☠ ☠ ☠
Джордж Трипллью старший с упорством, достойным лучшего применения, боролся против всколыхнувшейся толпы недовольных. Уже несколько дней в его Парагвае творился форменный хаос. Сначала пришли вести о названном сыне, Джордже младшем. Если слова о порывах пасынка устроить переворот вызвали улыбку одобрения, то последующая информация об убийстве — жгучую ярость. Кто посмел?! Только он, Джордж старший, король Парагвая, имел полное право казнить или миловать амбициозного отпрыска, но не эти мерзкие дикари. Никчёмная низшая раса, недостойная даже их, королевской семьи, плевка, посмела выставить убийцу? Далее следовали письма. Хитрые змеи, некогда бывшие сослуживцами, клялись всеми богами, святыми и президентами будущего, что не имеют к убийству никакого отношения. Не раз проскальзывали упоминания русских разведчиков и даже имя «Воробьянинов». Но кто станет верить этим двум угрям, способным пригреться на любой груди, а затем загрызть её до смерти? Слова представителей испанской короны тоже не вызвали ни капли доверия. Никому нельзя доверять. Старый агент прекрасно помнил, на какое будущее способны англичане и испанцы. О нет! Люди — это мерзкие низшие твари, а люди прошлого — особенно отвратительны. Он, Трипплью, всегда был истинным патриотом и идеалистом, он желал построить свою империю и дать ей те идеалы, которые были единственно верными. Наставить дикий народ на путь прогресса, но его назвали тираном. Сначала было не так. Он старался быть добрым и справедливым, пытался внушить народу лучшие ценности, но раз за разом терпел неудачу. Люди ценили только силу. Тогда он стал той самой силой. Да, его боялись, ненавидели, но в глубине души восхищались и уважали. Он был слишком страшен, чтобы кто-то извне явился к берегам Портрояльска или любого другого порта. И вот наследник мёртв. Его гордость. Продолжатель его идей. Но кто посмел?! Только ради этих знаний он притворился гостеприимным хозяином и допустил испанцев на переговоры. Но американцев предупредил — один шаг на его берег, и они вкусят свинца от пуза. Лучше говорить с дикарями. Они примитивнее, тупее, но честнее. Всё ничего, но появившийся герой легенд начал развращать народ своими гадкими словами о несправедливости, самодурстве и тирании местной власти. Гадёныш повсюду оставлял свои метки латинской «Зет» и обещал ленивому народу свободу, равенство и защиту от произвола власти и злодеев! Да как же так?! Какой ещё произвол? У власти не может быть произвола. Их власть самая честная во всём мире, а Трипплью — самый справедливый из всех монархов! Но народ роптал, требовал каких-то свобод! А после предложенного развлечения — плясунов на канате — и вовсе разошёлся в своём нахальстве! Видите ли, право первой ночи, ежедневная порка и рабские поборы им больше не нравились, как и налог на воздух! Так это всё ради их блага! Глупые неразумные горожане не понимают, что им в добро, а что во зло, а теперь, когда появился этот дебошир «Зет», так совсем от рук отбились! Мелочь из побирушек шепталась, что преступника зовут совсем не Зет, а Зорро, что он народный герой и освободитель, защитник от зла и власть имущих, а явился он из числа дворян! Трипплью, не будь дураком, помнил эти древние байки про богатого дворянина или нескольких богатых дворян. Обряженный во всё чёрное мститель с маской на лице впервые явился в народные легенды в 17-м веке. Кто же был под маской? Тут знание истории снова не помогало. Зорро мог и не существовать. Мог быть испанцем или ирландцем, или несколькими различными людьми, передающими маску по эстафете… но народ верил в новоиспечённого героя и всячески помогал ему творить бесчинства. За последние три дня негодяй сорвал три казни, освободил прибывших рабов и защитил пойманных попрошаек от публичной порки. Да где это видано?! На виселицу этого недочеловека! Пора вершить историю и стать тем, кто уничтожит надежду простого люда — решил Трипплью. Но сначала надо переговорить с докучливыми охотниками на советских разведчиков.☠ ☠ ☠
1700 год
Спустя неделю. Портрояльск
Площадь Гуманизма
Делегация из испанских адмиралов во главе с Диего де Очоа прибыла с рассветом. Как раз перед ранней казнью пойманных рабов и одного русского шпиона, которого удалось выловить у самых берегов Портрояльска. Тот ещё не успел начать врать на корявом испанском, что свой, как оказался в кандалах со смертным приговором. Никто не жалует в своей империи залётных разведчиков больше, чем Джордж Трипплью. Когда адмирал де Очоа начал говорить свои слова соболезнования и жалкие оправдания о нападении со стороны советских агентов, король Парагвая лишь мимолётно отметил, что последний для дикаря шибко мозговитый, но вслушиваться в слова не пожелал. Если не сами убили, то должны были защитить, раз хотели союза с колонией Испании, но ведь ничего не сделали. Случайно? Специально? Этот де Очоа больно уж подозрительный… ещё и со своей флотилией! Никак эти два жука американских решили подвинуть Трипплью и поставить на его место своего испанского адмирала? Или это по приказу короны? Или совместное решение? Быть может, проще поубивать всех этих делегатов и объявить о своей независимости ото всех? — Я вам скажу, господа, что хороший день не может начаться без казни! — перебил он делегата, вышагивая на широкий балкон, открывающий прекрасный вид на самую «красочную» площадь. — А пока вы позволяли убить моего наследника, я успел изловить троих радистов и одного разведчика! Пора начинать наш хороший день! На площади Гуманизма, в народе названной площадью висельников, царило оживление. Местные мирные жители с удовольствием и радостью на лицах смотрели, как развевается на ветру флаг Парагвая, накрывая дрейфующей тенью виселицу, готовую гостеприимно уместить сразу семерых плясунов. Джордж любил красивые числа. Несмотря на регулярные повторы одного и того же шоу, оно не надоело добрым горожанам и регулярно собирало полный аншлаг. Порой Трипплью даже задумывался, откуда набирается полная толпа с его-то темпами её сокращения. Ещё больше его беспокоил вопрос, отчего число недовольных тоже не стремилось сократиться, а только возрастало. Впрочем, кто будет портить себе такое доброе утро? — Вчера во время речи короля Парагвая, его перебили недовольные демонстранты! — разносились по площади громкие слова глашатая, озвучивающего приговор. — Чтобы восстановить справедливость, король в свою очередь приказал перебить недовольных демонстрантов! Все они будут подвешены на верёвке за шею, пока не умрут. Их трупы будут сложены на тележку, пока не наполнится. Затем тележка будет ехать в крематорий, пока не доедет. Там трупы будут гореть, пока не сгорят. Как вы видите, подготовились мы к делу серьёзно! Исполнители королевской воли, а по-простому палачи, привычно выстраивали приговорённых в одну линию и нетерпеливо подталкивали в сторону виселицы. Обречённый народ отчего-то не стремился как можно быстрее накинуть на шею пеньковый галстук. — Так, не мешкаем, подходим к виселице, не задерживаем процессию! И не забывайте, что дети и беременные женщины проходят вне очереди! — прикрикивал на них один из заплечных мастеров. Попытки воззвать к разуму Трипплью или хотя бы к его списку прибывающих в ближайшие годы советских разведчиков потерпели крах. Полубезумный король Парагвая демонстрировал почти явное желание отправить к виселице и всех делегатов, как только места для повешенных освободятся.☠ ☠ ☠
— Выше голову, друзья, а то палачу неудобно надевать петли! — пронёсся над площадью задорный крик. Диего де Очоа нервно дёрнулся, что не укрылось ни от Джорджа, ни от Хорхе, но в тот момент адмиралу было плевать на их мнение. Этот голос он запомнил надолго. И слова, сказанные с наглым озорством. Ещё за мгновение до того как всё произошло, он уже знал, что в эту казнь вмешается синеглазая разведчица. Он успел дать сигнал своим людям и броситься на выход, чтобы перехватить гадюкину танцовщицу до побега. Джордж Трипплью тоже почуял неладное и одним кивком головы отправил вместе с испанцами своих людей. Дёрг… ничего. Рычаг, который должен был отправить стоящих на люках «преступников» в последний полёт, не сработал. Виселицу кто-то сломал! Прежде, чем палачи сообразили, что дело очень плохо пахнет и пора бы уже убегать из опасного места, как прозвучала канонада выстрелов, сократившая число государственных работников Парагвая. Рядом со стоящими приговорёнными появилась знакомая из старых преданий фигура. Человек в чёрных одеждах с чёрным плащом и такой же маской. В шляпе и с хлыстом. Зорро! Мельче, чем его представляли местные жители, но куда ловчее и быстрее, чем любая легенда могла рассказать. Народный герой быстро перерубил верёвки и освободил всех заключённых. В его руках только успевали поблескивать какие-то таинственные металлические прутики, а кандалы уже падали к ногам, словно дрессированные. А на площади уже освобождались люди в очереди на виселицу, хватали пистолеты и бросались в открытый бой с представителями власти. Некая неприметная фигура в неприметном кафтане с треуголкой, надвинутой на самые брови, не менее ловко освобождала народ. Зрители, остолбеневшие от такого неожиданного поворота традиционного шоу на площади Гуманизма, начали рукоплескать и выкрикивать имя легенды. Только что радостно встречавшие праздник казни, они уже тянули руки к ловкому мстителю и защитнику простого люда, закрывая его от мушкетов людей Трипплью. В конце концов последние пробились сквозь толпу, но на площади уже не осталось ни преступников, ни Зорро, ни его едва заметного помощника. Так бы погоня и закончилась, но глазастый адмирал де Очоа успел заметить, куда все бежали, и возглавил погоню. Зорро с помощником разделились, чтобы усложнить задачу своим преследователям. Де Сандоваль повёл гвардейцев Трипплью за мстителем, а сам Диего направился со своими людьми на поиски помощника. Он был как никогда уверен, что под серым кафтаном скрывается ловкая танцовщица, и хотел свести счёты лично, ревностно не желая делиться с кем-либо. Освобождённый народ на чистом воодушевлении вставлял палки в колёса всем, кого видел. Порой они мешали даже сбегающим. Преследование завершилось у старой заброшенной часовенки, незаметной среди разросшихся вокруг неё тропических растений. Очевидно, в момент сооружения местные были уверены, что им хватит христианского терпения расчищать во всех смыслах дорогу верующим к обители божьей. Однако растения и неудачное строительство сделали своё дело. Плохо укреплённое каменное здание частично осело и опасно покосилось, однако дальше перекоса в одну сторону не пожелало разрушаться. Диего перезарядил свой пистолет, проверил, легко ли сабля покидает ножны, и, дав знак вести себя тихо, вошёл в часовню. Оплетённые лианами стены казались почти языческими, утратив весь первозданный христианский вид. Внутри как будто никого не было. Только тишина и шипящее эхо от шагов преследователей. Адмирал зорким соколом осмотрел первый этаж и, заприметив лесенку наверх, незаметно поднялся. Шаги на первом этаже удобно скрадывали звук его собственных. Второй этаж выглядел таким же безлюдным, как первый. На миг адмирал подумал, что преступники пробежали мимо часовни и сейчас скрываются всё дальше, но чутьё подсказывало, что поиски идут верно. Доверяя своим инстинктам вперёд любых мятежных мыслей, он продолжил разыскивать беглецов, пока не заметил скрытую лестницу к колоколу. Найти такую толпе гвардейцев действительно было бы не под силу. Слишком неуклюжие и громкие. Такие поднимут облако пыли, не смогут увидеть дальше собственного носа и упустят всех преступников. — …Ты, конечно, молодец, Шурик, но какого хрена тут происходит? — услышал он обрывок разговора. — Тсс… кажется, внизу погоня! — Не высовывайся до заката и погоня закончится, — этот голос де Очоа запомнил на всю жизнь. Её он слышал, прежде чем постыдно потерял сознание вместе с остальными офицерами. — Трипплью пыткодопросом получил списки всех наших. Так что, Ванька, сейчас ушки на макушке и огородами до безопасных мест. — Он явно не только списки получил, но и данные об активации новых телепортов! — брошенная фраза про телепорты заставила напрячься и Диего, и девушку. — Новых? Телепортов? — Самый первый посчитали небезопасным. Официально он даже не введён в эксплуат… — начал было разведчик, но крики со второго этажа часовни заставили всех троих напрячься. Послышался характерный щелчок заряжаемого пистолета, и наступила противоестественная тишина. Со стороны города даже стали слышны перестрелки и эхо от людских голосов. Ровно на пару секунд, чтобы затем… Только молниеносная реакция и опыт в подобных перестрелках позволили адмиралу уйти с линии огня за мгновение до просвистевшей пули. Он в долгу не остался, и несчастная колокольня загрохотала дружеским приветствием двух горячих противников. В момент, когда пришлось нехотя прервать интересный обмен любезностями и перезарядить оружие, он вновь услышал дерзкий голос девицы. — Тук-тук, кто в теремочке живёт? Вы кто такой? Мы вас не звали. Идите на… — значение последнего слова Диего не понял, хотя догадался, что оно очень грубое, и неожиданно для себя вместо того, чтобы окончательно потерять контроль, лишь зло расхохотался. — А как же «guten tag, mein lieber»? Или агенты здороваются только раз в жизни? — О, так это были вы? — голос разведчицы неожиданно стал игривым, как у куртизанки. — Какая прелесть! Рада встрече, офицер! Под сдавленный крик спрятавшегося сослуживца девицы они вновь обменялись любезностями, но лишь распугали подступающих солдат. Из-за хрупкого строения часовни и полуразрушенных внутренних помещений использование мушкетов могло похоронить всех участников действия. Или только самих солдат, оставив врагов невредимыми из-за нахождения на крыше. — Адмирал, — машинально поправил её Диего, не ведая, что последует за почти невинным уточнением его звания. Невольно он поддался абсурдной несерьёзности их перебранки между выстрелами. — А ваш танец я бы назвал настолько скучным, что все зрители уснули в его финальной части. — Вот как?! — от ярости противница даже не совладала с голосом, охрипнув от такой нелицеприятной оценки своих трудов. — Ну что же, теперь это противостояние становится личным, мой грозный адмирал. — Сдавайтесь, вы окружены! — с самодовольной усмешкой предложил он. — Я обещаю, что сразу вас убивать не станут! Что скажете? — Скажем дружно — на хрен нужно! — не раздумывая, ответила девушка. — Ну какое противостояние можно завершить сдачей? Что тут красивого? Вот скажи, мой грозный адмирал, если сейчас смертельно меня ранишь, то переступишь через моё тело или будешь держать в объятиях, пока я не испущу дух? «ЧТО?! Что она несёт?» От каждого из ответов девицы хотелось возмущаться и проверить всю свою еду и питьё. Ну а вдруг не противница говорит странные вещи, а он отравился и сейчас лежит в бреду! Но волей-неволей Диего представил оба варианта развития событий и не мог не признать, что держать в объятиях отдающую богу душу девушку на вершине часовни было бы невероятно красиво. Если бы ещё и солнце начало клониться к закату, то впору позвать художника, чтобы запечатлел момент. — Именем короля Парагвая, Джорджа Трипплью, мы требуем, чтобы вы немедленно сдались! — со стороны улицы появились гвардейцы короля. Видимо, погоня за Зорро обернулась полным крахом. — Ненавижу, когда прерывают! — фыркнула девушка, но град выстрелов заставил её покинуть надёжное укрытие от пуль Диего и оказаться к нему лицом к лицу. Пистолеты мгновенно взмыли друг к другу для последнего обмена любезностями. На этот раз не в молоко. — Оу, а вы… ты моложе, чем я представляла! И привлекательнее! От расползающейся по её лицу улыбке Диего обуяли противоречивые чувства. С одной стороны, эта хищная усмешка вызывала возмущение. Так с ним не смеет разговаривать никто! Он охотник, а не добыча, которую окидывают плотоядным взглядом! То, что он хорош собой, адмирал и так знал. Зеркала не обманывали, как и кокетничающие с ним дворянки. А с другой… чёрт подери, всё настолько смахивало на своеобразный флирт, что не поддаться на подобную игру оказалось непросто. И всё же он выбрал нечто третье, хотя пожалел о произнесённых словах, едва они прозвучали: — После поклонников в клубе не запомнила лицо? — просвистевшая рядом с его лицом пуля одного из мушкетов заставила отвлечься от разведчицы. — НЕ СТРЕЛЯТЬ! Вблизи синеглазка оказалась даже более выразительной, чем он запомнил. Хороша, чертовка, будто Киприда, из волн выходящая. Её не то что некрасивой, даже невзрачной нельзя было назвать — весь мир начнёт переубеждать и переубедит. В полутьме клуба невозможно было рассмотреть волосы девушки, но на солнце они воплощали собой живое пламя, спускаясь по плечам тяжёлыми кудрями. Потерянная в перестрелке треуголка уже не могла скрывать воистину величественную копну. Но разума лишали её глаза. Такой глубокой синевы просто не могло быть. Они завораживали и с первого, и с сотого взгляда. Не выдержав выстрелов сразу отовсюду, второй разведчик рванулся было к разлому в крыше, который мог бы вывести его ко второму этажу часовни. Сдрейфивший боец хотел под шумок спасти свою шкуру, но вместо этого полностью открылся перед Диего. Дуэлянты быстро оценили ситуацию, но синеглазка просто ничего не смогла противопоставить адмиралу. Или не захотела. Молниеносное движение, грохот выстрела, лёгкое пороховое амбре, и плюгавенький вражеский агент упал, повершенный точным выстрелом, а сам де Очоа уже скрылся за полуразрушенной стеной колокольни. Второй пистолет заменил в руке своего удачливого побратима. — Господа, я готова покаяться, пока ещё живая! — вдруг громко крикнула единственная выжившая противница. — Моё имя Ада Шурикова. Я, советская разведчица с Марса, признаюсь в убийстве Джорджа Трипплью младшего. Американские агенты и, особенно, их испанские союзники тут совершенно ни при чём! «Ах ты!..» — едва не выпалил Диего, но с трудом удержал весь поток красноречивых слов при себе. Такое признание навсегда поставит крест на каком-либо союзе с королём Парагвая. — Отличный ход… Ада, — её имя заставило запнуться. Такое непривычно короткое. У людей будущего будто не было времени на произнесение чего-то длиннее трёх букв. — Ты открыл счёт. Один — ноль в твою пользу. Мне же остаётся уйти красиво! — ответила из-за укрытия она, он мог поклясться, хитро улыбаясь. «Никуда ты уже не уйдёшь. Одна, окружённая солдатами, ты проиграла, девочка!» — самодовольно подумал он. — А красиво уходить надо с огоньком! — припечатала она и вышла из укрытия, чтобы все увидели. В одной руке пистолет, направленный в грудь испанцу, а в другой шипела фитилём граната. Что такое граната для полуразрушенной часовни понимали все, кто разглядел разведчицу. Каменные стены похоронят всех, разве что гвардейцы снаружи успеют разбежаться в разные стороны. Диего и его люди будут обречены. Одних сразу задавит насмерть или убьёт при взрыве, а другие ещё успеют помучиться, пока будут медленно умирать под обломками. Воистину уход с огоньком! — Лучше беги, мой грозный адмирал! — шепнула она, улыбаясь настолько безумной улыбкой, что дворянин дрогнул. Порой лучше уступить, чтобы продолжить бой, и смириться, что синеглазку уже никто не сможет поймать, раз она решила принять смерть на своих условиях. «Сумасшедшая!» — с долей восхищения думал он, когда бросился прочь с башни ко второму этажу. Его люди, услышав крик «граната» бросились к выходу и, разумеется, создали затор. Один на лестнице, а второй непосредственно у выхода. Адмирал не был самим собой, если бы бросился вслед за толпой. Со второго этажа он спустился одним прыжком через ложу для хористов, которая полуразрушенным балконом нависала над алтарём. Прыжок вышел болезненным, но выиграл для Диего немного времени, чтобы оценить ситуацию на первом этаже, добить витражное окно и выскочить наружу раньше всех остальных. Следом высыпали его люди. Снаружи их встретили гвардейцы короля и Хорхе де Сандоваль. Соратник не стал церемониться и силой поволок растерявшегося адмирала подальше от опасного места. Едва они отбежали, как раздался взрыв, сорвавший со всех головные уборы. Очередная треуголка Диего сгинула. Часовенка не выдержала такого насилия над собой и развалилась на две части. Башня с колокольней упала плашмя на землю, частично даже сохранив колокол, а остальная часть святого места превратилась в груду камня. Взметнувшееся облако пыли скрыло от глаз всё, что могло происходить по другую сторону от взрыва, но Диего мог поклясться, что слышал ржание лошади. Работы на руинах шли до вечера следующего дня. Раненых мгновенно отправляли в госпиталь при монастыре, который позволял себе не до конца подчиняться воле короля Парагвая. Мертвых офицеров насчитали всего две штуки. Всего двое, однако… «Счёт два — один!» Тело Ады не обнаружили. Зато через неделю до адмирала дошли слухи о Зорро и его помощнике в сером. Видимо, дерзкая разведчица подготовила для себя быстрый способ покинуть башню и скрыться как можно дальше от взрыва и любых глаз. — На старшего Трипплью нельзя рассчитывать, — подвёл итог Хорхе, когда они вытащили из-под завалов последнее тело. — С таким признанием нам лучше покинуть Портрояльск как можно скорее. — Ничего, — кивнул ему Диего сохраняя удивительное даже для него самого спокойствие. Обычно он бы точно успел бы помянуть всех адских чертей, разрывая тишину пустыря своими криками, но нет — он казался спокойнее причащённого монаха. — Мы привыкли полагаться только на себя. Так и продолжим. Из нашего времени или из будущего, эти агенты умирают от пуль так же, как и любой другой. Нам даже проще при таком раскладе. — Мы знаем об их скором прибытии, а они не ведают о нашей охоте на них, — понятливо кивнул де Сандоваль. — Но есть и плохие новости. По городу ходят истории про этого Зорро. Одна из них гласит, что это искусный фехтовальщик и дворянин по имени Диего… — Не самое удачное совпадение! — выдохнул адмирал, наконец отводя взгляд от развалин часовни. — Но отставить разговоры! У нас ещё очень много дел впереди! «Игра началась, Ада!»