***
Тёмная ночь опустилась на горизонте и можно было увидеть как распускаются созвездия в ночи и полумесяц в небе озаряет пруд в глубине леса. Рядом с ним, чуть поодаль, было построено небольшое и необычное для этого места заведение. Маленькая харчевня в два этажа, выглядела поношенной временем и не было таким уж презентабельным. Правда, вас разве не учили «Не судите по обложке, пока не увидите содержимое»? Зайдя внутрь вы можете увидеть пустующие столики и барную стойку со стеллажом с алкоголем в стене. Вроде бы, казалось на первый взгляд оно давно должно быть заброшенным и покрытым пылью и паутинкой внутри. Но что мы видим, чистые столы и стулья, пол и стены со шкафами. Будто за ним приглядывают и пользуются. И вам так не показалось! Заведение не только странно тем, что расположено не понятно где в лесу и не только тем что в нём чисто. Но и его завсегдатаями посетителями, которые наведываться каждую ночь. А владелец заведения так же необычен как и его клиенты. В мраке ночи, что озаряет лишь еле тускнеющий свет полумесяца, из глубин леса, мягкой кошачьей походкой выходит большой крупный белый тигр. Его шерсть блестит в тот момент, когда на неё падают лучи месяца переливаясь словно звёзды. Чёрные полосы на ней, словно смоль, стекает по телу крупного кота, огибая всё пространство какое только может. В тот момент когда животное посмотрело в небо, глаза блеснули как два драгоценных камня переливающиеся градиентом из янтаря в аметист. Мягко, крадучись, тигр подходит ко входу в здание, рядом с которым уже жужжали маленькие жуки-светляки. Часть из светлячков залетели в фонари расположенные над входом в заведение. А тигр, постепенно стал менять свой облик, становясь силуэтом больше походить на человека нежели животное. Вновь взглянув на небо, он тихо прошептал. — Ах, время открываться…***
Звон колокольчика над входной дверью оповестил владельца о прибытии первого клиента. Это был невысокий мужчина, с ярко-рыжими волосами как будто солнце и красной маске на лице с длинным носом. Одежда отшельника живущего глубоко от городской суеты, выглядела опрятнее, чем может показаться. Необычен гость был тем, что за спиной у него проглядывало два громоздких, тёмных, чёрных как смоль крыла, прекрасно сочетающихся с его тёмными одеждами. Владелец таверны выходит из кухни и ярко улыбается приветствуя гостя, что садясь за барную стойку, прячет крылья, дабы те не мешались. — Ты сегодня открылся раньше обычного, — говорит рыжеволосый мужчина, его голос звучит приглушённо лишь из-за маски на его лице. — Я закончил свои дела раньше запланированного, — отвечает юноша, ставя бокал с красной жидкостью перед гостем. — Вы пришли даже раньше остальных. После чего, человек в маске хмыкает и приподнимая маску чуть убрав её в сторону, принимается смаковать так полюбившийся вкус напитка. Юноша, с белой, словно фарфор, кожей кланяясь уходит прибирать столы в зале, пока гости не пришли и не устроили ещё больший бардак. Человек в маске закончив пить красное вино, оставляет сумму на столе, рядом с пустым бокалом и удаляется по своим делам, что он должен успеть за эту ночь. Юноша же лишь безмолвно берёт оплату и убирает пустой бокал на своё рабочее место ополаскивая того водой и протирая, после чего убирая на место в шкафу, что прекрасно уместился в стене заведения. Звон колокольчика, вновь оповестил о новом госте. Глаза как два аметрина смотрят на гостей пришедших развлечься после тяжёлого дня, а ему не нужно отказывать или говорить, юноша и так прекрасно знает, чего нужно его гостям. Кажется, его ждёт очень длинная и полная новых историй ночь.***
Вот-вот должно было светать и юноша должен был закрываться. Последние гости заведения уже разошлись и владельцу уже пора было закрываться как в таверну заходит знакомая фигура с пугающе огромной и сильной аурой долгожителя. Растрёпанные словно гнездо каштановые волосы, вьющиеся рядом с такими же карими глазами, один глаз которых скрыт под тонной слоёв бинтов, явно свежих иначе не пахли бы так ярко лекарственными травами. Кимоно голубого цвета с узорами цветов синего и белого цветов, так не подходил его владельцу, что распустил свои девять белоснежных, как первый снег, пушистых хвостов, иногда подергивая такими же белыми и мягкими на ощупь ушами на голове. Этот человек, точнее ёкай, был знаком альбиносу, поэтому не церемонясь он просто проигнорировал его и начал поднимать стулья, переворачивая их сидушкой ставя на столы. — Привет, Ацуши-кун! — звонкий, приторно-сладостный голос звучит на всё заведение, освещённое светом демонического огня, ранее названного как Ацуши. — Не зовите меня по имени, — отвечает юноша, уже подходя к кицунэ, уже прошедшего внутрь заведения. — Что вам нужно, Дазай-сан? — Что? ~ — возмутившись чисто для показухи, шатен меняет свои выражения лиц. — Разве мне нужен повод чтобы навестить своего подопечного? — Прошу заметить, Дазай-сан, бывшего подопечного, — огрызается аметриновоглазый, скрещивая руки на груди. И добавляя он не унимался. — Да вам лишь бы повеселится за счёт других. Дазай, как его ранее назвали, лишь выдыхает и чешет затылок. После чего убирает треть своих хвостов, показывая причину своего визита к юноше. За ним, ухватившись за подол кимоно, стояло два маленьких ребёнка примерно разницей в год. Они были похожи: у обоих тёмно-серые глаза и чёрные волосы, разве что у ребёнка постарше, волосы обрамляющие лицо к кончиками становились грязно-белыми. У детей посередине лба чётко выделялась чуть заостренная маленькая шишечка. Осмотрев детей, Ацуши также понял, что одеты они в лохмотья да и сами все извазюканы в грязи. Нахмурившись, он зло посмотрел на кицунэ, что встревожил тем самым детей, тот что помладше вздрогнул и спрятался за спину старшего, а тот что старше, сжимая подол кимоно сердито посмотрел на альбиноса. Цокнув языком, владелец заведения разворачивается и уходит куда-то вглубь помещения, заходя на кухню. Оттуда он выходит с двумя тарелками с онигири, большее на скорую руку приготовить у него не вышло. Он смотрит на гостя с детьми и кивает в сторону стойки где уже стояли тарелки. Дазай, с теплой улыбкой подводит двух детей и усаживает их на места. Когда ребёнок помладше протянул руку и собирался ухватить, второй одернул её, с вызовом смотря на альбиноса. Ацуши лишь вздыхает, берёт один с тарелки старшего из детей и делает укус до начинки в онигири. — Вот, не отравлено, — говорит он, доедая онигири и проживавшись облизывает пальцы. — Спасибо, Ацуши-кун, — отвечает шатен, смотря как резво дети едят онигири. Чувство беспокойства всё нарастало и опережая вопрос Ацуши, лис отвечает. — Нет, это не мои дети. — Я ничего не спрашивал, — бурчит юный на вид владелец заведения. — И вообще, если они не ваши, то откуда они? — Это моё подношение, — отвечает Дазай, делая глоток сакэ из чашки. Его голос звучит так, слово он привык видеть детей своим подношением. — Люди совсем уже рехнулись, — отвечает спокойно Ацу ставя два стакана с водой, так как младший ребёнок подавился. — Они пусть и полукровки, но зачем так жестоко? Дазай молчит. Он и так прекрасно знает, что юноша поставит аргумент получше. Да и сам Ацуши не любил затрагивать тему своего происхождения, ведь много кто, даже среди ёкай охотились за его душой. Ацуши выдохнул в тот момент, когда закончил прибирать на первом этаже и вернулся за стойку, где дети уже всё съели и выпили воду. Он надеялся что рис не слишком тяжёлая пища для них, смотря как те сильно исхудали. Но, на первый взгляд, выглядели они нормально. Вот только нужно понаблюдать за ними и помочь придти в себя. — Ладно, я знаю чего вы хотите, — проговаривает спокойно юный на вид человек (?). — Вы знаете, я люблю жить один, но для детей сделаю исключение. — Что, правда?! — даже больше удивившись, Осаму смотрел на альбиноса перед собой. — Да, но временно, пока вы не найдете им более подходящее место, нежели здесь, — тон Накаджимы был твёрд, серьёзен, и без тени слабины даже перед мощной аурой силы Дазая. — Да, спасибо, — а затем его отводят в сторону и он удивлённо смотрит на Ацуши. — Что такое? — Запомните, Осаму Дазай, если они узнают кто Я, я тут же спроважу Вас и их, куда подальше, — шипите сквозь зубы альбинос, а его зрачки приобретают более дикий, кошачий взгляд. — Понял, не волнуйся, — после чего Дазай кивает и говорит детям, что пока они поживут с беловолосым братиком, и как только он найдёт им место для жизни он вернётся. — Что ж, ещё раз спасибо, Ацу… Кхм, Накаджима-кун. Я приду как только, так сразу. — Ага, только попробуй обмануть меня, найду и сдам со всеми потрохами Накахаре-сану, — огрызается с сарказмом (или нет?), альбинос и выдыхая берёт посуду со стола и уносит её на кухню. Вернувшись он видит как дети силясь пытаются перевернуть стулья вверх ногами и поставить их на стойку. Ацуши тут же подбегает и выдергивая стулья удивлённо смотрит на них. Он вновь переворачивает их ножками вниз и говорит что их не надо переворачивать. Потом просит идти за ним на второй этаж. Те, всё ещё боясь его, идут в паре метрах от него, показывая свою неприязнь. Подойдя к пустой комнате, он смотрит на детей. Дверь чуть приоткрывается с противным скрипом и из комнаты вылетает много клубов пыли. Ацуши и дети кашляют от неё, а после юноша, щёлкнув пальцами проходит внутрь комнаты открывая окно, чтобы проветрить помещение. — Ваша комната, — говорит он, потом чешет щеку и подходит к ним садясь на корточки. — делать вас ничего заставлять не буду. Комната в полном вашем распоряжении, как и весь первый этаж, на кухне аккуратнее, там много острых ножей, пусть вы и екай и вы не умрёте от этого, но серьёзно поранитесь точно. Так же аккуратнее на втором этаже в вашем распоряжении как ванная так и любые другие комнаты, кроме одной. Ацуши смотрит в глубь коридора, где в конце ярко выделяется одни двери-сёдзи. Чёрные, с красным деревом каркаса и ручкой от двери. На двери также написано «Владелец». Младший из детей смотрит на Ацуши, на дверь, потом снова на Ацуши и спрашивает. — А что за этой дверью? — голос звучал пусть и хрипло, но он явно был женским, поэтому Ацуши взял это на заметку. — Моя комната, куда вы ни при каких условиях не должны заходить, иначе… — Накаджима посмотрел на девочку, которая уже тряслась от испуга спрятавшись за братом. Альбинос выдыхает и просто смягчает своё выражение лица. — В общем, вы поняли. Будет плохо, если вы зайдёте туда. Ни только вам, но и мне. Дети кивнули, слушаясь его слов, а Ацуши просто улыбается и треплет детей по голове. Даже не заботясь о том, чтобы спросить об их именах. Если же он спросит, будет их называть по имени, то ему кажется, что он привяжется к ним и не сможет простится с ними, когда придёт время. Такова его судьба, как владельца этого места: он всю жизнь проживёт один. Так было, есть и будет…***
Мальчик лет девяти-десяти медленно продирает глаза и видит незнакомый деревянный потолок. Он смотрит вверх, фокусируя взгляд на одной точке, пытаясь рассмотреть каждую деталь места. Потом поворачивает голову в сторону, где спала его сестра и коротко улыбаясь, легонько поглаживает её по голове. Та что-то мычит и переворачивается в сторону от брата. Брюнет садится на мягком футоне и оглядывается вокруг, наконец осматривая комнату. На улице уже был поздний вечер, а солнце уже заходило за горизонт. И, когда его взгляд падает на тумбочку рядом со шкафом он видит как темная тень прошмыгнула в щель между дверью и стенной. Там, где раньше была тень, видит лежащую чистую одежду. Он встает с постели, стараясь не будить младшую сестру и подходит к одежде. Беря в руки кимоно, такое мягкое и нежное на ощупь, он удивляется тому на сколько чистой та была. И он, действительно, может это одеть? И что за тень, здесь только что была? Кажется, после того как они с сестрой вчера прибыли в это загадочное и странное место, как только оказались в этой комнате на кровати, они уснули. Переодевшись, мальчишка поправил свои волосы расчесав их расчёской оставленной рядом и посмотрел на сестру, которая уже поднялась. — Доброе утро, братик, — мычит она потирая свои глазки спросонья. — А? А откуда эта одежда? — Не знаю, Гин, но кажется она для нас, переоденься, а после я приберу твои волосы. — говорит брюнет и отдает сестре комплект женского кимоно. После того как они переодетые вышли из комнаты увидели два хвоста, скрывшиеся на лестнице. Гин, как её назвали, из любопытства пошла к лестнице, но её остановил старший брат, сказав что сначала нужно умыться. Уже после ванной они почти спустились по лестнице, когда услышали разговор хозяина места и какой-то ещё, женский голос. — …-сан, вам не стоило делать это, — это был голос Накаджимы, хозяина заведения. Он разговаривал более уважительно с гостем, чем вчера, с их спасителем. — Я бы дал им что-то из своей старой. — НЕТ! — эта женщина ударила по столу и резко высказала своё недовольство. Чуть смягчившись, она продолжила. — Я — цутигумо, швея сия леса и просто прекрасная женщина, не могу позволить тем милашкам ходить в тех обносках! Пусть они и сделаны мной и довольно отлично. — Но всё же… — Нет-нет! Возражения не принимаются! Половица, которую Ацуши стоило давно сменить, предательски скрипнула, оповещая двух собеседников о гостях. Малышка сразу же начала извинятся за то, что помешали, но урчащий живот девочки рассмешил гостью и Владельцу пришлось отойти на кухню. На этот раз еду пришлось ждать дольше чем прошлым вечером, поэтому дети отстранённо смотрели на женщину, пытаясь выяснить, враг она или друг. — В любом случае, спасибо за одежду, Йосано-сан, — выходя с кухни говорит Ацуши, ставя перед детьми две тарелки с омлетом с рисом (чит. как омурайсу). — И так, Накадзима-кун, — вдруг, атмосфера переменяется и девочка о́ни теряется. Атмосфера становится всё жёстче и они не знают куда дется, пока женщина не продолжает говорить. — Какая деревня должна заплатить, за травмы этих крошек? — Что?.. — лишь выдаёт старший из детей, смотря то на женщину, то на владельца заведения.