Пустой дом

— Все находится в равновесии. Буддисты называют это кармой, христиане золотым правилом, евреи называют… я не знаю, у раввина Гиллеля было подходящее слово. Вселенная всегда уравнивает счет. — Правда? — Нет, но должна бы. (Хаус и Кадди, 2x13)

      Лиза ушла от них рано утром первого, а вернулась только третьего, и не одна, а в компании.       — А он что здесь делает? — спросил Хаус, глядя на улыбающегося, недоверчиво разглядывающего его Чейза.       Тот давно изменился, больше не напоминая вертлявого, потерянного мальчишку, готового выгрызать себе в медицине дорогу и не гнушаться при этом средствами, которые иные (в том числе его бывшая женушка) сочли бы недостойными. Взгляд его стал более цепким и посуровел, хотя в нем по-прежнему проглядывала та проницательная насмешливость, что когда-то и заинтриговала Хауса. Глазами австралийца с модельной внешностью на него порой смотрел кто-то слишком знакомый.       — Он лучший, — Лиза поймала его взгляд и закатила глаза. — После тебя.       — Здравствуйте, Хаус, — Чейз шагнул вперед, протягивая руку.       Рукопожатие было уверенным и крепким. А странное тепло, разлившееся в груди, до смешного напоминало гордость.       — Уилсон, смотри, мой блудный сын вернулся. Снова! — с порога спальни заявил Хаус, насмехаясь в первую очередь над самим собой.       — Скорее уж наоборот, — возразил Джеймс и неуверенно улыбнулся вошедшим. — Лиза, Чейз.       — Здравствуйте, Уилсон, — окинув комнату беглым профессиональным взглядом, Роберт шагнул к кровати. — Рад вас видеть….       — Живым? — подсказал Джеймс.       — Не без этого.       — Вот, между прочим, мне он ничего такого не говорил, а я вообще, считай, умер, — съехидничал Хаус, вызывая смешки.       — Живые и мертвые понарошку впечатляют меня чуть меньше, — парировал Чейз. — Но раз уж вы так настаиваете, то спешу отчитаться — отдел в порядке, Форман все та же высокомерная задница, Тауб держит нос по ветру, а вы скоро станете дедушкой. Не желаете податься в крестные?       Хаус довольно усмехнулся.       — А он хорош, да? — сказал он, встретив слишком понимающий взгляд Уилсона. — Но сначала спроси, как к этому отнесется Адамс, — обратился он уже к Чейзу. — Итак, с чего ты хочешь начать, о лучший из моих учеников?       — У вас же уже есть теория, — пожал плечами тот. — Так что давайте пропустим эту часть. Выслушаем сначала великого сэнсэя, затем Уилсона и Кадди, как его лечащего врача, а уж потом я скажу, что обо всем этом думаю, и с чего мы можем начать.       Хаус перевел взгляд на Лизу и сделал большие глаза.       — Нет, ну ты видела, как власть дурманит людям голову?       Спустя почти час, когда первые решения были приняты и согласованы, Чейз догнал Хауса на лестнице.       — Хаус! — окликнул он. — Можно спросить — почему Адамс? Как вы угадали?       — Я думал, это очевидно, — тот сощурился.       — Но не тогда, когда вы уходили.       — Отнюдь. Вы оба настрадались от себе подобных и думали, что сумеете всех перехитрить. Что, возможно, вам от этого будет лучше.       — Но это не так?       Хаус пожал плечами.       — Может, и так. Но это не имеет значения. Потому что самого себя не проведешь. — Он посмотрел вниз, на Кадди. — По крайней мере, не надолго и уж точно — не навсегда.       — Но ведь вы постоянно подкалывали нас с Пак...       На губах Хауса появилась такая знакомая самодовольная ухмылка.       — Это называется многоходовка. Просто у меня не было возможности довести ее до конца. Я даже подумывал отправить тебе смску, но решил, что если ты хорошенько поднапряжешься, то сумеешь разобраться в собственной личной жизни.       — Да идите вы, — фыркнул Чейз. — Вы такой же, как прежде.       — Как и ты. Да и с чего бы нам меняться? Мы и так лучшая версия самих себя.       Чейз смотрел на него какое-то время, не мигая, а потом откинул голову и расхохотался.       — Лучшая версия самих себя, — бормотал он себе под нос, покачивая головой и спускаясь по лестнице. — Знаете, Хаус, смерть определенно не лишила вас чувства юмора.       — У меня сложилось впечатление, что Чейз был не слишком удивлен новостями о тебе, — сказала Кадди, проводив Роберта и возвращаясь на кухню.       Хаус протянул ей кружку утреннего кофе и, немного поколебавшись, она ее приняла.       — Он знал? — спросила она напрямую, так и не дождавшись ответных слов.       Хаус пожал плечами.       — Скажем так, я оставил подсказку. Правда не Чейзу, а Форману. Был уверен, что уж этот сумеет держать язык за зубами. Но, как видишь, — он развел руками. — Никому нельзя доверять! Даже черным — а ведь мы связывали с ними такие надежды.       — Подсказку? — Лиза сощурилась.       — Так… безделушка на память.       — Ясно, — ее губы сжались в тонкую полоску.       — Мы же не будем из-за этого ссориться? — спросил он, неловко шагнув в ее сторону.       Лиза отвернулась к окну, и он зарылся носом в ее волосы.       — Не хочется показаться мелочным, но ты даже не пришла на мои похороны, — сказал он, когда она так и не поддалась на его попытки заглянуть ей в лицо.       — Фальшивые похороны! — напомнила Лиза, все же повернувшись.       Но ведь она-то об этом не знала. Это было слишком очевидно, чтобы произносить вслух. Она смотрела на него одновременно раздраженно и растерянно. Удивительное, особое умение Лизы Кадди.       — Просто я… — она сглотнула, решаясь. — Кажется, я не была к этому готова. Не хотела прощаться с тобой.       — Знаю. Я тоже.       Так очевидно, почти банально, но он долго ходил запутанными мысленными кругами, прежде чем сумел принять эту данность. Кадди не явилась ему в галлюцинациях по одной простой причине: он не хотел этого.       Она нужна была ему настоящей.       — Это будет непросто… я имею в виду Уилсона, — быстро добавила Лиза.       — Это будет непросто во всех смыслах.       Она посмотрела на него, слегка задрав голову. Хотела что-то сказать, но передумала, просто кивнув и прижавшись.