Never let me go

Юсупову телефонировали из Царского села, и князь сразу же отлучился, сказав девушке, что ей выделят комнату, и, если она хочет, может остаться на ночь. Алекса была не против. Прихватив с собой бутылочку вина, она в сопровождении служанки отправилась в комнату. Александру водили по коридорам недолго. Буквально через несколько минут она стояла в комнате с зелеными стенами. Огромная дубовая кровать расположилась около окна. Хрустальные канделябры находились на ажурных тумбочках. Двухстворчатый шкаф стоял в самом углу, а рядом — зеркало в золотой оправе, висящее над туалетным столиком. Александра завороженно рассматривала убранство комнаты. Казалось, что на минуту у нее пропал дар речи. — К-кто был хозяином этой комнаты? — выдавила она, оборачиваясь к служанке. — Зинаида Николаевна, мама Феликса, — ответила она, пряча глаза. — А Феликс Феликсович знает, что Вы разместили меня здесь? В голове Саши зародились нехорошие мысли. Зная князя, он мог сильно разозлиться из-за любой мелочи. Служанка, краснея, улыбнулась. — Феликс Феликсович сам отдал приказ поселить Вас в этой комнате… — с каждым словом девушка все больше смущалась.Это не осталось незамеченным. — Почему ты так смутилась? Александра недоумевала. — Просто понимаете, обычно князь даже слуг к этой комнате не подпускает. Только раз в месяц мы убираем эту комнату… А вчера вечером Феликс Феликсович приказал начистить в ней все до блеска… — Спасибо за ответ. — Пожалуйста. Вам нужна какая-нибудь помощь? — Нет, спасибо, я справлюсь, — произнесла Алекс и, одергивая подол платья, села в кресло. Служанка скрылась за дверью, оставляя Руневскую наедине с мыслями. Ее голова просто разрывалась. Ей было жалко отца, жалко Россию да жалко себя в конце концов. Александра поджала ноги под себя. Ветер завывал минорную песню за окном. Капли дождя размеренно и в такт друг другу падали на землю. Каждый звук, каждый стук она слышала, будто он раздавался рядом. Деревья склоняли ветви к земле. Оконные ставни не выдержали, и холодный ветер, дождь и снег хлынули в ее комнату. Александра расширила глаза, ее руки тряслись, а ноги подгибались. Казалось, от былого уюта покоев не осталось и следа. Свечи погасли, и в спальне воцарилась кромешная тьма. Алекса, как можно скорее, подбежала к окну и в неравной борьбе с ветром все же одержала победу, захлопывая тяжелые ставни. В стеклянных глазах поселился животный страх. Потревожь ее сейчас, она бы, не задумываясь, убила. И, как назло, в комнату постучали. — Да кого там черти принесли! — взревела она, но голос предательски дрожал. Руневская всей душой не хотела, чтобы кто-то ее видел в таком состоянии. Сердце колотилось со скоростью света. Волосы слегка запутались, а губы она сжала в тонкую линию. Дверь со скрипом открылась. — Это всего лишь я… Ты чего? — фигура Юсупова ее немного успокоила, но руки все ещё дрожали. — Прости, если не вовремя, я могу уйти… — Нет! Стой! Никуда не уходи! — взмолилась Саша и взяла его за руку. Князь вопросительно посмотрел на нее, но, поняв, что любые вопросы сейчас будут лишними, прошел в покои. Он смотрел на них с тоской и любовью. «Конечно, здесь жила его мама…» Феликс сел в кресло и подвинулся, освобождая место Алексе. Саша сейчас была не в том состоянии, чтобы как-то ехидно отвечать. Она просто села и прижалась к князю. Феликс, как завороженный, наблюдал за прижавшейся к нему «неприступной» девушкой. Александра тихо роняла на его желтый пиджак жемчужные слезы. Мужчина первое время, как оцепеневший, просто сидел и свыкался с ее близким обществом. Юсупов аккуратно высвободил свою руку из-под ее тела и приобнял ее плечо. Язык не поворачивался ничего сказать, но просто вот так сидеть он тоже не мог. Отголоски совести все же заставили его произнести: — Эй, ты чего? — Чего я? — спросила она, поднимая заплаканные глаза на Феликса. — Я так устала… Устала от этой революции, устала от страха за отца… Устала от пятнадцатилетнего заключения в той сибирской школе! Там были одни мужчины, понимаешь? Я даже элементарно вальс танцевать не умею! Только вот руками махать да из пистолета стрелять! Я порой хочу быть из ряда тех глупых графинь, которых только и волнует, какое платье им сегодня надеть — из шелка или атласа, или какие туфли — из Италии или из Франции? — наигранно произнесла девушка, размахивая рукой. — Хотя бы на день! Александра не плакала, ей не хватало слез. Юсупов поправил рукой прическу и тяжело вздохнул. Он понимал ее. Понимал так, как никого раньше. Александра — девушка, ей хочется быть элегантной и грациозной. У нее такое есть, она может быть такой, но не может… Феликс смотрел на нее с грустью и сочувствием. Князь притянул ее к себе без лишних слов, так как они сейчас были лишние. Он проводил по ее черным волосам мягкой рукой и шептал о том, что все устаканится и будет хорошо. Ветер завывал еще пуще, из-за чего Александра сильнее напрягалась. — Саша, ты боишься ветра? — осенило его. Руневская кивнула, пытаясь успокоиться. Князь был потрясен страхом бесстрашной женщины. Ее слезы высохли, а опухшие глаза слипались в сон. Чудесное царство Морфея поглощало ее с каждой секундой. Вскоре Алекса засопела в объятьях Юсупова. Феликс аккуратно поднял девушку на руки и укутал в пуховое одеяло. Она напоминала ему Зинаиду Николаевну. Ее кудри разбросались по подушке. Мертвая тишина стояла в комнате. Ветер пел свою песнь. Ее сонное урчание. Тихое, но заметное. Он слушал ее трели и успокаивался. Она действовала на него, как наркотик. Пить с Александрой! Курить с Алексой! Вести задушевные разговоры тоже с Алексой! Читать с Сашей! Все с Сашей! Хотя они даже недели незнакомы. Юсупов нашел для себя родственную душу… Алекса спала, а князь занимался туфлями, танцами и платьями. В его голове, как на проигрывателе. звучало ее урчание. * * * Бесстыжие лучи октябрьского солнца, не стесняясь, играли с ее волосами. Ресницы медленно разлипались, и перед сонными глазами предстала картина. Самый чудесный пейзаж комнаты. В ее теле запорхали тысячи бабочек счастья. Из ее правого глаза спустилась по щеке слеза неимоверной радости. Она спустилась с кровати и покрутилась вокруг себя, оглядывая десятки букетов разных цветов. Платья из шелка, атласа, шифона, хлопка лежали на всех поверхностях мебели. Туфли были расставлены по полу. Покои графини Руневской наполнял аромат роз и ромашек. Александра просто упала на мягкую перину закрывая глаза. Она смеялась. Радостный смех Руневской был слышен Юсупову в соседней комнате. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене, вслушиваясь в каждый шелест из ее комнаты. Князь и подумать не мог, что делать кому-то приятно — так… хорошо… Александра лежала на кровати и вдыхала запах свободы. Словно цветочный сад распустился в ее голове. Тысячи бабочек счастья ожили в ней. Руневская боялась даже дышать, чтобы, не дай бог, не проснуться. Ей казалось, что все это — сон… Но стоило ей открыть глаза, как она увидела всё ту же картину. Серые тучи не казались такими серыми, а плохие мысли отступили на второй план. Александра решила устроить себе выходной. Она аккуратно села на край кровати и, потянувшись, оглядела платья. Яркие цвета заметно подняли ей настроение, но внимание графини привлекло черное шелковое платье с россыпью жемчуга на юбке. Белая лента подвязывала талию, а вырез-лодочка открывал бы вид на шею и ключицы. Рукавов не было, что тоже радовало. Саша подошла к нему и, приложив к себе, покрутилась перед зеркалом. На нее смотрела радостная и абсолютно счастливая девушка с улыбкой до ушей. Руневская представила себя на приближающемся приеме у Столыпина, но опять же ее пессимизм ее отвлек. «Какой прием, Саш? Будешь стоять и допивать десятый бокал вина?» Но она быстро справилась с наступающей грустью. Александра посмотрела на корсет. С ними у девушки была проблема. Саша положила платье и плюхнулись на кресло, успокаивая себя тем, что корсет был совершенно обычным явлением и раз уж все женщины его носят, то и она точно сможет. Алекса подняла взгляд на платье и снова опустила на спинку. В памяти всплыл вчерашний вечер с Феликсом. Все слова, действия. Все. Она улыбнулась. Графиня потянулась к бутылке вина, стоящей на столике рядом, случайно смахнув неизвестное послание от известного ей человека. Вампира. Саша подняла с пола письмо и немедля распечатала его. Глаза забегали по строчкам. «Дорогая Сашенька, доброе утро! Надеюсь, что проснулась ты с улыбкой, которая сохранится на весь день. Как я догадываюсь, твой выбор пал на чёрное платье, да, у него не лёгкий корсет, что я предугадал. Если что, я в соседней комнате и готов выполнить любую твою просьбу! P.S. К нему подойдут, те туфли из. Италии, они стоят в углу около шкафа. Твой Ф.Ф.Юсупов» Алекса усмехнулась его дару ясновидения и своей предсказуемости. Недолго думая, она постучала по стенке, ожидая стука в дверь. Не успела Александра позвать Юсупова, как он уже стоял около ее двери. — Уже проснулась? — Давно, — она, улыбаясь, подошла к нему и обняла. — Спасибо! Это многое для меня значит. Он положил руки ей на спину и тихо прошептал: — Для Вас, Александра Александровна, весь мир… Юсупов отпрянул и хитро посмотрел в ее глаза. — Так тебе помочь с корсетом? — Да. Юсупов подошёл к платью и аккуратно его поднял. — Я так и знал, что ты выберешь именно его… — улыбнулся он Алекса рассмеялась. — Либо я такая предсказуемая, либо ты хорошо успел меня узнать! Он обернулся. — Второй вариант. — Завязывай быстрее, — раздражалась Александра: Феликс уже десять минут возился с корсетом. Его суетливые руки бегали по ее спине, пытаясь что-то сделать. Князь тяжело вздохнул и бросил занятие, пытаясь хоть минуту отдохнуть. — Нет, я просто не представляю, как ты это носишь! — он снова взялся за шнурование. — Я ношу? — она повернулась, удивленно смотря в его глаза. — Вот поэтому я предпочитаю брюки! — Ой, а вчера кто-то говорил, что платьев ему охота! — Минутная слабость! — Минутная?! Ты издеваешься? — он усмехался. — Я вчера всю ночь этим занимался, поэтому давай, не жужжи! — он отвернул ее голову и продолжил шнуровать. Юсупов слегка ворчал на ее «минутную слабость», но все же со шнуровкой закончил. Он облегченно вздохнул, а вот Саша этого сделать не могла. Корсет сильно стянул ее легкие. Юсупов подтолкнул Руневскую к ширме и закинул на верхушку платье, садясь в кресло. Феликс ждал. Ждал еще. И еще. — Ты там не умерла? — Сейчас, подожди, — проговорила она, выдавливая слова. Спустя минуту Алекса вышла и покрутилась перед мужчиной, улыбаясь. Князь, смотря на счастливую графиню, улыбался и сам. Сашины глазки блестели от радости. Холодные омуты сияли теплым светом. Александра буквально вскочила в черные туфли и подошла к зеркалу. Она села на кресло и взяла в руки ажурный гребень. Он скользил по ее волосам, придавая им форму. Князь подошел к Руневской, наблюдая за ней. Феликс аккуратно достал из кармана пиджака бархатную коробочку и открыл ее под пристальным взглядом Александры. — Закрой глаза и не смей подглядывать! Холодные жемчужины прильнули к ее шее. Прозвучал щелчок застежки, и колье плотно лежало на ней. — Открывай, — прошептал он, слегка касаясь губами ее уха. Саша медленно, растягивая момент, разлепила ресницы и охнула. — Ф-Феликс… Это слишком… — Как? — улыбался князь. — Чудесно… — на выдохе произнесла она. — Спасибо! Ты делаешь для меня слишком много! Юсупов рассмеялся. — Пойдем, — потянул к себе ее князь. — Будем учить тебя танцевать! Алекса и слова сказать не успела, как князь потащил ее за собой. * * * Музыка плавной волной разливалась по бальному залу. Саша аккуратно, боясь сделать что-то не так, держала князя за плечи. Юсупов вел в танце графиню уверенно и умело. Конечно, Феликс не раз кружил в вальсе с дамами, и у него это получалось просто безупречно. Александра ощущала, что ее щеки горят алым пламенем. В голове шел бурный поток мыслей и догадок. Князь наблюдал за ее смущением с нескрываемым любопытством. — Скажи честно, если бы на моем месте был бы тот Маяковский, ты бы смущалась? — князь знал, на что давить. Он давно раскрыл ее и был этому рад. Графиня резко придала взгляду уверенности. — Нет, не смущалась бы. А знаете почему? — усмехнулась она. — Почему? Она приблизилась сильно близко. — Потому что, если бы здесь был бы Владимир, я с ним не танцевала бы… — ее лицо озарила хитрая улыбка. * * * До смерти уставшая Александра, наплевав на приличия и этикет, развалилась на кожаном кресле в кабинете Юсупова. Порванное платье открывало вид на ее красные опухшие колени. От вчерашней Сандры не осталось и следа. Все мышцы ужасно ныли, и казалось, будто она вот-вот свалится в обморок. Взгляд серых глаз был направлен в пустоту. Тишина. Только маятник четко отбивал каждую секунду. Ажурный узор на часах и стеклянное оконце, которое открывало вид на циферблат, гармонично сочетались с интерьером комнаты… Стрелка перевалила за десять утра. Время пролетело быстро. Очень. В голове было пусто. Пустота. Ничего. Абсолютно. И не было сил закрыть глаза или же их открыть. Просто изнеможенность. Юсупов сидел за столом и активно подписывал какие-то государственные бумаги. Ему хоть бы что. Феликс изредка кидал на нее бесноватый взгляд и ухмылялся. Он хищно взглянул на холодильник, и в бессмертную голову князя пришла мысль, что может спасти бедную Сашу. Юсупов небрежно откинул документы и вальяжно встал из-за стола. Кошачьей походкой он подошёл к «ледяной» машине. Князь наигранно элегантно наклонился к нижнему ящику, грациозно открывая его. Резкий металлический аромат крови проник в клетки мозга Александры, пробуждая какую-то её часть. Но этого не хватило: сил встать и кинуться к Феликсу не было. Юсупов же хмыкнул и открыл кровавый бутылек. Саша повела носом, что не осталось незамеченным. Князь медленно, как хищник, подошел к ее креслу. Девушка сидела неподвижно, даже не кинула на него взгляд, что тронуло самолюбие Феликса. Он закатил глаза и моментально, слегка грубо подняв ее голову, закинул ее вверх. У Алексы не было сил на колкости. «Безвольной тряпкой, так безвольной тряпкой…» Юсупов поднес к ее высохшим губам бутыль и, как домашнее животное, отпаивал ее с руки. Когда у нее появились силы, Руневская с жадностью осушила сосуд и облегченно выдохнула. Энергия волнами подкатывали к ее телу, словно разряд молнии пробежался по ее спине, оставляя за собой шлейф мурашек. Юсупов рассмеялся: — Вот и славно! Он достал из кармана черных брюк медный портсигар с гравировкой. Феликс закурил. Дым проникал в его легкие и выходил через рот, наполняя душную комнату запахом табака. Алекса повернула в его сторону голову, мол, я тоже хочу. Юсупов заулыбался еще шире. Дразня ее, он медленно подходил к излюбленному месту графини. Руневская терпеливо ждала. Пепел с сигары падал на его льняную рубаху, застегнутую на несколько пуговиц. Было в нем что-то и от бога, и от дьявола. Чертовски притягательное. Он задержал сигару меж зубов и, поднимая Сашу на руки, сел на кресло, усаживая ее себе на колени. Его рука лежала на пояснице девушки, придерживая, защищая от возможного падения. Саша покорно сложила голову ему на плечо и, выдохнув, приготовилась к язвительной речи, но тут ей в рот нагло была запихана сигарета. Ничего против она не имела. Девушка сделала затяжку. Дым разливался по легким, обжигая их, как глиняный графин. Саша от удовольствия даже закрыла глаза и обвила руками шею Юсупова. Ей было плохо и хорошо. Странно. Феликс и Сандра по очереди делали затяжки. Он подносил сигару к ее губам и контролировал процесс. Тишина. Дубовые двери резко открылись, впуская виноватого Свечникова, сердитого Руневского и зловещего Дашкова. — Господа? — вальяжно поинтересовался Феликс, не отпуская графиню. Саша же смотрела в глаза отца, предвещая что-то ужасное. — Какова цель вашего визита? — Пару вопросов надо обговорить, князь, — ответил Дашков. Юсупов хмыкнул, поднимая Сашу и вставая сам. Александра держалась за его руку. Ее глаза панически бегали по комнате. Дашков оглядел Руневскую и усмехнулся. — По состоянию колен Александры Александровны я не могу предположить, что всю ночь она полы драила у Феликса Феликсовича… — он проговорил это умозаключение, будто для себя, но услышали все. Саша была не в состоянии что-либо говорить в свое оправдание. Как тряпичную куклу, ее грубо одернул отец и вывел из кабинета, усаживая дочь в карету. — Ты в Петербург приехать не успела, как юбку поднимаешь перед первым встречным! Да ещё и Юсупов! — кричал Руневский на дочь. Саша сидела на стуле и, как маленькая девочка, терпеливо слушала претензии отца. Она понимала, что спорить с ним было бесполезно. В ее мыслях был только он. Юсупов, сука, проник в ее голову и не покидал ее. Саша отправилась в комнату, так как отец сказал, что неделю она будет под домашним арестом. Александра была не против: она разберется со своими мыслями. Голубые стены ее комнаты, как никогда, были холодными. Она передернула плечами, вспоминая тепло Юсуповского кабинета. Между ними вчера не было ничего. Абсолютно. Ну, кроме двух бутылок вина. Просьба Феликса заключалась в поисках какого-то векселя. Они ползали по узким коридорам подвала. Из-за низких потолков пришлось ползать, а платье прорвалось из-за того, что зацепилось за рычаг. Вексель они так и не нашли, а вот бутылку вина нашли. И опустошили. Александра хмыкнула, откидывая воспоминания о вчерашнем дне. Пролазили они до утра, а потом — похмелье и возвращение. Заблудились и опять бродили. Долго. В итоге Саша выдохлась, а Феликсу хоть бы что. Девушка плюхнулись на кровать, но сна не было. Его кудри, глаза, губы… Сандра пыталась закрыть глаза и провалиться в царство Морфея, но стоило ей это сделать, как его образ представал перед глазами. Руневская переворачивалась с боку на бок в попытках найти удобную позу. Смеркалось. Ночная тень опускалась на серые улочки города. Включались фонари. Облака плыли далеко за горизонт. Тишина. Только ветер обдувал слетающие листья ив, создавая приятный шелест. Из местных кабаков слышался смех нетрезвых мужчин. Ветер гулко завывал. Плохая погода была чем-то привычным для Петербурга. Порой из-за облаков показывался бледный диск луны, освещая на момент волны Невы. Феликс тоже не спал. Он смотрел в потолок и думал о своем. О ней. Александра залезла в его голову и не желала уходить. Везде был ее запах, ее смех, ее подколы. Она была везде. Он резко вскочил. Легкое головокружение надавило на его виски. «Старость», — хмыкнул он. * * * Сильный град разбудил девушку. Она стала пленницей четырех стен на неделю. Стрелка настенных часов показывала на шесть. Обычно в академии она вставала в пять. Саша потянулась на кровати и, сонно зевая, села, укутываясь в теплое одеяло. Руневская уже не так боялась ветра. Он ассоциировался у нее с ним… Александра потерла глаза и попыталась поймать фокус. Картинка перед глазами становилась четче. На фоне синих стен выделялось белоснежное платье. Руневская подумала, что это был подарок от отца в знак примирения, и радостно подскочила к нему. Она взяла ткань и приложила к себе. Платье явно не подходило ей. Нет. Она его не наденет. Сашино внимание привлекло письмо. Оно было слегка спрятано за книгами, но все же оставалось заметным. Саша потянулась рукой и суетливо распечатала его. «Доброе утро! Слышал о Вашем наказании. Надеюсь, мой сегодняшний визит Вас развеселит! Буду часам к семи, держите окно открытым. Уже слышали о приеме у Столыпина? Составите мне компанию? И попрошу Вас быть в этом платье, надеюсь, угадил! Ваш Ф.Ф.Юсупов» Саша и расстроилась, и обрадовалась. Ей хотелось, чтобы отец проявил хоть какое-то внимание. В то же время Александра была в предвкушении приема, но вспомнила о наказании. «Феликс решит проблему», — подумала она. Саша могла на него положиться.

* * *

18:55

Саша ждет. Она сидит на подоконнике, поджав колени под себя. Каждая проходящая минута заставляла ее волноваться. Вдруг не придет? Вдруг забыл?

18:59

Саша дрожит в предвкушении. Она в надежде вглядывается в темноту за окном, пытаясь увидеть его силуэт. Руневская отвернулась, закусывая губу. Семь часов. Стук. Она распахивает окно.

* * *

Музыка проиграла последние аккорды, Феликс опустил ее руки и растворился в толпе. Александра, смущаясь, отошла в угол. Как и предполагалось, она взяла бокал игристого шампанского. Девушка оперлась о колонну и наблюдала за танцующими парами. Ее отец кружил в вальсе с Натальей Столыпиной… Алина Сергеевна стояла рядом с закусками. Петр Аркадьевич играл в шахматы с представителями дружины. Феликс танцевал с Романовой. «Конечно…» Александра всей душой и телом сейчас хотела курить. Душно. Она сделала глоток. Алкоголь, как никогда прежде, сильно обжег ее рот. Горячий ком подкатил к горлу. Александра закашляла. Тяжелый взгляд пианиста упал на нее, и он небрежно кивнул, мол, так и знал. Руневская покосилась на смотрящих ей в след официантов. Она повела плечом и, еще раз откашлявшись, двинулась к центру. Голова слегка кружилась. Александра мечтала выйти на воздух. Моментально ее грубо схватили за плечи и резко повернули к себе. — Сашенька! — воскликнул знакомый голос. — Н-Наташа? — Саша! Как я рада тебя видеть! Я тебя обыскалась! — Да? — неуверенно ответила она. — Зачем? — Послушай, — Столыпина перешла на шепот, — ты же знакома с Феликсом? Руневская сразу поняла, о чем пойдет дальше речь. Она закатила глаза, но все же решила выслушать знакомую. — Ну знакома… — Так вот, можешь меня ему представить… — она едва заметно подцепила прядку волос и стала взволнованно наматывать ее на палец. — Пойми, мне двадцать четыре года, а я не замужем! А Феликс Феликсович лучшая партия для меня! Волны раздражения прокатилась по телу графини. Горячая злость закипела в ее груди. Александра не понимала, что происходит и почему она злится… Кто-то положил руки ей на плечо и голову туда же. — О чем ведете разговор, дамы? — прозвучал голос Феликса у ее уха. Саша положила руку на ладони Юсупова и отвела его от себя. — Феликс Феликсович, это моя подруга — Наталья Петровна Столыпина. Не откажете ей в танце? Феликс театрально задумался. Он подпер подбородок рукой и, вопросительно посмотрев на Наталью, произнес: — Нет… Я подарю его Вам, Александра Александровна… Улыбка быстро исчезла с лица Столыпиной. Казалось, в эту минуту она возненавидела Руневскую. Саша же, не успев возразить, уже была чуть ли не насильно втянута в круговорот танца. — Как тебе мой ответ? — Юсупов вырвал ее из глубин мыслей. — Просто чудесно! — прошипела она, отводя взгляд. Феликс молча вел ее по залу. Венский вальс уже заканчивал свою мелодию. Князь провернул девушку и грубо прижал к себе. Тяжелое дыхание. Сердце пропускало удары. Слишком близко. Их губы в миллиметре друг от друга. Александра машинально закрыла глаза в преддверии поцелуя, но Феликс с хитрой ухмылкой сделал шаг назад. Александра поняла, как сильно опозорилась. Ее ладонь все еще покоилась в руке Феликса. Саша резко развернулась и собралась было бежать, но он держал крепко. Юсупов развернул ее к себе. — Что же ты молчишь, Сашенька? Снова из губы близко. Слишком близко. Саша тяжело дышала рядом с князем. Его губы слегка коснулись ее. Взрыв. Огонь. Боль. Острая боль сдавила виски. Александра резко распахнула глаза и одернула руки. Словно огнем, ее запястья жгло. Серебро. Металл звенел. Громко и противно. Девушка с трудом различала окружающие предметы, боль мешала ей сконцентрироваться. Постепенно изображение становилось четче, но жжение лишь усиливалось. «Сырой подвал, скорее всего, заброшенного дома… Окна нет, то есть время суток мне неизвестно. Сколько я тут пробыла, тоже неизвестно. Выжил ли отец, тоже неизвестно…» В том, что Юсупов жив, она была уверена. «Он живучая тварь…» Оковы оставляли красные следы на запястьях, при каждом движении все сильней и сильней раздражая израненную кожу. От боли Алекса безысходно усмехнулась. Скулы сводило. Напротив нее стоял Каразин и свысока смотрел на стоящую на коленях девушку. Он мотал головой, будто бы не одобряя что-то. — Александра Александровна, я уже было стал думать, что Вы и правда мертвы… — иронично начал мужчина, Саша бросила на него презрительный взгляд. — А Вы, Сашенька, оказались из этих… Упырей. — Н-не смейте… — прошипела она, едва справляясь с болью, — так н-нас называть! Грязный анархист! Петр хмыкнул. — Саша… — его лицо вдруг оказалось совсем рядом. «Феликс…» — Александра Александровна, я знаю о Ваших способностях. Поверьте, если Вы примкнете к нам, Вам и Вашей семье ничего не будет угрожать, — он говорил шепотом, что сильно злило Руневскую. — Но если откажетесь от моего предложения, то, думаю, Вы сами поняли… — Да пошли Вы, Каразин, с Вашими идеями! — прошипела она, дергаясь в его сторону, но цепи слишком плотно прилегали к ее запястьям. Очередной разряд боли прошелся по ее измученному телу. Карамора лишь качнул головой, и Александре почему-то показалось, что ему ее стало жаль. Он посмотрел на девушку взглядом, в котором можно было увидеть печаль или какое-то другое чувство, очень близкое к этому, и вышел из камеры. Когда ее мучитель скрылся за металлической дверью, Александра всерьез задумалась. Сколько она могла проваляться без сознания? Как она сюда попала? Почему именно она? Ищет ли ее дружина? От тысячи подобных вопросов толку, конечно же, было не много, однако это хоть как-то отвлекало ее. *** Три дня назад От былого торжества не осталось и следа. В некогда прекрасно оформленном светлом помещении теперь были разбросаны мертвые окровавленные тела, обрывки шелковой ткани, осколки разбитых оконных стекол и множество других безнадежно испорченных вещей. Вампиры медленно приходили в себя, постепенно оправляясь от внезапного нападения. Их раны мгновенно заживали, но вся тем не менее была полностью вымазана кровью. Угольки сгоревшей древесины и дорогих штор все еще тихо тлели, едва освещая темное пространство. Феликс медленно открыл глаза, обнаруживая себя лежащим в углу, около камина. Рядом с князем лежали трупы девушки и юноши. Он поморщился, вытирая лицо белым платком, который тут же покрылся кроваво-красными разводами. Как и его рубаха. Князь на локтях привстал, оглядывая окружающее его пространство. Его глаза бегали в поисках лица Александры, но ее нигде не было. Скользя взглядом по зале, он наткнулся на Столыпина, который, умело скрывая собственный ужас, метался из стороны в сторону, ища среди обезображенных трупов своих дочерей; на Руневского, который помогал девушке, все еще незнакомой Феликсу. «А вот и новообращенная, займусь ею потом…» …на Щербатова, брезгливо скидывающего с себя чей-то труп; на других вампиров, которые по-прежнему прибывали в состоянии некоторого шока… Сам Феликс незамедлительно встал и тоже присоединился к поискам. Он искал Сашу. Но ни ее тела, ни даже обрывков ее красивого платья нигде не было. «Ее нет, » — промелькнуло в его голове, и истерическая улыбка растянулась на его губах. Он настойчиво старался делать вид, что ему безразлично все происходящее, но на душе у него кошки скребли. Юсупов впервые испытывал беспокойство не за себя самого, а за кого-то другого. Он пытался было оправдать себя тем, что это все проделки глупой бесполезной совести, которая просыпалась в нем раз в столетие, но так же быстро засыпала. Окончив безуспешные поиски, Феликс подошел к Руневскому. Князь Юсупов был сам на себя не похож. Рыжие пряди волос прилипали к лицу, одежда сильно помялась, белая рубаха была испачкана кровью и грязью, карие глаза нервно бегали по залу, ранее начищенные до блеска оксфорды выглядели так, как будто пережили войну. Руки князя слегка дрожали. Руневский не сдержал вымученную улыбку и слегка усмехнулся. — Ну что, князь, как Вам прием? — Саши нет, — сухо произнес он, игнорируя вопрос графа. — Саша была здесь?! — лицо Александра Константиновича в миг изменилось. — Почему я об этом не знал?! — Вас только это сейчас волнует? — вальяжно поинтересовался Феликс. — Или то, как найти Вашу дочь? Тон князя раздражал Александра, но ничего сделать он не мог. * * * Юсуповский дворец Спустя три дня Очередная доза кокаина уже растекалась по венам князя. Он взбалмошно рыскал руками по столу, ища что-то. Без смеха Александры он просто не мог. Ее портрет представал перед глазами, как только он их закрывал. Феликс примерно понимал, что все это дело рук анархистов и уже направил Дашкова, но от этого ленивого идиота вряд ли можно было ожидать чего-то стоящего… Пораскинув мозгами, Юсупов принял решение самому заняться поисками, однако пока он лишь сидел в своем кресле и употреблял наркотик. Он ждал Дашкова. Граф должен был принести сведения о местоположении Руневской. — Александр Константинович?! Владимир Михайлович?! Вы что тут делаете? — подскочил Юсупов, недовольно глядя на Дашкова. — А Вы что думали, князь? Что я доверю Вам поиски своей дочери? — граф смотрел на Феликса, испепеляя его адским пламенем своих глаз. Руневский повел челюстью. В его душе велась настоящая битва. Он всерьез думал, придушить ли Юсупова сейчас или оставить потом. Свечников источал устойчивое спокойствие, что было ему вполне свойственно как двухсотлетнему вампиру, повидавшему на своем длинном жизненном пути очень многое. Феликс медленно, встал скользя взглядом по Дашкову и изучая его настроение. Он уже давно успел досконально изучить каждое движение Дмитрия. Дашков имел с десяток максимально непрактичных привычек, выдающих его состояния: если он злился, то морщил нос; если радовался, постукивал пальцами по ладони; если боялся, его избегал зрительного контакта. Сейчас же Дашков не показывал ничего. Пусто. Юсупов одернул белый пиджак и почесал нос. Остатки кокаина все еще неприятно щекотали ноздри. Волна холодной энергии мурашками прошлась по его телу. Князь передернул плечами, пытаясь отставить дурные мысли в сторону и приступить к делу. — Дашков, ты узнал что-нибудь? — спросил он со своей обычной смешливой надменностью в голосе. — Да, — ответил граф, хитро сверкая глазами. * * * Некогда белоснежное, как чистый снег, платье, теперь по цвету было ближе к грязно-серому питерскому небу. Разбросанные по легкой ткани следы ее и чужой крови глубоко впитались и заставляли одежду неприятно липнуть к телу графини. Местами платье было изорвано настолько, что открывало вид на корсет, но это ее не сильно волновало. Грязные запутанные космы волос рассыпались по голове. От былой роскошной прически не осталось и следа, лишь гребень, который еле-еле держался в волосах. Жемчужное колье сдавливало шею и мешало дышать. Серые глаза остекленели. Животный голод и жажда крови ее терзали. Сейчас она мечтала о горячей ванне и бокале крови. Проснулась Александра, как ей самой казалось, примерно три часа назад, но сколько именно проспала, она не знала. Просто так висеть посреди камеры она не хотела, не могла. Саша прокручивала в памяти то, чему ее учили в Сибирской школе. Как назло, ей на ум приходили лишь злосчастные уроки этикета, что сейчас было совершенно не нужно. Александра злилась: на себя, на Феликса, на отца, на анархистов — на всех. Когда все ее внутренне зло уже зашкаливало, она закричала. — Ненавижу!!! Звон цепей и яростный крик вибрацией отдавал по каменным стенам. Казалось, еще немного и все пространство просто разорвет на части. Голос сел. Неприятное першение в горле сопровождалось сильным желанием крови, явно не облегчая страдания. Саша успокоилась, привела мысли в порядок и была готова выбираться. Руневская не относилась к тем самым принцессам, которые без чужой помощи не были способны что-либо сделать, она, скорее, походила на рыцаря, доблестного и храброго. Графиня тряхнула головой, пытаясь сбросить острый гребень. После пяти минут попыток украшение с громким стуком свалилось на пол. В темноте блеск рубинов слегка привлекал внимание. Александра, уже более радостная и обнадеженная, потянула руку к гребешку, но не смогла до него дотянуться. Она фыркнула. Раздражение нарастало. Горячий ком поселился в груди, выгоняя все оставшиеся эмоции. Ненависть. Боль. Весь спектр отрицательных чувств, который только может испытать человек, она испытала за несколько часов. Александра была беспомощна, и это раздражало. Довериться дружине? Нет, это не по ее правилам. Руневская собрала всю свою силу в кулак. Подцепив ногой гребень, она подтянула его к себе. Неаккуратно схватившись за украшение, она громко зашипела. Руку обожгло. Боль резко пронзила грудь. Саша откинула гребень и свои труды далеко в угол. Гортанный стон эхом отразился от стен и разнесся по камере. Александра вскинула голову, разбрасывая волосы еще сильнее. Из глаз невольно хлынули слезы отчаяния. Александра намеренно громко трясла цепями, привлекая внимание. Она кричала, вырывалась, билась. Резкий скрежет металла в замочной скважине ее остановил. Тишина и лишь легкое эхо царило в пространстве. Глаза Сандры округлились до предела. Губы слегка дрожали, а колени были разбиты в кровь, уже практически не заживая. Дверь открылась, пропуская в тёмную комнату яркий свет и фигуру Богрова. Он держал в руке небольшой ножик. Как поняла Руневская, он был серебряным Тяжелый гортанный рык сорвался с его губ в шею Александры. Она забыла все свои проблемы, растворяя их в безумной любви. Феликс обжигал ее шею горячим дыханием, сохраняя зрительный контакт. Одним своим взглядом князь заставлял делать сердце Сандры кульбит за кульбитом. Ее длинные ногти впивались в спину мужчины, оставляя секундные следы. Боль не чувствовалась абсолютно, ее перекрывало более сильное чувство — наслаждение. Руневская откинула голову назад, закатывая глаза, тем самым прерывая игру взглядами. Юсупов опустил ее голову наглым движением, направляя ее глаза на себя. Сквозь зубы он произнес: — Смотри мне в глаза, — их губы слились в страстном танце любви. Этой ночью они были близки и телами, и душами, и мыслями. Феликс нежно и страстно затягивал ее в долгий поцелуй. В одном глазу — бог, в другом — дьявол. Александра попыталась взять процесс в свои руки, проявляя инициативу, но Юсупов рыкнул, оставляя ее в той же позе. Девушка ощутила теплое чувство слабости, накрывающее ее с головой. Она слегка дрожала, подгибая ноги и с каждой секундой приближаясь к точке невозврата. Александре нужна была секунда, чтобы освободиться от чувства тяжести и скованности… Ей так хорошо. — Саша! Саша! Саша, проснись! Тревожный голос Свечникова звучал в голове эхом. Александра нехотя разлепила глаза. До нее медленно доходил смысл ее сна. От усталости не осталось и следа. Она вскочила, укутываясь одеялом. Саша, прижавшись к спинке кровати, навзрыд плакала, нервно кусая губы. Владимир Михайлович успокаивал ее мягкими словами, но она не слышала. В ее ушах дико звенело, а в голове раздавался голос: «Смотри мне в глаза…» Она закрывала глаза руками и стала хватать ртом воздух. Перед глазами представал его портрет. Она готова была вырвать себе глазницы, чтобы не видеть больше ничего… Князь поднес к ее губам бокал с ледяной кровью. Саша жадно глотала жидкость, постепенно приходя в себя. Ее глаза сильно опухли. — Саша, бывает, кошмар, чувствовала себя плохо, все пройдет! — суетливо носился рядом Свечников, крепко держа ее за руку. Руневская посмотрела на него с печалью и сломленностью. — Владимир Михайлович, наоборот, мне было хорошо! — она снова обронила две жемчужные слезы, закрываясь от стыда одеялом. Свечников оцепенел. Он сразу понял, о ком, о чем она говорит. Князь глубоко вздохнул и взял Сандру за плечо, одергивая ее на себя. Она, стесняясь, подняла на него свои стеклянные глаза. — Юсупов — самовлюбленный ловелас, у которого очень странная манера общения с представительницами прекрасного пола, так что послушай… — в его голове крутилось множество мыслей, как бы ее настроить против, но губы тихо произнесли, — езжай к нему, завтра церемония принятия Алины в дружину, будешь там… Глаза Саши засеяли. — Но ни за что не говори ему о своих чувствах, Саш, будь рядом, но далеко. Прийди к нему сейчас, а потом исчезни. Просто на дня четыре. Сам тебя найдет. Наверное… Руневская кинулась на шею к князю. Он положил свои руки ей на спину, ободряюще похлопывая. Саша стерла следы слез и кинулась к стулу с одеждой. * * * Холодный ветер обдувал ее лицо, путая легкие волосы. Но Александра не замечала этого. Она держала коня за узды, то и дело его подгоняя. Теплое свечение фонарей на Неве согревало душу. Ивы мягко плыли по ветру, распуская свои листья. Вскоре показались живописные колонны Юсуповского дворца. Она вручила слуге поводья и побежала к Феликсу, не слыша слуг, которые хором кричали ей, что князь занят. Заветная дверь в его кабинет. Стук. Торопливые шаги. Мужчина открыл дверь и, нисколечко не удивляясь, оглядел растрепанную графиню. — Я-то думал, ты не придешь… Он пропустил девушку в комнату, хитро сверкая глазами. *      *      * — В смысле?! Ты не пойдешь? А, то есть одну меня там оставишь! — Александра, да не оставлю одну! Там Алина эта, давай собирайся! — повел рукой он. Саша поджала губы, резко поднимаясь с кресла. Похмелье, оставшееся после вчерашнего вечера, ушло без следа, да и в глаза князю было порой стыдно смотреть, но она справлялась. Порой смущалась и подавляла это. Вчера они знатно посидели, обсуждая за бокалом дорогого французского вина политику и «лечение» от вампиризма. Александра стояла в гардеробе Феликса, ожидая чуда. Юсупов подбирал ей наряд на церемонию, но уже минут десять он просто возился с какой-то одеждой, совершенно ей не подходящей. Руневская не думала, что скажет отцу: как пойдет, так пойдет. После длительных поисков Феликс откуда-то издалека захлопал в ладоши, подзывая девушку к себе. — Посмотри, какая великолепная накидка! Он радостно носился по комнате и пританцовывал. Дело вчера одним алкоголем у князя не закончилось. — Чего же ты стоишь?! Надевай! — Юсупов состроил глазки, глядя на графиню. — Нет, — сквозь зубы процедила она. — И все? — А ты что думала? — искренне удивился он. — Н-ну не знаю… Платье? Феликс заливисто рассмеялся, наполняя в целом тихое пространство гардероба яркими звуками. — Дурочка! — махнул рукой он. — Мне поручили приготовить тебя к посвящению, поэтому, давай, не жужжи! — он беспардонно вручил красную мантию Саше и направил за ширму. Александры долго не было. Феликс уже, стало быть, думал, что она просто сбежала… Через окно. Тишина затягивалась. Даже негромких шорохов ткани совершенно не было слышно. Феликс постукивал пальцами по кожаному подлокотнику кресла и наблюдал за своими движениями. — Саша? — Что? — Ты где? Она вышла. Легкая полупрозрачная ткань струилась по ее телу. Ненавязчивый нежный узор, прошитый багровой нитью, являлся единственным, что сейчас скрывало ее наготу. Тонкий бант был завязан на ее шее. — Чудо… Я даже представить не мог, что такое вообще есть в моем гардеробе. — Я тоже… — пробубнила она, недовольно закатывая глаза. Феликс улыбнулся, соскакивая с кресла и хватая девушку за руку. — Пойдем! *** — Клянусь. — Хм… — призадумалась Александра, — да клянусь, клянусь! Накидка полетела на пол. Им вручили по бокалу свежей крови и отпустили на все четыре стороны. Саша незамедлительно подняла свой предмет одежды и поскакала на поиски Феликса. Юсупов сидел в винном погребе, рассматривая бутылки. Он с заинтересованным видом что-то читал на бирках и водил пальцами по многочисленным бутылкам до тех пор, пока наконец не выхватил одну, очевидно, больше остальных ему приглянувшуюся. Он повернулся на пятках и чуть в обморок не упал. — Саша?! Ты что здесь делаешь? — бутылка чуть не вылетела из его рук. — Тебя искала… Нашла. — Нашла… — повторил он. — Да, а ты уже с утра пораньше? — ехидно улыбнулась девушка. — Ой, да что мне будет с этого вина? — вальяжно поинтересовался Феликс. — Мне хоть десять таких бутылок, я все равно трезв как стеклышко! Будешь? — Нет, — отказалась она. Князь смерил ее удивленным взглядом. — Я потрясен! — Феликс, мне нужна твоя помощь. — М? — Куда ты положил мои брюки? Юсупов повел девушку в гардероб. Через час они все же опустошили бутылку под веселую беседу. Их разговор прервал телефонный звонок. Юсупов скорчил недовольное лицо и убежал, все же успев налить девушке еще один бокал вина. Даже из другой комнаты она слышала, как Феликс ликует. Лицо Руневской невольно озарила улыбка. Юсупов вбежал в комнату и резко поднял девушку. Он прокрутил ее на руках, улыбаясь. — Саша! Сашенька! Столыпин мертв! Александра рассмеялась. — Только ты можешь радоваться смерти вампира! — Только ты можешь пошутить на эту тему! День спустя — Единогласно… — прошептал Юсупов, оглядывая всех присутствующих. Александра теперь тоже входила в комитет. По неким причинам Дружина приняла решение, что девушка очень нужна. Да и Феликс был только рад. Юсупов смотрел ей в глаза. Саша пыталась как-то оборвать зрительный контакт, но он просто не позволял ей этого сделать. Руневский сидел справа от дочери, а слева от нее расположился Свечников. Последний явно был очень недоволен. Вчера обычно спокойный князь просто вышел из себя. Александр отчитал его, как провинившуюся институтку! Друзья даже и словом не обменялись. Свечников был на стороне Саши и поддерживал ее в любой ситуации, чего нельзя было сказать о ее отце. Он был против общения дочери с Юсуповым. Феликс прошел мимо Саши, ненароком касаясь ее спины. Волна мурашек прошлась по ее телу. Теплое чувство поселилось в груди. Шлейф его парфюма засел у нее в легких. Все члены комитета молчали, но некоторое напряжение все же заметно ощущалось. Граф Витте, который во снах видел себя в роли главы Дружины, испепелял князя взглядом, но тому не было до этого никакого дела. Юсупов прошел к желанному креслу и, грациозно поджав ладони, сел, расправляя плечи. Феликс стукнул кулаком по столу, прерывая тишину. Члены Дружины вздрогнули в раз, лишь Саша сидела неподвижно, продолжая жечь глазами расположившегося напротив Щербатова. Она успела изучить все привычки князя. Феликс кинул взгляд на нее, ухмыляясь. Все чего-то ждали. Чего-то сумасшедшего, точнее того, что было вполне в духе князя. — Александра Александровна, — начал он, заговорщически улыбаясь. Руневский напрягся, — пройдите сюда, — он указал на место, где сидел Витте. Глаза графа в панике забегали по зале. Александра посмотрела на Свечникова, тот ободряюще кивнул головой, а вот отец взял ее за руку. — Будете отныне моей правой рукой… — серьезно произнес князь. Витте медленно встал со стула и, склонив голову, прошел в сторону места, где до этого сидела Руневская. Александра тоже встала, но рука отца ее не опускала. Он сильно сжал рукав ее рубахи. Алекса дернула руку и гордо прошла на место, садясь. По лицу Сергея Юльевича было понятно, что он несмотря на голос, отданный за Юсупова, его кандидатуру, как и все его решения, он не одобряет. Мужчина раздраженно одернул черный смокинг и сел на указанное князем место. — Господа, — его правая рука легла на колено Саши, она слегка вздрогнула и повернула голову в сторону князя. Он с хитрой ухмылкой игнорировал ее взгляд, — как вы все знаете, близится революция… — рука вампира заскользила выше. Саша уже не слышала, что он говорил. Ее тело слегка обмякло, а мысли растворились в его касаниях. Он медленно, словно дразня, водил ладонью по коленке и над ней. Иногда князь, будто случайно, поднимался совсем высоко, соскальзывая на внутреннюю сторону бедра, заставляя сердце девушки биться с еще большей скоростью. Феликс бросил взгляд на Александру. Она слегка покраснела, и это ему, кажется, правда понравилось. — Что Вы думаете на этот счет, Александра Александровна? — с легкой издевкой произнес он. Саша моргнула, возвращаясь в реальность. — М-мне нравится Ваша идея, князь… — уверенно произнесла она, Юсупов сдавил ее бедро. Слегка больно, но в то же время чертовски приятно. — Точнее настрой… — быстро исправилась она. Все десять человек смотрели на них с удивлением и явным непониманием происходящего. Юсупов наконец отпустил ее ногу, мягко поглаживая слегка покрасневшую гладкую кожу. Александра облегченно выдохнула. — В таком случае, с разрешения Александры я направляю на разборки с анархистами и большевиками Щербатова, Дашкова и Руневского. Он медленно провел выше, слегка задевая складку ее заправленной рубахи и, перебирая пальцами, убрал руку. Ощущение опустошенности накрыло девушку. Без уже привычной тяжести его ладони Саша чувствовала неприятную легкость. Она тяжело дышала, пытаясь это скрыть. Феликса забавило ее поведение. В животе Александры крепко завязался узел. Она встала с кресла вместе со всеми членами и, кивнув головой, двинулась к выходу из помещения. У двери князь произнес: — А Вас, Александра Александровна, я попрошу остаться… — хитро улыбнулся он, сверкая глазами. Саша замедлилась и, повернув голову, пошла к нему. Каблуки ее сапог отстукивали глухой и четкий ритм. Юсупов вальяжно положил ногу на ногу, ожидая, когда девушка окажется рядом. Он казался совершенно безразличным и даже отвернулся в другую сторону, принимаясь рассматривать часы в красивой серебряной раме. Александра подошла к противоположному концу стола. Юсупов бросил на нее взгляд и фыркнул, вновь отворачиваясь. Саша подошла к середине — Феликс проделал то же самое. Александра подошла ближе. Между ней и князем оставалось несколько метров. Юсупов опять бросил на нее недовольный взгляд и молча отвернулся. Тогда Саша сократила дистанцию до метра. Он даже не повернулся. Просто игнорировал. — Феликс, — позвала его она. Молчание, — Феликс. Ее голос зазвучал требовательнее. Юсупов закатил глаза и медленно, словно нехотя, повернул голову. Он посмотрел в ее глаза. Александра оставалась на своем месте. Князь резко притянул ее за бедра, усаживая графиню к себе на колени. Александра и слова вымолвить не успела, как теплые губы мужчины накрыли ее в легком и кротком поцелуе. Он дышал в ее губы, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Девушка блаженно прикрыла глаза. Тепло поцелуя осталось у нее на губах. Юсупов осторожно поднял ее подбородок, встречаясь взглядами с Сашей. От его прикосновений она просто голову теряла. — Поздравляю с новой должностью, Александра Александровна, — прошептал он и поднял девушку, — а теперь работайте, помогите отцу, — сухо произнес он и указал Саше головой на дверь. Александра бросила на него удивленный взгляд, но вышла. Она прижалась к двери и тихо вслушивалась в тишину. Она не знала, любит он ее или нет, но сейчас для Руневской это было не важно. Она прекрасно осознавала, что Юсупов общается так с каждой женщиной, но она и не каждая. Ее разум затмило чувство, гораздо более сильное, чем рассудок… Юсупов встал с кресла и, открыв бутылку вина, произнес: — И тебя, Феликс, с новой должностью… Не успел он и прикоснуться губами к бокалу, как в комнату ворвалась Александра. Князь от неожиданности уронил сосуд. Он вдребезги разбился на маленькие осколки. Вино расплескалось по мраморному полу. Саша, расстегивая пуговицы своей рубахи, оказалась рядом в секунду. Она затянула его в страстный поцелуй. Их языки переплелись в один танец. Приглушенное освещение прибавляло обстановке интимности. Юсупов отстранился из-за нехватки воздуха. Александра, покончив с рубахой, проговорила: — К чертям все, хочу тебя. Феликс усмехнулся и заломил ее руки за спину. — Я тут главный, — уверенно прошептал он, слегка касаясь губами мочки ее уха. Саша улыбнулась. — Так чего Вы ждете? Он громко рыкнул, срывая с нее рубаху, и грубо положил ее на стол, лаская грудь. Александра держалась за его спину и тихо стонала. Удовольствие нарастало. Девушка старалась быть как можно тише, боясь, что их могут услышать. Лишние слухи никому не нужны. Он рычал в ее шею, целуя ее. Иногда клыки вампира соприкасались с нежной кожей Сандры, от чего та получала еще большее наслаждение. — Ф-Феликс… Нас могут услышать… — проговорила она с трудом. — Пусть слышат… Пусть знают. Он говорил уверенно, и Александра ему верила. Юсупов облегченно вздохнул. Александра тоже. Наслаждение накрыло их с головой. Феликс затянул ее в нежный поцелуй. Александра хотела, чтобы он произнес заветные слова «я люблю тебя…» Молчание. Он смотрел в ее глаза. — Не так я себе это представлял… — Представлял? — искренне удивилась она. — Представлял! — передразнил ее он. — А мне во сне было хуже… — Во сне? — Во сне! — передразнила его она. Александр потянулась к мирно лежащей рубахе. Ее рука соскользнула и попала прямо на осколок. Она зашипела. Юсупов нежно коснулся ее плеча, поднимая Сашу к себе. — Больно? — Нет. Он прикоснулся губами к зарастающей ране, слизывая кровь. Александра смотрела на его волосы. На ее лице показалась грустная улыбка. Любит и ненавидит. Александра быстро оделась. Юсупов сел в кресло, изучая бумаги. Будто ничего не было. Руневская подошла к двери. Она обернулась и, тяжело вздохнув, открыла ее. Князь молчал. Не попрощался даже. Она надеялась. Сильно. Она закрыла за собой дверь. Из ее глаза покатилась одинокая слеза. — Александра, — послышалось по ту сторону двери, — я люблю тебя… Александра летала в своих мечтах. Она лежала на кровати в своей комнате. Стены родной спальни не казались ей больше холодными. Руневская раскинула руки в стороны, вспоминая все. Его. Она понимала, что ничего не выйдет, но наслаждалась моментом. Ее жизнь с крылом на спине необычайно проста. Она ухватывала момент, словно ягоды вместе с пылью. На улицу опускались сумерки. Было уже поздно, а она продолжала лежать все в той же одежде. Саша даже не спустилась к ужину. Да и никого особо это не волновало. Ее мысли были забиты лишь Феликсом. Его харизмой, улыбкой, усмешкой. Каждым движением… Феликс курил сигару, стоя на балконе. В его мыслях была лишь она. Юсупов хмыкнул, поражаясь своей мягкотелости. Но и его жизнь была с одним крылом на спине. Они были похожи. Сильно. Александра полюбилась ему не сразу. Он многое о ней узнал потом. Князь старался подавить в себе чувство привязанности, то ли боясь быть отвергнутым, то ли не желая казаться чересчур чувствительным. Он не понимал, что происходит в его голове. Бросив в итоге бесполезные рассуждения, которые все равно ни к чему не приводили, он отправил письмо. Короткое, но самое понятное. «Однажды я сказал себе не наступать на трещины и осколки. Жизнь на небесах порой не может быть раем. Если эта жизнь с одним крылом на спине. Вы, как никто другой, меня понимаете… Я пытался отпустить, не получается. Я люблю Вас, Саша, люблю. Как никогда никого прежде… Мне непривычно это чувство. Но, моя дорогая, я не так далеко, ты можешь убить меня, не обнимая. Ты убиваешь меня. Чем ты дальше, тем хуже мне. Я не хочу ничего терять. Сегодня буду ждать Вас у самого большого дерева на набережной Невы.» До скорой встречи, Ваш Ф.Ф.Юсупов» *** Александра, прочитав письмо, не собираясь, выскочила из комнаты, по пути сбивая отца. — Саша! Ты куда?! — К Неве! — ответила она, накидывая холщовый плащ и шляпу. Свечников мирно пил кофе, сидя за столом и наблюдая за всем происходящим. Александра, не попрощавшись, выскочила из поместья. Александр Константинович, ничего не поняв, кинул на друга вопросительный взгляд. — Владимир Михайлович, что это сейчас было? — шокировано спросил он. Алина ответила: — Вампир… С бабочками в животе… *** Холодный ветер морозил тело до костей, но было тепло. Тепло от предстоящей встречи. Александра старалась принять более серьезный вид, но улыбка не сходила с ее лица. Речной ветер сильно теребил ветви ив. Они склонялись к земле. Лунная дорожка света освещала темные воды Невы. Ясное небо было покрыто россыпью жемчужных звезд. Юсупов нервно улыбался и отбивал ногой по дороге. Он стоял к графине спиной. Саша аккуратно обняла его сзади. Феликс облегченно выдохнул. — Ты пришла, — расслабленно произнес он. — Я всегда приду… Он развернулся к ней лицом и затянул в мимолетный поцелуй. -Александра, я, может, покажусь тебе бестактным или грубым, но я ненавижу тебя… — он замедлился. Саша отпрянула. Она не понимала, а внутренний голос кричал. В груди поселился ком некой обиды. — Ненавижу за то, что заставляешь мое сердце биться в тысячу раз быстрее. За то, что с тобой я могу быть собой. За то, что ты мое крыло, а я твое… За то, что люблю… Александра Александровна Руневская… Согласны ли Вы провести свою вечную жизнь под фамилией Юсупова? Согласна ли ты быть моим другом? Согласна ли ты быть моей женой? Саша остановилась. Все пролетело со скоростью света. Она месяц в Петербурге не провела. Из глаз полились слезы счастья и грусти. — Понимаю, может, мы торопимся… И я пойму, если ты скажешь нет! — Юсупов замолчи и поцелуй меня, — проговорила она. Феликс удивленно посмотрел на нее и прильнул к губам. Александра сжала его лицо в ладонях. Он чувствовал ее слезы на губах. Их отношения могли развиваться медленно, плавно, но разве они так могут? Нет. Феликс встал на колено, на что Саша воскликнула: — Встань, брюки белые! — Тихо ты, я первый раз предложение делаю! — Давай уже! — рассмеялась она. Феликс достал из кармана плаща коробочку с кольцом и аккуратно открыл ее. Холодный блеск бриллианта, переливаясь с яркими красноватыми вспышками мелких изумрудов, ослеплял. Феликс взял ее руку и попытался надеть кольцо. Саша вся красная смотрела на него, улыбаясь. Платиновое колечко выскользнуло из его пальцев и со звоном покатилась к воде. Юсупов выругался и рукой поймал его. — Феликс. — М? — Давай ты подальше от воды наденешь его? Ладно? — Не жужжи! Я специально место это подбирал! — А, ну тогда это все меняет… Вскоре кольцо блестело на пальце Александры. Она поверить не могла. В ее голове не укладывалось. Феликс сидел за рулем авто и изредка кидал взгляды на Руневскую. Он слегка ущипнул ее руку. — Ай! — Ты не спишь, это все не сон! — рассмеялся князь. — Сейчас нас ждет трудный разговор с твоим отцом, но я что-нибудь придумаю! Сон * * * Александра Александровна, вставайте, — произнесла Алина, мягко прикасаясь к плечу графини. Александра открыла глаза. «Сон. Это был сон. Всего лишь сон…» — Да, Алина, сейчас… Произнесла Руневская и села на кровать. Ее сновидения нельзя было и отличить от реальности. Настроения не было с утра. Александра переодела рубаху и спустилась к завтраку. Аромат блинов с медом разносился по всему поместью. Саша зевнула и села на свое место. Александра разрезала блин, думая о своем. Мысли. Молчание. Никто даже словом не обмолвился. Тиканье часов, как никогда, раздражало. Присутствие Алины тоже не радовало. Александра не могла понять отца… Он забыл о ее матери, оставляя ее умирать в ту ночь, а тут по собственной прихоти обратил анархистку. Сашу раздражало все. — Алина, — его ладонь легла по верх ее, — езжай к Юсупову, может, он даст тебе какое-нибудь задание, свыкнешься! — он радостно ей подмигнул, ласково поглаживая тыльную сторону ладони. Александра, не выдержав, бросила приборы. Они с громким звоном свалились на тарелку. Она встала и вышла из-за стола, направляясь к прихожей. — Александра, ты куда? — спросил строго отец. — К Феликсу, — она задумалась над ехидным ответом, — юбку поднимать! — вскрикнула она и захлопнула входную дверь. После дождя воздух течет ощутимо расходится, растекается смешанными струйками тепла и прохлады. Мокрая листва прилипла к сырой земле. Тяжелая стена свинцовых туч создает гнетущую атмосферу. С листьев деревьев спадают капли дождя. Александра отдала приказ кучеру, чтобы тот отвез ее к Юсуповскому дворцу… * * * По улицам Петербурга проезжала неприметная карета, запряженная двумя гнедыми лошадьми. Под массивными копытами брызги холодной воды разлетались в стороны, создавая еще большую грязь. В небольшом окне виднелся силуэт графини, рассматривающей достопримечательности. Карета подъехала к мраморному дворцу с высокой лестницей и колоннами. Кучер галантно подал девушке руку, но она проигнорировала его предложение. Скрываясь за широкими полями своей шляпы, она медленно прошла по ступеням, стуча армейскими сапогами. Две служанки ждали ее у дверей. — Кто сказал вам, что я приеду? — строго поинтересовалась она. — Князь Юсупов приказал стоять у дверей и ждать Вас… — кротко произнесла девушка и открыла дверь, пропуская Руневскую в помещение. Она вела ее по лестнице и длинным темным коридорам. Девушку вели по дворцу, а она рассматривала картины и гобелены. Служанка открыла дверь. Яркий свет хлынул из комнаты. Глаза Александры, привыкшие к темноте, зажгло. Привыкнув к нему, Саша прошла во внутрь. — Ну наконец-то! Я уж думал, ты не придешь! — Я приду всегда… — с долей грусти произнесла она, целуя князя. Феликс рылся в гардеробе. Как крот, он переворошил все, подбирая наряд себе и Саше. — Как тебе это платье? — показал он винное платье с v-образным вырезом. — На тебе смотрелось бы не плохо… — Для тебя! — Мне нравится… — устало отвечала она, зевая. — Ты спать хочешь? — Угу… — Ляг сюда, на диван. Александра опустила голову на подушку и вскоре тихо засопела. Феликс все так же разбирал гардероб. Вскоре появилась Алина, она и разбудила Руневскую, которая уже прибывала в хорошем расположении духа…