Deus ex machina

Я лежала в постели примерно недели две. Около меня дежурили то Джо, то Люциан. Все чаще появлялся Некро. Катерину я вообще больше не видела. В основном я спала, или нет, скорее дремала. Гуляла по зыбкой границе сна и реальности. Там, где плавали облака, похожие по своей форме на парусных корабли, по нежно-розовому фону. Я каталась на них, наслаждаясь покоем и тишиной. Внутри меня все было мягкое: душу облепил чехол разнеженного тела. Мне было так уютно, так спокойно и так тепло. Но сегодня я больше не могу лежать в постели, потому что я слишком разнежилась. Все тело стало мягким и дряблым, как зефирные косички, а мои мозги стали как тофу, которые плавает в тесной черепной коробке. Сегодня я хочу наконец-то размяться, проветрить голову. Я чувствую себя гораздо лучше: во мне много сил, несмотря на то, что я ничего не ела, а только пила воду. Я встаю. Ноги с непривычки пошатываются, как желатин, но я вся сейчас сделана из твердого желания. Даже если мне будет трудновато, я все равно больше не могу лежать тут, в постели. Я просто растекусь от блаженства, и мое выздоровление сойдет на нет. Я натягиваю на себя джинсы. Те самые, которое были на мне тогда, когда я первый раз пришла сюда, майку, растянутую снизу, и джинсовую куртку. Мои мысли запеклись коркой, прилипнув к затылку. Я выхожу из комнаты, иду по коридору, выхожу из убежища. Лес приветствует меня: деревья дружелюбно кивают мне своими лысыми макушками. Рядом с тем местом, где мы обычно бегаем, сидит Джо и чинит что-то несуразное с помощью отвертки. Рядом с ним лежит огромный ящик с инструментами. Джо, до ушей перепачканный сажей и машинным маслом. Джо, с кипучим энтузиазмом ковыряющийся в приборе. Джо, полностью погруженный в работу. - Привет, - говорю я ему, подходя ближе. Джо отрывается от работы и поднимает на меня глаза. На его лице зажигается яркая, ослепительная и искренняя радость. - Привет! Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше? Я так волновался! - тараторит он пулеметом, поднимаясь с земли и подходя ко мне. Он протягивает ко мне руки, очевидно с желанием заключить в объятия, но потом вдруг в нерешительности опускает их, смущаясь своего перепачканного вида. - Определенно лучше. Вот захотелось выйти, погулять, - говорю я, улыбаясь. - Я так рад! - Джо улыбается ещё шире, - С выздоровлением тебя. - Спасибо. Что ты делаешь? - спрашиваю я. - Я чиню магнитную мешалку для Люциана. У неё якоря поломались, - отвечает Джо, - У дока сейчас куча работы, поэтому нужно поскорей помочь ему. Да и вообще, мои руки истосковались по работе. Уже почти месяц ничего не ломалось, и улучшать оборудование не требовалось. А на то, чтобы собрать что-то самому, не хватает деталей. Я от скуки раз двести разобрал и собрал своих железных коней. Это, конечно, дело приятное, но мне этого мало, - он вытирает руки тряпкой, которую достал из кармана. - А, ясно, - я осматриваю мешалку, - Слушай, я понимаю, что ты занят, но ты не мог немного прогуляться со мной? - спрашиваю я. - Прости, Изи, - Джо виновато улыбается, - Я бы с удовольствием, но доку позарез нужна магнитная мешалка. Он сказал, что дело очень срочное, так что ещё раз прости меня, но я правда не могу. - Ничего, - говорю я, смотря в его немного растерянное лицо, - Жалко, конечно, но я вполне могу прогуляться сама. Удачи тебе в починке этого агрегата. До скорого, - я поворачиваюсь спиной к Джо и ухожу. - Пока! Ты это, аккуратней там! Не заходи дальше железной дороги, а то мало ли, - кричит он мне в след. Жаль, жаль, очень жаль. Без Джо мне будет скучновато, но прогуляться все равно надо. Я бреду по дороге, терпеливо сглатывая однообразный пейзаж вокруг меня. Серая, пыльная скука заползает внутрь. Этот угрюмый лес, этот пустой и дряблый старик, превратившийся в живой труп с редким, жухлыми волосенками-листьями. Да, веселенькая у меня будет прогулочка. Вдруг между деревьев мелькает что-то белое. Быстрое. Неуловимое. Стая белых птиц, летящих со скоростью ракеты? Я присматриваюсь. Девушка с длинными светлыми волосами. Катерина. Я бегу за ней. Любопытство-хорек, лезущий во все щели, тянет меня к ней. Во мне, неизвестно каким образом, находятся силы для бега. Я знаю биографию почти всех из нашей «компашки», но я ни разу не разговаривала с ней. Кем она была? Как жила? Почему я так редко вижу её? Она что-то скрывает или просто боится чего-то? Она двигается как торнадо, но и я напрягаюсь изо всех сил. Мои ослабевшие мышцы становятся железными веревками. - Катерина, подожди! - кричу я ей, как только более менее её нагоняю. Она сразу же останавливается и оборачивается. Её густые и длинные волосы заплетены в две косички, на ней надето легкое белое платье. Все это придает ей вид наивной девочки. - Чего тебе? - спрашивает она, когда я приблизилась к ней. - Эмм, привет, - говорю я, неловко подбираю слова, - Не хочешь составить мне компанию? Погуляем, поболтаем, - предлагаю я. Катерина смотрит на меня, как на что-то нелепое. Безобразное. Как на жирную гусеницу, которая вторглась в её сад. В её взгляде столько неприязни и враждебности. - О чем же? - спрашивает она. В её голосе нет такого жгучего раздражения, как у Линды. Он холодный и шершавый. Она внимательно рассматривает меня с ног до головы. От её взгляда мне становится неуютно. - Ну, ты могла бы рассказать мне о себе, - робко говорю я, слабо улыбаясь. - Я не хочу ничего тебе рассказывать про себя, - говорит она, вдавливая каждое слово мне в слуховой проход. Катерина отворачивается и убегает. Я снова следую за ней. Я не отступлю. Мне до смерти хочется узнать о ней все, и чем больше она меня дразнит, тем сильней становится это желание. Она бежит, мелькая то тут, то там, вырисовывая какие-то завитки по лесу. Грациозная, легкая. Её движениями невозможно не любоваться. В них есть нечто гипнотическое, цепляющее. Она птица, порхающая между деревьями. Она - органичная часть этого леса. Кажется, из-за болезни у меня чересчур разгулялось воображение: мир перед моими глазами начал трансформироваться. Небо стало сине-лиловым. Вместо солнца, нелепо толкущегося за серыми облаками, на небе огромная светящаяся и крутящаяся спираль. На фоне этой лиловой дымки деревья-многоножки, которые двигают корпусом, производя волнообразные движения. Этот лес начал танцевать. Я слышу музыку. Она похожа на пение хрустального бокала, по которому проводят пальцем. Как это странно. Мне кажется, будто я в её мире. Все остальные рассказывали мне истории про себя, но только в мир Катерины я погрузилась полностью. От танца деревьев у меня закружилась голова. Я уже давно потеряла Катерину из виду, засмотревшись на этот пейзаж. Я останавливаюсь, облокачиваюсь на ствол дерева, чтобы отдышатся. Это неожиданно, но дерево стоит неподвижно, хотя, когда я смотрела на него, оно двигалось. Я уже не смогу её догнать, тем более сил у меня больше нет. Внезапно прямо передо мной оказывается перевернутое лицо Катерины. Я испуганно отшатываюсь. Она висит вниз головой на ветке, зацепившись за неё ногами. - Что, больше не можешь? - ехидно спрашивает она. Её лицо мне тоже кажется несколько трансформированным: рот кривится на бок в улыбке, как полумесяц, а глаза сощурены, став похожими на две слабые черточки. Эта вроде та же Катерина, за которой я так усердно бежала. Вроде… та же... Но у меня откуда-то появилось неприятное ощущение. Она пугает меня. Но я твердо решила с ней поговорить. - Разве тебе ничем не хочется поделиться? Разве тебе не скучно здесь, где особо не с кем поговорить? - Ты мне кто, чтобы я чем-то с тобой делилась? - усмехается она, - Я совсем не хочу тебе ничего рассказывать… - Катерина оборвала фразу, когда вдруг из кустов донесся шорох. Она спрыгнула с дерева и прислушалась. Секунда – она бросила в кусты. Послышалась возня, а спустя некоторое время она вышла с белой и костлявой кошкой на руках, которая жалобно мяукала и старалась изо всех сил вырваться. Поразительно. Откуда здесь взяться кошке? Тут нет ни еды, ни воды. Тем более, как ей удалось миновать голодных людей из второго сектора? Последний раз я видела их в первом секторе, когда ещё Алекс был жив. - Смотри, какая она хорошенькая, - Катерина провела пальцами по шерсти кошки. Катерина гладит кошку, но что странно, без всякого удовольствия. Её лицо нисколько не смягчилось от умиления или ласки. Кажется, из её глаз выползают черные завитки жадности и… чего-то зверского, незнакомого мне. Кошка тоже чувствует что-то не то: она пытается вырваться, но Катерина слишком крепко держит её. Катерина медленно проводит пальцем по шее кошки. Животное отчаянно мяукает. Я вижу, как по её шее ползет красная змейка. - Стой, не надо! Я не успеваю остановить её. Катерина растягивает шкуру кошки и срывает её, как одежду. Легко, одним движением. Вот черт. Розовое мясо, по которому расползаются белые полоски сухожилий. Вопли кошки врезаются в стволы деревьев. Она все ещё двигается. Даже с содранной кожей. Бедное животное. Катерина вонзает в неё свои зубы - крупные, сверкающие алмазы. Это зрелище дрелью просверливает мою психику. Я отворачиваюсь. - В сыром мясе больше питательных веществ, - говорит Катерина немного неразборчиво. Очевидно, с набитым ртом. В животе рвотный спазм. Меня вот-вот может вырвать. Я сгибаюсь пополам. - Я не садистка, - добавляет она спокойным голосом, сглотнув кусок мяса. Я поворачиваюсь на неё. Она спокойно жует мясо кошки, которая, фу, наконец-то, перестала мучиться, апатично повиснув у неё в руках. - Жизнь принуждает нас становится жестокими. Мы все - лишь мясо. От этой правды никуда не уйдешь. Это все, что я могу тебе сказать, - Катерина снова кусает сырую плоть. Дрель вонзается в мои нервы, разрывая их на кусочки. Какой кошмар. В моем животе шевелится голый и слизкий страх. Он скользит по моему желудку, вызывая рвоту. - Ладно, я все поняла… Я, пожалуй, пойду, - говорю я дрожащим голосом. - Чего же так сразу? – ухмыляется Катерина, перепачканная кровью. Жуткая. Страшная. Противная. Я ухожу, но впечатление от её выходки растекается болотной тиной по всему телу, от него дрожит каждая клеточка моего тела. Это ужасно, ужасно. Я кое-как плетусь обратно к убежищу. В прошлый раз она вызвала у меня похожие чувства, хотя они были гораздо слабей. Интересно, знает ли Люциан про её выходки? У меня сводит ноги. Сил совсем не осталось. Я прислоняюсь к дереву, закрываю глаза. Пытаюсь выпроводить отвращение какой-нибудь приятной мыслью. Вместо этого перед глазами появляется тушка кошки. Все ещё двигающаяся, сводимая судорогами. Я открываю глаза и без сил опускаюсь на землю. Вдруг прямо под собой я ощущаю пульсацию, исходящую от земли. В голове сразу же хлопает мысль: это бьётся сердце земли. Живая земля. Там, под слоем омертвелой травы, находится живая плоть. Она содрогается. Она дрожит. Её душат электронные провода. Она задыхается от натиска машины, которая становится все сильней и сильней. Я слышу её стоны и искрящийся смех электрического бога. Твою же налево… Я вскакиваю и бегу. Не знаю, в курсе ли Некро, но у нас действительно осталось очень мало времени. Нужно действовать, и как можно скорей. Быстрей, Изи, быстрей!