В тени собственных масок, или Не лучше

Со стороны, конечно, подобная картина никого не удивляла и вообще не вызывала никаких эмоций, кроме умиления: симпатичный молодой парень несет на себе уставшую красивую девушку, которая, расположившись у него на спине и обвив руками, в которых держала сабо, его шею, что-то шептала ему на ухо. Милая, влюбленная пара, идиллия – ничего другого и не скажешь. Но так казалось только со стороны и только тем, кто находился от этой парочки не менее чем метрах в пяти – это минимум. При ближайшем рассмотрении было видно, что лицо парня выражает такую вселенскую усталость и измученность, что, казалось, он сейчас бросит девушку, которая в свое время выдерживала гримасу неудовольствия, и, достав из неоткуда пистолет, застрелиться. - Я все-таки не понимаю, – не выдержав, сказал Итачи, прерывая словесный поток своей пассажирки, – почему, если тут есть травмпункт, мы должны искать Сасори, который, еще не факт, что сможет оказать тебе помощь? - Я уже говорила: я не люблю больницы, очень не люблю! - И что? Ты можешь их не любить, сколько душе будет угодно, но только когда ты сама сможешь передвигаться. - Слушай, ты какой-то слишком разговорчивый сегодня. Напился, что ли? - Отвали, – бесстрастно сказал Учиха. - О! Узнаю тебя прежнего! С возвращением! - Интересно, что мне мешает бросить её здесь и уйти, – будто разговаривая сам с собой, проговорил парень. - Мораль и нравственность, – съязвила Рин. - Почему я согласился на это? - Ну, потому что ты не такой бесчувственный, черствый, высокомерный, равнодушный, злобный, пафосный, высокомерный чурбан, которому на всех наплевать и которому есть дело только до себя и своих проблем, каким ты хочешь казаться, – с видом знатока рассудила девушка. – А вообще, спасибо, без тебя, я чувствую, пришлось бы мне до завтра на этой скамейке сидеть. - Ты «высокомерный» два раза повторила, – пропустив благодарность третьекурсницы мимо ушей, заметил брюнет. - Если повторила, значит, так нужно, – с нотой обиды буркнула светловолосая. Дальше они шли молча. Даже не верилось, что эта парочка способна на отсутствие какого-либо дискредитирующего диалога, который обличал каждого из них во всех пороках этого мира. Но, так или иначе, они, и вправду, молчали. Каждый думал о своем, изредка отмахиваясь от размышлений, чтобы поднять глаза и поискать в толпе знакомые лица. Рин поймала себя на мысли, вспоминая их предыдущую с Учихой-старшим перебранку, что примерно такого же содержания оправдание в свое время она придумала и для Саске. - Итачи, – прерывая молчание, тихо начала девушка. - Что? - Знаешь, я всё пытаюсь сказать, но каждый раз что-то да помешает. Я, – она запнулась и, вздохнув, продолжила, – я хотела извиниться за тот случай. Мне… – Рин снова прервалась, пытаясь подобрать слова. - Можешь не стараться, – после этой фразы, Кадзеджи на мгновение подумала, что он настолько зол на неё, что, пусть она разобьет лоб у его ног в попытках извиниться, он все равно не простит её. – Я еще в машине все слышал. - Слышал..? – сама не понимая почему, заволновалась девушка. - Да, и я совершенно не злюсь на тебя, так что можешь успокоиться, – до противного равнодушно сказал Итачи. - Это прозвучало очень… искренне. - Ну извини, как есть. - Почему ты не расскажешь ему? – не выдержав недолгого молчания и тяжести гнетущего её вопроса, спросила Рин и сразу же осеклась, поняв, что это было, как минимум, невежливо. – Прости, мне не нужно лезть в это. Не хочешь, не отвечай. Снова повисло молчание, только на этот раз оно было настолько тяжелым, что, казалось, вокруг учащихся «Конохи» воздух становился холоднее. Девушка уже была готова зарыться в землю, лишь бы не находиться сейчас рядом с Итачи, который, видимо, пребывал не в самом хорошем расположении духа. Она не могла видеть его лица, но была уверена, что в его глазах сейчас пляшут огоньки – отражения его мыслей, в которых он под погребальную музыку сжигает её на огромном костре. Светловолосая начала чаще и энергичнее поворачивать голову в попытках отыскать кого-то из друзей, чтобы дольше не оставаться наедине с разгневанным Учихой. - Будет только хуже, – неожиданно проговорил парень. - Что? – не понимая, говорит ли он это ей или же опять начал возмущаться по поводу своей судьбы, переспросила девушка. - Ты спросила, почему я не расскажу, – повторил вопрос Итачи. – А сама-то? - Я? – Рин вздрогнула. – Я… Что ты… Парень почувствовал, как сердце сидящей на нем девушки забилось с невероятной скоростью. Он усмехнулся и едва заметно покачал головой. - Ты бы смогла сказать человеку правду, которая на корню изменила бы все, во что он свято верил всю свою жизнь? Смогла бы, особенно если бы знала, что узнав её, этот человек может возненавидеть сам себя и натворить таких глупостей, что даже представить страшно, что может ему в голову прийти? - Я… – Рин снова не знала, что сказать, – я не смогла, ¬– тихо произнесла она. – Но, Итачи, – она словно воспряла духом и заговорила оживленнее, – это же совсем другое! Вы же самые близкие друг другу люди и… - Рин, – осадил её брюнет. - Прости, – осеклась девушка и снова понизила голос, – мне не стоило… говорить об этом. - Если ты будешь так часто просить прощения, твои извинения потеряют ценность. - Ты прав, прости, – девушка поняла, что опять сказала это и усмехнулась. – Вот опять! Черт, всё, больше никаких извинений. Знаешь, ты меня здорово… – она заметила, что парень остановился, и тоже прекратила свой словесный поток. – Итачи? - Ему постоянно нужен какой-то стимул, чтобы двигаться вперед, – такого тона Рин никогда не могла ожидать и даже подумать о том, что этот вечно спокойный и сдержанный человек способен на подобные интонации. – А что может быть стимулом сильнее, нежели желание во всем быть лучше человека, которого ты ненавидишь? – он прервался на несколько секунд. – Что будет, если я всё ему расскажу? Поверит ли он мне вообще, а если поверит, то что будет делать дальше? Нам обоим удобна эта вечная гонка: у него есть причина становиться лучше, у меня… Снова эта гнетущая тишина. Они стояли посреди оживленной улицы, не двигаясь с места, и каждый из них обдумывал слова, сказанные только что старшим из братьев Учиха. Сам же парень, уставившись в землю, уже в сотый раз проклинал себя за излишнюю болтливость в этот вечер, а девушка, сидящая на нем, пыталась всеми силами сдержать слова, застрявшие у неё в горле. В конце концов, её желание оказалось сильнее, чем она могла себе представить. - Не лучше, – в тон брюнету, который, словно проснувшись от её голоса, поднял голову, начала Рин. – Ты делаешь его не лучше, а слабее. Может быть, я не слишком хорошо знаю тебя и Саске, чтобы делать какие-то выводы, но своим поведением ты делаешь из него безвольную марионетку. Все его действия, в абсолютном большинстве своем, нацелены только на то, чтобы превзойти тебя, а любое упоминание о твоей персоне в его присутствии заставляет Саске забыть обо всем на свете и делать все, что ему не скажешь, лишь бы досадить тебе. Его ненависть стала уже привычкой, пагубной зависимостью, без которой твой брат просто не может жить. То, что с ним стало – только твоя вина. - Ты ничего не знаешь, – тоном на грани злости и оправдания проговорил Итачи. - Конечно, я и не могу знать, – не останавливалась девушка, – но то, что я вижу – это просто замкнувшийся в себе маленький ребенок, который думает, что уже вырос и что знает и понимает все лучше, чем кто-либо. Ему поддержка нужна, и кроме тебя ему некому дать её. Даже эти его друзья, которых он так старательно отвергает, даже они не могут сказать ему всё, что есть на самом деле, потому что готовы говорить ему то, что он хочет слышать, лишь бы удержать его рядом. Вот, что я думаю, вижу и могу знать. Рин закончила, переводя дыхание. Секунд десять она была готова рвать и метать, ответить на любую нападку со стороны, как ей казалось, закипающего парня. Но потом вдруг на неё напало такое сильное волнение и неловкость, что девушка была готова провалиться сквозь землю, лишь бы не связываться сейчас с Учихой. Она понимала, что наговорила лишнего, но отступать было уже некуда. Заговори она сейчас об этом, Итачи скинул бы её прямо тут и ушел в неизвестном направлении. И это только в лучшем случае. - Дей? – подняв голову, голубоглазая заметила в толпе промелькнувшего знакомого, от чего радости её не было предела. – Дей! Хидан! Ребята, эй! – она оторвала одну руку от шеи Итачи и начала усиленно махать ею, дабы её друзья увидели их. Брюнет тоже поднял взгляд, всматриваясь в людей, и пробурчал что-то вроде: «Ну, наконец-то», выдвигаясь навстречу сокурсникам. - Воу, Итачи, первый раз вижу тебя с девушкой на руках! – подойдя ближе, съязвил Дейдара. – С каких это пор вы так сблизились, а? - Обычно такие фразочки выдаёт Хидан, – заметила девушка, несказанно радуясь подобному стечению обстоятельств. – Кстати, что это с тобой? – обратилась она к стоящему и во все глаза глядящему на неё пятикурсника. Платиновый блондин молчал, а его лицо выражало в высшей степени растерянность. - А вот не знаю, – раздраженно сквозь зубы процедил Дей, – что-то с ним, наверное, не так. - Он какой-то потерянный… - Ага, потерянный его мозг. Так почему вы… в таком виде? – переводя тему разговора, поинтересовался подрывник. - А, это, у нас… возникли небольшие сложности. - Она на ровном месте подвернула ногу, – подал голос Итачи. - Подвернула? – блондин сразу изменился в лице. – С тобой все в порядке? Перелома нет? - Господи! – вскрикнул Хидан, смачно шлепнув ладонью об лоб. – Да это же очевидно! Как сразу можно было не понять!? - Хидан! – Дейдара повернулся в сторону друга и гневно осадил его. - Прости, прости, – парень замотал головой, не переставая ехидно улыбаться. - Вы чего? Что очевидно? - Да, это я так, – начал оправдываться Хидан, – очевидно, что Итачи никогда бы не повез тебя на себе, если бы не случилось что-то подобное. - Что ты из меня исчадье ада какое-то делаешь? – недовольно отозвался брюнет. - Ну, из его уст подобная характеристика – комплимент, – съязвил длинноволосый блондин. – Так все-таки, что с ногой? Может, нужно в медпункт сходить? - Нет! Никакого медпункта! Сасори, и никто больше! Вы, кстати, не знаете, где он? - Мы как раз идем к месту, где договорились встретиться в том случае, если потеряемся. Но ты уверена, что Сасори сможет тебе помочь? Может, и в правду, лучше в травпункт? - Никаких травмпунктов, медпунктов, санчастей и больниц! Я доверяю только Сасори! *** - О, Господи, – удивленно всматриваясь в толпу, подал голос Яхико, – кажется, на этом фестивале что-то не так, и организаторы решили затравить нас галлюциногенами. - Ты чего несешь? Уже надраться... О, черт, кажется, ты прав, – прервав свой шутливый тон, сказал Нагато, когда посмотрел в сторону, куда указывал ему его друг. - Что? Что вы там увидели? – заинтересованная поведением лучших друзей, подбежала Конан. – Боже, мне нужна эта фотография. Трое из «Акацуки» стояли с вытаращенными глазами и смотрели на приближающуюся к ним процессию. Позади них на бортике фонтана сидели еле сдерживающие свои смешки Кано и Кисаме, а со стороны за всем этим беспределом наблюдал Сасори, мерно покачивая головой. - Только без фанатизма, пожалуйста, – процедила Рин, когда заметила в руках у подруги приготовленную камеру. - Всего одну! – девушка быстро нажала на кнопку и запечатлела сей момент. - Сасори, Сасори, Сасори..! – направляя Итачи всем телом к объекту своего внимания, прогундела голубоглазая. - Да не брыкайся ты! – недовольно осадил её парень, но был проигнорирован. – Сасори, прошу тебя, сделай что-нибудь. Она уже достала меня. - Я не могу! – Кано все-таки не удалось справиться с волной подкатившего смеха. – Злой Итачи с девушкой на загривке! Да это самое забавное, что я наблюдал за последние несколько месяцев! - Замолкни! – в один голос огрызнулись на него Итачи и Рин. Пепельноволосый начал смеяться еще сильнее. - Что опять такое? – Сасори с уставшим видом подошел к усаженной на фонтанный бортик девушке и приступил к осмотру показанной ему конечности. – Скажи мне, Рин, насколько высок коэффициент твоей неудачливости? - О, Сасори! Это была просто самая удачная из формулировок! – с издевкой отметил Хидан. - Я смотрю, ты вернулся, да? – кинув на него испепеляющий взгляд, процедила девушка. - Да я никуда и не уходил! Так просто… - Твою мать, Сасори! – перебил платинового блондина вопль Рин, которая схватилась за ногу. – Ты что творишь!? Господи, убейте меня! - Если бы я тебя предупредил, было бы еще хуже, – он пожал плечами, не обращая никакого внимания на девушку. – Зато теперь твоя нога, так скажем, снова на месте. - Ребят, а где Хао? – невпопад спросил Яхико. - Он за врачом пошел, когда Рин упала, – поправляя на себе смятое кимоно, ответил Итачи. - Так он с вами был? Блин, и где теперь его искать? - Я думаю, – встав с поребрика, начал Кисаме, – что сейчас народ после фейерверка должен подрассосаться, а там, если он не ушел домой, мы его и найдем. - Ты чего такая хмурая? Нога болит? – подсев ближе к подруге, когда остальной народ занялся очередным бурным обсуждением, поинтересовался Кано. - Я… – Рин опустила глаза, уставившись в землю. – Нет, все в порядке, теперь не болит. - Тогда что? Что-то случилось? - Да ничего особенного. Третьекурсница вспомнила отрывки разговора с Хао, который пытался донести до неё, что с её другом происходит что-то странное. Конечно, она не придала этому какого-то особого значения, но отрицать тот факт, что Кано последнее время действительно ведет себя очень необычно, учитывая его постоянные уходы и излишнюю подозрительность, было нельзя. - Скажи, Кано, а у тебя все хорошо? - Да, а почему что-то должно быть плохо? – парень, явно, был озадачен таким вопросом. - Не знаю. Ты последнее время какой-то отчужденный, что ли. Я подумала, может, что-то произошло, о чем ты мне не говоришь. - Произошло? – зеленоглазый горько усмехнулся. – Ты же знаешь, если что-то случится, ты узнаешь об этом одной из первых. - Но последнее время ты меня… жалеешь, – Рин уже забыла о первоначальной причине разговора, затрагивая другую тему. - Это не жалость, – отмахнулся парень. – Есть вещи, о которых просто не следует говорить. - Жалость, – тяжело вздохнула девушка. – Тем более, ты сам себе противоречишь. Третьекурсница замолчала, все еще не сводя взгляда с мощеной площади. Кано тоже молчал, понимая, что своими словами сам себя загнал в тупик. - Итачи! – через несколько мгновений Рин изменилась в лице и бодро окрикнула парня Рин. - Чего тебе? – неохотно отозвался брюнет, стоящий неподалеку от парочки. - Как чего? Мне нужно средство передвижения! – деловито заявила девушка. – Я даже «пожалуйста» скажу! - Ты нормальная вообще? – возмущенный до предела и незнающий, куда девать свои эмоции, огрызнулся Учиха. - Дзясин-сама, спасибо, что ниспослал нам эту девушку. Обожаю смотреть на то, как это невинное создание выводит из себя этот кусок очерствевшего человека! – отстраняясь от закипающего Итачи, театрально проговорил окончательно оживший Хидан.