Deus ex machina

- Люциан говорил, что хочет подарить мне новый мир. Мир, дышащий полной грудью. Свободный от Машины. Чистый мир, где мы будем жить вдвоем. Глупец! Мир останется жестким до тех пор, пока в нем живут люди. Самой планете было бы легче, если бы все люди разом исчезли. Хотя стоит отдать должное этому мерзкому извращенцу: если бы не его эликсир, я бы ни на шаг не смогла бы приблизиться к своей цели, - говорит Катерина сквозь респиратор. По её щекам, смешиваясь со слезами и уродуя её прелестное лицо, течет черная ненависть, - У меня почти получилось: Джо клюнул на болтовню о том, что в третьем секторе вас ждала подмога. Но ты, мерзкая дрянь, все мне испортила. Ненавижу тебя. Ненавижу вас всех, - она трясется, сжимая и разжимая кулаки. Мне вдруг становится жаль её: в ней нет ничего живого. Только ненависть. Она даже не жила по-настоящему. Её жизнь отравило мерзкое чувство, сделав отравой её саму. У Линды была живая, человеческая душа, которая тонула в мазуте отчаянья, а от души Катерины остались лишь рассыпчатые угольки. Мне кажется, что я вижу, как тело Катерины расползается по швам. Из неё вылезает что-то лысое. Обожжённое. Во мне нет злости к ней. Нет обиды. Мне правда жаль её. - Ты умрешь здесь, возле куста роз, - говорит Катерина, смеясь сквозь слезы, - Как это трогательно… Действительно. Трогательно до слез. Моя душа разрывается на кусочки, превращающиеся в легкие пушинки. Они поднимаются вверх, в небо, ползя по косому лучу, выглянувшему из-за облаков. Чем больше пушинок улетает, тем меньше я чувствую боли в груди. Мне легко. Приятно и тепло. Секунда - и я просто открепляюсь от своего тела. Теперь я - это мы. Нас много. Мы все – кусочки какой-то девушки. Мы не помним своей судьбы. Мы не знаем ничего о мире, который находится там, внизу. Но мы счастливы. Ни одна частичка её души не осталась на земле. У нас нет больше никаких дел. Мы взлетаем на верх, за большие кружевные белые облака. Там витает тысячи таких пушинок. Над ними всеми величаво восседает солнце - огромный золотой лев с длинной и пушистой гривой из тысячи лучей. Он приветливо улыбается нам. К нам подлетают другие пушинки. Кого-то из них зовут Алекс. Кого-то Изабель, Некро, Джо, Люциан, Линда. Они говорят, что все хорошо, что все позади. Теперь мы можем отдохнуть. Мы будем кружится среди облаков, упиваясь сладким солнечным нектаром. Мы будем разговаривать со звездами по ночам. Они будут рассказывать нам о далеких и странных мирах. Мы будем веселиться до тех пор, пока солнце не сочтет нужным собрать нас воедино, или, быть может, смешать нас так, как ему вздумается, чтобы послать вниз, на новую жизнь. И так будет до тех пор, пока это солнце будет живо. Если будет живо солнце, то будет жив этот мир, эта планета и иные планеты тоже. Там, внизу, люди, немного глупые и недалекие создания, эти пушинки, собранные в одно целое, заключенные в огромный и неуклюжий сосуд, начнут новую жизнь, построят новый мир. Любопытно, что же будет с ними дальше. Но все же нам хотелось бы побольше побыть тут, на небе. Кажется, это место принято называть раем. *** Млечный путь. Тысячи мерцающих звезд. Тонкая ювелирная работа. Драгоценная галактика. Фееричная галактика. И маленькая и жалкая голубая планета, где живут одни из самых неблагодарных в галактике существ. Казалось бы, если я потеряю его, то у меня ещё останется весь Млечный путь, собранный миллион крупиц алмазной пыли. Да, она крошечная и неказистая, однако живая. Я состою из бесконечного количества маленьких жизней, как живое существо состоит из клеток. А Космос состоит из миллиарда таких, как я. Если я потеряю хотя бы один миллионный процент этих жизней - это уже буду не я. Если Вселенная потеряет одного из нас - это будет уже не та Вселенная. Вселенная любит нас, галактик. А я люблю их, этих маленьких живых существ на каждой живой планете, ведь они - это мелкие частички меня самого.