О том как кто-то может изменить вашу жизнь

Снова знакомый путь до работы. Но в этот раз он не кажется таким обычным. Проходя мимо разных магазинов, людей и прочего интересного, Сенку всё больше и больше погружался в свои мысли. Он просто не мог с самого вечера оставить мысль об Асагири Гене. Почему? Почему он такой? – Молодой человек, аккуратнее! Ещё немного, и машина бы вас сбила! — какая-то девушка схватила Сенку за рукав и вытащила обратно на тротуар. Видимо, пока он думал, он слишком сильно отвлёкся. Так, надо действительно быть внимательнее. – А, может, и не стоило... — отстранённо сказала спасительница, посмотрев на лицо Сенку. – В смысле? – Ты! Ты один из тех важных шишек, из того огромного концлагеря в восточной части города! — вдруг с ненавистью закричала она. – Что...? Какого концлагеря, вы о чём? — уже догадываясь сам, спросил Ишигами. – Да как же, не притворяйтесь. Может, вы все и прикрываете всё за красивыми надписями в интернете, но я-то знаю, что вы просто сумасшедшие садисты, которым плевать, лишь бы на страдания смотреть! Да, дело в том, что существовали и противники таких способов изобретения оружия. Но дело в том, что никак по-другому было нельзя. На улице уже собрались несколько зевак, они то и делали, что смотрели то на женщину, то на учёного. Кто-то из толпы робко поддержал протестантку, после чего она гордо воззрилась на Сенку. Потом послышались ещё и ещё голоса против экспериментов. Сенку словно зажали в каком-то кругу. Только ему стоило подойти к краю, как туда сразу скапливались люди, преграждая путь. Этим людям не понять то, что было раньше. Этим людям не понять то, что сейчас происходит за несколько километров от безопасных городов. Эти люди никогда не поймут, насколько всё же опасны вампиры. Всё ещё есть поселения, которые грабят вампиры, и против них надо вести оборону, а лучше – войну. Всё ради их блага. Особо смелый человек вышел в круг. Сенку спокойно на него посмотрел, однако, от последующего удара кулаком в нос немного опешил. От этой толпы не сбежать. – Я прошу вас не разводить тут скандал. Давайте придерживаться прав человека и в принципе законов. Затем ему прилетел второй удар, на этот раз в живот. Нет, он пытался как-то обороняться, однако физическая подготовка у него была скорее на нуле. – А ну, расходимся! Чего столпились, как стадо?! — тут раздался спасительный голос. Завидев полицейского, многие люди сразу же пошли по своим делам. Другие, ещё немного постояв, ушли, бросив полные ненависти взгляды напоследок. – Ох, Сенку, что они с тобой сделали... – Всё нормально, Тайджу, я серьёзно. Я готов к этому, не физически, так морально. А тот человек особо сильным не был. — сказал Сенку, прикладывая салфетку к кровоточащему носу. – Ну раз ты так уверен... — но не успел полицейский договорить, как Ишигами скрылся за поворотом. Сенку оставалось идти до работы около пяти минут, но он уже опоздал. Теперь его не покидала и ещё одна мысль. Та девушка назвала их лабораторию концлагерем... Он никогда так не думал об этом. Он просто принимал это, как должное и обязательное, так что безупречно и без колебаний выполнял свои обязанности. "Ведь вампиры — это просто бесчувственные животные, которые только разрушать и умеют", — так твердили учителя. Так думал и он. Но в последние пару дней... Сенку немного засомневался в этом. * * * – А ты здороваться так и не собираешься? — с упрёком сказал Ген, когда учёный вошёл в комнату. Комната была начисто вымыта, дверь смазали, и теперь здесь можно было хоть как-то находиться. – Хм, ну раз ты так настаиваешь, то привет, — увлечённый чем-то другим, сказал Сенку. Затем он на пару минут удалился из комнаты и принёс ржавый поднос с двумя кусками хлеба, стакан воды и крови. – О, всё же покормить решили, — Асагири встал, подошёл к краю клетки и забрал еду, если таковой её можно было назвать. Сенку, по своему обычаю, стал внимательно следить за вампиром, тот же, в свою очередь, даже не смотрел на него. Он с еле заметным отвращением взял хлеб, откусил маленький кусочек и положил обратно. Через какое-то время он отпил из стакана с кровью. Оперевшись на стену, он стал пристально его разглядывать. – А знаешь, почему ваши подопытные долго не живут? И нет, не из-за пыток, хотя это тоже даёт о себе знать, — снова совершенно отстранённо говорил Асагири — Это потому, что нам нужна людская кровь и, желательно, свежая. — затем он демонстративно вылил всё содержимое стакана на пол. — Конечно, на вампирьей мы тоже можем жить, но это не помогает полностью восстанавливаться, а в результате многочисленных повреждений все и гибнут. Сенку с удивлением посмотрел на пятно крови, которое красовалось на полу. Хотя он и сам догадывался о том, почему же такие сильные и выносливые вампиры гибнут, однако, когда он предположил этот факт, его отвергли. Возможно из-за того, что никому не хотелось стать донором крови для вампиров. Больше образец 0-104 ничего не говорил. Так в тишине прошли пару часов, нарушаемые лишь чирканьем ручки и шуршанием бумаг. Когда Сенку поднялся, Ген встал вместе с ним. Они одновременно подошли к дверце и, когда она открылась, пленник спокойно вышел. И они направились в место проведения следующего эксперимента. * * * Здесь уже комната была больше и просторнее. Она находилась в одном из подвальных помещений с очень хорошей звукоизоляцией. Напротив длинного стола, распложенные полукругом, стояли четыре железных стула, немного похожие на тот, что был вчера в холодильной камере. Три из них были уже заняты. На двух сидели вампиры на вид немного постарше Гена, а на третьем... Ребёнок лет 12. – Что? Что здесь делает вампир младше 16 лет? — пока что только удивлённо спросил Сенку у сидящих здесь людей. – Дело в том, что он был признан невменяемым, и руководство дало право относиться к нему, как ко взрослому. — не задумываясь, ответил один из сотрудников. – Это недопустимо. Уведите его, — твёрдо сказал Ишигами с накипающей злостью. Кажется, он знал, кто именно дал этот указ. – Нет, это невозможно. А теперь прошу образец 0-104 так же подготовить к эксперименту. Сенку остался стоять, не в силах что-либо сделать. А Гена снова забрал один из охранников и силой подвёл к стульям. – Ну же, присаживайтесь, профессор Ишигами, — пришлось выполнить просьбу. На стульях по бокам сидели двое женских особей вампиров. Одна из них молча дёргалась, пытаясь вырваться, а вторая ругалась на всех, сыпала проклятиями и так же старалась выбраться. Маленький вампир лет 12 невообразимо расширил глаза и рычал во всё горло. Он царапал подлокотники стула, пытался его сдвинуть с места, но увы, ничего не выходило. Все сотрудники, в том числе и Сенку, уже привыкли видеть такие картины, хотя в первые пару месяцев работы это было довольно сложно выносить. А Ген сидел. Он просто сидел, так же наклонив голову на плечо, и ждал своей участи. У всех вампиров попавших сюда, на шее делали печать номера этого образца. Таким образом, здесь помимо 0-104 сидели еще 0-302, 0-093 и мальчик с номером 0-244. Всем раздали их анкеты, и эксперимент начался. Человек в белом плаще и респираторе взял шприц, наполненный фиолетовой жидкостью, и с опаской двинулся к вампирам. Хоть они и были крепко связаны, он всё равно немного боялся. Он подошёл к женщине с номером 0-302 и, поймав удачный момент, вколол в её вену препарат. – Ты! Сдохнешь скоро! Умри, мразь, сдохни-сдохни-сдохни! — женщина вампир бесконечно это повторяла, смотря прямо в глаза пугливому сотруднику. Тем не менее, он взял себя в руки и повторил ту же процедуру с остальными. Оставалось только ждать. То, что им ввели – это новые вирусы, которые должны были разъедать жертву изнутри, причиняя адскую боль. Противоядие уже лежало на столе и обычно, 10 минут после начала действия препарата, использовали противоядие, иначе это могло убить подопытных. Вирусы уже начинали действовать — это было видно по тому, как сначало дискомфортно стало вампирам. Затем они принялись сильнее дёргаться и громче кричать. На пальцах одной из женщин проступило непонятное вздутие, у другой же это вздутие было видно на носу и подбородке. У мальчика же вздутия не последовало, зато постепенно всё тело покрылось красными пятнами. Все эти побочные реакции записывали сотрудники и внимательно наблюдали за пленниками. Они кричали, рыдали и так же продолжали сыпать проклятиями. Но Сенку на них не смотрел — ему вообще неинтересны эти трое. Он внимательно наблюдал за образцом 0-104. Ген так же сидел. Его тело подрагивало от боли, он ёрзал на стуле, сжав кулаки. Но не кричал. Нет. Ген стиснул зубы и запрокинул голову назад, насколько это позволяла спинка стула. Глаза были мокрыми, из них текли слёзы, но он держался и не издавал ни звука. Левая часть его лица покрылась красными пятнами, которые становились всё больше. Сенку и остальные вроде бы совершенно хладнокровно смотрели на эти страдания. "Это всё на благо человечества", — так говорил себе каждый. – Достаточно. — скомандовал Ишигами и по его приказу один из сотрудников встал и, взяв противоядие, пошёл его использовать. В этот раз никто из вампиров не мог даже внятно говорить, не то что двигаться. По расчётам эффект действия пройдет, а так же вампир полностью исцелится через 12 часов. Сенку шёл, а рядом с ним двое людей тащили носилки с лежащим на них Асагири. За ними так же было и ещё трое носилок. Вампир закрыл глаза и, наверное, был без сознания к тому времени, как его принесли в место проживания: клетку. Один из охранников взял его и хотел было просто закинуть того в клетку, но Сенку зачем-то его остановил. – Да не бросай ты его. Положи аккуратно. – А тебе-то какое дело до этих бесчувственных тварей? — спросил охранник, однако просьбу выполнил. Наверное, боялся увольнения. Когда военные вышли, Ишигами подошёл и взялся за прутья клетки. Он несколько минут стоял и смотрел на это беспомощное тело, всё в красных пятнах. Оно будто всё ещё вздрагивало от боли, хотя вампир был без сознания. И тут он почувствовал странное чувтсво... Ему стало жалко? Стало жалко вампира? * * * Таким образом прошли и следующие несколько дней. Вампир с номером 0-104 никогда не сопротивлялся. Никогда не вёл себя так, как все остальные. Во время проведения опытов, даже на пытке электрическим током. Было видно, как его тело словно наизнанку выворачивает, зрачки сужаются, но он лишь сдерживает боль до скрипа стиснув зубы, и слёзы текут по щекам. Он ни разу не закричал.