Правила воспитания

      — Папочка, п-прости меня, п-пожалуйста…       Бэкхён смотрит на родителя снизу вверх: загнанно, словно маленький, беззащитный, напуганный зверь и Пак бы купился на это, да вот только пухлые, призывно сладкие на вид и безконтрольно подрагивющие губы, которые омега то и дело облизывал юрким язычком, и влажные от слез ресницы, трепещущие от каждого резкого движения, полностью выдавали заинтересованность. Мальчишка просто играл с ним по своим правилам, зная каждое действие и слово наперед.       — Простить? — голос мужчины звучал хрипло, напряженно, пока взгляд холодно скользил по разбитым, худым коленкам ребенка и разодранным чулкам, — Разве я наказывал тебя?       Заглядывая в блестящие влажные глаза сына, Чан видел то, что мальчишка «пытался» утаить от него. Получалось это мягко говоря хреново, ведь собственное возбуждение, частые движения кадыка при сглатывании и дрожь в ногах скрыть от мужчины не вышло бы при любом раскладе, но мелкий и не хотел скрывать, почти мастерски притворяясь, строя из себя жертву. Пак слишком хорошо знает свою сладкую детку.       — Н-нет, но… Я-я просто…       Ребенок теряется от цепкого взгляда родителя на себе. Взгляда, который заглядывает глубоко-глубоко, не то что раздевая глазами, а именно изнутри выворачивая, читая мысли, разгадывая эмоции.       — Не хочешь объяснить мне, почему снова подрался? Уже забыл, что пару дней назад случалось все тоже самое и ты обещал не повторять подобного? Детка устал быть паинькой и любимой папиной девочкой?       Всхлипнув, ребенок поджимает губки и нервозно теребит пальчиками юбочку:       — Прости Б-бэкхёни…       Взгляд ребенка то и дело скользит по лицу родителя и ниже, в то время как щеки пунцовеют. И Ёль точно знает чего мелкая бестия добивается. Вызовы к директору зачастились: драки, прогулы, ношение коротких юбок и заигрывания со старшеклассниками без стеснения перед преподавателями. Дома мальчишка строит из себя милую малышку, любящую объятия и невинные поцелуи. Частенько пьет латте с двойной порцией сахара и зефирок, обожая при это рассказывать папе глупые забавные истории, сидя на его коленях, накручивать длинные пряди волос на пальцы и хлопать длинными ресницами.       Вот только за всеми этими действиями всегда стоит провокация.       Бэкхён давно понял, что его привлекает собственный отец, как мужчина. Он чувствует к нему все более нарастающее влечение и дикий необузданный интерес. Что делать, если хочется ласки и нежности, а попросить напрямую нельзя? Омега считает, что нужно просто попробовать привлечь, не оставив при этом ни шага к отступлению. Он хочет этого альфу и ему все равно отец он или еще кто-то.       Их разговор закончился на том, что Чанёль молча, со стиснутыми зубами, но аккуратно обработал разодранные коленки, а затем отправил в комнату «думать над своим поведением». И Бэкхён~и подумал. Вот только совсем в противоположном русле, решив, что пора перейти к более настырному поведению и показать уже папе какая его девочка «послушная» и нуждающаяся.

***

      Мужчина проснулся от тихих постанываний на ушко, елозящих, мокрых движений на каменном стояке и шумных причмокивающих звуков в районе шеи. Глаза отказывались открываться некоторое время, а после привыкать к ночной темноте. Окна были зашторены, потому даже свет луны не освещал темное помещение, наполненное различными смущающими даже альфу звуками.       — Бэки, малыш, что ты блять делаешь, позволь спросить…       В комнате витал сладкий запах его девочки, готовой на все омеги, который полностью обнаженный прижимался к нему все ближе и терся намокшей киской.       — П-папочка… Бэкхёни очень нужно это, поверь мне… — движения стали все учащеннее, как и дыхание его маленькой принцессы, что покусывала шею альфы и беззастенчиво урчала, вдыхая маленьким, аккуратным носиком усилившийся запах своего отца. Омега был не в себе, одоленный возбуждением и феромоном.       — Котенок, нам нельзя, — Пак перевернулся, поменяв их местами. Нависнув над омегой, мужчина невольно скользнул голодным взглядом по округлостям своего ребенка, задерживая внимание на влажной, розовой киске. Бэки смущенно отводил взгляд, но не пытался прикрыться из-за масляного взгляда родителя, скорее наоборот ждал, когда его строгий, ответственный и сексуальный отец выдолбит всю дурь и научит уму разуму. Бэкхёну этого отчего сильно хотелось.       — Почему нам нельзя, папочка? — глаза омежки увлажняются, — моя к-киска так зудит… Я для тебя н-некрасивый, да?       Ребенок медленно сдвигает подрагивающие ножки, закрывая обзор на манящее местечко своими пострадавшими коленками. Маленькие ладошки прикрывают лицо от родителя и вскоре Пак слышит первый, едва слышный, надрывный всхлип. Чанёль не верит. Не верит в то, что такое могло обидеть мальчишку, он до сих пор считает, что все это постановка и ребенок просто пытается соблазнить его, но не может терпеть и смотреть, как его маленькая омега плачет.       Что Бэки будет его, он не сомневается, ведь любит малютку больше жизни. Их влечет взаимно и бесконтрольно. И даже если альфа может сопротивляться сейчас, в какой-то момент он сорвется, ведь терпеть станет с каждым разом все сложнее и сложнее. Им просто легче быть вместе. Хотелось бы, чтобы это было правдой.       Не в силах больше смотреть на подрагивающие плечи, Чанёль обнимает мальчишку, что уже лежит к нему спиной, и, уткнувшись носом в запаховую железу на шее, тихо шепчет:       — Ты очень красивый, малыш, и папа любит тебя больше всего на свете.       Омега не отвечает, продолжает всхлипывать, но резко замолкает, когда чувствует губы отца за ушком и руки, что позволяют себе огладить нежную кожу бедер, аккуратно подбираясь все ближе к влажной, нуждающейся киске. Всё-таки Бэки был послушным мальчиком и заслужил свою награду. Его девочке нужно внимание мужчины и немного этого внимания Чанёль готов дать уже сейчас. Малышку хочется медленно подводить все ближе и ближе к краю блаженства и показать то, что лучше отца это никто не сделает. Пак собственник, считающий, что лучше это будет он, нежели кто-то другой.       — П-папочка… — Бэки поворачивает личико к отцу, отчего сразу оказывается втянутым в неспешный, нежный поцелуй. Кожа на чужих пальцах огрубевшая, но прикосновения настолько аккуратные, что вскоре мальчишка тихо постанывает, позволяя Паку тереть пальцами между влажными складочками и едва ощутимо проникать в теплую тесноту судорожно-пульсирующей киски.       Омега сжимается, когда думает о разнице в размерах их пальцев. Пусть он и не признается в этом отцу, но играл мальчик с собой частенько, до боли желая ощутить что-то большее. Например, папочкин большой член. И пусть сегодня в его девственную дырочку входили всего лишь пальцы, мальчик уверен, что потихоньку альфа принимает их взаимное влечение.