В тени собственных масок, или Не лучше

На секунду мышцы на лице парня дернулись, а сам он затаил дыхание. Он, не двинувшись с места, стоял и молча смотрел на девушку, сидящую перед ним. Она же, держа руки в замке около подбородка, устремила тяжелый взгляд вперед. - Кано знает? – наконец-то выдавил из себя Итачи. - Нет. Никто не знает, – холодно произнесла Кадзеджи. – Ну, – она перевела на него взгляд, в котором откровенно читалась горькая усмешка, – теперь ты рад? - Тебе нужно в больницу. - Я ненавижу больницы. К тому же, в моем случае их посещение – пустая трата времени, и денег, и нервов, – отмахнулась хозяйка дома. - В смысле? – Учиха нахмурился и сел на ручку кресла. - На самом деле, – вздохнула светловолосая и откинулась на спинку дивана, видимо уже смирившись с последующим повествованием. Она на секунду задумалась, – моя болезнь – приобретенная. У меня были сильные осложнения, и мне сделали операцию. После длительного восстановления я снова вернулась к нормальной жизни, и… мой недуг беспокоил меня крайне редко. Но все-таки, подобные заболевания не лечатся полностью, а только гасятся с максимальной эффективностью, так что иногда подобные приступы могут случаться под воздействием каких-либо внешних факторов. Вот, в принципе, и вся история. - Вот как… - произнес парень почти неслышно, сверля взглядом пол. –То есть, это и в правду случилось из-за того, что произошло на арене? - Нет. Необязательно. За время, что я жила в Токио, подобное уже случалось, и дело тут совсем не в том, что меня избил какой-то придурок. - Оно повторится? - Не знаю. Вообще может, но, скорее всего, нет. Я надеюсь, что мне больше не придется выходить на арену, – Итачи вопросительно посмотрел на девушку, которая все-таки перевела на него взгляд. – Я не хочу подводить вас. Нагато и вы все оказали мне большую услугу, впустив в «Акацуки», так что я не хочу быть обузой. - Ты не обуза. Он тяжело вздохнул и потер пальцами переносицу. - Прости, – устало сказал он, – мне, действительно, не нужно было знать этого. - Ну, этого уже не вытянешь из твоей головы. - Ты уверена, что все будет нормально, и тебе не нужно съездить в больницу или еще что? - Не нужно. Но если, – улыбнулась девушка, – тебе так хочется быть милым, можешь сделаться моим личным водителем. Было бы очень полезно. - Тебя ведь даже теперь и не пошлешь, – горько усмехнулся Учиха. - Вот только, пожалуйста, жалеть меня не надо. - Если бы я тебя жалел, – сказал пятикурсник, поднимаясь, – я бы не произнес этого вслух. Рин ничего не ответила, лишь одобрительно кивнула. - Я передам Нагато, что ты не пойдешь на открытие, – остановившись у самого выхода, начал брюнет. – И не скажу, – продолжил он, – никому, что здесь произошло. Он развернулся и практически вышел из здания. - Итачи! – окликнула его Рин. Владелец имени остановился и слегка повернулся в ее сторону. – Спасибо. Парень кивнул, слегка улыбнувшись, и вышел из дома. *** Церемония открытия только называлась «церемонией открытия», на самом деле, ничего сверхъестественного в эту ночь не происходило. Все двенадцать команд, некоторые из них даже неполные, собрались на Западной арене, чтобы вытянуть жребий на первый бой, который решит дальнейшую судьбу пребывания команды в турнире. Лидеры, каждый поочередно, подходили к небольшому холщевому мешку и каждый вытягивал вслепую то, что попадется первым под руку. Игра на удачу, подтасовка невозможна. Практически. Через десять минут после начала каждая команда уже имела свое место на «Сэкаитэки Ясэн»: вид отборочного боя и день, когда он будет проводиться. Первая шестерка участников выйдет на арены Токио – Северную, Западную и Восточную – уже послезавтра и начнут свои схватки одновременно. В первую шестерку входили «Гатана», так же известные, как «Туманные мечники»; «Хеби» – команда Саске; «Кое но року» – шестерка звука; «Ака кири» – которым, как и предполагалось, выпал «льготный» жребий; «Рёку» – под предводительством Неджи Хьюго и «Коноха сиппу» – лидером которой был Наруто Узумаки. Причем последним двум командам выпал жребий, не дающий право выбирать, кто будет участвовать в поединке. Остальным же командам – «Сабаку», «Акацуки», «Кумо», «Сидэн», Карасу и «Сайнэнь» – предстояло сражаться через три дня. Ну вот, в общем-то, и вся церемония открытия. Все участники разошлись – кто куда – оставив арену пустовать до послезавтра. - Как думаете, – по дороге к общежитию, начал Хидан, – кто нам выпадет? - Скорее всего, – отозвался Нагато, – кто-то из Нагои. - «Кумо» или «Сидэн»? Вряд ли, – поддержал тему Акасуна. – Их, скорее, поставят друг против друга. Вероятней всего, мы будем в паре с Карасу. - Ну да, – кивнул Яхико. – Две слабенькие команды поставят друг против друга. Две из одного города тоже. Остаемся только мы и Карасу. Если выпадет он, кто пойдет? - Ты, Итачи или Кано, – ответил рыжеволосому лидер. - Я? – удивился парень. – Знаешь, не уверен, что Карасу – мой противник. - Вот именно! – закипешил Хидан. – Зачем Яхико, я тоже хочу! - Ты слишком грузный, – флегматично заметил Дейдара. - Грузный?! – не унимался платиновый блондин. – Это я грузный? Что это вообще за слово такое – «грузный»?! А?! - Успокойся, Хидан, – подала голос Конан. – Ты, безусловно, не уступаешь Карасу в скорости, но этот парень – тактик с высокими навыками ведения ближнего боя. При выборе его противника нужно либо идти от обратного, то есть выставлять кого-то на бесконтакт, либо идентичного бойца со ставкой на то, что его навыки превзойдут противника. Из бесконтактных у нас только я и Дей, но думаю, – она встретилась взглядом с голубоглазым парнем, – мы оба отдаем себе отчет, что Карасу – неправильный для нас противник. Нагато неэффективен в бою один-на-один. Сасори – тактик, но наш противник использует металлическое оружие. Плюс ко всему – у него уйма различных уловок. - Если поставить его со мной, – встрял в разговор Сасори, – наиболее вероятный исход – ничья. В этом бою ничья для нас ничего не значит, но хотелось бы иметь лишний плюс. - Короче говоря, – сказал Яхико, – я считаю, что правильнее всего было бы выставить либо Итачи, либо Кано. Все замолчали. - Что думаешь? – негромко спросил Кано у соседа по комнате. Итачи шел рядом, пребывая в своих мыслях, и, казалось, даже не услышал своего друга. - Эй, Итачи, – уже громче произнес пепельноволосый, заставив парня вернуться в мир. - А? - Что с тобой? Ты где вообще? - Все в порядке. Что такое? - Ты вообще слышал, что мы тут обсуждали? – обнадеженно усмехнулся Хаииро, узнавая растерянность в невозмутимом брюнете. - Да, слышал, – отозвался он. – Не знаю, решай сам. - Итачи, – поведение друга уже начало настораживать пепельноволосого, и он, остановившись, взял его за плечо. Поскольку оба парня шли в самом конце шеренги, никто из «Акацуки» не заметил их остановки. Занятые обсуждением, они продолжали свой путь. - Что случилось? - Ничего, с чего ты взял, что что-то должно было случиться? - Ну не знаю, – пожал плечами Кано, – наверное, потому что сегодня весь вечер ты будто не с нами. Я тебя таким не видел, с тех пор, как… – он прервался и, легко улыбнувшись, еще пристальней посмотрел на парня. – Что-то произошло между тобой и… Рин? - А она-то тут причем? – поднял взгляд на зеленоглазого пятикурсник. - Ну, при том, что после поездки к ней ты пребываешь в таком состоянии. Я-то знаю, она умеет испортить настроение по какому-нибудь ничтожному поводу. Я, конечно, не ее старший брат, но если что, ты скажи, я поговорю с ней. - Кано, все в порядке. Просто… – брюнет вздохнул, – я устал. Все, чего я сейчас хочу – это лечь и проспать до полудня завтрашнего дня. - Вот уж не думал, что услышу от тебя нечто подобное, – усмехнулся Хаииро. – А зачем мелочится-то, а? Проспал бы до вечера. - У меня завтра встреча, – начал парень и, поймав вопросительный взгляд собеседника, продолжил. – Учихи из совета основателей хотят видеть меня и Саске завтра у себя в «пещере», – усмехнулся он. - Это как-то связано с турниром? – нахмурился Кано. - Не знаю, надеюсь, что нет. В конце концов, я не только участник, но и главный акционер компании родителей. Хотя, – Итачи потер переносицу и возобновил шаг в сторону общежития, – даже не знаю, что лучше: выслушивать их наставления по поводу боёв или же воевать с Мадарой. - Все образуется, друг, – пепельноволосый поравнялся с брюнетом и положил ему руку на плечо. – Вот увидишь, все скоро наладится. *** Изначально у истоков «Ясэн» стояли пять семей-основателей, чей кекке-генкай выражался наиболее ярко: Сенджу, Учиха, Хьюга, Акасуна и Ямакадзе. Однако за последние сорок лет слишком многое изменилось: клан Сенджу потерял практически всех своих юных преемников, оставив в наследие мудрых, но уже неспособных к развитию стариков. В связи с этим, под свою опеку Сенджу взяли молодой, но многообещающий клан Сарутоби, в котором уже подрастало новое поколение. В клане Учиха тоже не обошлось без потерь: восемь лет назад Фугаку и Микото Учиха – супруги, возглавляющие одну из самых влиятельных корпораций Японии, вместе с соклановцами и подчиненными разбились на частном самолете. Тогда погибло четырнадцать человек из семьи и трое из персонала. Но, несмотря на такие потери, Учиха были способны продолжать свою деятельность, как на поле боя «Ясэн», так и на арене бизнеса. Хьюга были очень замкнутым кланом. Все их междоусобицы происходили сугубо внутри семьи, и лишь однажды внешние события пошатнули мнимую стабильность. А так, методы контроля главной ветви над побочной были гораздо изящнее и изощрённее, чем у кого-либо. Семья Акасуна была моложе Сенджу, однако их судьбы были практически идентичны. Но если Сенджу потеряли всех своих наследников, клану Акасуна все-таки удалось сохранить одного прямого и одного из побочной ветви клана. Самая тяжелая судьба была у клана Ямакадзе. Около двадцати пяти лет назад Ямакадзе, равно как Сенджу, присоединили к себе только зарождающуюся семью Намикадзе. Намикадзе обладали исключительными способностями ведения боя, а близость с таким влиятельным кланом как Ямакадзе позволила им подняться к верхушке «светлого» мира. Затем, после серии заказных убийств, Намикадзе были вынуждены срочно принять какие-то меры, и этими мерами стал брак между сыном погибшего главы – Минато – и девушкой из семьи Узумаки – небольшого клана, находящегося в непосредственном контакте с парламентом страны. Но не прошло и десяти лет с объединения, как Минато и Кушина погибли при загадочных обстоятельствах, оставив после себя сына, которого спрятали подальше от посторонних глаз. В этот же момент на главу семьи Ямакадзе было совершено нападение в его собственном доме, и он вместе со своей женой и несколькими соклановцами был убит. Но в той кровавой резне удалось выжить его малолетней дочери, которую после всех этих событий забрал к себе на попечение брат главы – префект Осаки – Камизуру Ооноки. Он понимал, что кто-то должен был встать во главе компании, оставленной его братом, поэтому делал все, чтобы уберечь девочку от всякого рода опасности, при этом не забывая давать ей должное образование и закладывать её базу полезных знакомств и друзей. Но Ямакадзе снова и снова подстерегали неудачи, ведущие за собой ужасающие последствия. Практически десять лет назад в главном здании корпорации «Ямакодан» произошел сильнейший взрыв, который унес с собой жизни и так не многочисленного клана. Ооноки тяжело вздохнул. Он стал слишком стар для этих воспоминаний. Каждый раз, когда в его памяти всплывает силуэт горящего здания, сердце старика невольно сжимается, причиняя боль в груди. В его возрасте каждая такая вспышка боли может стать последней. А сейчас... Мало того, что каждый ублюдок, объявляющий себя наследником его погибшего брата, заставляет его снова и снова поверить в чудо, так еще теперь эта кутерьма с турниром все чаще и чаще будит те мысли, от которых он бежал на протяжении последних десяти лет. Он слишком стар, чтобы верить в чудеса, и слишком устал, чтобы придаваться воспоминаниям. На этаже раздался звонок лифта. Зачем он здесь сидит? Зачем он здесь нужен, в этом чертовом совете основателей? Нет, он не должен быть тут, Мито-сан бы и сама справилась. - Ооноки-сан? – услышал префект голос у себя над головой. Он открыл глаза и поднял взгляд вверх, желая видеть того смельчака, который посмел потревожить его, и которому предстоит в следующие несколько минут понять, что это было ошибкой. - Итачи-кун? – Камизуру поднял брови. – Здравствуй! – не на шутку обрадовался старик. – Что ты тут делаешь? Ах, да! Ты же компанией своей заправляешь. Как там малыш Саске? Все такой же угрюмый? А этот змей Мадара? Слава богу, я его еще не встретил, вот кого уж кого, а его вообще переносить не могу. Ты прости, если обидел, дядя он твой все-таки. Ладно, что-то мы заболтались, тебе, наверное, пора идти? Беги-беги, молодость – она не ждет. - До свидания, Ооноки-сан, – слегка поклонился брюнет, улыбнувшись самому себе. Да уж, некоторые люди совсем не меняются. Итачи оставил повеселевшего префекта и продолжил свой путь в резиденцию Учих. Ооноки был прав – встреча с Мадарой – не самое приятное, что может ждать человека в этом месте. И парень очень надеялся, что он сможет избежать этого нелицеприятного действа. - О, Итачи, проходи, – когда парень зашел в большой зал, встретил его голос темноволосого мужчины. – Мы с тобой как всегда раньше всех. Знаешь, самые важные люди всегда прибывают первыми. Присаживайся. - Спасибо, Таджима-сама, –кивнул брюнет, слегка улыбнувшись, и сел на диван. Перед ним сидел человек весьма незаурядной наружности. Он был одет в черный костюм, из-под которого виднелась черная рубашка без галстука. Несмотря на уже преклонный возраст, цвет его волос оставался темным, как и у всех представителей клана Учиха. - Оставь это для манерных юнцов, которые скоро появятся. - Хорошо, дедушка. - Я слышал о победе вашей команды на предварительных боях. Опрометчивое решение было взять к себе эту девушку, но благородное, я искренне уважаю вашего лидера за подобные поступки. - Дедушка, могу я спросить, зачем мы здесь? - По существу, без понятия, – махнул рукой Таджима, – век бы не появлялся в компании Хикаку и моего сына. Но как бы я не был уважаем, я не властен над решениями большинства. Скорее всего, они просто хотели видеть тебя, чтобы напомнить, что ты – Учиха. Итачи вопросительно поднял бровь. - Видишь ли, – вздохнул мужчина, – многие считают, что «Акацуки» окажутся в финале вместе с «Гатана». Если честно, я тоже так думаю. Однако совет нашего клана сильно обеспокоен тем, что ты представляешь команду, которая выступает не от «Учивако». В свое время Мадара запустил руки в дела твоего глупого младшего братца, и убедил его и его друзей стать псами компании, хотя, по сути, они-то и сами этого не поняли. Но «Хэби» слабы. У них нет никакого веса, понимаешь, о чем я? Пятикурсник кивнул. - Конечно, понимаешь, ты – парень умный. Правильно, что ты отстранил дела «Ясэн» и дела компании друг от друга. Когда их соединяешь, случается взрыв, который забирает слишком много жизней. Сколько же талантливых ребят погибло из-за этого побоища. Скажу тебе честно, Итачи, ты и Кагами – единственные, на кого я возлагаю какие-то надежды. Но Кагами сильно подкосило после смерти Шисуи, – произнеся это, мужчина посмотрел на слегка напрягшегося собеседника. – Я знаю, вы были лучшими друзьями, так что кому, как не тебе, знать о его талантах? У Саске тоже есть потенциал, но в нем глубоко засел мой сын. Мадара, – он вздохнул, – вообще везде глубоко засел. Не позволяй ему и тебя одурачить или запугать. Таджима прервался на несколько секунд, а потом продолжил, пристально оглядев Итачи. - Я знаю, ты никогда не забудешь свою семью и место, которому принадлежишь. Я знаю, что если понадобится, ты пожертвуешь своей жизнью ради клана. Не нужно этого. Пока я жив, я помогу тебе, чем смогу, так что не принимай опрометчивых решений, ты – это то, что может возродить былое величие нашей семьи. - Да, дедушка, – немного помолчав, кивнул Итачи. - Вот и хорошо, – Таджима посмотрел за спину парня, и его лицо слегка изменилось. – А вот и остальные. Итачи не оборачивался. Он знал, кто идет к ним со стороны дверей. Он мог представить скучающее лицо Саске, самодовольную гримасу Хикаку – второго человека в Токийской полиции, благодаря которому «Ясэн» пока остается «в тени» – и, конечно же, Итачи знал наверняка, какая из самых раздражающих его усмешек царит на лице Мадары.