С днём рождения, звёздочка

Шла уже бог знает какая неделя разлуки. Минхо проклинал каждую минуту. Зачеркивал дни красными крестиками и с усталой улыбкой падал на кровать, пытаясь вспомнить любимый запах. Это была не первая командировка любимого, но по ощущениям — самая сложная и длинная. Он уже перестал верить обещаниям, что эта неделя последняя, и вот вот Джисон окажется дома. Звонки становились все короче, а истерики после — все сильнее. Вещи потихоньку становились непонятными кусками ткани из-за неожиданных срывов. Минхо молчит. Улыбается в камеру, говорит о том, как скучает, как сильно любит. Истории про заплаканные ночи с десятками пачек снотворного и успокоительного никому не нужны. Лишь Феликс приходит, вытаскивает погулять, заставляя нянчиться с его младшим братом. Тот был просто сплошным солнышком, много смеялся, тихо игрался, если дядя Минхо был занят, и пересказывал мамины сказки, когда просыпался и замечал не спящего старшего. Ли постоянно хмыкает на вид умного ребенка и кормит запрещённым шоколадом. Будто это его дитя, будто способ забыть про своего парня, который находится в десятках тысяч километров от него… Как же хочется обнять, спихнуть своего обнаглевшего парня с кровати и накормить до отвала любимой едой. Боже, как же он скучает. Говорят, что любви на расстоянии нет, что без нахождения рядом вы перестаёте любить. А ему хочется верить и любить. Он уже раз двадцать проклял работу Хана, чёртову Америку и продюсеров, что так не хотели отпускать его. Пол года так мучительно проходят. И снова, после тяжёлого рабочего дня, он звонит по видеосвязи, прекрасно зная, сколько в дурацком Нью-Йорке времени. Просто потому что насрать, просто потому, что хочется увидеть заспанное личико и ворчливые фразы. — Ты опять это делаешь, — говорит охрипшим голосом Джисон, как только принимает звонок. — А ты опять не приехал. Неделя пошла. — Прости, они просят ещё на неделю задержаться, жёсткий диск повредился и некоторые записи слетели, — Хан извиняется и с тяжёлым вздохом проводит по пушистым волосам. — Как же они меня достали... хочу приехать, — признается Минхо и все же поднимает голову с подушки, демонстрируя нахмуренные брови. — Не смей. Ты не можешь просто так бросить работу, заплатить бешеные деньги на дорогу и прилететь, когда осталось совсем немного. –А как они смеют тебя задерживать на два месяца? А как они могут лгать и оставлять тебя там, когда тебя тут ждёт семья?! Мы скучаем… — шепотом проговорил старший, вглядываясь в глаза через экран; он так ненавидит этот фейстайм. — Говоришь так, будто мы женаты пять лет и у нас трое детей, — слабо засмеялся Хан, пытаясь рассмешить любимого. — Мы встречаемся четыре и у нас трое детей. — А разве не ты мне говорил, что Суни, Дуни и Дори твои дети, и я вообще не могу претендовать на них? — приподнял бровь, все же окончательно проснувшись. Все равно через полтора часа на работу. — Да, они мои мальчики, но ты приемный отец, поэтому частично они — твои тоже. Разговор продлился ещё около часа, пока Джисон не вышел из дома и интернет полностью не пропал. Проходит ещё пару дней. Они так же, как все другие, зачеркнуты, и время стремительно приближается к дате, что обведена. Его день рождения. Самый осенний и холодный день, что праздновать не хочется от слова совсем. А обещанный подарок от Джисона, который уже где-то в дороге, чтобы успеть ровно на праздник. Это что-то, что обязательно понравится старшему. А он молчит, не хочет обидеть едким: «мне он нахер не нужен, если это не ты.» Позже прощаясь, говоря болезненные слова о любви.

***

Просыпается он совсем не в праздничном настроении: Хан вчера не отвечал весь день, а друзья сумбурно обсуждали, где будут отмечать день рождения (мнение Минхо, естественно, никто не спрашивал). Позавтракав и накормив котов, он садится в гостиной, готовясь отвечать на пожелания. Написав с десяток «спасибо» с белым сердечком, он заходит в личку, с последним: «аудиозвонок завершён в 21:37» двадцать третьего октября. Ни слова больше, даже в сети был лишь утром прошлого дня. Обидно, но он подождёт. Откидывает телефон и включает телевизор, находя детективную дораму. Раздается громкий звук по всей квартире. Коты резко подрываются, прячась, кто куда. Минхо, все ещё немного заспанный, поднимается и подходит к двери, открывая, не посмотрев в глазок. Первое, что видит — большой чемодан и руку на пластиковой ручке. Взгляд понимается моментально, встречаясь с кофейными глазами, только не через экран и не по звонку в приложении, а вживую. Каждая ресничка, чутка отросшие волосы, родинка на правой щеке и нежная улыбка — все настоящее, теплое и родное. Секунда, Джисон бросает вещи и прижимается близко-близко, наконец-то обнимая любимого парня. Черт, как же он скучал. Отходит немножко, чтобы взглянуть ещё разок, расцеловать кукольные губки и сказать: — С днём рождения, звёздочка. Минхо ничего не может больше сделать, кроме того, что выпустить нахлынувшие эмоции и разреветься; некрасиво и очень громко, что аж соседи повыходили, подумав, что тут бьют кого-то. — Ну, как тебе подарок? Понравился? — спрашивает Джисон и заходит домой с зареванным парнем. — Ты просто нечто. Убить готов, — произносит Минхо, только успокоившись и вновь примкнув к теплу, по которому так скучал каждый раз, стоило лишь спрятаться под пуховое одеяло. — А я другого мнения. — И какого же? — Обнять, поцеловать и послать всех. Этот день рождения ты проведёшь с семьёй и тонной подарков, что я покупал каждую неделю. Поверь, там их очень много, — Хан удушающе прижимается, пытаясь восстановить нехватку от долгого периода разлуки. — С превеликим удовольствием, — последнее, что говорит Ли, перед тем, как поцеловать и затащить Хана в спальню. И никто не замечает громко пиликающий телефон с очередным: «С днём рождения, Минхо, надеюсь, подарок тебя не отпускает<3» — от Хенджина. И короткое: «Люблю тебя от луны и обратно.» — от Джисона.