Падение

Шиён порядком надоела Юхён за последние девять лет. Конечно, она чудесная, поддерживающая, понимающая и заботливая, но с каждым годом с ней становится сложнее. Как кто-то вообще может выдержать жить с ней? Когда их только заселяли в общагу, Юхён было всё равно с кем жить. Ей нравились все. Через три года она поняла, что лучше бы жила с Юбин, Дон или Минджи. С кем угодно, только не с громкой и приставучей Борой, которая ещё и помешана на уборке. Сейчас она думает, что готова жить даже с Борой, лишь бы не в одном здании с Шиён. Всё начиналось безобидно и просто: Шиён была скромной девушкой с глупым юмором, похожими на юхёновы интересами и желанием казаться крутой. Они быстро подружились. Юхён действительно думает, что могла бы назвать Шиён своей лучшей подругой, если бы не Юбин и ещё одно «но». Годы идут. Сначала, после дебюта «Dreamcatcher», Шиён начинает вести себя увереннее. Она флиртует, играет на камеру и смотрит своим убийственным взглядом, который Юхён всё реже выдерживает. Это кажется крутым и приходит осознание, что они растут. И, чёрт возьми, лучше бы они не выросли. Где-то через два года они все стали увереннее. Юхён теперь окружали действительно взрослые девушки, у которых в руках огромная власть (над ней). А Шиён? Юхён боится её уверенности. Юхён трудно спокойно смотреть на девушек. Она часто смущается, краснеет и пищит как паровоз. Ей даже не стыдно, потому что это девушки. Особенно если это Минджи, потому что она прекрасна. Но Шиён… Нет, только не Шиён. Шиён с Борой быстро подружились и стали флиртовать в шутку. Может, и не в шутку, но тогда это ещё хуже. Сначала смешно, особенно когда это в адрес кого-угодно, но не Юхён. Смешно перестало быть года три назад. Тогда Шиён, которая стала взрослой, красивой и уверенной в себе, всё чаще флиртовала с Юхён, у которой с возрастом выдержки не прибавилось. Может, тогда был июнь. Юхён сидела у себя в комнате и учила английский. В последнее время им всё чаще приходилось его использовать, а ей хотелось быть хорошей в том, что она делает. Бора как раз ушла на прогулку и оставила после себя приятную тишину. Почти все были заняты. Юхён не знала, что именно делали остальные, но было тихо. Такое редко, потому что всегда кто-то смеётся, ходит между комнатами или очень громко делает свои дела, что слышно даже за закрытой дверью. Именно поэтому Юхён сразу не заметила, что кто-то стучит. Только когда услышала голос Шиён и неразборчивые — для занятого мозга — слова, поняла, что обращаются к ней, поэтому пригласила войти. — Вы не заняты? — Шиён заглянула за дверь, даже не заходя внутрь. Иногда Юхён не хватало этого, потому что Гахён, Минджи и Хандон заходят как к себе в комнату. — Онни ушла гулять, а я училась. — Можно я покажу тебе новую одежду? — спросила Шиён неловко, показывая пакет из какого-то бутика. — Джию-онни тоже ушла, поэтому я пришла к вам. — Да, конечно. Юхён даже не думала отказывать, потому что ей не сложно. И немного грел душу тот факт, что Шиён пришла именно к ним с Борой, а не к остальным девочкам. Юхён часто бывает ревнивой, особенно когда дело касается друзей. Шиён радостно улыбнулась и зашла в комнату. Она начала доставать вещи и сказала, что переоденется прямо тут. Юхён просто пожала плечами и решила дочитать текст, пока у неё есть лишнее время. — Ты можешь повернуться, — сказала Шиён после своих непонятных звуков, к которым все привыкли, и неловких — Юхён в этом уверена — попыток одеться. Юхён повернулась и удивилась. Именно тогда всё начало скатываться к обрыву, с которого она сейчас летит. Шиён начинала приходить в себя после неудачного опыта с «Minx». Она стояла посреди комнаты в топе с открытыми плечами и большим вырезом. Это явно одежда для выхода, а не домашних посиделок, поэтому Юхён удивилась. Шиён не ходила в таком добровольно, особенно после повторного дебюта. Она не могла сама купить это. — Всё так плохо? — неловко спрашивает Шиён. Юхён понимает, что смотрит слишком странно. Всё плохо, но не с нарядом, а с сердцем. Шиён слишком красивая и с чудесным телом, которое видит не каждый. Она ходит по общежитию в больших футболках и даже летом спит в одежде. Поэтому Юхён невольно краснеет. — Нет-нет, — спешно отвечает Юхён, — тебе очень идёт. Шиён действительно очень идёт. У неё худые руки с заметным рельефом мышц, аккуратная грудь и острые ключицы. Юхён видела всё это раньше, но у неё ещё не было возможности так долго и нагло рассматривать тело Шиён. — Правда? Шиён смущается и стоит так неловко, что Юхён хочет десятки раз повторить, что Шиён прекрасна. Но среди них всех Юхён подходит для такого хуже всего, потому что слова сами забываются, а щеки не перестают краснеть. — Да, онни, правда хорошо. Юхён хватает только на одно предложение. Шиён кивает и говорит, что у неё есть ещё вещи. Юхён невольно отворачивается, чтобы девушка переоделась, хотя в этом нет необходимости. Они почти как сестры и не стесняются друг друга. В конце концов, они сотни раз переодевались вместе. Но именно сейчас Юхён глупо краснеет и старается не смотреть в сторону Шиён. Следующие наряды оказались привычнее. Среди них широкие джинсы, футболка со смешной надписью и штаны для тренировок. Юхён оценивает всё в привычной манере, иногда они шутят и всё идёт хорошо. Шиён говорит, что у неё осталась последняя вещь, после чего просит отвернуться. Юхён была абсолютно спокойна. Шиён рассказывала что-то про смешную кошку на улице, чем вызвала улыбку. Кажется, они давно не гуляли вместе, потому что Юхён начала скучать по подобным глупостям. — Ты можешь повернуться. После тихого голоса Шиён надо было понять, что что-то не так. Но поздно. Юхён уже смотрела на девушку и жалела о том, что согласилась на это всё. Лучше бы вместо неё сидела Бора, пускала глупые шуточки и смущала Шиён до состояния лужи. Но лужа сейчас — именно Юхён, потому что Шиён стоит перед ней в домашних штанах и кружевном черном топе. Юхён не знает почему на неё это так подействовало. Бора часто ходит по комнате в одном бюстгальтере, Минджи вообще может быть в общежитии без одежды. Но Шиён в чёртовом кружеве. В голове много смущающих мыслей, от которых плохо, потому что они почти сестры. Шиён её лучшая подруга, пусть они целуются иногда со скуки или ради интереса. — Нравится вид? — спрашивает Шиён явно в шутку, пытаясь придать себе уверенности. Она милая и с красными щеками, явно смущается и чувствует себя неловко, но Юхён всё равно замечает жар в животе и внезапные ужасные мысли. Ей чертовски нравится вид. — Да ну тебя, — выдыхает Юхён и делает недовольное лицо. Шиён смеётся и немного расслабляется, но всё ещё не уверена. Следующие слова вылетают раньше, чем Юхён позволяет себе о них подумать: — Тебе очень идёт. Шиён краснеет и благодарит. Будь тут кто угодно другой, он бы расписал ей все плюсы и минусы наряда. Юхён же, когда дело касается не будничных вещей, а чего-то действительно стоящего, становится статуей. Шиён это забавляет и ничуть не спасает от неуверенности, но внутри что-то щёлкает. После всё меняется. Сейчас, сидя на диване в гостиной и оказавшись на дне той самой пропасти, Юхён думает, что ничего толком не менялось. Просто она стала обращать внимание. Шиён глупо флиртовала чаще, начала надевать более открытую одежду, списывая всё на жару, и дразнила будто только Юхён. Как-то раз это было: — Ютонни, помоги с лямкой. Шиён просила поправить лямку от топа у Юхён, когда ближе были Юбин и Гахён. Она стояла в одних только защитных шортах и топе, совершенно не стесняясь себя и смотря точно в глаза. Они подруги и коллеги, в этом совершенно нет ничего такого. Юхён подошла и поправила, даже не смущаясь от чужой горячей кожи. Только Шиён поймала её взгляд после всего этого и игриво подмигнула. Шиён игриво подмигивает на общей трансляции, когда Юхён ловит её взгляд. Несколько раз подряд. Юхён думает, что эта девушка невыносима, но не придаёт всему значения. Она не придаёт значения всем долгим касаниям от Шиён, пусть сама не любит такое. Шиён любит, значит всё в порядке. Всё в порядке, даже когда они целуются из-за очередной дурацкой игры. Всё хорошо, они просто подруги. У них бушуют гормоны и недостаток личной жизни, поэтому Юхён не придаёт значения редким ночам, когда они не просто ночуют вместе, играя в разные игры и обсуждая глупости, а когда засыпают под утро за поцелуями. Даже когда заходят слишком далеко. Это естественно, всем людям нужна разрядка. Они всё ещё подруги, но Шиён упорно тянет Юхён на дно бездны. Они сидят вместе в студии и обсуждают будущий релиз. Юхён шутит про слишком сексуальную Шиён в кадре, но совсем не ожидает такого ответа. Сначала Шиён глупо смеётся, а потом наклоняется ближе и спрашивает слишком томно: — Считаешь меня сексуальной? Это всё ещё шутки. Юхён возмущённо толкает её в плечо и цокает, на что Шиён смеётся громче. И смех этот кажется теплее осеннего солнца. Шиён действительно глупая. Юхён иногда злит то, что они настолько друг другу подходят. Особенно злит когда эта чудесная девушка, которая понимает и поддерживает её во всём, начинает свои дурацкие провокации. Шиён просто проигрывает желание Дон и та загадывает станцевать стриптиз. Все смеются, а Шиён легко соглашается, потому что здесь ей некого смущаться. Они вместе находят какую-то пошлую попсовую песню десятых годов, под которую Шиён начинает глупо танцевать. Она красивая и сексуальная, но Юхён считает это глупым, особенно когда Шиён смотрит почти весь танец на неё, прожигая своим взглядом. Юхён нередко флиртовала, но не так. Если всё заходит дальше, то она обязательно покраснеет и смутится, но Шиён. Шиён будет идти до конца. Юхён убеждает себя, что дело просто в характере. Шиён наверняка пойдёт до конца со всеми, она просто такая. Но легче от этого не становится. Юхён думает, что в соседней комнате что-то не так с воздухом. Или Юбин переехала и сдерживать зло больше некому. Иначе нельзя объяснить, что именно Минджи и Шиён творят то, что творят. Минджи может ходить без одежды по общежитию. Все привыкли и никого — кроме Юхён — не смущает такое, потому что они семья. И никого не смущает то, что в жаркие периоды пижама Шиён становится другой. Юхён проклинает день, когда сказала, что Шиён идёт кружево, потому что именно в нём эта девушка начала ходить непозволительно часто. Чаще всего в штанах, от чего хоть немного легче. Но не легче от кружевных полупрозрачных топов, ситцевых ночнушек на лямках и слишком открытой одежды. Это становится проблемой, если Шиён внезапно решает флиртовать или заигрывать. Юхён ругает себя, потому что нельзя испытывать подобное к подруге, но иногда дурацкое желание побеждает и она прячется в душе, смущённо заливая себя холодной водой. Хуже становится на карантине, когда они почти всё время проводят вместе. Теперь Шиён чаще пристаёт и между ними чаще случается… всякое. К августу Юхён сбивается со счёта и пускает всё на самотёк, решая, что всё идёт как надо. Она почти не ревнует Минджи к Шиён, потому что путается кого к кому ревновать. Сложно ревновать людей в обществе, где все друг другу невероятно близки. Особенно когда Юхён целуется перед сном с Борой, думая о том, что всё нормально. Всем людям нужна разрядка, напоминает она себе. Теперь всё легче. Она чаще флиртует в ответ, если на них смотрят камеры. Это способ борьбы с Шиён и желание заглушить ревность, потому что все вокруг замечают какая Шиён близкая с Борой или Минджи. Юхён тоже с ней близка. Только всё ещё невозможно флиртовать с Шиён наедине. В таких ситуациях нет посторонних и никто не остановит Шиён от дальнейшего, если Юхён решит подыграть. А Юхён тем более не остановит, потому что ей чертовски это всё нравится. Но годы идут. Они все взрослеют. Шиён становится наглее, а Юхён смущается всё меньше. Если ты смущаешься, то ты милый, а Юхён ненавидит быть милой. Может, на публике она всё ещё пищит паровозом, потому что они на публике, но наедине больше не краснеет. Даже если с ней флиртует Минджи, нападки которой раньше невозможно было пережить спокойно. Шиён это определённо нравится. Всем из онни-лайна, потому что у них какой-то особенный пунктик на Юхён. Может, потому что Юхён нравится всем. Может, потому что это онни-лайн и им нужна своя жертва, а Юхён идеально подходит на эту роль. Начинается своеобразная игра «кто больше кого смутит». Минджи и Дон были лидерами в ней, потому что к Боре и Шиён можно привыкнуть. Ровно до тех пор, пока Шиён не теряет совесть. Все хорошо, если они просто находятся близко вместе. Во время эфиров, на фото, без посторонних. Они могут просидеть друг на друге весь день и держаться за руки и в этом нет ничего такого. Но не может же быть всегда спокойно с Шиён? Она отправляет свои фото в общий чат по ночам, на которых часто выглядит открыто. Она чаще ходит по общежитию в ужасно соблазнительных вещах и ещё чаще позволяет себе трогать других. Юхён не так сильно беспокоило это. Хотя бы до тех пор, пока Шиён не начинала флиртовать направленно с ней. Эти ужасные маленькие танцы старшей, которые она любит делать просто так, иногда становятся маленькими соблазнительными танцами. Перед Юхён, стараясь вывести её на смущение. После такого Шиён всегда глупо смеётся и продолжает заниматься прежними делами. Чёрт возьми, она берёт в привычку отвлекать от дел новыми методами. Раньше они с Борой приставали к Юхён объятиями или доставучим голосом, но Шиён нашла метод эффективнее. Она трогает Юхён и целует в шею. В такие моменты кажется, что лучше Бора со своими криками. Юхён не мстит. Она просто не хочет. Может, только когда Шиён делает что-то подобное, соблазняет, а после этого с улыбкой уходит к себе. Она наверняка знает, что Юхён остаётся с желанием внизу живота и нехваткой контакта, но уходит. Пару раз Юхён начинала первая, чтобы проверить Шиён на прочность. Проверки заканчивались быстро и проигрывали обе. С поцелуями по телу и спешкой, потому что в любой момент могут увидеть. Они всё ещё не пара. Хорошие друзья могут делать подобное иногда. Может, не все, но в их ситуации отношения слишком опасны, поэтому нет ничего плохого, правда? В конце концов, Юхён знает, что не одни они такие. У всех что-то есть. Даже у неё с Минджи и иногда с Борой. Но сейчас в груди другое. Юхён смотрит на Шиён и думает, что последний месяц добил её. Последний год они взаимодействовали активнее всех на камерах и в этом не было ничего такого. Если бы они не взаимодействовали так же в жизни. Падение почти закончилось месяц назад. Они были в компании, где по телевизору показывали их клипы. Юхён смотрела внимательно и пыталась оценить их в эру "What", но Шиён дурачилась и начала танцевать соблазнительный танец прямо напротив экрана. Она слишком сексуальная и прекрасная, но Юхён не хотелось обращать на это внимание сейчас. Она просто смотрела в экран дальше, полностью игнорируя Шиён. Впервые в жизни Юхён даже не покраснела. Тогда она поняла, что пропала. Шиён немного обиделась и ушла приставать к Минджи, даже не вспоминая про это после. Юхён оказалась ещё ниже через неделю. Они выступали на шоу, привычно общались до и после. Только Шиён, при разговоре с другими людьми, была близко к Юхён и невозмутимо трогала её. Водила своими ужасными длинными ногтями по бёдрам, иногда заходя слишком далеко. Позже, когда они сидели за столом в кафе, Юхён почувствовала руку под своей юбкой, пока Шиён говорила с Минджи. Она дразнила своими божественными пальцами слишком неприлично, даже не смотря на Юхён. Это оскорбляло и заводило в равной степени так сильно, словно Юхён снова девятнадцать и она краснеет от слова «секс». Шиён ничего не сказала после. Она даже не целовала её в тот день. Юхён от возмущения не могла заснуть до глубокой ночи, потому что так нельзя поступать. Нельзя вести себя как Шиён на совместных эфирах. Юхён сама выбрала свою одежду, в которую Шиён должна переодеться. Она специально взяла свой открытый топ, потому что Шиён любит дразнить фанаток, да и это вполне типичная одежда для Юхён, ничего подозрительного. Сожаление пришло почти сразу, когда Шиён начала переодеваться перед Юхён, просто встав за камеру. На ней ужасное белое кружево и Юхён умерла внутри. Она удивилась, что Шиён так спокойно переодевается, не боясь случайно отразиться где-нибудь и попасть в кадр. Она почти не отрывала от Шиён взгляда, потому что всё нормально. Все слышали о том, что Юхён любит смотреть на своих мемберок в раздевалках. Просто очередной повод для шуток и всё. Но. Шиён начала делать это специально соблазнительно. В своём кружевном белье, надевая слишком открытый топ Юхён. Она провоцировала её, подмигнула в конце и спокойно вернулась в кадр, смущённо скрывшись, потому что топ показался слишком откровенным. Юхён захотела взвыть, потому что между соблазнительной Шиён и смущённой Шиён три секунды, что разрывает сердце от совсем других чувств. И вот, она достигла дна. Минут пятнадцать назад, если говорить точно. Эта дата будет в приписке к смерти или в чем-то таком, чтобы хоть тогда Шиён стало стыдно. В гостиной темно, только жёлтый ночник горит где-то за спиной, потому что Юхён неприятно смотреть на экран телефона без света. Бора сегодня слишком шумная, Юбин уже спит, поэтому Юхён просто проводит время в приятном одиночестве за просмотром ленты социальных сетей. Шиён появилась к комнате тихо. Она, кажется, что-то искала. Юхён не отрывалась от телефона, только перекинулась парой фраз с подругой. И Шиён бы ушла. Она собиралась. — Ты чего такая унылая? — спрашивает Шиён в самый последний момент, когда уже разворачивается к выходу. Юхён не унылая. Им обеим нередко нужно время в тишине, чтобы прийти в себя, отдохнуть от людей и шума. Шиён знает что это такое и как выглядит отдых от людей. Поэтому она просто пристаёт сейчас. — Суа шумит, поэтому я здесь. Шиён улыбается на неформальное обращение. Они с Борой больше всех заботились о нормах приличия, а Юхён — совсем нет. Минджи дала ей зелёный свет и теперь Юхён чаще звала старших обычно. Шиён считает её засранкой. — Всё ещё уныло, — отвечает Шиён. — Скучно на тебя смотреть. — Так не смотри. Шиён открыто улыбается. Юхён всегда такая. Она говорит прямо и даже не думает о последствиях. Поэтому Бора постоянно её мучает. Шиён тоже могла бы, но она слишком очарована. Юхён не отрывается от телефона. Она устала за сегодня, хотя не против компании. Только если Шиён не будет её доставать и шуметь. Если перестанет так долго и открыто смотреть. — Ютонни, — зовёт Шиён. Можно было бы проигнорировать, но Юхён поднимает взгляд. Шиён медленно подходит к ней, садится на корточки прямо напротив. Она смотрит так мягко и тепло, что в груди становится больно. — Давай развлечемся? — А Минджи? — спрашивает Юхён и откладывает телефон. Она уже согласилась, хотя не понимает этого. — Она устроила себе спа и не дала присоединиться. Юхён совсем немного краснеет. Не знала, что они достигнут такого уровня отношений, что будет непонятно — шутка это или нет. По Шиён никогда не поймёшь, особенно когда речь о Минджи. — Что ты предлагаешь? — вздыхает Юхён. Тишина. Они могли бы поиграть в игры, посмотреть какое-нибудь тупое шоу, просто поговорить. Иногда Шиён развлекается тем, что лежит в обнимку и смотрит. Юхён хотела бы что-то подобное для спокойного вечера. Шиён кладёт руки на юхёновы колени и аккуратно поглаживает. Смотрит точно в глаза. За столько лет так и не получилось найти ту тонкую грань между убийственным взглядом и пушистой ватой. И цвет глаз в желтом полумраке такой тёмный, что невольно тонешь. Юхён всегда тонула. — Хм, — тянет Шиён с улыбкой и медленно тянется вверх. Так, что подбирается совсем близко к лицу Юхён. — Я недавно тренд выучила, посмотришь? Наступает облегчение. Юхён пожимает плечами и кивает. Обычно Шиён учит тренды из «ТикТока», записывает их и никогда не выкладывает. Похоже на простой вид отдыха, как когда Юбин пишет музыку со скуки или Дон ходит по магазинам. Шиён выглядит довольной. Наверняка просто хочет подурачиться и выпустить энергию. Может, ей просто не хватает внимания, а Юхён попалась под руку. Не тот случай, когда есть смысл много думать. Им даже не нужна музыка. Шиён просто отходит на два шага и глупо улыбается. Юхён сама начинает улыбаться. Это всё так глупо и приятно. Жизнь кажется приятной. Шиён начинает танцевать. Юхён сразу узнает этот корейский тренд. Когда они ездили в Испанию, Шиён учила ему Гахён. Ох, жить с Шиён и Гахён в одной комнате было пыткой. Девочки часто замечают, что Юхён могла бы быть в танцевальном лайне. Она хорошо танцует и часто на первых позициях, что все даже забыли её позиции. Юхён думает, что Шиён тоже могла бы, если бы не количество сложных вокальных партий. Она двигается красиво и соблазнительно, так, что ты не способен оторвать взгляд. Шиён больше не улыбается. Она перескочила на другой тренд. Ему больше полугода и Юхён хочет скорее закрыть глаза. Нельзя переходить с типичного танца для социальных сетей на настолько соблазнительные действия. Но они остаются как были. Юхён не отрывает взгляд, а Шиён танцует с серьёзным видом. Всё-таки выдержки у них стало в разы больше за последние годы. Насколько, что Шиён продолжает. Она наверняка танцует дальше от себя, или была на тех просторах «ТикТока», о которых Юхён даже не хочет думать. Думать в принципе не хочется, особенно когда Шиён соблазнительно улыбается и ведёт ладонями по своему телу. Юхён старается не смотреть на её длинные пальцы с нежным маникюром короче обычного. Это не руки Минджи, от которых сыпешься в пыль, и не руки Юбин, которые за гранью эстетики. Но есть что-то в мягких ладонях Шиён, от чего Юхён теряет себя. Особенно когда Шиён цепляет край своей ночной рубашки, поднимая её по телу. У Шиён очаровательно мягкий живот и тот милый шрам над пупком, но Юхён от чего-то жарко. Жарко от края белья, которое узнаешь мгновенно. Дурацкое чёрное кружево. Шиён замечает перемену в лице Юхён. Улыбается чуть шире и хитрее, все движения делает сексуальнее. Её бедра качаются из стороны в сторону, а волосы хаотично разметались по плечам и лицу. Рубашка оказывается на полу внезапно. Юхён судорожно вздыхает, но держится. Шиён поворачивается спиной, но за мгновение до этого можно заметить красное пятнышко над грудью. Юхён старается отвлечь себя мыслями о том, кто его мог оставить, но Шиён неприлично выгибается и выбивает все мысли. Её ноги преступно красивые даже через шёлковую ткань пижамных брюк. И руки. Юхён хочет эти руки на себе, но не будет просить. Ещё чуть-чуть и она просто исчезнет. Сольется с диваном и уйдёт под пол, потому что находиться рядом невозможно. Шиён поворачивается полубоком. Улыбается хищно и проводит языком по своим пухлым губам. Они на вкус как пряности и свежесть. Юхён даже сейчас чувствует, хотя целовала их катастрофически давно. Шиён проводит рукой по своему предплечью, царапает ногтями кожу и — боже — цепляет лямку топа, стягивая вниз. Так далеко в танцах они ещё не заходили. Юхён не выдерживает большего и прячет лицо в ладонях. Если Шиён издевается над ней, то обычно это так и заканчивается. Сейчас она посмеется хрипло, скажет что-то неразборчивое и уйдёт, оставив Юхён умирать от желания. — Юх, — тихо смеётся Шиён и её голос оказывается ближе, чем до, — ты чего? Юхён жалобно скулит. Что она должна ответить? Шиён просто любит её дразнить и оставлять с ничем, потому что это Шиён. Юхён знает, что с Борой так бы не получилось. С Минджи и Гахён тоже. Шиён просто выбрала себе жертву и издевается самым ужасным способом. — Отстань, — бурчит Юхён в ладони. Шиён смеётся нежно и совсем не так, будто она собиралась раздеться секунды назад. Она берёт ладони Юхён в свои и убирает от лица, встречаясь с красными щеками и мольбой о пощаде. — Разве тебе не нравилось? Шиён точно издевается. Юхён вдыхает как можно глубже и запрокидывает голову. От того, насколько сильно закрыты глаза, появляются фиолетовые и жёлтые пятна. И среди них видно медовую кожу и чёрное кружево. — Хэй, — Шиён улыбается и делает то, что должно успокоить. Точно успокоило бы, будь она в одежде. Юхён чувствует вес на своих бёдрах и ладони на плечах, которые тянут к себе. Следующие слова звучат прямо на ухо: — Ты такая неженка. Юхён теряется окончательно и падает лицом на чужое плечо. Горячее, голое, такое мягкое и родное. Мысли сбиваются и мечутся между уютом и возбуждением. Шиён гладит по волосам, пропускает их между пальцев и цепляет ногтями кожу. Юхён пытается найти связь с миром, кладёт руки на бёдра Шиён, почти урчит от приятных касаний. — Ты издеваешься надо мной, — выдыхает она жалобно в шею. — Вовсе нет. У Шиён голос низкий, хриплый. Должно быть, ей так же приятно, как и Юхён. Длинные пальцы спускаются с головы на плечи, поглаживая сквозь тонкую майку. Юхён только сейчас понимает, что сама одета очень открыто. — Вы любите меня дразнить, — бурчит Юхён недовольно. Пальцы бродят по спине, оглаживая лопатки, считая позвонки. Изредка Шиён цепляет ногтями ткань, заходит на кожу холодными подушечками, вызвая горячие выдохи. — Потому что ты милая, — с улыбкой говорит Шиён. Юхён недовольно морщится и щипает бёдра Шиён. Раздаётся хриплый смех на ухо, который в разы хуже касаний. Тишина и спокойствие между ними настолько хрупкие, что могут рухнуть с каждым новым движением. Ощущения приятные. Будь они чуть твёрже, Юхён приняла бы это за массаж и была бы спокойна. Но Шиён водит пальцами нежно и почти невесомо, специально царапает ногтями, особенно когда касается голой кожи. У Юхён по всему телу мурашки и выдохи настолько очевидные, что Шиён должно быть стыдно. — П-прекрати, — шепчет на грани с мольбой Юхён. — Разве тебе не нравится? — Кажется, что с каждым новым словом голос Шиён становится всё ниже. Юхён чувствует жар во всём теле, тяжесть в груди и эти пальцы. — Ты знаешь ответ. Юхён хнычет в плечо Шиён и надеется, что сейчас всё закончится. Нет. Что всё продолжится. Иначе Шиён больше никогда не коснётся её. — Хм, — тянет Шиён с улыбкой, — нет? Ногти проводят вдоль поясницы и этого достаточно. Юхён злобно кусает Шиён в плечо настолько сильно, чтобы прекратить это всё. Но когда всё было легко с Шиён? Она не кричит, не возмущается. Только давит ногтями сильнее и стонет хрипло и тихо. Юхён распадается на ругательства и касания. Не так должен был проходить вечер. Юхён поднимает голову, чтобы оказаться на одном уровне с Шиён. Глаза в глаза, сливаясь дыханием, ожидая следующего шага. Юхён горячо и ужасно плохо, но она не до конца растеряла гордость, чтобы целовать первой. Она всегда срывается и получает в ответ самодовольную Шиён. Шиён улыбается из-за этой паузы и продолжает водить по спине. Она настолько горячая на Юхён, что становится больно. Как можно держать себя в руках, когда они близки до такой степени? — Прошу, — тянет Юхён почти плача. Мольба не такой проигрыш, как сделать первый шаг. — Давай, — отвечает шёпотом Шиён. Она почти просит, что становится концом для Юхён. Они обсудят гордость позже и Юхён обязательно отомстит, но сейчас она тянется вперёд, пытаясь поймать губы Шиён. Шиён улыбается и немного наклоняется назад, не давая так легко себя поцеловать. Юхён порядком надоело подобное, надоело постоянно проигрывать, поэтому она рычит и хватается за затылок Шиён, притягивая её к себе. Это неожиданно и горячо, поэтому поцелуй мешается с жарким дыханием и стоном Шиён. Её губы чертовски мягкие и настолько вкусные, что кажется невозможным оторваться. Юхён злая. Она не даёт перехватить инициативу — Шиён не пытается, — кусается и сбивает дыхание. Языком исследует губы, толкается, чуть ли не дерётся. Поцелуй получается мокрый и жадный, каких у них не было до. Если это Шиён и Юхён, то они всегда нежные и мягкие. Среди всех касаний Юхён не замечает, что, кажется, именно этого Шиён и добивалась. Пальцы отчаянно хватаются за лопатки, а тихие стоны становятся чаще, особенно когда Юхён сжимает ладонь на бедре. Юхён совершенно не помнит о том, что они в общей гостиной, когда большинство не спит и может выйти в любой момент. Забывает настолько, что хочет слышать стоны чаще и чаще. Хочет разрушить всю уверенность и самовлюбленность Шиён. Хочет Шиён от и до. В любой другой ситуации можно было бы смутиться, остановиться, уйти куда-нибудь, но Юхён не в состоянии думать сейчас. И желание внутри поселилось не где-то в животе, не в голове, а в груди. Теплом и уютом. Мыслью не о собственном наслаждении, чем всё обычно заканчивалось, а о комфорте. И комфорт этот хотелось подарить Шиён, отдать всю себя ради этого. Именно тогда Юхён упала. Шиён держится пальцами за её лопатки, сбивчиво отвечает на поцелуй и дышит громко, на грани со стонами. Собственные руки на затылке и бедре, а мысли всецело в девушке на себе, что довела до такого. Юхён почти плачет, сгорает от чужих губ. Быстро смещает поцелуи на горьковатую от кремов кожу, а руками спускается на голые плечи. Мысли мечутся между тем, чтобы надеть или снять окончательно издевательский топ. Пальцы следуют по горячей коже, спускаясь всё ниже, вспоминая родное тело, а губы отмечают каждый сантиметр влагой и… любовью? О любви говорить страшно, думать ещё страшнее. Просто поцелуи, просто желание. — Юх, — жарко выдыхает Шиён, когда чувствует ладони на своей груди, — нас увидят. Юхён обязательно бы смутилась, будь сейчас не на дне. Но мысли совершенно другие. Каждый в этой общаге делал подобное друг с другом, тогда какая разница? Это, кажется, больше походило на Бору и её отмазки. У Юхён причина совершенно другая: Шиён такая только для неё. — Ты сама виновата, — отвечает невпопад Юхён, не готовая сейчас бороться со своими же мыслями. На ней горячая Шиён, к которой срочно нужно прикоснуться ещё ближе. Шиён не успевает возмутиться или ответить, потому что Юхён кусает её шею, сжимает в руках грудь, стараясь преодолеть тонкую ткань. Остатки разума говорят, что раздеваться точно не стоит, они всё ещё в гостиной и никуда отсюда не уйдут. Между ними всеми установилось правило — не переходить границы, если знаешь, что тебя могут легко увидеть. Никому не хотелось нарушать чужой и свой комфорт, поэтому все вели себя осторожно и тихо, если дело доходило до близости. Юхён предпочитала в такие ситуации просто не попадать, когда Минджи или Дон, например, любили уехать на день-два. Сейчас нарушены все правила и нормы. Точнее, обязательно будут нарушены, когда Юхён дойдёт до конца. Пока что лишь поцелуи — без меток и грубости — и изучение тела руками. Шиён распадается на скулеж и громкое дыхание, пока чувствует все касания к себе. Шея влажная от поцелуев, тело горячее от пальцев Юхён везде, а между ног становится мокро и жарко. Было и до, когда она только начинала танцевать. Юхён преступно нежная в своих действиях. Из грубости — только укусы, которые по-щенячьи любовные и признательные. А руки бродят от спины до живота, вспоминая каждую родинку и выступающую кость. И кожа. Боже, какая у Шиён мягкая кожа. Они совсем в этом не похожи. У Юхён часто сухая кожа, под которой лишь кости и мышцы. Шиён говорит, что любит её, Юхён, тело невероятно, но. Как его можно любить, когда у самой настолько медовая и нежная кожа, настолько мягкое и ленивое тело? Шиён олицетворяет уют и тепло, когда Юхён — стремления и борьбу. Мягкое кружево под руками распаляет ещё больше, просит его сорвать, но Юхён сохраняет остатки разума. Она сжимает грудь через ткань, вспоминает каково это — когда Шиён с ней. Не с Минджи, не с Борой, не, чёрт возьми, с Гахён, а с ней, Юхён. У Юхён стучат в висках ревность и желание. Шиён наверняка добивалась именно этого, наверняка будет дразнить после, но сейчас. Сейчас Юхён кусает шею и стремится сделать так хорошо, чтобы звуки Шиён приходили даже во сне. Юхён хочет покрыть поцелуями всё тело, но не сейчас. Ей жутко неудобно наклоняться ещё ниже, а Шиён становится всё громче, потому что всегда была плоха в сохранении тишины. Особенно когда тонкие пальцы забираются под кружево. Тогда от ощущений девушки стонут-скулят в унисон. Шиён зарывается ладонями в волосы Юхён, сжимает сильнее положенного и тянет выше, к своим губам. Они целуются сбивчиво, влажно и тяжело, но так в комнате не слышно умоляющие звуки Шиён. Одной рукой Юхён спускается ниже. Пробует на кончиках пальцев ребра, мягкий живот. Доходит до пояса штанов и заходит под, горячо выдыхая Шиён в рот. Так жарко, что они плавятся. — Если… — пытается сказать Шиён, но получается плохо. Хрипло, сбивчиво и тяжело. — Если н-нас поймают… Ты умрёшь от смущения. — Да, — соглашается Юхён моментально, совершенно не собираясь останавливаться. Такое между ними впервые. Юхён сгорает от желания и чувств, наполнена решимостью и упрямостью. Шиён ей порядком надоела. Все её поддразнивания, издевательства, её нежность. Боже, какая она нежная с Юхён и под её руками. Юхён нужен перерыв. Она понимает это, когда не находит белья под штанами Шиён. Там только горячая кожа и намерение её, Юхён, убить. Шиён улыбается и разрывает поцелуй. Юхён не в состоянии думать, а Шиён не в состоянии дышать. Они просто касаются губами губ и пытаются вернуться в жизнь. Шиён довольная и ждущая, а Юхён точно разбилась оземь. — У щеночка прорезались зубки? — на выдохе спрашивает Шиён настолько довольно, что Юхён выходит из себя. Она тянется вперёд, жадно целуя, а пальцами спускается ниже, ловя губами глубокий стон. Хватка на затылке сильная и царапающая длинными ногтями, что побуждает на большее. Юхён чувствует пальцами так много влаги, что скулит. Она касается всего-всего, теряясь в чужих стонах, теряясь в жаре, теряясь в Шиён. Шиён, что недовольно ворчит от того, что Юхён избегает чувствительных точек, просто наслаждаясь всем. У них нет времени и в каждую секунду может кто-нибудь зайти, но Юхён будто забывает об этом, продолжая проводить пальцами между складок, продолжая изредка цеплять там, где Шиён стонет громче всего. — Юх… — у Шиён настолько низкий, хриплый голос, что Юхён не выдерживает. Они обе знают, что у Юхён выдержка хуже, гораздо хуже. Поэтому Шиён стонет от неожиданности, но всё равно довольно улыбается, когда Юхён останавливается пальцами на клиторе, принимая своё поражение. Шиён ерзает от чувствительности и тянет на себя сильнее, пытаясь хоть как-то спрятать стоны в поцелуях, пока Юхён делает всё, чтобы довести её до мольб, до высокого скулежа, до признания того, что Юхён лучше не дразнить. Движения смазанные и такие, что хочется больше и больше. В любой другой ситуации Шиён бы наслаждалась и брала всё, что ей предлагают, но они, чёрт возьми, в общей гостиной, пока половина из участниц точно не спит. Юхён издевается. В первую очередь над собой, потому что выдержать на себе неспокойную Шиён почти невозможно. Она скулит, ерзает, тянет волосы, впивается в скальп ногтями и горячо дышит в губы, не способная ответить на поцелуи. Юхён сама не способна целовать, потому что распадается от ощущений. На фоне слышен крик Боры, который еле уловим среди звуков Шиён, но это никак не мешает. Юхён настолько потерялась в Шиён, что точно сошла с ума. Ей необходимо больше, что бы под этим не имелось ввиду. Шиён шепчет что-то сродни мольбам, а Юхён смотрит на неё из-под полуприкрытых век и умереть готова. Настолько Шиён красива в своём желании, настолько прекрасна здесь, под светом жёлтой лампы, жмуря глаза от ощущений и кусая полные губы, стараясь удержать себя. Ещё чуть и Юхён точно потеряет сознание. Эта мысль становится очевидной, когда приходит решение зайти дальше, когда Юхён скользит пальцами внутрь, совершенно не готовая к звукам, которые Шиён издаёт ей в рот. Так горячо и мокро, что Юхён скулит, пытаясь задать хоть какой-то темп, пытаясь самой не кончить просто от осознания того, что на ней сейчас Шиён. Шиён, что сама начинает двигаться, делая происходящее приступно развратным. Если до этого Юхён другой рукой исследовала тело Шиён, постоянно сжимая грудь или царапая ребра, то сейчас она может только удерживать за талию, потому что темп, в котором они идут — в котором Шиён двигается, — слишком хаотичный. Шиён прижимается к Юхён близко-близко, так, что задыхаешься от жары, от чувств. Они давно не целуются, просто стонут-дышат друг другу в губы и стараются не отстраняться, ведь иначе вся гостиная будет в их звуках. Юхён совершенно не успевает за ритмом Шиён, поэтому способна столько сжимать пальцы внутри неё и прижимать ладонь ближе, делая приятнее, но хуже, потому что Шиён давно на грани. Шиён наверняка оставила следы на коже Юхён своими ногтями и наверняка её слышали все. Потому что быть тише, когда под ней Юхён, когда юхёновы пальцы делают так хорошо, — просто невозможно. В гостиной слишком жарко для майской ночи и слишком громко для читающей Юхён, но пока что это не проблема. Не проблема и почти болезненное желание внутри Юхён, ведь пока перед ней такая Шиён — остальное кажется мелочью. Юхён хочет отдать Шиён всё, отдать себя. Она силится открыть глаза, чтобы запомнить всё. Шиён перед ней даже не хочется фотографировать. Хочется оставить её только у себя в голове, только для себя. Чтобы только Юхён знала, видела и помнила Шиён такой. Издающей горячие звуки, жарко дышашей и почти недовольной от того, насколько мало и много одновременно ощущений. Особенно когда Юхён прижимается ближе, когда касается всех мест, которых должна касаться. Шиён хватает этого. Она вдавливает Юхён в диван и сжимает бедра так сильно, что становится неудобно. Юхён чувствует всем телом, как Шиён достигает пика. Она напряжённо замирает и давится воздухом, тянет волосы до жгучей боли, а с губ срывается сдавленный стон. Юхён замирает от чувств, пока Шиён устало обмякает на ней, упираясь мокрым лбом в шею. Хватка на затылке наконец ослабевает, ладони спускаются на плечи, не царапая, а просто лежа приятным грузом. Юхён дышит, кажется, тяжелее Шиён, стараясь прийти в себя. Она бездумно оглаживает талию и смотрит в потолок, успокаиваясь от веса на себе. Сбивают с мыслей только ужасно тягучее желание внизу живота, между ног; сильные чувства, что распирают грудь. Это её. Шиён, пусть и не полностью, но её. Смеётся с ней, целуется, проводит время, живёт. Шиён разрешает видеть себя разной, любой, и всё это для Юхён. За какие заслуги в прошлой жизни она могла получить в настоящей это? Получить Шиён. Получить её нежные поцелуи в шею после секса, хотя целовать и успокаивать сейчас должна Юхён. Шиён совершенно не должна нежно улыбаться и перебирать пальцами волосы, массируя кожу после той жгучей хватки. Шиён, чёрт возьми, ухаживает за Юхён, хотя всё ещё на её пальцах. Это совершенное безумие. — Я люблю тебя, — шепчет Шиён на ухо и нежно целует, что приводит в себя. Юхён поворачивается и встречается с чёрными глазами, в которых тепла больше, чем в майском солнце. Внутри всё на части сыпется от нежности и чего-то ещё, что разрывает грудную клетку. — Не говори так, пока я в… — Юхён краснеет вся, не способная закончить мысль. Знает только, что сейчас не время говорить о любви. — Мне нравится чувствовать тебя в себе, — спешно отвечает Шиён так, будто говорит об обычных вещах. Она находит теплыми пальцами лицо Юхён, тянет ближе к себе, шепча: — Я люблю тебя. Юхён расходится в горячих чувствах и недовольстве, потому что так быть не должно. Они любят друг друга совсем по-разному, что неправильно и больно. — Нет, — шепчет Юхён и жмурится, пытаясь избежать пухлых губ, что целуют нежно и мягко. — Нет? — спрашивает настороженно Шиён. Юхён жмурится сильнее и часто кивает. Ей нужно поскорее поменять позиции, потому что спорить о любви в таком положении кажется просто нелепым. Она тянет руку на себя, вызывая судорожный вздох у Шиён и мокрый звук. Ей некуда деться и не за что схватиться, потому что следы Шиён на ней настолько сильные и очевидные, что становится стыдно. Они всё ещё в общей гостиной и под светом жёлтой лампы, сидят напротив дверного проёма. Шиён тянется вниз и обхватывает запястье Юхён, поднимая их руки выше. Она приближает ладонь к уровню губ, но не к себе, а к Юхён, смотря невинно и прикладывая её, Юхён, пальцы к её же губам. Юхён опять нагло дразнят и издеваются, но она ничего не может поделать, только слизывает влагу и пытается не распаться на стоны, не закрыть глаза. И взгляд Шиён напротив такой глубокий, такой тёмный, что Юхён не может даже чуть противиться. — Ты опять издеваешься, — шепчет Юхён жалобно, опуская уже чистую руку к Шиён на плечо, желая полностью упасть на плечи Шиён. — Потому что люблю тебя, — улыбается Шиён и Юхён уверена, что просто не услышала в конце предложения «такой». — Ты всех любишь. Юхён жмурит глаза и цепляется пальцами за мягкую кожу почти до боли. На своей же коже чувствуются нежные руки, которые поглаживают, успокаивают, дарят комфорт. — Да, — отвечает Шиён тихо на ухо, потому что это правда. Она любит всех их, но каждую по-разному. — И ты всех нас любишь. Юхён еле сдерживает себя от возмущения. В ней кипит ревность и чувство несправедливости, смешиваясь с этим теплом и нежностью. Разве это мыслимо, что Шиён может быть такой не только с Юхён? — Я не… — возмущается Юхён и давится воздухом. Непривычно тёплые руки держат её за щеки, просят посмотреть в глаза. И Юхён, хватаясь за остатки смелости, говорит шёпотом прямо в чужие губы: — Я люблю тебя не так, как остальных. — Больше? — улыбается Шиён. Она точно издевается и выводит на новые признания. Юхён не отвечает. Она держит глаза закрытыми и пытается не обращать внимания на тёплое дыхание на своей коже. Шиён изучает её взглядом, гладит большими пальцами и слишком громко молчит. — Ютонни, — тихое и низкое. Сказано так тепло, будто сейчас зимний вечер и они сонно обнимаются под пледом. Юхён не отвечает. Только открывает глаза и старается выдержать взгляд напротив. В груди опять это ужасное тепло и столько давления, словно сейчас порвёт на части. Шиён точно станет её смертью. — Я люблю тебя, — говорит с улыбкой Шиён в который раз за этот вечер. — Так сильно, что дышать больно. — Тогда прекрати это, — бормочет недовольно Юхён, краснея от количества признаний. — Что «это»? — Дразнить меня. Ты постоянно издеваешься надо мной и смеёшься. Юхён выглядит недовольной и хмурой, что кажется слишком милым. Шиён низко смеётся, что вызывает большее недовольство. Юхён резко вздыхает и бьёт по плечу, призывая остановить то, что толком не началось. — Если я не буду дразнить тебя, то тогда ты вообще на меня внимания обращать не будешь, — с улыбкой говорит Шиён, избегая слов о том, что Юхён милая до безобразия. — Шиён, я постоянно с тобой, — возмущается Юхён ещё больше. — Да, но не так. Юхён открывает рот, собираясь возразить, но не может. Они действительно не так часто бывают близки. Может, обнимаются и лежат друг на друге, но дальше почти не заходят. Юхён точно сама никогда не делает первые шаги. — Просто… Я не знаю, просто спроси? — Ютонни, на подобные просьбы ты хмуришься и отталкиваешь меня, — возмущается Шиён, нечаянно переходя на свой родной диалект. Юхён краснеет ещё сильнее и теряется. Говорить о сексе сложнее, чем заниматься им. Это всё сложно. Чувства, близость, разговоры. Ей гораздо проще молча находиться рядом, играть вместе в игры и смотреть что-нибудь, что можно глупо комментировать. — Просто целуй меня и не спрашивай, — бурчит Юхён и собирается упасть лицом обратно на плечи Шиён. Её останавливают мягкие руки, притягивая в нежный поцелуй. Шиён улыбается сквозь и кажется довольной, а Юхён не находит в себе силы возмущаться дальше. Она просто держится за плечи, стараясь быть ближе, стараясь потеряться в тепле Шиён. У Юхён кончается воздух и она всё-таки находит плечо Шиён, упираясь в него и дыша глубже, чтобы прийти в себя. Шиён в это время гладит её по спине, но не как до этого. Сейчас касания нежные и спокойные, дарят уют и тепло. В конце коридора хлопает дверь, из-за чего девушки дёргаются, но Юхён не находит в себе сил подняться, а Шиён решает оставить всё как есть. Сейчас они не делают ничего такого, за что могло бы быть стыдно. По коридору шаркают шаги, которые определённо принадлежат Гахён, после чего сама девушка появляется в проёме. Она почти проходит мимо, только в последний момент замечая то, что в гостиной кто-то есть. — Онни? — спрашивает Гахён нахмуренно. — Что вы делаете? — Обнимаемся, — Шиён поворачивает к ней голову и улыбается, пока Юхён умирает со стыда. — Вот так? Гахён обводит их рукой и трудно понять что именно она подразумевает под «так», но Шиён просто кивает в ответ. Это кажется странным, но так подходящим странным Шиён и Юхён, что Гахён не спорит и идёт дальше. Открывается ещё одна дверь и слышно, как Гахён кричит на Бору, что сегодня чересчур активная, после чего они начинают спорить. Шиён смеётся, а Юхён поднимает голову. — Нам лучше уйти отсюда, — предлагает Юхён. — Знаешь, мы ведь ещё не закончили, — улыбка на лице Шиён соблазнительная и напоминает о том, что между ног неприятно мокро и тянет в желании. Где-то снова хлопает дверь, но голоса не утихают. Похоже Бора придумала что-то, что теперь понравилось Гахён. Спать они точно не собираются, наоборот, кажется, желают поднять всех. — Только не с ними за стеной, — хнычет Юхён и недовольно кривится, потому что любое касание Шиён вызывает в ней стоны. Шиён нежно улыбается и тянется за новым поцелуем. Тёплым, близким. Таким, что Юхён забывает обо всём и тонет в уюте, тонет в этих горячих чувствах, которые мешают дышать. Может, у них всё не так легко и Шиён никогда не будет просто для Юхён, но пока есть эти нежные поцелуи и горячие касания, пока они могут засыпать в объятиях друг друга и обсуждать глупые дорамы, Юхён готова мириться со всем. Даже с тем, что сегодня Шиён зовёт ночевать у себя в кровати, а потом бесстыдно пристаёт, пока над ними мирно сопит Минджи.