Звёзды загорятся так ярко лишь на одну ночь

Вновь наступило утро, яркие солнечные лучи пробивались в комнаты, нещадно светя прямо в глаза обитателей… Серёжа сморщился не то от жжения на коже век, не то от ощущения тупой боли в затылке. Шторы. Ему абсолютно точно стоит приобрести чёртовы шторы, да поплотнее. Желательно чёрные. О, да, определённо чёрные - Олег оценит. К слову, об Олеге… А где этот, чёрт возьми…? Пусть неохотно, но всё же Серёжа распахнул глаза, принимая позицию сидя и окидывая беглым взглядом светлые стены, как будто больничной палаты. И пахло вокруг точно так же - стерильностью и медикаментами… Что за…? — Олег! – дал о себе знать Серёжа, чей голос прозвучал хрипловато и непривычно тихо, как обычно звучал голос человека, жаждущего воды. – Олег, иди сюда! Ты мне срочно-срочно нужен! – вновь попытал удачу рыжик, взывая в пустоту. Ответ последовал не сразу… Повисла звенящая тишина… Тихо, ни звука вокруг и светло… Серёжа даже успел ненадолго усомниться в реальности. Что это? Сон? Или то самое место “Ну, это похоже на вокзал Кингс Кросс. Только чище... и без поездов” ? Разумовский, кажется, был на грани истерики, он встал с кровати, испуганно озираясь по сторонам, как вдруг послышалось копошение и будто бы шелест… Знакомый, буквально до боли, так шелестят… Перья?... Быть не может… Но Он уже был рядом, словно тень. Впрочем, Он действительно скрывался в тени в уголке некоторое время. Но услышал голос, что не иначе как обращался к нему: а к кому же ещё? Здесь только они вдвоём. Это заставило распахнуть жёлтые глаза, что жутковато светились в полумраке самого тёмного угла палаты, где притаилось существо, и следило за своим создателем, глядя на того ехидно, почти насмешливо. На Разумовского смотрел… Он сам. Его точная копия, только больно пернатая, с крыльями и глаза… Как золото пламени. Недобрые глаза. Почти точное отражение, злой двойник. Близнец с минусом вместо плюса. Диаметральная противоположность, другое полушарие магнитного поля… Приятно познакомится, Разумовский №2 - плейбой, мизантроп и Чумной доктор собственной персоной! — С добрым утром, спящая красавица. Прости, солнышко, но завтрака в постель не будет.– с усмешкой произнёс Птиц, поднимаясь с насиженного места и выходя на свет, кажется при этом даже лукаво подмигивая. — Скажи честно - соскучился по мне?– с хищной улыбкой спросил он, заходя за спину Разумовского №1. Нет, не может быть! Он ведь... Исчез? Как давно они уже не виделись? Примерно... Вечность? Серёжа в панике схватился за волосы, стараясь тем самым привести себя в чувства. Ну же! Проснись, проснись! Но боль не спасала... — Нет... Тебя нет... Давно нет... Игорь! Он наверняка сейчас разбудит меня и всё будет хорошо! Однако, Птица в ответ лишь презрительно фыркнул, властно придавливая главную личность за плечи, заставляя тем самым снова осесть на больничную койку. — Игорь? Смешно. Никакого Игоря здесь нет и не будет! Никогда. Мы с тобой вдвоём на оставшуюся вечность! – заявил альтер-эго с гордо поднятой головой. Серёжа спохватился, занервничал, хватая двойника за грудки и глядя на него таким испуганным, но безумным взглядом, что, кажется, даже готов был ударить или поломать крыло своему некогда другу. Можно сказать, почти брату. — Что ты с ним сделал?! Нет, отвечай, мразь, как ты посмел тронуть Игоря?! Моего Игоря! Если ты хоть волосок с него сорвал, клянусь, я тебя...!– оригинал словно с цепи сорвался. Казалось, двойник даже испугался. А, нет, показалось, тот просто слегка растерялся. — Идиот, это он! Он нас сюда сдал! И он не вернётся! Он оставил нас здесь умирать! Как ты этого не понимаешь?!– взвился пернатый, отвесив оригиналу хлёсткую пощёчину. Нет... Нет же? Игорь... Он не мог, просто не мог так с ним поступить! Как это?... Без суда и следствия просто в какую-то больничку или... Что это вообще такое?... Он не мог, он сказал бы, они непременно поговорили бы прежде! Дыхание сбилось, голова кружилась и ноги подкашивались, но Серёжа всё равно заставлял себя идти к двери. Выйти... Нужно просто... Выйти... Уйти... Он больше не хотел здесь оставаться ни секунды, особенно если Птица прав. Нужно бежать и как можно скорее пока их оставили без присмотра. Однако, как только Разумовский открыл дверь, он едва ли не вывалился из палаты и уже был готов поздороваться с кафельным полом больницы как вдруг... Он коснулся чего-то тёплого, поднимая взгляд чуть выше и отмечая что только что свалился... В объятия майора?... — Игорь?... Игорь, я... Почему здесь...?– прерывисто спросил он, тяжело дыша, а слёзы бесконтрольными ручьями хлынули из глаз. Гром смотрел удивлённо - без презрения или холода, напротив, скорее с беспокойством и недоумением. Однако, буквально через пару секунд он опомнился и прижал к груди своего по праву омегу, мягко поглаживая по спине и только сейчас рыжик почуял от своего альфы запах чего-то не то мясного, не то печёного. Это... Шаверма? — Тщщ, ну ты чего разнервничался так, мой хороший? Ой, горе-то какое, отошёл я на пять минуточек и упустил когда ты очнулся. Ну-ну, тише, горюшко луковое.– бормочет Гром хрипло, едва посмеиваясь, а у самого камень с души отлегает. Живой, очнулся. Наконец проснулся и всё хорошо. Даже на ноги вон встал. Все остальные проблемы теперь казались сущими мелочами и абсолютными пустяками. — Серёж, я покушать принёс. Хочешь? Заодно и расскажешь, что у тебя стряслось, хорошо?– ласково спрашивает Игорь, чуть отстраняясь, а после заправляя рыжую прядь за ухо омеги, бережно поглаживая по щеке. Гром, как и ожидалось, выуживает из карманов две шавермы, завёрнутые в фольгу и одну из них гордо протягивает Разумовскому, одним лишь взглядом демонстрируя что эта шаверма - лучшая в городе. — Пить...– беспомощно шепчет Серёжа, только сейчас ощущая насколько сильно пересохло в горле и облизывая сухие губы. Однако, Игорь и тут оказался предусмоирителен, протягивая любимому литровую бутылку воды. — Всё хорошо, не торопись.