****
На улице стояла поздняя ночь. Посторонние звуки машин и их сигналов отдалённо звучали с разных сторон, а немногие из птиц, что ещё остались в такую прохладную погоду, сидели на вершине фонарей или деревьев, весело щебетали друг с другом, чтобы напомнить о своём присутствии. Воздух был свежим и чистым, наполненный прохладным ветерком и запахом дождя, что лил недавно. Если посмотреть в сторону дороги, то были видны множество маленьких фонарей, что мелькали в самом низу города. Вокруг было немало деревьев, что стояли столбом вдоль ближайшей дороги. Сами они были голыми, оставшиеся почти без листьев, всякий раз сгибались в сторону направления ветра, издавая непонятные звуки. А вот и взлетевший самолёт, что издал свой шум и не забыл пролететь мимо гор, так, чтобы парень, что сидел на скамейке, оглянулся на него, как бы провожая взглядом своих голубых глаз. Ветерок, что дул явно со стороны невысоких гор, что удобно расположились в самом верху начала города, точнее на его окраине, растрепал нечистые волосы парня, что довольно долгое время сидел здесь, рассматривая и наслаждаясь видом на город. Закуривая уж точно не последнюю сигарету в своей ново - купленной пачке, отнюдь одной из самых дешевых, он положил одно колено на другое, почесав свой бок и согнув пальцы рук и ног вдвое. Всё-таки, погода и сильный холодный ветер у гор, да ещё и такое время года, как осень, давали о себе знать. Но как объяснить такие простые вещи, такому сложному человеку, как - Данил, который в силу своего возраста, не умел заботиться о себе и о своём здоровье, либо просто не хотел, ну или не находил в этом смысла? В любом случае, сейчас по его телу прошлась волна дрожи, от чего он поспешил встать, и бросить докуренную сигарету, в последний раз вдыхая её запах, на траву напротив, где и собралось приличное количество таких сигарет. Размяв свои запястья, что звонко издали хруст своими хрящами, он поспешил пойти в свою одинокую небольшую хату, которой он так дорожил спустя столько лет жилья в ней. Спускаясь уже по наклонной горе, где слабо, но всё же мелькали фонари, он тихонько прошёлся по улице, где всегда водились ненавистные для него собаки, что не давали нормально пройтись по улице, ну или прокатиться на велосипеде. Как на зло русскому, они являлись ещё и овчарками, грозным и крупными собаками. Данил, боялся их, поэтому, каждый раз остерегался лишний раз проходить здесь, вопреки своему вторичному полу - альфе. Впрочем, его сущность, что считалась высшим классом у общества, не была поводом для его гордости, если он не мог нормально перейти дорогу, кипишащую собаками. И вот, пройдя это небольшое препятствие, он дошёл до затемненного переулка, где было плохо освещяно фонарями. Наверное, людям, что живут здесь, всё равно на условия этой улицы, на её освещеннность и прочие пункты, а потому, все жили здесь тихо и спокойно. Прям так, как любил юноша. Открыв калитку, что изрядно потрепалась за несколько лет здесь, а её ручка уже успела заржаветь, от чего, у блондина всегда оставались пятна от неё, стоило ему каждый день тянуться за неё, уходя на ненавистную работу, он пошагал по небольшому дворчику, что он сильно любил и ухаживал уж гораздо сильнее, чем за собой. Ловким движением руки, повернув ключ у дверцы небольшого кирпичного домишка, он перешагнул порог, в который раз фыркнув скрипящей двери. Сейчас, почувствовав тот самый запах бревна, он слабо улыбнулся, и раздевшись, поплелся в свою тёмную комнату, которую любил больше всего в доме. Сразу же упав на кресло, как только оказался в этом помещении, он расслабленно выдохнул дым, что образовался при помощи вейпа, который подарил ему один из его давних друзей - Мертен, который, к слову, был той ещё интеллигентной пьяницей, стоило тучам сгуститься сильнее под вечер, особенно, если бухаешь с ним наедине, дома, на кухне. Посидев ещё какое-то неопределённое время за тёмным креслом, он с нахмуренным взглядом смотрел на свои неразборчивые записи, что были наклеены на голую стену в хаотичном порядке. Мысль о завтрашней работе навевала на него привычную серую повседневность, наполненную кучей писанины и скукоты. Русскому совершенно не нравилась работа, на которую он ходит каждый божий день, здороваясь со своими "коллегами", и выполняя порученную для него работу. Серьёзно, он даже из-за неё зрение испортил! Конечно, если он сидит за компьютером и бумажками, чей мелкий шрифт не разберут даже доктора, 24/7! Данил потёр свою переносицу, выдыхая пар, и слабо, с капелькой грусти, улыбнулся той картине, что стояла неподалеку.Человек, изображённый на ней тепло улыбался парню в лицо, как - бы испытывая его терпение. Ненужные воспоминания снова нахлынули на его голову, поэтому, он решил проветриться, и выйти на балкон. Вдыхая тот же воздух, он подавился горьким дымом, и долго кашляя, дошёл до своего кресла, снова разлёгшись на нем. Да, ему лень дойти до своей кровати, и лечь в неё, перед этим переодвешись. Всё равно завтра на работу. Прикрыв свои глаза, что от одного лишь вида навевали усталость и расслабление, он так и заснул в этом, на первый взгляд, неудобном кресле. Утром поясница даст о себе знать.Впрочем, не только поясница.****
—Ебанный будильник! —крикнул сквозь охрипший голос альфа.Вся спина скулила от боли, а лицо было опухшим. Проснувшись в достаточно поздно время для выхода из дома, он в спешке накинул на себя первое попавшееся, не посмотрев, поглажена ли одежда,и выбежал из дома, чуть не позабыв закрыть его на ключ. Хотя, даже если дом останется открытым, то, наверняка, никто даже не зайдёт в него, ибо не увидеть в нем никакой ценности. Кое-как, большими шагами, топая по плохо асфальтированной дороге, он хмуро шёл к автобусу, что уже гудел и бибикал. —Да иду я, иду! —крикнул русский и вошёл. Его растрёпанные волосы цвета слоновой кости , сильно промокли под дождём, пока он доходил до остановки. Да, шибко же намок альфа, забыв взять зонт с собой. А дождь всё лил и не думал прекращаться. Хотя, что уж там говорить, русский хоть и промок, но вдоволь успел насладиться запахом дождя. Жаль, что времени обеденного перерыва не хватит, чтобы выйти на улицу и вдохнуть воздух после дождя. Вся его одежда, что состояла из серого пальто, бронзового оттенка свитера и брюк, явно темно-синего цвета, что были сильно помяты, промокли до ниточки и сейчас стекали по полу. Волосы тоже не отличились, поэтому капельки оставшейся воды медленно капала на его широкие плечи. Впрочем, зайдя в переполненый автобус, Россия зажмурился пуще прежнего, понимая, что ему опять придётся стоять, пропуская места старшим, ведь, так ведёт себя культурный человек. —"Ебал я вашу культурность." —как-то раз процедил про себя он, когда весь уставший и потный, после плотного рабочего дня, вошёл в автобус, и не нашёл свободного места, да ещё со сломанной рукой. Сейчас было примерно тоже самое. Только, теперь мысли русского были не о свободном месте, а о своём начальнике, который, как он представил себе, будет в очередной раз ругать его, грозясь уволить.Если честно, он бы давно уже съебался бы с этой работы, но не мог, ведь это единственный способ его жизни сейчас. А ведь, раньше он хотел быть илюстратором, но как-то его занесло на что-то по типу писанины и редактирования работ,статей, что присылали ему коллеги. Внезапно, автобус резко остановился, дав возможность людям на пешеходе пройти дорогу. —Блять! —выскользнуло с его рта, из-за чего сидящая напротив старушка с изношенным пакетом, укоризненно посмотрела на него своими морщинистыми глазами, и пробубнила про себя что-то вроде: "В наше время молодёжь такая не культурная..." Не став обращать внимание на неё, он отвернулся в сторону окна, наблюдая за дождём. Люди снаружи были недовльнее вдвойне, таща за собой тяжёлые зонты, с которых дождь стекал, как из ведра. Впрочем, Россия их отчасти понимает. У него сегодня тоже настроение не очень. И вот, весь злой, Данил вышел из автобуса, что даже не опустел за это время. Он чуть не пропустил свою остановку из-за слишком отвлекающих мыслей, и поэтому, плетясь по тротуару, даже не спешил на работу, на которую, явно опаздывал. На часах время было 8:09,что означало, что собрание всего коллектива давно началось. —Ебал я вашу работу... —пробубнил он про себя, и тут неожиданно столкнулся с человеком напротив. —Ээ! —крикнул этот самый незнакомец, хмуро посмотрев на того напоследок, —Чё слепой что ли?! Мамка ходить не научила? Смотри под ноги! —Иди нахуй! —коротко сказал Данил и пошёл дальше, при этом держа руки в кармане. Продолжать этот бессмысленный бубнеж с очередным козлом с улицы он не хотел. А время то всё бежит, стрелки не останавливаются. И вот, забежав в высокое здание синего цвета, он, проигнорировав вздохи охранников, побежал в сторону лифта. Нажав на кнопку «5», Данил стал отряхать свою промокшую одежду с кожаным портфелем в руках, что достался ему ещё от покойного деда. Вздохнув, в последний раз раз русский посмотрел на наручные часы, время которых показывало 8:29, и постучал в двери той самой комнаты.Войдя в неё, не дождавшись слов "Войдите", блондин решил тихо пробраться на свое место, пока директор отвлекся от собеседования внезапным звонком. Коллеги, у которых прям на лице было написано, что они глубоко несчастны плохим настроении начальника, удивлённо и оживленно посмотрели на вошедшего коллегу, что на ципочках плелся к месту в самом конце. —Печкин! —холодный, но в тоже время звонкий голос пронзил уши альфы, и он медленно повернулся корпусом к мужчине в костюме. —Объясните, пожалуйста, причину своего очередного опоздания. —попросил мистер Нильссон,прожигая своим тяжёлым взором. —По личным обстоятельствам, —уже заученно ответил он, вспоминая, в который раз за неделю он уже опаздывает. —Ты мне это уже говорил, Печкин, —процедил директор, —Я требую более конкретных изложений от тебя,а-то небось, возишься со шлюхами и проститутками омегами. —Какое вам дело до моей личной жизни, мистер Карл?! —тихий скрежет раздался по залу.Данила крайне возмутило такое самомнение этого альфы, и он наплевал на свое опоздание, и на то, что человек, с которым он сейчас грызется, его начальник, что может в любую минуту уволить его. Мужчина нахмурился пуще прежнего, и издав не громкий стук по деревянному столу, указал пальцем в сторону двери. —Уходи сейчас же, Печкин, и не испытывай моё терпение и нервы! —крикнул швед русскому. —С радостью,—сказал блондин, перед этим мельком увидев незнакомую фигуру, с чьим взглядом встретился русский лишь на секунду —И знайте, я не сплю с каждой мимо проходящей омегой, как это делаете вы, —подметил он, изогнув свои брови и захлопнув дверью, раздраженный пошёл к себе в кабинет. Реакция его босса на его высказывание будет отнюдь не положительной, поэтому ему стоит приготовиться работать снова 27 на 7 дней. Чтож, русский заработал себе очередную большую стопку бумаг, что вскоре предоставит ему его щедрый начальник.****
—Жёстко ты конечно с директором... —издал тихий звук эстонец. —А я Россию полностью поддерживаю, —влез в разговор Фин, что укусил кислое яблоко и зажмурился,—Хотя, всё-таки, с опозданием ты перегнул... —посмотрел в сторону него белокурый альфа. —Тц, —цокнул парень, недовольно обведя содержание бумаги, —Опять придётся переписывать... —заскулил альфа,лениво положив ручку на стол и поворачиваясь к друзьям,—Кстати, что за человек сидел недавно на собрании? Я его никогда не видел. —Аа, ты про Роберта? —с энтузиазмом раскрыл глаза омега, —Это - Соединенные Штаты Америки, проще говоря, очередной работник этого офиса, что приехал с Орландо . Финляндия же на такое радостное описание лишь недовольно хмыкнул, мысленно подметив для себя, что сегодня ночью отыграется на своей омеге за такое предательство. —Вау, —кажется, новость о новом работнике не так сильно удивила или заинтересовала русского, ведь сюда буквально нанимались каждый месяц, но всё равно не продержались и года, как уходили, не выдерживая скверный характер руководителя. Видимо, у России железные нервы, раз он ещё в должностях. Но, чует его сердце, так будет не всегда, и либо он уволиться отсюда быстрее, либо его уволит Карлсон. В любом исходе он будет и рад и зол. —Ну что за реакция, Данила?! —возмутился русоволосый Эстония,—Ты бы хотя бы проявил чуть больше радости,—сложил он руки на груди, —Поди, познакомься с ним, может вы сдружитесь, —пожал плечами он. —Нахуй мне он сдался, если он и месяца здесь не потерпит? —грубо отозвался блондин, почесывая свой затылок от запутанного отчёта. —Как не культурно, —одарил друга осуждающим взглядом омега. — С этим я согласен,—уже заканчивал с яблоком Илон,—прояви дружелюбие, а-то, мне кажется, что после твоей утренней дерзкой выходки, Роберт о тебе точно плохого мнения. —Не ебите мне мозги, —отпрянул альфа от бумаг с покерфейсом, —Думаете, мне не до лампочки о столь ценном мнении незнакомца? —закатил он свои голубые глаза, откидываясь на спинку стула. —Так давайте станем знакомыми. —раздался внезапный баритон , и обладатель столь искусительного голоса, показался из виду с лёгкой улыбкой,приветствуя остальных. Россия с удивлением обвел взглядом самого брюнета, и хмыкнул, вставая со стула и направляясь к сотруднику,перед этим учуяв его натуральный запах. Тоже самое почувствовал и новый работник. —"Значит - альфа" —подумали оба, где один разочаровался в том, что он альфа, а другой же наоборот порадовался, что теперь его не будут называть одиноким. —Тогда будем знакомы. —пожал длинные и тонких пальцы напарника своими грубыми руками со шрамами. Но тут, он с той же резкостью отдёрнул себя от нежной кожи Роберта, с удивлением в глазах взглянув на также недопонимающего коллегу. Видимо, их обоих смутила некая электрическая связь, что прошлась по ним, стоило им прикоснуться друг к другу. Роберт неловко улыбнувшись, тоже представился, убирая ноющую руку подальше от глаз. —Я думаю, вы уже знаете кто я, но я представлюсь снова, —видно было, что ему было определено неловко, хотя, в таком деле он был спец, и вовсе не понимал отчего сейчас ведёт себя столь непрофессионально,говоря всякую хрень. —Роберт Джостен, журналист Орландо. —Данил Печкин, редактор статьи "Медион",—тот поспешил тоже убрать руку и почесать её. Оба неловко улыбнулись, а альфа с омегой, что стояли неподалеку, удивлённо перекидывались словечками вроде "А я говорила, что они подружаться". —Вы повели себя так храбро на собрании, —издал короткую усмешку Роб, посмотрев на того своими тёмно-зелёными глазами. —Илон и Каллен,посмотрите, а вы говорили, что он будет плохого мнения обо мне, —победно улыбнулся редактор под фырканья товарищей. Джостена такая реакция на его слова, вроде комплимента, очень удивила, но всё же, его причиной неловкости и некого смущения, было то прикосновение, что никак не выходило из головы, пока он рассматривал красивый профиль русского, что кажется, и вовсе позабыл о новом коллеге, снова что-то бормоча с друзьями.—И кстати, эм...Роберт, можешь обращаться ко мне на «ты». Думаю, излишние формальности тут ни к чему,раз ты хочешь стать моим знакомым. —пытался изъявить он улыбку. —Хорошо, тогда... —запнулся американец, всё ещё разглядывая голубые стразы в глазах, что внезапно блеснули на дневном свете—Приглашаю вас...вас всех на обед, —обратился он ко всем троим. Те послушно кивнули. Всё же, нужно было пообедать, ведь время обеда уже настало.****