1699 год
Засекреченный остров «Буян»
Место советского телепорта
— Неужто наше темпоральное агентство по борьбе с организованным раздолбайством сподобилось прислать мне на подмогу хоть кого-нибудь? — к въедливому голосу старшего по званию приходилось привыкать. Ко встрече с интересным мужчиной, обладателем козлиной бородки, чёрными глазами, запахом перегара и загаром едва ли из Анапы, она успела морально подготовиться. Слухи о дважды герое Советского Союза ходили однозначно негативные. Дурная слава опережала Воробьёва в пространстве и времени. — А вы бы ещё больше заигрывали с машиной времени, тогда к вам вообще никто не прорвался! — парировала Ада, поднимаясь на обе ноги. Слабость от перемещения сквозь телепорт наконец отпустила её. Комбинезон путешественника неприятно холодил кожу, а в пещере оказалось непривычно сыро. Но в целом своим состоянием разведчица осталась довольна. Разум казался трезвым, признаков темпорального безумия не наблюдалось. Пусть она всегда придерживалась техники безопасности, трагические случайности никто не отменял. — А где моё спасибо и Нобелевская премия мира за спасение от победы Третьего Рейха? — обиделся Воробьёв. — Ага, как вернёшься, получишь и Нобеля, и одиннадцать Оскаров, и в рыло, и по заднице! Доигрался! — фыркнула она. — Не знаю, что именно вы тут творили с машиной времени, но после вашей отправки в 17-й век эта временная зона превратилась в чёрти что и стала недоступной. Или прыгать на сто лет назад, что бессмысленно, или ждать, пока не появится подходящее темпоральное окно! Острая на язык разведчица быстро стряхнула с себя постыдную слабость и направилась подпинывать старшего по званию к транспорту. Обиженный Жека не разговаривал со своей коллегой весь путь до подлодки. Для маскировки он украсил свой трофей 24-го века фальшивым, криво прикреплённым парусом. Как его до сих пор не раскрыли при такой ущербности камуфляжа, оставалось для Шуриковой тайной за семью печатями. — Ладно, вредина, как тебя величать? — поинтересовался он, когда наступило время отправляться, а, значит, вводить разведчицу в курс дела. Подлодка, повинуясь набору команд на пульте управления, начала погружение. — Ада Шурикова, темпоральная разведчица первой категории без военного звания, — отчеканила девушка, с интересом рассматривая убранство рубки управления подлодкой. — Без военного? Штрафница, что ли? — удивился Воробьёв, окидывая взглядом девушку. — Дай угадаю, мелкая, бледная, глаза синие, а волосы рыжие — ты ведь марсианка, так? — С Великой Северной равнины, — кивнула разведчица. — Колония марсианского СССР. — Это объясняет первую категорию. Я сам ещё зелёным был, когда на Марсе начали готовить асов темпоральной разведки, но штрафбат за что?! — Хотела к звёздам, а единственный способ покинуть Марс — это получить военное образование темпорального агентства с двумя дополнительными годами подготовки в диверсионном подразделении на Земле. Если за два года успеть получить ещё одно образование, то можно пробиться на космический корабль. Штрафником стала после того, как всю нашу команду судили за пиратство и действия, порочащие честь офицерского мундира. Прямых доказательств вины не нашлось, так что суд постановил отработать четыре темпоральные миссии. Следом амнистия и разрешение снова работать на космических кораблях. Эта отправка четвёртая. — Советско-марсианская космическая пиратка! Шикарно! — искренне восторгался Жека. — Люблю страшных женщин! К ним даже с сильного перепоя не тянет! Смекаешь? Подлодка погрузилась на безопасную глубину, автоматически свернув фальшивый парус и плавно скользила в толще воды, управляемая одним оператором. Транспорт будущего после 22-го века не подразумевал командную работу. Отвлёкшись от вопросов о прошлом-будущем, Воробьёв методично объяснял разведчице, как работает панель управления подлодкой, как выглядит на карте путь до острова, который он условно назвал Буяном, и подозрительно косился на полку с начатой бутылкой рома. Знание об умении агента управлять военным транспортом искушало отказаться от вынужденной трезвости. И всё же он постеснялся пить рядом с новоприбывшим офицером. Пока что. Когда они встали на автопилот, Евгений повёл девушку на экскурсию. Торпедные отсеки пустовали, превратившись в склад рома и водки. Весь боевой потенциал был израсходован ещё в первый год плавания по Карибскому бассейну. Аккумуляторная тоже представляла собой жалкое зрелище. Запах рома и повреждения от пуль, переходящие в следы ударов чего-то острого и тяжелого, намекали, что в какой-то момент «вечеринка» продолжилась в одном из важнейших отсеков. Всё, что осталось в живых от аккумуляторов, заряжалось от педальной динамомашины. — Мне страшно спрашивать, но кто крутит эти педали? — поинтересовалась Ада. — Команда, которую я набираю то тут, то там. В основном на Тортуге. Они уже привыкли так выходить в море, но заряжать аккумулятор ненавидят. Я потерял всех, пока добирался до Буяна, — удручённо покачал он головой. — Погибли? — Хуже. Послали и меня, и мою педальную подлодку. Слабаки! Жилые кубрики и центральный аппаратный отсек почти не пострадали, отделались только матерными стишками на стенах, а вот связной и прилегающая к нему рубка с машиной времени будто стали жертвами мамаева побоища. То, что сохранилось от экспериментального изобретения межвременного путешествия даже на металлолом уже не годилось. Виновница всех бед получила троекратно сильнее, чем все её жертвы. «Ладно, не слишком-то я на неё и рассчитывала!» — решила Ада, переходя к своему мысленному уравнению, в котором известных переменных пока не наблюдалось. — А что не так с моими благодарностями? — наконец поинтересовался Воробьёв, когда они вернулись к пульту управления. Шурикова выразительно посмотрела на него, ткнула пальцем в карту мира, занимавшую всю стену, и поинтересовалась язвительно: — Проведём-ка урок географии. Скажите, дети, а где здесь Ямайка? — Ну… — А нет её больше! Теперь там Парагвай! Целых два Парагвая, если быть точной. Один внутри континента, где и должен быть, а другой, будучи ещё одной Испанской колонией, цветёт и пахнет на месте Британской! — Да ладно! Не такая уж и большая разница. Ямайка однажды объявит независимость и, считай, ничего не было, — попытался отвертеться Воробьёв. — Смекаешь? — Из-за неудачи Вест-Индийской компании, Альбионщики сделали упор на Ост-Индскую и начали наседать на Индию. Территории, которые уже захвачены в стране слонов и красных точек на лбу, должны были оставаться независимыми ещё как минимум столетие! И, барабанная дробь, Гондурас! — мрачно припечатала она, глядя на подписи, которые были зачёркнуты, переписаны и снова перечёркнуты жирнее всего. — Ладно, с Гондурасом согласен, вышло неловко. Но в этом нашей вины почти нет! Кто же знал, что машина времени может устроить эпоху парадоксов задним числом? Всё уже поменялось местами, а мы ещё не высадились в Портрояльске… — ГДЕ? — Был Порт Роял, стал Портрояльск. Смекаешь? «Твою мать, я так не попадала со времён… никогда!» — покачала головой Ада, понимая, что с последней отправкой в прошлое её конкретно поимели. — Ты чего, Адольф, не весел? Что головушку повесил? — окликнул её Жека. При виде загрустившей девушки он всё же потянулся в сторону бутылки с ромом и за двоих сделал большой душевный глоток. Шурикова с неодобрением покосилась на него, но промолчала. В голове срочно требовалось выстроить план действий. Время поджимало. Как назло отвлекало всё. Особенно идиотский комбинезон, похожий на непрозрачный полиэтиленовый пакет. — Евгений… — замялась она, не уточнив отчество, — Батькович, у тебя есть во что переодеться? — В шкафу, — пнул он, не глядя, дверцу сразу за полками с хитро скрытым ромом. — Там всё мужское, но должно найтись и на твой размер. Хорошо, кстати, что ты мелкая. Стандартный рост наших баб под два метра здесь вызвал бы очень много вопросов среди местного населения. Ада рассеянно кивнула. Если на Земле 24-го её жалкие 165 сантиметров роста были показателем почти постыдным, раскрывая колониальное происхождение, то во время каждого из прыжков в прошлое оказывались сугубо достоинством. На Марсе высокие не рождались. Особенности неудачной терраформации с последующими попытками всё исправить даровали выросшим на красной планете колонистам крепкое, но миниатюрное телосложение, а также отливающие синевой глаза. Даже приметный цвет радужки, который все беглецы с Марса предпочитали скрывать, в других эпохах становился объектом комплиментов. У людей прошлого странные вкусы! — И зови меня просто Жека. Первый разведчик, конечно, комом, но нам ещё работать вместе! — У меня для тебя плохие новости, Жека, я последний разведчик, — удрученно выдохнула Шурикова, разглядывая карту. В голове постепенно начало формироваться некое подобие плана подготовки к грядущим действиям. — Это как? Больше не положено? — Не совсем. Когда наконец появилась возможность забрасывать сюда темпоральных агентов, наши временщики отправили сначала всех первой категории, потом второй, а под конец и остальные резервы. После того как радисты отчитались, что все отправленные ликвидированы, не выполнив поставленные задачи, пришла очередь штрафников. Но среди них в твёрдом уме осталась только я. Смекаешь? — передразнила она его. — Значит, можно особо не знакомиться и совместные пьянки не планировать? — горестно вздохнул Воробьёв, зарёкшись после этого произносить привязчивое слово. — Известно, кто их помножил на ноль? — Кто-то с испанской стороны. Это всё, что дошло до 24-го века. Перед моей отправкой данные приходили противоречивые. Или само время начало прилично так штормить, или кто-то настроился на нашу волну и устраивал помехи. Разведчик расхохотался, удивив свою коллегу. — А вот об этом мне известно, – он проглотил ещё одну порцию рома, поразив собеседницу крепостью своей печени. — В предыдущих сериях: с испанцами открыто связалась американская разведка. От скромности эти черти не умрут. Они попёрлись прямо к королю, в личной аудиенции всё выложили, как на духу, наобещали взаимную выгоду и начали сотрудничество. Видела бы ты их «скромные апартаменты»! Чтоб я так жил! Хотя, может, ещё не поздно начать дружить с какой-нибудь короной? Он заинтересованно повернулся к Аде, привлекая её внимание. — Едва ли. Когда я начну, зуб на меня точить начнут все сразу. Чтобы в короткие сроки совершить переворот и все страны растащить по своим местам, драконить мне придётся всех! — Не жили хорошо, нефиг даже начинать! — хмыкнул Воробьёв.☠ ☠ ☠
Пока лодка скользила под водой, Ада привела мысли и чувства в подобие порядка и начала свою работу. Она не собиралась даже знакомиться с будущими покойными разведчиками, чтобы случайно не спровоцировать временной парадокс, поэтому рассчитывала только на себя. Вспыхнувшая поначалу безумная мысль надеяться ещё и на Жеку загнулась в мучениях, когда Воробьёв перепил рома и отправился спать в торпедный отсек. Пришлось параллельно планам контролировать маршрут, благо, автопилот работал безукоризненно. Наедине с собой Шурикова вспомнила самые безумные времена, пока работала военным инженером. Порой всё шло совсем кувырком. И, что хуже, повлиять на что-либо редко удавалось. Многое решал случай и безумная удача. Ужасная неконтролируемая комбинация. В этот раз никакой удачи, только собственные знания и навыки. «Надо настроиться на рациональное мышление! Движущая сила нашего мира — это информация!» — Ох, на этой подлодке даже похмелье тяжёлое, как поступь фашизма. И почему я не качал пресс на Тортуге… О, Адалин, — показалась нетрезвая голова Жеки, вынюхивающая недопитый ром, — а почему ты появилась первой, если последняя? — Просто Ада. И по паспорту, и по партийному билету. Моё имя состоит только из трёх букв! — машинально поправила его Шурикова. — Эта точка прыжка открылась уже после того, как пришли донесения о ликвидации остальных. Мне потребуется время подготовить почву для действий. Работы по горло и самые ноздри! — Это верно. А ещё не забывай, что на дворе конец 17-го века. Мир разгильдяйства, цинги и отсутствия минимальных норм санитарии на кораблях. А ты женщина… ну всё равно что говорящая болонка. Всерьёз тебя никто воспринимать не будет. Смека... осознаёшь, в каком мы с тобой гуано? «А в планах всего лишь вернуть Ямайку англичанам, поменять местами Испанский и Британский Гондурасы, а еще отбить Индию у Ост-Индской компании. Ерунда!» — Первая наша остановка в Санто-Доминго. Там, — Воробьёв наконец нашёл бутылку, — я передаю тебя твоему радисту и прости-прощай! — Стой! — удивилась разведчица. — Как так оказалось, что он уже ждёт? — Их отправляют не через телепорты, а сквозь точки выброса рядом с островами. Выживает примерно половина. Но радистов не жалко. Они, как кролики, ещё наплодятся. А вот настоящий разведчик на вес золота! — Помогать мне ты, разумеется, не планируешь? Хотя я твоё гуано разгребаю! — попыталась воззвать к его совести Шурикова, но быстро сделала неутешительный вывод, что страшные муки его совести давно привели к смерти последней. — С тобой я бы не пошла в разведку, но хоть что-то… — Во-первых, — снова надулся Жека, — Адольфик, я не «что-то». Я — это кое-что, получше любого чего-нибудь! А во-вторых, у меня своя миссия по укрощению мутантов гомо-септепедисов, сбежавших из американских лабораторий. — Что, простите? — для сохранения предельно спокойного выражения лица потребовалась вся выдержка Шуриковой. О мутантах речи не было. — Во время установки нашего замечательного телепорта произошла небольшая… утечка всего высокооктанового топлива, именуемого темпоральной жижей. На острове Буяне тогда даже была человеческая колония… пусть вода им будет пухом. Он замолчал, показательно снял с головы свою потрёпанную треуголку, демонстрируя ряд волос, заплетённых в дреды, и шумно отпил из бутылки. — А что было в следующей серии? — поторопила его разведчица, когда пауза затянулась в алкоголизме. — Все местные мутировали в ихтио-буянцев. Олицетворение сказочек про русалок и богатырей, которые в чешуе выходят из моря. Короче говоря, появилось земноводное племя. Но рацион у них оказался весьма своеобразным. Когда девочки съели всех мальчиков, кроме отдельных хитрощупалечных побегушников, тут воцарилось царство прожорливых русалок. Для мужиков они — гибрид акулы и золотой рыбки. Исполнят три последних желания на свой укус. К счастью, ихтио-бабоньки далеко отсюда не уплывают, нашли рядышком остров, мимо которого часто морячки плавают, и жрут мужиков почём зря. — Дай угадаю, на женщин ты забил, а разбежавшихся мужиков приходится вылавливать? — Просто пытаюсь контролировать эту хлипкую ситуацию своим великолепием! — ничуть не смутился Евгений. — Про них тут уже суеверных легенд напридумывали, просто караул. Вот так и рождаются всякие Иисусы и коммуны религиозных заблуждений! А гомо-септепедисы сначала попали в лаборатории американцев, а потом сбежали, украв всю передовую технику, и начали бороздить моря. Приходится скромно спасать мир. Весь путь до конечной точки прошёл в почти полной тишине. Ада настолько замучила несчастного Воробьёва своим молчанием и сосредоточенной работой, что последний был вынужден научить её имитировать собутыльника, чтобы по вечерам ему было не так тоскливо пить. Несмотря на продемонстрированную фигу в ответ на просьбу выпить вместе со старшим по званию, Жека проявил твёрдость и пошёл на все возможные компромиссы. Первой и последней наукой, которой он научил Шурикову, стало употребление рома в рукав. Техника заключалась в притворном распитии алкоголя и последующего выплёвывания в манжету. Аде было жаль одежду, Жека едва не плакал над выплюнутым ромом, но в некотором роде им удалось наладить мирные взаимоотношения. Пьянеющий Евгений получил почти собутыльника, проговаривающая вслух этапы своих планов Ада получила почти собеседника.☠ ☠ ☠
1699 год
Спустя несколько дней
Санто-Доминго
Радист Игорь дожидался разведчиков в тихой бухте, скрытой недалеко от Санто-Доминго. Внешне он оказался таким же невысоким и астеничным, как и Ада, вызывая подозрения о своём марсианском происхождении, но глаза у него не отливали синевой, типичной для колонистов красной планеты. Встреча прошла в полной тишине. Шурикова оценила отсутствие запаха перегара, к которому почти привыкла за дни плавания с Жекой, немногословность Игорька, и сделала вывод, что они сработаются. Воробьёв, высадив коллегу по цеху на сушу, отправился праздновать успешную стыковку в ближайший трактир. Ада рассеянно кивнула ему, пониже опустила на лоб треуголку и постаралась раствориться в сюртуке. Грудь она предварительно перетянула, а волосы спрятала, но понимала, что лицом едва ли напоминает юношу. Улицы Санто-Доминго приятно удивляли относительной чистотой. Трудно сказать, была ли этому причиной жара, временной сдвиг из-за машины времени или какие-то иные причины, но у жителей острова отсутствовала привычка сливать нечистоты из окон и балконов прямо на улицы. Ада даже ненадолго пожалела, что работать ей предстояло на другой территории. Пока они незаметно перемещались между домами, Игорь кратко вводил её в курс дела. Немногословный радист в общих чертах поведал, что по ошибке точкой выброса радистов была выбрана будущая доминиканская республика, поэтому и место получения всех донесений или посылок из будущего также на острове. Где именно находилась его «радиорубка» радист сообщать отказался, предупредив, что не скажет даже под пытками ни чужим, ни своим. Ада с одобрением кивнула. Верность своему делу она ценила. На предложение Игорька сразу отплывать в сторону Парагвая она ответила отказом и отправила радиста писать в будущее донесение об успешном прибытии и требовании предоставления ресурсов. — Нашим ребятам ничто не мешает отправиться сюда, только на сто лет назад, и подготовить нам почву, чтобы у нас были хоть какие-то средства и конспиративная квартира, — пояснила она ничего не понимающему коллеге. — Американцы жируют на харчах испанского короля, а мы чем хуже? — А как так вышло, что мы с ними конкурируем? — Как будто они перед нами отчитываются о причинах противостояния! — пожала плечами Ада. — Видимо, поддерживать сложившееся положение дел для них по какой-то причине выгодно. Радист отбыл передавать её донесение, ещё раз порадовав своей исполнительностью и немногословностью. После болтовни Жеки тишина казалась разведчице музыкой. В одиночестве она продолжила осматривать портовый город, подмечая удобные места для тайных встреч и хорошие пути отступления, если придётся «вести переговоры агрессивно». По пути к причалу она стала свидетелем избиения уличного мальчишки двумя морскими офицерами. По нездоровому блеску в глазах, специфической постановке ног и «золотистой корочке» загара читался первый за очень долгое время выход на сушу. Ада остановилась. Разумеется, она могла вмешаться, наказать виновных и вступиться за невинных, даже лишить обоих военных возможности ближайшие пару дней махать кулаками, однако предпочла затаиться. В обыденной ситуации, где беспризорник попал под горячую руку или попался на горячем, её заинтересовал сам мальчишка. Побои он сносил почти спокойно. В глазах не читались ни страх, ни паника, а шаловливые чумазые ручки в перерывах между ударами ощупывали карманы агрессоров на предмет наживы. Что-то в этом мальчишке было. Что-то неуловимое. Чутьё подсказывало — перед ней весьма светлая голова, пусть побитая и немытая. В качестве вступительного слова она всё же вышла из тени, когда обидчики уже готовились отпустить мальчишку, и, будто случайно, споткнулась, налетев на обоих офицеров, чтобы поспешно извиниться и вновь исчезнуть. Моряки даже не успели понять, что происходит, зато белокурый пленник подгадал возможность, лягнул обоих и бросился наутёк. На первом повороте в сторону тёмных переулков его поймала Шурикова. Не слишком активная погоня свернула в противположную сторону и быстро скрылась из виду. — Спасибо, амиго, — шепнул беспризорник и направился было восвояси, но дружелюбно лежащая на его плече миниатюрная рука вдруг оказалась тяжелее лапы военного. — Ай, полегче! — За что били? — поинтересовалась Ада. — Да ни за что! Под ноги попал, вот и отмутузили. Тебе-то что? — окрысился он, когда понял, что приключения за день ещё не закончились. Мальчишка едва не потерял челюсть от удивления, когда его новый знакомый вытащил из-за пазухи два кошеля, явно принадлежащие исчезнувшим с горизонта военным. — Не по тем карманам шарил, — голосом разочарованного наставника сообщила разведчица и отдала всю наживу беспризорнику, удивив того настолько, что он ненадолго замер на месте живым изваянием. — Они шли проигрывать деньги в азартные игры. В следующий раз смотри по поведению и взгляду. Звереют от любой мелочи, не стесняются при свете дня распускать руки и деньги носят не в карманах, а в кошелях. Прячут поглубже, чтобы старший по званию не поймал на неблагородном занятии. — Без башковитых знаю! Руку с его плеча она убрала и будто бы собралась уходить в сторону причала, как и собиралась изначально. Новый знакомый не шевелился. Шурикова медленно удалялась от него, надеясь, что не ошиблась и удочку забросила надёжно, но червячок сомнения всё равно её подтачивал. Интересовать простых пугливых мальчишек куда сложнее, чем прожженных интриганов, готовых по первому зову навострить уши в сторону готовящихся козней и переворотов. — Амиго, — окликнул её блондинчик, успев спрятать в своих драных портах подарки. — Спасибо… наверное. — Тебе ведь нечасто везёт с наживой. Городок маленький. Все друг друга знают, а желающих обчистить карманы приезжих и без тебя хватает. Сегодня ты при деньгах, а затем всю неделю голодный, не так ли? — будто невзначай поинтересовалась она. — И что с того? — сделал осторожный шаг в её сторону малец. — Хочешь, чтобы каждый день была и монета, и еда? А может, даже больше… — она позволила себе эффектную паузу, — Ты, например, о чём мечтаешь? С минуту оборванец испытующе смотрел на неё. Свалившийся, как снег на голову, незнакомец его настораживал. Но два подаренных кошеля денег, прикрытие от офицеров и совет на будущее сделали своё дело — он заинтересовался чужеземцем. — Хочу юнгой на корабль пойти, — промямлил мальчик, отводя взгляд в сторону, будто стесняясь своих желаний. — Хорошая мечта, — одобрила разведчица. — Я могу помочь к ней приблизиться, если ты поможешь мне. Заработок, еда и, что важнее, навыки. А после сам будешь решать, кем становиться на корабле. Юнгой или капитаном! — Брехня! — А ты проверь и сам узнаешь, брехня или нет! — пожала она плечами, ничуть не смутившись. Шаг за шагом они приблизились к пристани. День в Санто-Доминго выдался шумный. Прибыло одновременно несколько кораблей, и каждый капитан требовал к себе полного внимания. Матросы носились туда-сюда, создавая приятную глазу суматоху, в которой можно было творить и вытворять всё, что вздумается, и оставаться незаметным. — Амиго, ты не врёшь? — неуверенно переспросил мальчик. — Про юнгу и капитана? — Не вру. — С чего вдруг такая щедрость? Никто просто так не предлагает исполнить все мечты! Ты мою душу за это заберёшь? От наивности и обречённости этого вопроса хотелось одновременно смеяться и потрепать подростка по голове. Почему он? Потому что первый подвернулся. За первым она собиралась взять второго, третьего и десятого с двадцатым. Зачем себя ограничивать и выбирать одного-двух детей, если можно приобщить к полезному делу всех? А мечты… — Когда я была в твоём возрасте, на нашу колонию напало племя людоедов. Я осталась одна на пепелище родного дома, — произнесла она. — Но у нас заботились о сиротах. Обучали всему, чтобы от каждого по способностям, каждому по потребностям. Как тебя зовут, амиго? — Вильям, — ответил он после долгой паузы, вызванной словами о потребностях и способностях. — А ты… женщина, получается? — Меня зовут Ада. И нам с тобой, Вильям, предстоит очень много работы. На пятилетку, не меньше. Как раз успеешь вырасти! — А… но я ещё не согласился! — попытался было возмутиться первый из множества заинтересованных беспризорников. — Уже согласился, просто ещё этого не осознал. «Итак, план: за пятилетку сделать то, в чём не преуспеет ни один из посланных разведчиков, а именно — вернуть Ямайку, поменять местами Испанский и Британский Гондурасы и отогнать Ост-Индийскую компанию от Индии. А в качестве вишенки на торте узнать, кто устранит всех наших темпоральных агентов. Время пошло!»