кислотный дождь, лилия, ладан

– что ты здесь делаешь? ян спрашивает не то чтобы с опаской, скорее.. ну.. с боязнью того, что радость искрами на фила перекинется, обнажит ему если не всё, то многое из того, что априори должно быть сокрыто. фил прикусывает губу, ян засматривается, фил выигрывает время, чтобы выбрать из 'тебя ищу, сладкий' и 'не твоё песье дело'. у яна в глазах веснушки, и у фила как-то само собой получается только правда – горькая и противная, как остывший чай. – прячусь. ян не задаёт вопросов. у него на обеих руках двадцать три шрама, шесть ожогов и кровь тех, от кого однажды приходилось прятаться ему. у него в голове – скрипка и свирель, котлы кипяще-свистящие и мириад предположений. они застывают на языке женным сахаром, чем-то прохладно-недосказанным. в церкви всегда всё слышно и ясно куда лучше, чем за её пределами, особенно когда вы оба, запутанно-недостаточные, прячетесь в её сводах от кислотных дождей. – от родителей. – зябко ведёт плечом фил, – экзамены. ну, понимаешь..? ян не понимает. у него нет отца и матери, боль фантомная вспышками, лозунг единственного сонеты 'ты заслужил...' и отчаянье меж костяшек прячется. невозможность защитить – от родителей, от глупых людей, от оглушительных звуков, от музы и гения, от карт в упаковках из-под сигарет. фил не хочет защиты. убежище – это другое. ян думает, что между этими понятиями нет принципиальной разницы и спрыгивает с деревянных балок, чтобы накинуть на плечи друга ветровку. – выглядишь глупо. фил фыркает, как бродячий кот. притворное неудовольствие, честный дождь снаружи и слегка мокрые волосы. – не сме-ей! – пытается шипеть угрожающе, но кричит истерически, когда ян ближе подходит и волосы завивает пальцами – ты в порядке? фил думает, что в церкви искать пристанища – глаза отводить, опускать, прятать, как себя. путать взгляд в витражах и иконах, считывать с них отпечатки чьих-то губ, думать, как это глупо, зажигать свечи. на коленях стоять, будто бог может простить тебя вместо тебя самого. – ты в порядке, я спрашиваю? фил кивает. – в полном. ян ведёт бровью, выдыхает сигаретный дым. фимиам вызывает зависимость, правда ведь? фил соглашается, фил курить не любит и не умеет, фил только дышит – много-много, часто-часто, вишней или ментолом, как повезёт. – карты? фил молча садится. поправляет чёлку, снимает душащий галстук, кладёт на пол. сверлит взглядом яна, мол, твоя ставка? – ладан тебя устроит? – глупые шутки. ян предельно спокойно выдвигает вперёд жёлтую баночку и вздыхает. – я умею делать из него украшения. хочешь покажу? у них за спинами орга́н, заснувший-застывший. ян лыбится широко, из рюкзака достаёт клей и нож, упоенно режет сигареты, склеивает, дабы те на орга́н походили. напоминает флейту пана, но фил всё равно хохочет, и ян рад, что смог услышать лучшую (не)возможную музыку. у фила козырь идёт, он заносит руку, чтобы динамичнее, чтобы эффектнее, и тем самым её обнажает, когда рукава рубашки с шелестом падают до самых локтей. ян ожидает длинное и красное, видит круглое и синее, звереет. – родители? – цедит сквозь зубы, боясь лишь фила напугать тот кивает. ян понимает, почему люди приходят в церковь. ян не понимает, почему его отсюда не гонят. ян не верит в бога и в себя едва ли, но фил, рядом стоящий, сыпется ладаном и грязью с ботинок, и яну хочется крылья и огонь – вечный, благодатный, какой угодно, только бы жечь способный, – чтобы защитить. фил вертит головой в поиске свечей, находит одну, поджигает и смотрит внимательно. яну хочется сказать 'не наклоняйся близко', хочется пальцами потушить. фил серу в воздухе чувствует, хотя откуда ей взяться? – почему _ты_ здесь? – по той же причине, что и ты. – ты ведь не от дождя прячешься, да? – риторический фил замечает в углу, прямо под витражами, скомканное одеяло, бутылку воды и внушительных размеров батон. фил голодный. ян видит. поднимает хлеб, отрывает ровно половину и протягивает, кланяясь слегка: – для меня будет честью преломить с тобой хлеб. фил глаза сужает, чтобы осуждающе, чтобы только яна видеть. – паясничаешь. – не без этого. у яна чувства, как те голуби, которые символ мира. беспокойные, глупые, мечутся бесполезно, взлетают, теряют перья, путаются, ломают крылья о зубы бродячих псов и стальную хватку болезни, падают. у яна – всегда война. резкая, наступательная, в каждом жесте и взгляде. шутка – артиллерийский залп. нежность – перемирие. перед филом хочется капитулировать. – как ты сюда попал? – спрашиваешь об этом только сейчас? – усмехается криво, обнажая желтоватые клыки у фила нет вариантов, если честно. происходящее пеленает его каким-то сном, неясным и мутным, в котором есть только действие и ощущение, без внятного объяснения почему и зачем. толкнуть случайную дверь случайной церкви на случайной улице и очутиться в убежище того, от кого так же отчаянно прячешься, это.. странно, как минимум. судьбоносно – как максимум. – я ходил в воскресную школу. потом надоело, но несколько молитв и спизженные ключи остались. я распорядок здешний хорошо знаю, так что не волнуйся. – и я не волновался. – славно. иногда слова с губ льются, как дым из заженного благовония. иногда – падают, как капли воска. нелепо, произвольно и обжигает. – чем займёмся? фил спрашивает так, будто они сейчас не болтают, не играют в карты, не плетут хрусталь взаимопонимания, попеременно его ломая. спрашивает так, будто в этом действительно есть необходимость. ян озвучивает варианты с таким же выражением, с каким обычно бросает на пол выиграшную покерную комбинацию. – можем играть в карты, лечь спать, залезть к колоколам, можешь сесть смирно и слушать о том, что я помню из библии.. – последний вариант. – улыбается ослепительно фил и действительно слушает. в сводах старой деревянной церкви расцветают стёртые остатки религиозных учений, цепляются друг за друга; почему так? а этак? фил задаёт вопросы, ян отвечает со всем артистизмом, на который способен. он способен на многое, насмешливо балансируя между лекторским тоном и шутовскими замечаниями. филу интересно. фил знает, что напишет по услышанных здесь фразам стихи. фил знает, что, вернувшись домой, набросает несколько страниц о священнике, который учится курить и любит серый цвет. ян как раз рассказывает о неемии, когда чувствует, что фил уже не слушает так внимательно. он? засыпает? ян прячет смешок в сжатую ладошку. в его представлениях фил-филин никогда не спит, скованный своей бесконечной учёбой, потому видеть его сонным-сонным, устало-разнеженным.. – ложись уже. фил встряхивает мятыми волосами. соглашаться не хочется, но на препирательства нет сил; давит зевок, спрашивает едко: – а колыбельная? вздрагивает, когда слышит внезапно-спокойное: – будет тебе колыбельная. речитативом. ...ян серьёзен. фил снимает ветровку и рубашку, оставаясь в тонкой белой майке. ян чувствует, что он обнажен куда большее, даже продолжая кутаться в безразмерный свитер. с приходом фила ему не так холодно, но снимать..? тяжело и неоправданно. прячет пальцы в покатанных рукавах, понижает голос до клекочущего хрипа и щебечет – птица со сломанной шеей, – не то исход, не то второзаконие, путая смысл и порядок. фил слушает, слушает, слушает. фил засыпает. просыпается от солнечных лучей, лилово-лазурных через бесчисленные витражи. слышит стук и ругательства извне, пугается, подпрыгивает. взглядом мечется туда-сюда, ищет яна, видит только записку: 'литургия начинается достаточно рано, надеюсь, ты успеешь проснуться и уйти до того времени. если что – беги через чёрный вдох, я поиграл с замком и выиграл тебе немного времени. и не оставляй улик :) не хочу, чтобы нас лишили этого места.' фил лихорадочно подпрыгивает, собирается, ощущая лесную молнию и штормовой ветер. солнечные лучи щекотливо-нежные, крики за дверью набатом по барабанным перепонкам, и около минуты требуется, чтобы собраться, захватив одеяло, полупустую бутылку воды и записку. на ступеньках заднего входа лежит перевязанный травинкой букет ромашек, в центре которого ярко выделяется лилия. 'спизженная..' – думает фил, наслаждаясь контрастом. 'красиво..' – думает, поднимая и прижимая к себе. с оглушительным стуком закрывает дверь и бежит туда, где предположительно находится дом – или хотя бы выход. бьющий ветер крутит в руках записку, сгибает её, заставляет обратить внимание на обратную сторону. фил зачарованно останавливается, дыхание переводит. смотрит. рядом с нелепым нарисованным цветочком виднеются буквы: 'был рад тебя видеть. приходи, когда пожелаешь.'