***
Это было... сложно. Драко не мог этого не признать. Он бросил взгляд на увлечённо мониторящую его рейтинги Лавгуд. Она сидела слева от него на заднем сидении авто, пока Блейз раздавал поручения своим подчинённым в здании телекомпании. Нужно было кое-что проверить. Малфой сконфуженно жевал губу, смотря в окно. Одно дело участвовать в телевизионных шоу, раздавать интервью направо и налево, но совсем другое - обнажить старые раны. Он мог сравнить эти ощущения с тем, словно ты медленно срываешь присохший к ране пластырь. Потому что именно так проходило его четырёхчасовое интервью. В один момент негодование и что-то ещё - яростное и тёмное - внутри него достигли своего пика, и кровь настолько оглушающе зашумела в ушах, что Малфой подумал, вот он - конец, сейчас я разнесу здесь всё, и начну с этого ублюдочного журналиста. Они намеренно не стали проплачивать этот эфир, по стратегии Луны всё должно было быть честно. Она на совесть подготовила его к самым каверзным вопросам и предусмотрела практически их все. Только Драко не думал, что ему будет так сложно - злость и ненависть застилали глаза, пульс был на пределе, и он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, не обнажить самый большой свой страх, не дать им в руки оружие молниеносного поражения. Люди никогда не примут его таким. Погода была максимально отвратная. Обычно гром и молнии успокаивали бушевавшую в груди бурю, словно забирая её себе, и сами, разрядами электричества, с ней разбирались. Но сегодня он был на взводе. Драко пришлось пережить заново весь тот ужас, который творился в тюрьме. Нет, он не рассказывал в красках, как его там избивали, доводя практически до летального исхода и отчаянного безумия, но проклятый журналистишка не удержался от вопроса, которого, Драко уверен, не было в планах: «Наверняка вы подвергались насилию в тюрьме, мистер Малфой». И Драко ответил, что да, разумеется, подвергался, система никого не щадит. Но журналист на этом не успокоился и бросил опрометчивое «странно, что вы не сошли с ума». Все камеры в студии запечатлели взгляд, полный ненависти, в котором горело синее пламя, взгляд, который обещал сжечь идиота дотла. - Ты отлично справился, - ласково протянула Луна, чертовски перепугав Драко, ушедшего в свои мысли, своей неожиданной похвалой. До этого она не выпускала телефон из рук, что-то печатая со сверхзвуковой скоростью. - Я сделала все необходимые заметки. - Она говорила, растягивая гласные, словно она та самая маленькая фея из сказки. В последнее время Лавгуд была более жёсткой. - Несмотря на то, что всё было в прямом эфире, нам всё равно пришлют отснятый материал для утверждения вечернего выпуска. - Хорошо, - Малфой кивнул, задумавшись, и перебил менеджера на полуслове, - не пойму, то ты фамильярничаешь со мной, то вдруг становишься серьёзней моего отца со всеми этими «мистер», «сэр». Что происходит? - Ох, ну… - она приложила пальцы к губам, взывая, видимо, к космосу, - я не указывала этого в своём резюме, но у меня биполярное расстройство. - Что, прости? - Это проблема? - она в искреннем удивлении вскинула глаза на Драко. - Не думала, что у тебя будет предвзятое отношение к такому вопросу. Чего? - Нет, дело не в этом, - Малфой собрался и серьёзно продолжил, - просто люди с биполярным расстройством ведут себя чуточку иначе. Я не специалист, но там есть ярко выраженные фазы. - Всё верно, - Луна загадочно улыбнулась, - дело в том, что обычно я так долго ни на кого не работаю. Я веду короткие проекты, подготавливаю почву и ухожу в закат, - она легко рассмеялась. - А то, что ты наблюдаешь - действие антидепрессантов. Обычно я всегда такая волшебная, как сейчас, потом наступает депрессивная фаза, и я ничего не могу делать, только лежать и смотреть в потолок, ненавидя весь мир. Обычно этот период я провожу где-то на островах. Но с тобой вышло так, что проект затянулся и я не вижу ему пока конца и края. - То есть ты пьёшь антидепрессанты только в депрессивную фазу, а сейчас ты в маниакальной? - девушка кивнула. - И из-за препаратов ты становишься сдержанной и серьёзной? - снова кивок и растянутое «да». Самый волнующий вопрос он задал осторожно, словно идя сквозь оголенные провода: - А почему ты сказала, что у меня не должно быть проблем с принятием твоей болезни? - Ну, как же, Драко? Я же вижу тебя, - она задумчиво нахмурила брови, это её «вижу» точно имело смысл более глубокий, нежели визуальное оценивание. Драко непроизвольно сглотнул. - Твоя успешность и гениальность - удачный выход для эмоций, которые тебя накрывают - как и моя. Я бы не сделала и 10% из того, что тебе обо мне известно, если бы я не была больна, - она улыбнулась так нежно, будто полностью принимала себя такой, какой она является. Лавгуд чертовски права - это так очевидно. Малфой всегда знал, что одних знаний недостаточно. Чтобы создать нечто масштабное, нужно быть немного более, чем чуточку, сумасшедшим. - Не знаю, что за демон живёт внутри тебя, но я наблюдала за тобой и видела, как временами тебе было тяжело, видела, что ты сдерживаешься из последних сил. И эта твоя другая работа, - она выделила интонацией, не сдержавшись. Ей нравился гениальный Драко Малфой, его мозг и разработки, а так же умение управлять компанией. Она не могла быть равнодушной и уже ранее говорила с ним об этом - ей не нравилось то, что он делает, скажем, в нерабочее время: угрожает людям и совершает преступления. - Она плохо на тебя влияет. И в том, что ты необычный, совершенно другой - я убедилась в очередной раз сегодня, когда этот дурачок предположил, что после заключения ты сошёл с ума. Бестактный дилетант. - Я не понимаю, как ты могла заметить все эти вещи… я даже сейчас думаю, что ты просто манипулируешь мной, чтобы узнать правду… - Отнюдь! - она элегантно взмахнула рукой, её белокурые волнистые волосы качнулись. - Я тоже необычная, я смотрю глубже, я вижу таких людей. Вот у отца твоего налицо параноидальное расстройство. Как бы роскошно он не держался на людях, когда он остаётся один на один с собой, его маска трещит по швам прям на глазах. Мне, честно, жаль его. - Это ещё почему? - Потому что он не заслужил такого, - на этом моменте брови Драко против воли поползли вверх. А он, сын, получается, заслужил? - Потому что мы с тобой такими родились, уверена, были предпосылки, а вот он заработал это тяжелое заболевание собственными усилиями. У Малфоя закончились слова: в голове стало совершенно пусто.***
Несмотря на то, что его мозг насиловали четыре часа в телевизионной студии, а следом и Луна добавила ему тем для размышлений, Драко, на удивление, чувствовал себя достаточно хорошо. Сейчас, сидя в своём кабинете - в своей крепости - слушая, как Забини отчитывается об успешно проведённой миссии, умиротворение, наконец, накрыло его. То, как он чуть не сорвался в студии, было опасным, и Малфой был уверен, что, не принимай он выданные ему Грейнджер пилюли - перестрелял бы там всех. Или задушил бы голыми руками. Картинки заплясали под веками, а вид отключающегося от удушения проводом журналиста принесли приятное облегчение. С другой стороны, Драко казалось, что эти таблетки притупляют деятельность его мозга. Конечно, у такого сильного препарата были побочные эффекты, но деградация - не в их числе. А думал он об этом из привычного ему чувства тревожности, которое отходило на второй план просто потому, что таблетки его отключали, а жить без знакомого ему дискомфорта оказалось столь непривычно. Неправильно. Драко всегда должен быть начеку. Стоило беспокойству отойти на второй план, в голову ураганом ворвался Гарри. И Малфой уже не слушал доклад о том, как шестёрка Люциуса сдала всех подельников, как они действительно провернули всё красиво, и что им даже не пришлось с ним ничего делать - он передознулся самостоятельно. Мимо ушей пролетели тревожные слова о том, что в узких кругах бытует мнение, что Драко общается с тюремной властью далеко не из ностальгических побуждений - он на них работает. - Ты меня слушаешь? Драко? - Повтори, - он рассеяно глянул на друга, недовольно скривив лицо, ему не хотелось отвлекаться от воспоминаний, в которых они с Гарри сидели на его кухне и признавались друг другу в самых глубоких и неподдельных чувствах. Забини закатил глаза. - Ты работаешь на тюремные авторитетов, Драко, - и внутри Малфоя всё упало. Он тут же достал пачку сигарет и закурил, даже не удосужившись подойти к окну. Его пустой взгляд впился выше плеча Блейза, и тот уже собирался прокомментировать странное поведение руководства, полное отсутствие указаний, но ни одно слово не было произнесено - его прервал звонок. Он тут же перестал быть встревоженным и сосредоточился. - Мне это не понравится? - раздосадовано спросил Драко, туша окурок о гранённое стекло бокала. - Не сомневайся. Блейз вздохнул и поведал Малфою о том, что ему стало известно. К сожалению, борьба с шестёрками Люциуса, как оказалось, только началась. И Драко безумно бесился от одного только факта, что его отец имеет крыс в пристанище собственной компании под руководством родного сына. Но чему удивляться? Это ведь Люциус и, как подметила Полумна, он явно подвержен паранойе. И, что самое раздражающее во всей этой ситуации - лорд Малфой в своей паранойе настолько преисполнился, что в ситуации, касаемо Драко - он прав. Кому-кому, а вот собственному сыну он мог доверять в последнюю очередь. Иногда Драко настолько уставал от вечной беготни от тюремных авторитетов к отцу и обратно, что подумывал покончить с ними со всеми. У него имелось достаточно информации, способной засадить отца за решетку. Также у него хватало данных, чтобы уничтожить своё тюремное начальство. Вот только во всём этом великолепии есть (не)значительная проблемка: они уже в тюрьме, а в Великобритании, к сожалению, нет такой кары, как смертная казнь. Потому Малфой не мог ничего пока с этим поделать, он не мог придумать, как подобраться к ним настолько близко, чтобы хотя бы заказать эту элиту в рамках учреждения лишения свободы. Хотел, но не мог - прежде чем его посыльный добрался бы до адресата, Драко прикончили бы здесь, на воле. Эти ублюдки были в самом охраняемом и безопасном месте страны. А тяга к тому, чтобы довести всё начатое до конца, бушевала внутри особенно сильно, когда он видел Поттера. Тот одной своей улыбкой мог разогнать грозовые тучи и туман в голове Драко Малфоя, подарив надежду на будущее. Малфой никогда не ценил собственную жизнь. Апогеем его существования была месть отцу. Сейчас же всё в корне изменилось. Ранее он не задумывался, что с ним будет - он хотел лишь отомстить и, в итоге, освободиться от своих кукловодов, нити управления которых прочно связывали его конечности. И даже если бы его смерть стала ему освобождением, он был бы благодарен. Но сейчас… сейчас он видит смысл жизни в другом, он видит то, ради чего ему действительно стоит жить. И никакие его прошлые цели не идут в сравнение с тем, как сильно он хочет сделать Гарри Поттера счастливым. Не важно, что за этим стоит: его инстинкт спасателя, стыд и вина за злодеяния отца или чёртова нежданная любовь - он хочет и живёт ради Поттера. Он живёт ради человека, рядом с которым он чувствует себя в безопасности, человека, который является синонимом слова «дом», мальчишки, который своими зелёными бриллиантами зажигает Драко изнутри и толкает на самые нелепые поступки в его жизни. Чёрт возьми, буквально на днях Малфой собирается пополнить свою коллекцию зелёных бриллиантов за счёт очередной отцовской крысы - ублюдку придётся дорого заплатить за сыгранную им роль. И лишение одного из экземпляров его коллекции станет наименьшей из его бед.***
Идея действительно собраться и ехать к Драко пришла не сразу. Да, он озвучил Сириусу свою мысль, тот даже задумался, но сказал, что план нужно продумать до мелочей и иметь варианты для отступления. Он мог многое просчитать наперёд, но он не знал, что Малфой никогда не тронет Гарри. Поттер рассказывал ему ещё после провала миссии на криптоферме, что тот его прикрыл собой и защитил, потому и Гарри оказал ему ответную услугу, но Блэк всё равно был настроен скептически. Мало ли какие цели мог преследовать Драко, так ведь? Пока Сириус пил виски, пытаясь успокоить нервы, Поттер размышлял, как действительно будет лучше? Предупредить ли Драко? Заявиться неожиданно? А какая вероятность того, что тот будет в здании компании? За метаниями пролетел весь день, и вот уже зависшие ещё с утра тучи не дают стремящемуся к горизонту солнцу подарить чарующий закат. Тем не менее, когда крёстный включил телевизор, чтобы посмотреть то самое интервью, Гарри завис. Он впитывал его каждое движение, жест, взгляд и звук, который выходил из его прекрасного рта. Поттер пытался не пялиться, но не мог, благо Сириус был настолько увлечен анализом фигуры Малфоя, что не обращал никакого внимания на Гарри и не мог увидеть того, что тот был похож на фанатку, поедающую глазами своего кумира. Но затем Поттер растерял весь свой настрой - он увидел, что Драко тяжело. Розовый флёр исчез, как только Гарри увидел, как Малфой себя контролировал. Поттер улавливал каждый его искусственный взгляд и сдержанный жест - это было ужасно. Гарри знал, как тяжело ему даётся эта правда и Сириус, похоже, тоже. - Он более смелый, нежели я мог представить. Он профессионал, - изрёк Блэк, когда интервью подошло к концу. Они оба, не отрываясь, следили за всем этим мазохизмом. - И, вероятно, ты прав - нам лучше с ним дружить, чем враждовать. Это заключение вдохнуло в Гарри надежду. Надежду не только на то, что ему больше не придётся быть с ним по разные стороны баррикад, а, в первую очередь, на то, что уже совсем скоро он сможет увидеть его. Боже, как же ему хотелось утешить Драко, чёрт, просто обнять и сказать, что всё будет хорошо и они со всем справятся. Он понял, что время действовать, и безапелляционно заявил, что едет в Малфой Индастрис.***
- Поверить не могу, что этот сопляк теперь глава компании! Гневный возглас как хлопок взрывается в пространстве зала переговоров. Пожилой мужчина, лет шестидесяти, вскакивает с места. Его резкое движение на стуле пугает остальных присутствующих - женщина рядом проливает воду из стакана, который подносила ко рту. Она раздражённо взирает на него: - Успокойтесь, господин Дэвис, эмоциями ничего не изменить, - она скользит взглядом по всем присутствующим. Сириус Блэк только что связался с Советом по - какой вздор! - видеосвязи и его юрист принёс все подтверждающие происходящее документы. - Нам придётся принять тот факт, что господин Блэк передал всё своё имущество, как вы выразились, сопляку. Но, этот сопляк в праве уволить всех нас, так что мы должны узнать, с кем имеем дело, прежде чем предпринимать какие-то шаги. В её словах был смысл, но Дэвис закипал всё сильней. - Плевать я хотел. Завтра же созову Совет директоров для устранения этого мальчишки с должности. - Это невозможно, - спокойно продолжала женщина, - и вы знали бы это, прочитав внимательно бумаги.***
Никто не говорил, что будет легко, но то, что происходит сейчас, просто обрекает на небытие истерзанную страданиями и истосковавшуюся по Драко душу Поттера. Прошло несколько бесконечно долгих месяцев с того момента, когда Сириус впервые дал ему по лицу. Пощёчина до сих пор иногда звенит в ушах воспоминаниями. В ту же секунду, когда он утратил рациональное зерно в глазах крестника, который наотрез отказывался следовать плану даже при внесённых в него коррективах - дружбе с Драко Малфоем - Блэк запаниковал. Он увидел решительность и срочную необходимость Гарри оказаться в другом месте, как можно ближе к Драко, и ужаснулся. Чёрт возьми, эта догадка уже мелькала в его голове, как только, сбежав из тюрьмы, он увидел Поттера. Навязчивая мысль о таинственном человеке, который практически стал для крестика центром Вселенной, была отброшена рацио, ведь, ну, не могла же судьба сыграть Сириусом настолько злую шутку. Гарри повстречал сына его главного конкурента, да и просто - скромно - человека, который засадил его в тюрьму. И не просто повстречал, а проникся чем-то столь глубоким. Это было за гранью. Но теперь, увидев какие вспышки мерцали в его глазах, необратимую устремлённость и эйфорию от поддержанной затеи, которые затмили разум Поттера, Блэк ужаснулся. Когда крестник сорвался с места, чтобы бежать, Сириус схватил его у входной двери и встряхнул. Но это не возымело должного эффекта. Гарри был словно невменяемый. Возможно, он был под действием наркотиков? Верно, ведь Малфои обручились с Паркинсонами. И в голове не укладывалось, как его крестник мог так вляпаться? Вляпаться в обручённого преступника. И он совершенно не реагировал здраво, ослеплённый эфемерной возможностью оказаться рядом. - И даже не смей думать, что сможешь манипулировать этим знанием! - выкрикнул Поттер, уже сидя на диване, держа в чуть подрагивающих руках стакан с виски. Блэк предложил обсудить всё в спокойной обстановке. И, не смотря ни на что, Поттера волновал не сам факт раскрытия собственных чувств, а опасение от того, что Блэк попытается этим воспользоваться. Узнать о планах Малфоев? Конечно, было бы славно, но то, каким суровым и непреклонным тоном это было сказано Гарри, не оставляло и шанса на то, что он захочет крутить Малфоем. Эта честность обескураживала. Но остаётся надеяться, что Малфой тоже не сможет воспользоваться Поттером, или просто не станет этого делать. Ведь если Гарри так ценит его, так рвётся к нему навстречу и так рьяно отстаивает его личные границы, говорит о многом. По крайней мере, Сириусу мало верится в то, что крестник так проникся бы к откровенному ублюдку. Возможно, Гарри прав, и этот самый Драко действительно не такой, как его отец? В тот вечер Поттер никуда не сорвался. А вскоре Сириусом было принято решение раскрыть ему информацию о том, что ещё десять лет назад он побеспокоился передачей компании крестнику. Теперь же тревога за поспешно принятое решение одолевала мужчину, но всё же, он надеялся, что если грамотно манипулировать этими чувствами (да, он всё же будет этим пользоваться, потому что не может упустить такую возможность), не вредить младшему Малфою, а, возможно, в будущем ещё и объединится с ним против его же отца (что выглядело больше утопически, нежели реально), была вероятность не только сохранить свой бизнес, но и победить в их с Люциусом гонке. Решено было и то, что Гарри лучше съехать, но тот категорично отказался от аналогичного жилого комплекса, отдавая предпочтение старому Лондону. Решение Поттера окончательно вернуться в университет так же было поддержано крёстным. И всё случившееся принесло много трудностей в уже успевшую устояться жизнь Поттера. Ему пришлось озаботиться помощью владельцу аптеки с поиском нового надёжного сотрудника, потому что те, кто попадался ему всё это время, были полными лоботрясами, а также удалось заручиться его поддержкой в отношении препаратов для Драко. Благо мужчина лишних вопросов не задавал, уже будучи наслышан о том, что молодой мистер Поттер вспорхнул слишком высоко. Он лишь пожелал ему удачи и побольше сил, чтобы удержаться и не свалиться с такой высоты. И жизнь Гарри приобрела новые обороты: он ходил в университет, практически не позволяя себе прогуливать, Сириус же озаботился его репутацией в свете новых событий и отстранил его от бандитских дел, напротив, заставляя мальчишку вникать в дела компании, а его новых подчинённых семенить перед ним и смиренно вводить в курс дела. Поттер стал чаще встречаться с друзьями, правда, обычно по отдельности, ведь Гермиона всё ещё не хотела пересекаться с Роном вне стен университета - на посиделки в кафе она ещё могла пойти. Гарри окончательно разорвал все связи с компанией Нотта, прекрасно помня, как негативно реагировал на них Драко, но по большей части это было всё же его личное желание - заняв столь высокий пост и стараясь ему соответствовать, он просто не мог позволить иметь в своём кругу столь сомнительных личностей. Всё это было слишком, слишком для юного Поттера. Много ответственности, резкая смена деятельности и круга общения. Профессор Снейп был прав, он был совершенно к этому не готов. - Я вижу, мистер Поттер, - как-то Гарри пришёл слишком рано перед началом пары и застал профессора одного, - мои наставления не возымели должного эффекта, и вы всё же выбрали третий вариант. - Кажется, их было всего два, профессор. - Но вы ведь так же своенравны, как и ваш отец. - Мы ведь не кровные родственники, сэр, о чём вы говорите? - Да, безусловно, гены важны, но если бы вы учились усерднее, то знали бы, что основные черты характера закладываются ребенку в возрасте от 5 до 12 лет. Гарри тогда вновь стало грустно. Оттого, что ему напомнили, что он провёл в любящей его семье всего пять лет. Оттого, что это время было действительно прекрасно, и он расплывался в благодарности за то, что у него было хотя бы это. Вновь представил, что всё могло бы быть по-другому. Он мог бы вырасти простым мальчишкой, в обычной семье. У него могла бы быть совершенно другая жизнь и… он мог бы никогда не повстречать Драко. Драко, которому не пришлось бы защищать ребёнка от нападок кузена, потому что этого кузена никогда бы не было рядом. И эту мысль без ещё большего сожаления Поттер не смог пережить. Это буквально пожирало его изнутри. Мысль, что будь у него шанс вернуться и предотвратить смерть родителей, он не стал бы этого делать. Он выбрал бы Малфоя. Единственной отдушиной для Поттера во всей этой череде событий, стало стрельбище. Гарри делал настолько большие успехи, что мужчина, смотрящий за порядком в тире, устал его хвалить. Поттер мог попадать точно по движущимся мишеням и не жалел себя ночами, перекатываясь по пыльному полу. Он должен был быть в этом безупречен, иначе он не сможет защитить Драко, когда придёт время. А то, что они вновь окажутся плечом к плечу во время сражения, он знал каким-то седьмым чувством, чтоб его. Оставалось молиться, чтобы они не оказались в этом хаосе друг напротив друга, иначе Поттеру уже сейчас стоит прощаться со своей жизнью - он никогда не сможет выстрелить в него. Но, одновременно с этой верой, была и та, что Малфой тоже этого не сделает. Его новые апартаменты были куда просторнее и уютнее предыдущей "крыши Карлсона" и совершенно ни на что не похожи. В них не было той серости, которая чувствовалась в убежище Драко, как и не было роскоши и последнего крика хайтека, которые он наблюдал в пентхаусе Сириуса или Малфоя, как и в загородном доме последнего. Но и квартира не так веяла уютом, как новое лофтовое пристанище Гермионы. Она была более свежей, совершенно не обжитой, но, к счастью, достаточно компактной, чтобы заткнуть совесть Гарри, которая вопила о неуместной цене многих, предлагаемых Сириусом, вариантов. Они сошлись на главном требовании - что бы Поттер не выбрал, они меняют там все окна и двери на бронированные с повышенным классом безопасности. Как будто того, что они просто бронированные, было недостаточно. Руки Поттера механически собирали и разбирали оружие, пока мысли вновь невольно возвращались к его переезду без возможного возвращения в старую конуру. Металлические элементы методично щелкали, пальцы кружили по холодному корпусу, а ви́ски стыл в стакане. Грёбаных два месяца. Казалось, от тоски не осталось и следа. На смену ей пришла пустота. Болезненная, гнетущая, слишком явно ощущающаяся в груди. Казалось, всё, что он делал, теряло смысл. Его шаги были действительно весомыми по сближению с Малфоем, но то, что он не мог обнять его, когда это так необходимо, сводило с ума. Сейчас. Сейчас это ему было необходимо. Снова смысл всех деяний терялся и просто хотелось быть просто. Всё казалось неважным, незначительным и абсолютно безразличным, когда, как в такие моменты, одиночество окунало его с головой в свой водоворот. Он не мог смотреть на других мужчин, его не могли отвлечь посиделки с друзьями в пабе, его не радовали дарованные ему бразды правления. Всё это было слишком незначительным, всё, что было не Драко Малфоем. Гарри с ужасом понимал, что забывает его запах, забывает все причудливые грани цвета его глаз, струящиеся символы по его позвоночнику и оттенок пепла его волос. Он злится, отбрасывая в сторону магазин, и выпивает залпом теплый ви́ски. На голодный желудок алкоголь туманит рассудок быстрей, и Поттер даже не помнит как отрубается, хотя чётко осознаёт, что в полусонном состоянии собирает оружие и засыпает с ним под подушкой. И совершенно не помнит того, что перед тем, как провалиться в сон, он отправляет на секретный номер сообщение с адресом и примечанием «пожарная лестница». Слишком беспечно, Гарри.***
Пульс стучит в висках, горло хрипит от постоянных криков, а нервы на пределе. Ебучий случай. Этот способ ведения дел всё чаще кажется Малфою неактуальным. Он лучше бы их на электрический стул сажал. - О, а это идея. Забини, стоявший в двух метрах от руководства, обращает на него взгляд. Четверо его людей только что положили противоборствующих отморозков, и теперь нюх режет запах стали и крови. - О чём ты? - Подумал, было бы славно этих ублюдков посадить на электрический стул. Честно, - он присел на корточки перед корчащимися от боли мужчинами, - я устал. Эй, - он ткнул одного из них стволом, - я так устал, веришь? - Д-да, сэр, мы… мы поняли свой проступок и полностью осознали. Что мы можем для вас сделать, господин Малфой, сэр? Драко скривил в отвращении лицо. - Не рождаться, - и сплюнул окровавленную слюну рядом с его головой. Заложник уловил взгляд, которым Малфой указал на них Забини. - Нет, господин! Послушайте же нас! - один из нахалов вцепился в его голень, когда Малфой встал. Но тот лишь с силой пнул его по и так окровавленному лицу, точно ломая нос. Заложник взвыл. В тот момент, когда Драко, будучи на пределе раздражения, собирался ещё разок хорошенько вмазать бедолаге, его экстренный телефон завибрировал. Он так и застыл с занесённой ногой, а сердце рухнуло в пятки. Желудок неприятно скрутило. Несколько месяцев мальчишка не выходил на связь. Справедливости ради, Малфой даже не пытался связаться с ним сам, пусть и все мысли были сосредоточены на Поттере. И у него действительно открылось второе дыхание в отношении мести и восстановления справедливости. Каким бы сильным ни был его порыв закончить всё как есть - с горяча - он всё же, гонимый одной из вероятностей их с Гарри безоблачного будущего, бросил все силы на решение своих задач. И эти ублюдки под его ногами знали слишком многое. Он наконец смог выследить их, добраться до мерзавцев, которые не только сливали его дражайшему папаше его дела, но и каким-то образом были приплетены к его делам с тюремными авторитетами. И если, не приведи Господь, эти шавки оказались в курсе каких-либо его действий, в качестве марионетки Эмиля Грейси, Малфой завтра же лишится головы. Но всё это стало совершенно второстепенным. Его Изумительный… что с ним? Эти переживания затопили всё его существо. Он принимал решение быстро и без промедлений, взвалив на плечи главы службы безопасности дальнейшие разбирательства. Благо, к этом моменту Блейз был посвящён достаточно, чтобы выжать из ублюдков всю информацию до последней капли. А сам Драко не заметил, как осознал себя на Сузуки, паркуясь недалеко от присланного адреса. И чёртов мальчишка не отвечал на его звонки! Он оставляет мотоцикл во дворах, избегая натыканных на каждом углу камер видеонаблюдения, и спешным шагом идёт к своей цели, неосознанно кривя рот в негодовании от неблагополучности района. Куда же его драгоценный встрял сейчас? Они не виделись два месяца. Всё, чем он мог довольствоваться, это программой слежения, и ту не проверял несколько недель. Из всего новостного потока он выловил только то, чего так опасалась Нарцисса - Поттер вступил в наследство. Откуда женщина могла об этом знать? Всё же Нарцисса была слишком наблюдательной и подмечала миллион деталей. Она прогнозировала это за многие месяцы до… Драко надеется, что кепка и глубокий капюшон достаточно скрывают его от камер, но они не смогли скрыть его от трёх разгильдяев. До него, заёбаного вусмерть, избившего своими собственными руками по меньшей мере троих не более часа назад, доебались трое бесстрашных придурков. Они не раздумывая идут на него с ножами, а он, быть может, и развлёкся бы с ними немного, если бы его Поттер не был в опасности. - Хотите поиграть? Мужчина устало вздыхает, чем вызывает удивленные взгляды парней. Не успевают они ничего ему ответить, как он, одним резким и слишком быстрым, для уличного отребья, движением достаёт пистолет. - У меня нет времени. Холодно чеканит он, но отчего-то проникается к оборванцам и лезет в карман за кошельком. Малфой лениво машет им пистолетом, указывая сдвигаться к стене, те, так и застывшие с поднятыми руками, беспрекословно слушаются его. И швыряет им под ноги три сотни. Он устал и не намерен развлекаться. Каково же было их удивление на данный широкий жест, а самый смелый из них всё же решился сдвинуться с места. Он быстро спрятал нож, но на его движение Драко даже не шелохнулся, и осторожно, не прерывая зрительного контакта, собрал деньги. - Хм, - Малфой задумался над горящими в глазах вызовом и злостью, - интересный экземпляр. Не рыпайтесь, - он вновь потянулся к бумажнику, достал оттуда визитку со своими данными. Иногда он находил на улице достойных солдат, как, например, это было с Забини. Правда тот его защищал, а не нападал. Но, не суть. - Если разберёшься, как это сделать - свяжись со мой. Оставшиеся парни оторопели от наглости, а их предводитель приказал им заткнуться и отвалить. Вздохнув и вернув оружие в кобуру, Драко продолжил свой путь. Он немного затупил и свернул не в тот двор, но вскоре смог выудить нужный дом из бесконечных лабиринтов старого города. Тяжело вздохнув над примечанием «пожарная лестница», Малфой оглянулся и - о чудо! - он её увидел. Благо, пока блуждал по дворам, он смог примерно прикинуть план зданий и количество квартир, а то ошибиться будет очень неловко. Не радовали и высоко поставленные пожарные пролёты. Чёрт возьми, он ведь не был коротышкой, но какого хрена эта штука такая высокая? И снова, тяжело вздохнув, он со стоном смирился со своей участью. Чёртов Поттер. С разбегу Малфой ринулся к цели. Стоит говорить, что с первой попытки у него нихрена не получилось? Он только зря пробуксовал по стене ногами, даже вскользь не ухватившись пальцами за металл. Что ж, это будет сложней, чем ему казалось. Спустя ещё несколько неудачных попыток, точно наведя во дворе шуму, он, взяв больший разгон, всё же смог схватить рукой металлический выступ и, как чёртов Том Круз, на одной ёбаной руке подтянуться вверх. Но его стон, разнесшийся по периметру, точно не был таким крутым. Это было блядски сложно. Пока Драко поднимался к самому верхнему балкону, он ворчливо сетовал на свой возраст, понимая, что как не тренируйся, годы берут своё. Балкон открыт, и Драко разрывается между тем, чтобы обрадоваться своему везению в случае, если с Гарри что-то случилось, или закатить глаза от его беспечности. В комнате было темно, лишь слабый свет луны и фонарей освещал пространство. Малфой медленно выглянул из-за занавески и застыл. Поттер спал. Твою мать, он спал. И не сказать, что это не сняло с души Драко огромный тревожный камень, но он это серьезно, что ли? Малфой выдохнул шумно, с облегчением и неким негодованием, позволив себе усмешку. Как вдруг мальчишка резко дёрнулся. Ствол. В ту же секунду на него был наставлен ствол и Драко вздрогнул. Он смотрел в его мутную зелень и не видел в ней даже проблеска того, что его узнали. Поттер смешно нахмурился. - Боже, - внезапно Гарри широко улыбнулся, мечтательно закрывая глаза, а оружие засунул обратно под подушку, - можно, чтобы такие сны мне снились каждую ночь? Он произнёс это на выдохе, сладко причмокивая губами и обнял пуховое одеяло руками. Малфой завис. Получается, с его Изумительным всё в полном порядке. Получается, он мирно спал, пока Драко нёсся через весь Лондон, бросив все дела. Выходит, что его Гарри просто по нему соскучился… чёрт подери, это так… трогательно? Это было настолько трогательно, что мужчина не смог с тобой совладать и прикрыл в изумлении ладонью рот, а сам наплевал на любые планы. Завтра, он обязательно разберётся со всем завтра. Луна так же слабо освещала то, как Драко лениво снимает с себя одежду, небрежно бросая её на пол. Его лицо и руки были в засохшей крови и кожу неприятно тянуло. Он устал, очень, но пересилил себя, не позволяя залезть в постель к Гарри в таком виде. И он максимально тихо, чтобы не дай Бог не разбудить его, пошёл в ванную. Затем он не отказал себе в небольшой исследовательской миссии и нашёл много чего интересного в доме Поттера. Нечто такое, что их очень объединяло. Мальчишка запрятал по периметру несколько стволов. Возможно, можно рассчитывать на то, что Блэк серьёзно озаботился его безопасностью. Об этом говорила также входная дверь. Малфой выпил стакан воды, которого ему, как оказалось, очень не хватало, и вернулся к Гарри. Он не стал замирать в дверях, любуясь на его острые плечи, не стал оттягивать удовольствие. В следующее мгновение Малфой осознал себя сжимающим мягкое тело в объятьях и это оказалось настолько хорошо, что закололо под рёбрами. Ощущения дома, тепла, уюта и спокойствия поглотили его. Это умиротворение, словно в лодке, покачивающейся на водной глади, пробралось под кожу и весь вес испарился. Всё, что бы он не испытывал ранее - все хлопоты и откровенно ужасные дела, которые мёртвым грузом лежали на его плечах - стали несущественными и исчезли. Остался только Гарри, его запах, милая родинка на плече и мерное дыхание на двоих.***
- Дорогой, ты преувеличиваешь. Нарцисса Малфой уже даже не смотрела в сторону своего супруга. Тот широкими шагами не переставал мерить комнату уже добрых сорок минут. Он то всплёскивал руками, беззвучно открывая рот, то вздрагивал от каждого шороха. Но единственным неизменным за это время было то, что Люциус проклинал тот день, когда его прекрасная жена подарила ему сына. - Ты думаешь я совсем из ума выжил? Что я старый, больной маразматик? Посмотри, во что мы превратились! Наш род! Наша славная фамилия! Эти ублюдки то и дело вытирают о нас ноги! Я столько сил потратил, столько положил здоровья для того, чтобы бизнес оставался на плаву! Для того, чтобы ты могла носить эти дорогие украшения и коллекционировать машины! Он с грохотом приземлился в кресло. Малфой не хотел, не собирался кричать на жену. Он не планировал вообще как-то посвящать её в детали. Но не теперь! Она что-то знала и она, она… возможно была против него. Люциус не мог это просто так оставить. Он был осторожен, он делал всё, чтобы происходящее не коснулось Нарциссы, но… когда всё пошло не так… теперь у него просто не остаётся выбора. - Кто сделал это с тобой? - Леди Малфой была слишком спокойна, совершенно не разделяя паники мужа. - Ты всегда был уверен в том, что ты делаешь. Ты не взваливал на меня свои дела, даже когда нам пришлось расстаться с нашим мальчиком, с Драко. Ты ни единого слова мне не сказал, не дал ни одного объяснения, почему наш сын должен отправляться в тюрьму. Ты не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать этому. А сейчас… я спрошу ещё раз: кто сделал это с тобой? Нарцисса была в ужасе. Она скрывала это, говорила спокойно, размеренно. Но она была крайне поражена поведением супруга. Люциуса словно подменили и следом за паранойей и навязчивыми мыслями пришли ужас и неподконтрольный страх. Женщина никогда не видела его таким. Таким слабым, уязвимым. И ей не терпелось узнать, что же произошло. Когда, в какой момент всё вышло из-под его контроля? Что последует за этим? И против кого сражается её утративший веру в победу муж? Нарцисса ни разу не оспаривала его решений. Как бы больно и горько ей не приходилось, она всегда держалась его стороны. Она позволила своему самому дорогому человеку попасть в самое ужасное место на Земле. И она не задавала вопросов, а просто приняла как данность. Она приняла тот факт, что Люциус намеренно устранил ребёнка с пути. И она ни разу не задалась вопросом о причине такого поступка. Сейчас, прекрасно понимая, что если бы дело было в том, чтобы просто подчистить за собой, Малфой мог подставить кого угодно, он был достаточно омерзителен для того, чтобы упечь в тюрьму любого. Но почему это должен был быть именно Драко? Что такого в то время происходило, что ему пришлось так поступить с собственным сыном? Зачем он приложил все усилия, чтобы Драко его возненавидел? А она прекрасно это знала, она видела это в своём ребёнке. Она видела, как Драко отсчитывал дни до момента возмездия. И Люциус это знал. Знал и не делал ничего, что могло бы исправить положение. Но Люциус его любил. Он любил, уважал и ценил своего ребёнка. Он не показывал этого, но сложно думать иначе, видя мужа каждый день, наблюдая за тем, как он подолгу рассматривает детские фотоальбомы, нежно оглаживая маленький силуэт на каждой фотографии. Видеть то, как он бесшумно сотрясается в рыданиях, полных отчаяния и сожаления. Так зачем? Зачем, Люциус, ты поступил так? Какого чёрта ты отправил его в тюрьму и даже ни разу не навестил?! Зачем ты делал вид, что его не существует? Зачем ты, раз так ненавидел его существование, как пытался это ему показать, сделал всё, что было и не было в твоих силах, ради его репутации? Зачем ты сотворил монстра..? Монстра, которого сейчас боишься больше чем самого Дьявола?***
Сигналы клаксонов, звук скрежета шин и битого стекла. Уши закладывает от изобилия шума, а картинка быстро меняется. Ничего не чётко, окружающий мир плывет, движение замедляется и звуки приглушаются. Крики, плач, сирены - всё это притупляется… но не запахи. Жжёная резина, метал крови, пот, нашатырь… пространство вокруг сужается до мельтешащего человека в белом и калейдоскопа ярких бликов перед глазами. И вдруг тебя вырывают из прострации! Реальность наваливается на ребёнка как взрывающийся в ночном небе салют: ярко, громко, со спецэффектами. Гарри не может перестать перемещаться в пространстве, как и остановить скачки по воспоминаниям? Или случайным образам. Ещё минуту назад он буквально ощущал, как на него стотонным весом наваливались тела, а руку больно заломило в неестественном положении. А в эту секунду он видит всё со стороны. Он видит своих маму и папу, видит, как они смеются и перешучиваются с ведущим авто Сириусом. - Джеймс! Прекрати, ты отвлекаешь его! - яркая женщина легонько ударяет сидящего слева от водителя мужчину по плечу. На мгновение Гарри ослепляет яркая вспышка и он уже разрывается между телом мальчика, в котором оказывается заперт и сильной болью в позвоночнике и всём теле. - Этот пацан точно в рубашке родился! - тряска койки, которую катят врачи по белому, слепящему коридору, отдаётся болезненной вибрацией. - Все погибли… бедный ребёнок… - Надеюсь, того ублюдка засадят на долго! - Кати осторожней! Он сейчас свалится. Грубый крик врача толкает маленького Гарри с койки, он и правда падает. Он четко ощущает на своих лопатках толчок, а когда поднимает глаза и оглядывается, то видит сзади высокого мужчину в бежевом костюме, с которым тот буквально сливается. Он оглядывается по сторонам и больше не узнает в местности белые больничные стены. Поттер стоит на крыльце, подгоняемый человеком, к чьему лицу приклеилось выражение отвращения. - Теперь, мистер… Гарри Поттер, - он кривится, его длинные белые волосы колышет лёгкий ветерок, а рука обводит тростью периметр. - Вы будете жить здесь. - С-сэр… - Гарри теряется на секунду, потом оборачивается и видит чёрный Ягуар. Ни ребёнок, ни наблюдающий со стороны Поттер не понимают, где они, не знают ни этого мужчину в отвратительного цвета костюме, который уже скрылся в салоне автомобиля, ни этих двух взрослых, которые только что открыли перед ним входную дверь. Смешанные чувства из страха, паники, отчаяния и полной растерянности разрывают Наблюдателя. - Надо же было тебе выжить, - противно тянет тучный мужчина, кривя толстое лицо, из-за чего его глаз практически не видно, - не мог подохнуть со своими приёмными мамкой и папкой?! Но теперь Гарри понимает. Он видит, как за малышом с низко опущенной головой закрывается входная дверь, и узнаёт это ненавистное крыльцо. Как узнаёт и сад с розами около него, который неоднократно приходилось приводить в порядок. Как узнаёт и детский велосипед, на котором ему ни разу так и не удалось прокатиться. Калейдоскоп увиденного стремительно маячит перед глазами особенно кровавыми сценами аварии на мосту. Сердце бешено колотится, пока возвращающееся сознание собирает образы по кусочкам. Более-менее понятная картина вырисовывается именно тогда, когда во всё ещё не отошедший ото сна мозг врывается стоящий в метре от него Драко. В его комнате. Он, словно ангел во плоти, подсвечивается лунным светом. Как мощная волна врезается в скалы - образ Малфоя врывается в сознание. И этот образ так прекрасен, что напряжение от беспокойного сна отпускает, и его вновь утягивает в пучину Морфея, но теперь уже в её приятные дали. Гарри чувствует нежные объятия, горячее тело позади себя и растворяется в моменте, совершенно точно не желая просыпаться. Малфой снился ему редко, а сны эти обычно носили негативный окрас. В этих снах Драко обязательно предавал его, стрелял ему в спину. А в самых отвратительных кошмарах Гарри видел маленькую копию Малфоя на его руках и беременную Панси рядом. Он видел, как они были счастливы. Как счастлив был Драко. Без него. Поттер просто не мог позволить себе упустить такую приятную иллюзию. Было бы кощунством проснуться и не досмотреть такой чудесный сон. Довольный, Гарри прижимается спиной сильней, перехватывая жилистые руки, переплетая их пальцы и тихонечко стонет от ощущения шершавых губ на своей шее. - С добрым утром, Изумительный, - шепчет Драко и пульс Гарри подскакивает до отметки «реанимация». - Быть не может… - он медленно разворачивается и видит в нескольких сантиметрах от себя родное разукрашенное накануне лицо. - Господи, Драко. - Он обхватывает мужчину конечностями и целует, совершенно не заботясь о неприятном запахе изо рта. Ничего не может быть сейчас важнее того, что Драко Малфой рядом с ним спустя столько месяцев. Целовать Малфоя было настолько правильно, что Гарри не мог поверить в реальность происходящего. Он скучал, безумно тосковал по нему, но пока не оказался в его руках, Поттер даже не мог представить, насколько сильными были эти чувства. Насколько они были разрушающими. Он одергивал себя каждый раз, когда в его голову забредала мысль представить, каково будет его увидеть. Нет, он просто не мог себе этого позволить. Но и одновременно не мог остановить этот болезненный процесс в своей груди. Пустота. Пустота наполнялась отчаянием и приносила почти физическую боль. А сейчас, привыкший к ней, как к хронической, ощутил эту дрянь внутри себя в полной мере. Когда медленно, но верно её стали наполнять тепло, ласка и внимание со стороны Драко, Гарри почти заплакал. Это было одновременно пределом мечтаний и мучительно тяжело - ощущать, как внутренности затапливает солнцем. И нет ничего приятного в том, когда топится этот лёд в груди. Это больно. - Я всё ещё не могу в это поверить, - прошептал Поттер, боясь спугнуть Малфоя, словно случайное колдовство. Мужчина нежно провёл рукой по его голым ногам, перекинутым через свои колени, и развернулся в сторону опирающегося плечом о спинку дивана Гарри. Гарри, который не сводил с него взгляда с момента, как только осознал, что всё это не сон. - А я - могу, - Малфой скользнул по бедру выше, сжимая руку на коже, вторую перебрасывая ему на плечи и нежным движением ладони опускаясь на лопатки. - Ты здесь и ты очень реален, - левой рукой он подталкивал Поттера к себе, наклоняясь к нему на встречу, - я могу к тебе прикоснуться, - он шептал в уголок его губ, скользнув своими по щеке и продолжил звуковую пытку шёпотом у самого уха, - и я даже не подозревал насколько сильно скучал по тебе. Ответ Гарри исчез в судорожном вздохе, переходящем в стон. Малфой касался его так… так. Малфой одним своим присутствием заставлял кровь срываться на бешеную скорость по венам, а его голос предрекал неминуемую гибель. Когда чуть потрескавшиеся губы Драко перехватили нижнюю губу Гарри, мальчишка обмяк в его руках, позволив зафиксировавшей затылок руке запрокинуть его голову, как мужчине угодно и поцеловать его до звёзд под веками. - Я так.. так хотел… - в перерывах между поцелуями шептал Поттер. - Меня? - усмешка сквозила морозной коркой и Поттер почувствовал, как твердеет его член. - Д-да, - он запрокинул голову, подставляясь под поцелуи, - то есть, я хотел сказать… чёрт, не только всего этого… - он задыхался от чередуемых поцелуев и укусов, которые доставались его шее, - даже просто побыть рядом было бы уже настоящим чудом. И он снова кожей почувствовал как Малфой нахально усмехается. Блять. Следующей, поцелуи встретила его нагая грудь, а один из сосков затвердел под умелыми пальцами. Гарри с возмущением осознал, насколько неправильно то, что они всё ещё в нижнем белье и капризно взбрыкнул. - Милый? - Малфой оторвался от слабо натренированных мышц и перевёл на него удивленный взгляд. - Я так соскучился по твоему члену, Малфой, что если ты сейчас же не снимешь эту тряпку, я клянусь, я сожгу её и весь твой гардероб. - Искры в бриллиантовых глазах обезоруживали Драко, а этот тон заставлял в груди шевелиться что-то незнакомое, пугающее, но такое желанное и живое. Когда нежная, розовая головка наконец оказалась на его языке, а сам Поттер на полу между широко разведёнными ногами, оба не могли сдержать стона. Всё это ощущалось настолько правильным, словно все эти месяцы они двигались навстречу друг к другу только ради одного этого момента. Гарри опустился ниже, сжимая горлом его член, нагло воруя хрипы и стоны, позволяя ласковой руке руководить его движениями. Драко был чертовски нежен, не позволял заглатывать слишком глубоко, но и не давал вдыхать нормально, направляя член вглубь быстрыми толчками. Гарри чувствовал, как слёзы неконтролируемо намочили веки, а слюна капает на его сведённые на ковре колени. Он потянулся рукой к собственному возбуждению и, как только его пальцы оказались на нём, не смог сдержать стона. - Эй, у меня есть идея получше, - Драко поднял Гарри на ноги, которые моментально подкосились от напряжения. - Надеюсь, в этот раз смазка у нас будет? Гарри лишь кивнул, безмолвно следуя в ванную и быстро возвращаясь. Он застал Малфоя лёжа на диване, который манил его к себе пальцем. Поттер было подумал о известной позе под номером 69 и уже успел разочароваться в своих умениях, потому что он всегда терял контроль от доставляемого ему удовольствия и не мог сосредоточиться на партнёре, но Малфой буквально усадил его себе на лицо. Болезненно-красный член упёрся в его розовые губы и Гарри был уже готов кончить только от этой картины: его широко разведённые бедра по обе стороны от блядского в своей аристократичности лица Малфоя, член тяжело лежит на его языке, а выдавленная на руку смазка проходится по всей его длине. И этот совершенный в своём вызове и насмешливой снисходительности ртутный взгляд совсем не помогает перевести дух и понадеяться на то, что он не кончит через секунду. Как он умудряется так смотреть, находясь в таком положении? Немыслимо. Немыслимо горячо. - Давай, Поттер, трахни меня, я уверен, мне это понравится, - и на этом Гарри кончил бы, если бы не пережал член у основания. Он тихо выругался и на пробу скользнул вовнутрь. - А-х, - язык Малфоя тут же задвигался, стимулируя самое чувствительное местечко и Поттер повторил движение. А затем снова и снова. Пока не приподнялся, чуть меняя положение, и не стал плавными толчками вгонять свой член прямиком в малфоевский, так идеально для этого подходящий, рот. - Господи. Гарри опёрся на одну руку, наклонившись чуть вперёд и его движения стали более размашистыми и он практически потерял голову, когда почувствовал внутри себя скользкий и такой необходимый палец. - Ха-а-а-а, Драко, - вошедший всего на две фаланги палец медленно скользил вперёд-назад, оглаживая нежные стеночки. - Боже, ох, мне нужна минутка, - Гарри почти сходил с ума, представляя, как эти тонкие, словно созданные для игры на фортепиано, пальцы погружается в него, пока он сам погружается в горячий рот своего любовника. Но Малфой решил, что ему эта минутка ни к чему и добавил второй палец, принося дискомфорт, натяжение и чувство приятной наполненности. Поттер обожал это ощущение. Блять, как бы он не любил быть сверху, но всё же эти ощущения, особенно с таким умелым обольстителем как Драко, он не променял бы ни за что. Шлепок по заднице ясно дал команду продолжать и Гарри снова начал медленно скользить внутри Драко, пока пальцы, подстраиваясь по его собственный ритм, резко в него входили. И Поттер потерялся. Он буквально растворился в этих ощущениях всё сильней вдалбливаясь в горячий рот, его дыхание сбивалось и он понятия не имел сколько в нём сейчас этих пальцев. Пока одна рука двигалась внутри, вторая массировала его зад, изредка скользя к дырочке, но едва её касаясь. В один момент Драко стал контролировать его толчки, делая их мягче, а сам уже указательными и средними обеих рук уверенно растягивал упругие стенки в стороны. Поттер мог бы отдаться ситуации окончательно, постепенно теряя связь с реальностью, потому что этот Дьявол точно знал с какой частотой ему стоит давить на простату, чтобы Гарри растекался на нём словно мороженое в июльскую жару. Но, когда Малфой схватил его одной рукой за бедро, обездвиживая глубоко в своём горле, резко вгоняя в него свои блядские, прекрасные пальцы, солнечное сплетение Гарри разорвало огненной вспышкой. Его колени затряслись и он даже не сразу понял, что только что кончил. Тело била мелкая дрожь и он как мог осторожно соскользнул с Драко вниз, растягиваясь на нём, как на самом удобном матраце. Поттер слепо потянулся к его губам, чтобы распробовать собственный вкус, и возбуждение снова забурлило в его животе. Чёрт возьми, это невероятно. Он ощутил, как ласково его спину оглаживают руки, как ладони сжимаются на его заднице, легонько шлёпая. Как Драко целует его лицо и ласкает разморенное оргазмом тело. Он ощущал лёгкое раскачивание под собой и то, как безупречно твёрдый член был зажат между их животами. Гарри попытался согнуть в колене одну ногу, но та съехала на пол и одновременно с этим в него вновь скользнули эти пальцы. - Как думаешь, ты уже готов? - Да, пожалуйста, просто вставь его в меня, - проскулил Поттер куда-то в шею этому несносному мужчине. - Разве, - он приподнялся на локтях, создавая в своей пояснице совершенно очаровательный прогиб и давая Малфою возможность высвободить свой член из плена меж их телами, - не понятно, что я чертовски соскучился по твоему члену не только в моём рту? - И совершенно невинно улыбнулся, но отчего-то эта эмоция показалась Малфою совершенно дьявольской. Драко усмехнулся снова, чувствуя, что возбуждение достигает своего предела, нанёс на свой член ещё смазки и нетерпеливо размазал её. И наконец сделал то, чего они так долго ждали. - А-х, чёрт, - проскулил Поттер, - не могу поверить, что он внутри. Да. Поза не позволяла делать резких движений, да и под таким углом входить было трудно. Было более сильное натяжение, но Поттер, кажется, не жаловался. Он покорно ждал того момента, когда член окажется как можно глубже в нём и, когда это случилось, не сдержал - да и не пытался вовсе - стона, больше похожего на крик. Драко начал двигаться, плавно, осторожно, но чертовски хотел большего. Он буквально хотел поставить- - …м-меня на колени… - душевно просил Гарри и Драко понять не мог, послышалось ему или один из них совершенно точно читает мысли другого? - Что? - Поставь меня на колени, я так, я так хочу, чтобы ты был глубже… Ну, же, Драко, ты ведь этого хочешь. И Гарри сам с него соскользнул, и оперевшись о спинку ладонями, выпятил свой упругий зад. - Милый, твой прогиб в пояснице просто очарователен, - промурлыкал Малфой, медленно водя ладонью по своему члену и со стороны наблюдая за всем этим великолепием. - Твоя кожа, то, как ты выглядишь… - он практически невесомо скользил кончиками плацев вдоль позвоночника. - А это место… если бы ты только себя видел… Драко склонился, рассматривая как раскраснелась дырочка, сжимая свой член, ведь один вид доводил его до грани сумасшествия и лишения контроля, как она призывно сжималась, когда он огладил её края и как идеально исчезли в ней пальцы. - Сука, Малфой, эй! - Гарри совершенно поражёно уставился на него через плечо. - Тс-с, будешь так сквернословить, я свяжу тебя и буду трахать сутки напролёт, да так, что ты будешь на грани часами, но так и не сможешь ни кончить, ни даже попросить меня сделать то, чего тебе будет так сильно хотеться, - и от этих слов, и без того румяное лицо вспыхнуло алым, и Драко буквально видел, как картинки на сверхзвуковой скорости проносятся перед глазами Поттера. - Пиздецнахуйблять, - на одном дыхании вымолвил храбрец и поразил Малфоя до глубины души. - Я это запомню, - ядовито выплюнул тот и схватил крепкими руками такую просящую задницу. Ещё раз провёл ладонью по всей длине и прижал головку ко входу. Он тупо не мог решить: вставить резко или входить медленно? - Да, пожалуйста, будь так любезен, - всхлипнул Поттер и задохнулся от резкого толчка, распирающего изнутри ощущениями, - иначе мне… ох… придётся! Вашему, ох-х, блять, чёрт, Превосходительству… не поскупиться на хорошие таблеткидляпамяти, - размашистые толчки заставляли Гарри огрызаться на сорванных вдохах и буквально беспрерывно заканчивать так скоро ускользающие мысли. Наглый мальчишка буквально высмеивает миллиардера, который его трахает и контролирует не только тысячи подчинённых и собственную корпорацию. Миллиардера, который буквально контролирует сейчас самого Поттера, колени которого разъезжаются, а сам он без сил падает от прошибаемого его удовольствия на спинку дивана, в надежде, что она его удержит успешней чем его руки. - Мамочки, м-х, Драко, - Поттер буквально скулил, захлёбываясь в ощущениях от сильных толчков глубоко внутри себя, - ты снова превзошёл себя, а-а-а-х! Он буквально умирал от того, как грубо и крепко держал его талию Малфой, как сильно в него вбивался, чередуя свой коронный приём с короткими и быстрыми, плавными и долгими толчками. Опомнились они только к вечеру, когда Драко в очередной раз довёл Гарри до оргазма в ванной комнате под теплыми струями душа с удачно жмущими на простату пальцами и членом глубоко в собственном горле. - Чаю? - Гарри смотрел на него абсолютно ошалелым и удовлетворённым взглядом, жадно глотая воздух. - Да, пожалуй, - учтиво ответил мужчина, заворачивая своё сокровище в огромный банный халат. Они переместись на кухню и Гарри был уверен, что не сможет больше взглянуть ни на эту столешницу, на которой буквально час назад его отымел Малфой, ни уж тем более на лишённый всякой девственности диван. А воспоминания о душе всё ещё не отпускали его мозг из прочных оков послеоргазменного небытия. - Знаешь, - Гарри методично постукивал по краям чашки, перемешивая несуществующий в ней сахар, - меня волнует тут один вопрос… - А именно? - мужчина с присущей этой только ему одному элегантностью отпил чаю. - Был ли у Люциуса, - на его имени Драко передёрнуло. Действительно, их вечер складывался слишком идеально, чтобы ничего не смогло его омрачить. - Такой отвратительно-бежевый костюм? Драко задумался, пытаясь вспомнить. И да, он что-то такое припоминал. Тогда отец ещё никому не верил, что выглядит в нём не просто нелепо, а отвратительно сливаясь в одну молочную массу. Малфой вдумчиво кивнул: - Помнится, он тогда приложил немало усилий, чтобы устранить любые упоминания об этом кризисе стиля из газет или даже из семейных фотоальбомов. А что? Тебе что-то попадалось? Страшусь представить, в каком он будет бешенстве. Выпавшее из реальности лицо Поттера было достойно стоять на отдельной полочке в квартире Драко, ведь такое зависание Малфой редко встречал в своей жизни. Но забавного на деле было мало. Гарри лишь краем сознания зацепляется за рассказы мужчины о том, как Люций, слетав в США, привёз оттуда эту ужаснейшую вещицу, да так кичился своим одеянием, что наделал кучу фотографий и провёл в нём десятки встреч, и сколько потом ему требовалось усилий, чтобы устранить это безобразие из отпечатанной на бумаге памяти. Всё это было, безусловно, забавно, но осознание, утягивающее его на дно, было сильнее весёлой истории. Все эти образы из сна, случайные картинки перед глазами в кабинете профессора Снейпа - ни что иное, как наглухо запечатанные его мозгом воспоминания. Насколько же сильно проебалось старшее поколение, что психика ребёнка этого просто не выдержала и спрятала нетерпимые события настолько глубоко?