если проход открылся, назад пути нет. — Но в книге ведь сказано, что нужно не забыть закрыть проход. Как же так? Почему нет заклинания закрытия? — Оно есть, точнее было. Четыре сотни лет назад земля заключила мирный договор с морем, — профессор начал объяснять глупому мальчишке. — В договоре много пунктов, мало кто знает все. Один пункт известен большему кругу лиц, чем оставшиеся: если проход открылся по людскому желанию, его нельзя закрыть. Заклинание закрытия прохода уже как четыреста лет стёрто практически отовсюду. Тэхён не мог ничего вымолвить. Непросто было поверить в услышанное. Почему тогда заклинание открытия доступно всем подряд? Если всё это правда, Трой может появляться во всех ближайших водоёмах? — Профессор... — Ты глупец! Не смей больше читать подобные заклинания! — вспыхнул Хагар, глянув в сторону прозрачной двери, к которой приближались ученики. — Я должен идти, а ты держись подальше от места, где впервые читал заклинание. То место в их власти. — Последний вопрос, умоляю! Тритоны теперь могут появляться во всех водоёмах? Как это работает? — затараторил омега, чувствуя бешеный стук собственного сердца. — Не во всех. Ты открыл проход в Кноссе, в других городах проходы закрыты. Ничего уже нельзя сделать. — А почему заклинание в открытом доступе? Почему нельзя было и его стереть отовсюду, чтобы люди не открывали проходы? — Я не нашёл ответ на этот вопрос, мальчишка. Сорок лет искал, не нашёл. Мне пора. Не позволив Тэхёну и слова сказать, Хагар сбросил вызов. Чувство вины растекалось по венам, заставляя омегу вновь и вновь впиваться зубами в многострадальную губу. Ну почему он такой любопытный дурак?***
Тэхён после тренировки с Джином и Циной вернулся в комнату лишь с одним желанием: лечь спать. Спать было рано, поэтому было решено продолжить работу с фолиантом «Магия Воды. Магия Крови. Магия Смерти». Кружка с ароматным чаем остывала на тумбочке рядом с оставшимися ломтиками белого шоколада. Омега начал зевать, но всё равно пока продолжал изучать заклинания. На часах уже было десять часов вечера, а Чонгук всё не возвращался. Должно быть, альфа был одним из тех, кого отправили патрулировать улицы. В какой-то степени Тэхён даже обрадовался этому — можно на время забыть о жутко смущающей договорённости. Сомнения не переставали терзать мысли. Может, не стоило соглашаться? Ни к чему хорошему это всё равно не приведёт. Через шесть месяцев они окончат академию и больше никогда не увидятся. Вздохнув, Тэхён решил отложить мысли о договорённости до утра, вновь вернув внимание фолианту. Последнее на сегодня заклинание было насквозь пропитано безрадостной надеждой:Смерть и Жизнь — два вечных врага, Смерть и Жизнь — две стороны добра и зла. Смерть всегда сестру не любила, Жизнь всегда все больше любили. Зависть и ненависть сквозили в отношениях, Лишая всех покоя. Если попросишь ты, ведьма, сестёр друг другу в глаза взглянуть, Цену попросят тебя заплатить. Если попросишь ты выйти сестёр на разговор, Цену двойную возьмут с тебя сёстры. Если попросишь ты их договориться, Цену тройную возьмут с тебя сёстры. Но если обоим любишься ты, Быть может, и сжалятся они. Быть может, не станут забирать многое Быть может, лишь душу попросят они.
Тэхён не очень понимал, о каком разговоре Смерти и Жизни шла речь. К чему это заклинание? А строчки о тройной цене... Заклинание требует три души? Нужно кого-то убить, чтобы вывести сестёр на разговор?..Vaatan elu ja Surma tantsu, lugedes palvet Austus teie vastu voolab minu veenides Ma armastan teid kõiki Kuid mu süda põleb agoonias Ma palun teil haletseda Säästa mu lähedasi Ma maksan hinna, olen kõigeks valmis Palun, surm, anna oma õele järele
Чем больше заклинаний он запоминал, тем больше надеялся никогда их не использовать. Почти в каждом говорилось о слишком жестокой цене. Тэхён бы никогда не смог убить кого-то ради заклинания. Уверенность в этом была стопроцентная. Зевнув, омега отложил фолиант на тумбочку, допил чай и выключил свет. Стоило уткнуться носом в подушку, тело начало потихоньку расслабляться. Разбудили Тэхёна не нежные лучи солнца, а чьи-то настойчивые прикосновения. Сверху чувствовалась тяжесть крепкого тела, вдавливающего его в матрас. Большие ладони сжимали бёдра, горячее дыхание обжигало лопатки. Простыни холодили обнажённую кожу. Хотелось перевернуться на спину, но Чонгук не позволял, удерживая его на месте. — Я голый?.. — выдохнул омега, почувствовав, как большие руки с бёдер перешли на пах. Вся одежда была выброшена на пол. Чонгук возвращался в комнату, желая лишь уснуть поскорее, но стоило вдохнуть опьяняющий запах роз, инстинкты взяли своё. — Голый, — прошептал альфа, прижавшись пахом к сочным ягодицам. Хотелось укусить вкусную попу. Тэхён и сам не понял, в какой именно момент начал возбуждаться. Быть может, он уже проснулся с твёрдым членом. Приятные поглаживания расслабляли, прогоняя ненужные мысли, позволяя возбуждению растечься по телу. Хотелось расплавиться. Омега вдруг вздрогнул, почувствовав нечто прохладное, коснувшееся попы. Лишь минуту спустя, ощутив проникновение внутрь, понял, что это палец. Возникшее на несколько секунд неприятное ощущение исчезло, стоило Чонгуку прикоснуться к нему спереди. — Ведьма... — прошептал альфа, вытащив пальцы из тёплого нутра и повернув голову омеги влажными пальцами вбок. Дрожь хрупкого тела сводила его с ума. Приблизившись к желанной щеке, Чонгук облизал её, желая добраться до рта. Задевающие что-то внутри пальцы сводили с ума, заставляли сжимать простыни дрожащими ладонями. По шее стекала тёплая слюна. Не контролируя своё тело, Тэхён стонал и толкался в большой кулак. Желание ощутить в себе Чонгука скручивало живот предвкушением. — Встань на колени, — погладив плоский живот, альфа помог омеге принять нужную позу. Прерывистое дыхание распространилось по комнате в тишине ночи. Тэхён проскулил Чонгуку в рот, почувствовав медленно проникающий внутрь большой член. В момент, когда альфа прижался тазом к его ягодицам, по комнате пронёсся громкий стон. В следующий миг вокруг груди обернулись сильные руки, потянувшие его вверх. Хотелось сказать, что он сейчас умрёт, но изо рта вырывались лишь тяжёлые вдохи. Чонгук сжимал пальцами чужую твёрдую плоть, попутно поглаживая соски второй рукой, не двигаясь, позволяя привыкнуть к члену внутри. Сумасшествие. Хотелось засунуть язык омеге в горло. Углубив поцелуй, альфа начал медленно двигаться, с каждым толчком ускоряясь. Оба ощущали жар по всему телу. Тэхён сжимал пальцы на ногах в попытке не потеряться в этом мире. Если бы не крепкие руки, сжимающие самые чувствительные участки тела, он бы точно распался на части. Звук соприкосновения двух голых тел сводил обоих с ума. Находясь на грани, омега не смог продержаться и двух минут, кончив с громким вскриком. Зарычав, Чонгук ускорился, продолжая сжимать руками чужой живот и твёрдые соски. Несколько толчков спустя альфа кончил, низко простонав и прикусив нежную кожу. Еле работающий мозг додумался вытащить член до набухания узла. Стоило сходить в душ, но сил хватило лишь на то, чтобы протереть футболкой тела от спермы. Оставив последний поцелуй на шее Тэхёна, Чонгук уложил его боком на кровать и прижался грудью к влажной от пота спине. — Ты кончил в меня?.. — выдохнул омега обессиленно. — Не думай об этом, — прошептал альфа, уткнувшись носом в светлые волосы. Поздно волноваться о защите. Если Тэхён не залетел в течку, то и сейчас пронесёт, а если залетел... Чонгук привык решать проблемы по мере их поступления. Закрыв глаза, омега перевернулся на другой бок и, прижавшись носом к ароматной шее, закинул ногу альфе на бедро. Смешанные мысли захватили разум, но уставший мозг отказался их обдумывать.***
Проснувшись за несколько минут до будильника, Чонгук зевнул и приподнялся на локтях. Совсем рядом лежал Тэхён, сладко причмокивающий губами. Слегка улыбнувшись, альфа стянул одеяло до живота, чтобы получше рассмотреть новые засосы на теле омеги. — Спи... — прошептал Тэхён, разбуженный копошением. Явственно слышалось не только громкое дыхание, но и ощущался пристальный взгляд на себе. Нахмурившись, омега приоткрыл один глаз. — Что ты делаешь? — Смотрю. Взгляд невольно перешёл на камень ведьмы. Опал был невероятно красивым камнем, прямо как его обладатель. Камень, кроющий в себе сразу несколько цветов, идеально подходил ведьме, владеющей несколькими стихиями. Ночью Чонгуку довелось увидеть фиолетово-розовое сияние, сейчас же опал переливался в оранжево-зелёных цветах. Одежды на них не было, тела украшали лишь драгоценные камни и засосы. Вчерашняя ночь пронеслась перед глазами, сжав грудь омеги ворохом сомнений. Смутившись, Тэхён потянул одеяло вверх, до самой шеи. — Не смотри, — фыркнул, покраснев. — Хочу и смотрю, — Чонгук не отрывал взгляд от чужих губ. — Не смотри, — повторил, надувшись. Тэхён старался полюбить все свои шрамы и уродства, но пока выходило с трудом. Отчего-то хотелось закрыть кожу от пристального взора. — Почему? — Я некрасивый, — буркнул, обиженно косясь на альфу. — Снова ты надумал себе что-то, — Чонгук не мог не закатить глаза. Кто угодно мог считаться некрасивым в его глазах, кроме ведьмы, чья внешность всегда лишь очаровывала. — Ничего я не надумал. — Тогда зачем ты называешь себя некрасивым? — Потому что я некрасивый. Не нужно меня рассматривать, — натянув одеяло ещё выше. — Что за глупости? Кто тебе это сказал? — уже серьёзным тоном произнёс альфа, нахмурив брови. Вид надувшегося омеги совсем не радовал. — Ты, — обиженным тоном. Тэхён сел у изголовья кровати, полностью закутавшись в одеяло. Слова, брошенные когда-то давно, всё ещё временами делали больно. Почему Чонгук вообще с ним спал? Он же его не привлекает... — Я не говорил такого. — Говорил. — Не говорил, — повторил громче. — Говорил, — продолжал упрямо твердить. — Ведьма, зачем мне такое говорить? — У себя спроси. Ты же назвал меня некрасивым, — вдруг резко захотелось оказаться в другом месте, подальше от альфы. Тэхён хорошо помнил тот разговор. Почему Чонгук вообще возбуждался рядом с ним, если он его не привлекает? Хотелось сорваться с места, но омега продолжал сидеть, не двигаясь и будто даже не дыша. Чонгук ведь не только некрасивым его назвал, но и шлюхой. Зачем вообще вспомнил о тех словах? Хорошо же всё было. Чёртова обидчивость... — Я никогда тебе такого не говорил, — пытался убедить обоих. — Говорил! — Тэхён дёрнулся, чтобы встать с кровати, но крепкие руки удержали его на месте. — И что конкретно я сказал? — Ты сказал, что я тебя не привлекаю... — выдохнул, закрыв глаза. — Не говорил я такого, — твердил Чонгук, отрицательно мотая головой. — Зачем мне врать? Я помню твои слова. — Значит, я соврал. — Соврал? — распахнув глаза, Тэхён впился в альфу удивлённым взглядом. — Соврал. Я никогда не считал тебя некрасивым или непривлекательным. Ты красивый, Тэхён. Ты самый красивый омега, которого я когда-либо видел, — искренние слова вызвали дрожь в обоих сердцах. Чуть наклонившись вперёд, Чонгук коснулся своим лбом чужого. Смущённое, покрасневшее лицо обиженной ведьмы сжимало что-то внутри. Хотелось, чтобы сказанные в прошлом слова были забыты. — Ведьма, у тебя самые красивые глаза, самые вкусные губы, самая нежная кожа, самый ужасный характер, — выдохнул Чонгук прямо в чужие губы. — Благо, он окупается твоими роскошными волосами. — Которые ты сжёг... — еле слышно, будто вовсе не желая вспоминать страшный день. — Которые я сжёг, — признавая свою вину. Сожаления редко посещали сильное сердце. Вина мучала альфу лишь из-за убитых в роковой день стихийников и из-за омеги. Лучше бы ещё стольких же убил, но омегу не трогал. — Тэхён... — Ничего не говори, не надо, — омега вновь попытался встать с кровати, но вцепившиеся в локти руки не позволили сбежать от разговора. — Мне правда жаль. Я бы никогда не сделал тебе больно в ясном уме. Никогда. И я сейчас не только о твоих волосах говорю, — сглотнув, Чонгук впился взглядом в красноватые губы, не смея смотреть Тэхёну в глаза. — Прости. Все слова и поступки... Я не хотел делать тебе больно. Сильнее всего альфа винил себя за причинённую физическую боль. Ужас, пережитый омегой, был непростительным. Крик всё ещё стоял в ушах, напоминая о том дне. Запах сгоревшей кожи всё ещё временами мимолётно ощущался. Вода не только Тэхёна тогда спасла — она и Чонгуку дала шанс. Если бы омега лишился руки по его вине, он бы даже взглянуть в его сторону не посмел. Быть может, и свою бы отрубил в наказание. — Хорошо, — прошептал Тэхён, облизав губы. — Тебе, наверное, пора на тренировку? Чужие слова сжимали слабое сердце. Он простил. В самом деле простил. Не хотелось тратить жизнь на обиды, осознавая, что она в любой момент может оборваться. Тэхён хоть и простил, но отчего-то всё равно не мог забыть обидные слова и болючие действия. Обида спала большую часть времени, но и неожиданно просыпаться она тоже любила. Ей нравилось мучать обоих. — Пора, — кивнул Чонгук, переведя взгляд на часы. — Тогда до вечера? — До вечера.***
The Rising — UNSECRET feat. Hannah Parrott & Ruelle
Тяжелее всего Тэхёну далась Земля, но больнее всего — Вода. Боевая магия отличалась от обычной, она основывалась на защите своего стихийника. Отчего-то казалось, с Водой должно быть проще всего. Он ведь всю жизнь был окружён морской стихией. Одного омега не учёл: Вода никогда прежде не делила его сердце с другими стихиями. Оказалось, Вода та ещё собственница. Тэхён помнил, как зашёл до колен в воду, перебирая в голове строчки нужного заклинания. Помнил, как обернулся к Цине и Бэкхёну, сгорая в нерешительности. Помнил, как со страхом в сердце начал шептать заклинание:Vesi, teie nõid otsustas õppida võitlema Ütle mulle, mida edasi teha Aidake mul jõudu omandada Ole minu relv, õpeta kuidas ennast kaitsta Aita saada tugevaks Ma palun vett Ma armastan vett
Резкую боль, охватившую всё тело, Тэхён тоже помнил. Она была молниеносной и всеобъемлющей. Не контролируя себя, омега тогда со всей силы завопил в попытке облегчить или остановить боль, и упал в воду. Ни разу ещё он не кричал настолько громко, настолько отчаянно, как в тот день. Цину и Бэкхёна, попытавшихся вытащить ведьму из воды, откинуло мощной волной в сторону деревьев. Вода жаждала уединения со своей ведьмой. Тэхён тогда не мог ни на ноги встать, ни выплыть на поверхность. Раздирая ногтями ладони, он сканировал озеро потерянным испуганным взглядом, стоило боли слегка ослабнуть. «За что?» — хотелось спросить. Вода ответила на безмолвный вопрос, прошептав: — Предатель! Земля должна уйти! Воздух должен уйти! Панически забарахтавшись в озере, Тэхён пытался выплыть на поверхность. Хотелось взвыть от страха. Почему родная стихия его обижает? Тело скрутила новая порция боли, вырвавшая громкие крики. — Предатель! Но почему?.. Он совершенно ничего не понимал. — Прочь! Всё прекратилось резко. Тэхён даже не сразу осознал, что боли больше не было. — Прочь! Оглушающий крик, раздавшийся со всех сторон, был подобен болезненному удару по лицу. Вопя со всей силы, омега поплыл на поверхность, а после и к берегу. — Ты как? Живой? — голос Цины вызвал волну облегчения. Весь следующий день было решено провести в кровати в слезах. Цина пыталась объяснить мотивы стихии, но Тэхёну всё равно было сложно понять. Как Вода могла ревновать его? Он же не перестал быть ведьмой Воды. Всю ночь омега мучился, задыхаясь в захвативших разум мыслях, а наутро его отпустило — он понял, чего не сделал. — Прости меня, — начал шёпотом, заходя потихоньку в холодное озеро. — Нужно было сначала объяснить тебе. Я сам виноват. Вода, наверное, решила, что он её больше не любит, раз выбрал другие стихии. Но он ведь не выбирал... — Не думай, что я забуду о тебе. Ты моя самая любимая, самая добрая и милосердная, — искренние слова поглощались Водой, что тихо слушала ведьму. Стихия и стихийник всегда были неразделимы. Больнее без родной стихии, чем без ног и рук. — Я всегда буду твоей ведьмой. Я доверяю тебе сильнее всех, и ты мне доверься. Не думай, что я полюблю Землю и Воздух больше тебя. Это невозможно. Ты моя первая, моя любимая, моя родная, — опустившись на колени, Тэхён оказался наполовину в воде. — Воздух и Земля станут тебе братом и сестрой. Вы подружитесь. Дай им шанс. Дай мне шанс, молю тебя. Оглаживая ноги ведьмы, Вода безмолвно извинялась. Она была резкой, но была отзывчивой и милосердной. Вода верила искренним словам. Вода простила свою ведьму. — Ты драгоценная, самая особенная для меня, — омега улыбнулся, ощущая молчаливую поддержку. — Позволь мне снова произнести заклинание. Небольшие волны подбадривали, побуждали к действиям. Сделав пару глубоких вдохов, Тэхён решился вновь зашептать:Vesi, teie nõid otsustas õppida võitlema Ütle mulle, mida edasi teha Aidake mul jõudu omandada Ole minu relv, õpeta kuidas ennast kaitsta Aita saada tugevaks Ma palun vett Ma armastan vett
В груди потеплело, из рук полилась вода, слившаяся с озером. Светящиеся лазурным морем глаза могла видеть лишь стихия, хлынувшая по нежным венам. Вода молчаливо просила прощение за причинённую боль.