Истина скрывается в тени

— Всемогущий!       Именно сейчас рот предательски даёт волю голосу, и Изуку выжидающе смотрит в спину впереди идущему человеку. Он резко оборачивается, услышав свое геройское имя, встречается взглядом с Изуку, явно удивлённый, и нервно оглядывается по сторонам. Он подходит ближе, хватает юношу за предплечье и силком тащит в пустую учительскую, молча огибая коридоры.       В этой тишине Мидория задумался о Всемогущем иначе. Сейчас он напоминает Изуку себя: такой же слабый, глядящий с нотками страха, но упорно скрывающий его. И эти частицы тревоги он отчётливо различает. Ведь понимает, знает, что это такое. Смотря в зеркало, ты видишь свое отражение. Руки, лицо, грудь — всё неизменно наблюдает за тобой из-под удивительного стекла. Но глаза каждый раз отражаются по-разному, выдавая тебя с потрохами. В темноте блики слез, застрявшие в уголках глаз, поблёскивают в свечении луны, а утром сжигаются под лучами солнца. Изуку, как это зеркало, воссоздает образы окружающих, пластинкой прокручивая в граммофоне памяти. — Парень, прошу тебя, не называй меня так, когда я… В ослабленной форме, — он со вздохом опускается на один из стульев, с каким-то неверием глядя на юношу. Мидория не спускает пристального взора, пугающе изучая. Молчит, выискивая содрогания пальцев и век. Какие эмоции сейчас бушуют внутри символа мира? Замешательство? Однозначно. Боязнь? Определённо. Крупицы стальной совести режут его изнутри, благоволенно рассказывая об этом Изуку. Слишком открытый, слишком очевидный. До боли в висках предсказуем. Череда раздумий давит на воздух, и зеленые зеркала разгоняют туман размышлений. Молчание слишком затянулось. — П-простите, Всемогущий! Просто я очень удивился, что вы в академии, — мысли путаются, Мидория все также волнуется, находясь рядом с героем номер один. — Вы же, ну… В таком состоянии. А если кто-то узнает? Ой, вы тут тайно? И-извините! Но разве UA недостаточно защищенная, чтобы вы могли проникнуть сюда? — Изуку щурится, решив спросить прямо. — Тогда почему вы здесь? — затыкается, поднимая взгляд на Всемогущего, что пораженно выслушивал ход мыслей юноши. — Преподаю, — единственное, что может выдать символ мира, сжимая ручки стула. — Я удивлён, ты смог попасть в UA. Это достойно похвалы, пацан, — и вновь его краткая пауза и сжатые кулаки не ускользают от внимательности глаз. — Ох… С-спасибо, — лукавая улыбка проскальзывает на лице, тут же сменяясь опущенными уголками рта. — Я поразмыслил над вашими словами и решил, что нужно занизить свои цели, — банальная манипуляция срабатывает в ту же секунду. Всемогущий переживает о сказанных ранее словах и не представляет, во что может вылиться его секрет. — Но вам не будет трудно? Все-таки, риск раскрытия велик. — За кого ты меня принимаешь? Я ещё не настолько слаб, чтобы отказаться от геройств! — он вскакивает со стула, упирая руки в бока. Его тело на мгновение испускает подобие пара и на месте появляется до боли знакомый образ символа мира, басисто смеясь. Ещё…?       Смешанные чувства накрывают голову. Былой гнев неровно смешался с жалостью, и Мидория видит по вялым глазам Всемогущего, что ему эта жалость противна. Истинный герой, боящийся показаться слабым в глазах тех, кто в него верит. Отвергает помощь и поддержку, даже когда в ней нуждается. Ненароком Изуку сравнивает символа мира с Каччаном. И волосы встают дыбом от пробежавших мурашек. Только ушедший гнев вернулся с именем Бакуго. Недопустимая мысль о том, что Кацуки способен стать следующим символом мира смешит, но фоново голосит сомнениями. Но Мидория переступает через себя, игнорируя чувства. Сейчас он здесь, сидит наедине с отвергшим его кумиром. Ожидание не сверяется с истиной, и Изуку невзначай проводит по своим щекам, чтобы убедиться в этом. Сухо. Внутри все бушевало от невысказанных слов, кожа грелась от кипящей крови. Видимо, шаг в новую жизнь окунул голову в чистую воду, без соли. Возможно попросту не осталось сил для очередных слез, а может в них не было и смысла. Изуку всё равно, ему нравится это равнодушие. Теперь хотя бы себе он кажется менее слабым, обманом окольцовывая собственные чувства. — Еще недавно вы сказали, что я не смогу стать героем, — Мидория сжимает кулаки на своих коленях, смотря, как белеет кожа на костяшках, — но вы неправы, — он резко возвышается над Всемогущим, строго смотря тому в глаза. — Я могу стать опорой для тех, кто отдаёт жизни за справедливость, могу стать героем для них, — он подавляет смущение, когда видит немигающий взгляд символа мира. Да, Изуку доволен этой реакцией. Впервые он гордится тем, что может высказать что-то в ответ, а не удерживать мысли в узде. И вновь проскакивает жалость. — А вот вы… С таким телом уже не сможете геройствовать как раньше. Порой нужно быть реалистом, Всемогущий, ты в ужасном состоянии, — голубые глаза дрожат, неотрывно наблюдая за мимикой юноши. И в них отражается то острие, которое Мидории удаётся ухватить и воткнуть в больное место, отмечая каждое произнесенное слово, каждую промелькнувшую эмоцию. — Я не могу сдаться, пока зло тянет руки наружу.       И дверь учительской стучит быстрее, чем Всемогущий успевает вымолвить ещё что-то. Изуку хмыкает, молча убираясь от его компании. Больше нет нужды его слушать. Становится спокойнее, когда радужки словили чужое оцепенение, точно такое, какое было на его лице чуть меньше года назад. Времена меняются, бумерангом напоминая о прошлом. Сейчас Изуку прощает свой нетерпеливый голос, выкрикивавший столь противное прозвище. Символ мира угасает на глазах, а символ веры разрушается все мельче, в конце концов сметаясь ветром.       Впервые за эти месяцы Изуку чувствовал себя… Легче. Буквально. Какое-то окрыленное состояние объяло парня лишь из-за вернувшихся Всемогущему его же слов. Обычно именно это принято считать минутой славы в честь совершенной мести. Мидория смог добиться того, чего желал долгие годы — его смогли понять. Сам символ мира смотрел на подростка остекленевшими глазами. И это стекло было также разбито, как мечты Изуку. Но Всемогущий сделал это своими руками, а он лишь затолкал эти осколки в чужую глотку. В приподнятом настроении Мидория зашагал в класс, не желая вредить своим ушам, в случае опоздания на урок Сущего Мика. Но на следующий шаг веснушчатое лицо смотрело не вдаль коридора, а на разъяренное лицо «взрывоклассника». Мидория был застан врасплох на ровном месте: на пути в класс, посреди коридора. Припечатанная к стенке спина ноюще отдавалась болью, а сжатое плечо жгло от еле сдерживаемой причуды. Каждая встреча проходила по одному и тому же сценарию: Кацуки без стеснения размахивал кулаками, пока на фоне раздавался хохот его соратников, а Мидория молча наблюдал за психозами друга, по окончанию прощая его поступки, оправдывая отвратительным характером. — Сукин сын, какого хера ты здесь забыл?! — от хорошего настроения не осталось и следа, смытого блондинистой шавкой. Напрасно Изуку надеялся больше не встретить своего бывшего одноклассника в пределах академии, хоть и прекрасно знал, что это маловероятно. Он молчит, выслушивая накопившуюся брань, пока Бакуго рычит ему в лицо. Вколоть бы ему прививку от бешенства, а то он изголодался по издевкам. Удерживаемый чужой ладонью, что стянула ворот рубашки, ему оставалось лишь молча наблюдать. Единственное, чем отличалась эта встреча — сейчас они наедине, что только хуже для Изуку. Сейчас его пыл мог сдержать лишь случайный прохожий учитель. Но зная Кацуки и его страсть к перфекционизму, он ограничен свободным временем перед началом занятия. Возможно, хоть это даст фору уйти с малым количеством синяков. — Не молчи, ублюдок! — ещё один стук о стену на этот раз задел затылок, темня взор. — Вот черт…       Бакуго всегда был увлечён лишь собой, уверенный в своих принципах и целях, следовал лишь по тому пути, который считал правильным, а не который принят в обществе. Однако чем больше он приставал, тем заносчивее становился, и Изуку перестал искать определённый смысл его действий. Каччан как избалованный ребёнок: злится на плюшевую игрушку, когда та отказывается пищать. И каждый раз Мидория старался свести на нет их взаимодействия, но это было нереально, будучи одноклассниками. Выработанный иммунитет к колким фразам лишь поднял на ступень выше, дав волю грубой силе. — Оглох? Тебе был задан вопрос, отвечай! Мало того, что ты поступил в UA, так у тебя хватает смелости мне на глаза попадаться?! — единственным способом остановить его неконтролируемые эмоции — послушать, чтобы сгладить гнев, при этом не издавать и писка. Но даже у Изуку лопает терпение. — Мне нужно твоё разрешение, чтобы поступить куда-то? — яркая усмешка исподлобья бьёт по чужой гордости и кривой оскал выдаёт бешенство Кацуки. — Деку, ты видимо забыл каково это — получать по морде? — удар нацелен точно по лицу, предзнаменовывая сломанный нос, но Мидория поворачивает голову, принимая кулак по челюсти. — С удовольствием напомню. — Ты же вроде героем решил заделаться. Как думаешь, хорошую геройскую репутацию ты себе заработаешь, избив ученика в первый же день? — проскальзывает ощущение азарта, когда вороты сжимаются крепче. Изуку смог задеть за живое, как и Бакуго. Но в отличие от телесных повреждений, ударить Каччана по его чувствам куда приятнее и менее проблематично. И он уже не отрицает свое положение груши для битья, ему попросту все равно. Мидория знает Кацуки давно, в том числе и слабости, ниточки, за которые стоит дёрнуть, а лучше вообще порвать. — Я собираюсь превзойти Всемогущего и стать номером один силой, а не полагаясь на бессмысленную репутацию! — То есть кроме силы у тебя больше ничего нет? — ещё один пинок в живот и он согнется пополам. Но продолжая держать чешущиеся руки согнутыми в локтях, защищая органы. Всю ебаную жизнь он знает Кацуки. Всю ебаную «дружбу» молча принимает слова, а после меняя ассортимент на удары, выучивая каждый. Уже заранее понятно, куда прилетит его следующий кулак, и Мидория не уворачивается, не даёт в отместку. — Ха, меня пытается упрекнуть в чем-то долбанутый задрот? — последний удар отдаётся в животе, благо пустому желудку нечего выпускать обратно. — Это самое уебанское, что ты пытался сделать в своей жизни. Всё такой же бесполезный Деку. Посмотрим, как быстро ты вылетишь отсюда, безмозглый выродок.       Алый взгляд отслеживает скатившееся тело по стене, мысленно выругивая все имеющиеся маты и уходя прочь. Что-то изменилось. Как минимум, не слезавшая с окровавленного рта улыбка. А зелёные радужки ликовали, хоть и были заполнены слезами. Боль, остатки страха и… Чувство превосходства. Оба задетые словами друг друга, они расходятся по разные стороны, продолжая ловить друг на друге взгляды. Бесполезный разговор — думает Бакуго. Не такие уж бесполезные ссадины — считает Мидория. Он мог бы просто написать жалобу, ещё одну, потом ещё, в конце концов выплевывая Кацуки из стен академии. Но веснушки впитывают текучие слезы, пошептывая: скоро все изменится. Он смеётся, когда понимает, что небеса сделали его изгоем. И в медпункте Изуку молчит, изредка шипя на дезинфицирующую вату. Сейчас волновали лишь барабанные перепонки, которые могут быть разорваны учителем английского. С Сущим Миком шутейки плохи, а опоздания и вовсе не понесут ничего хорошего…

***

      Сгущалась темнота на улицах и тихо пылала в душе Изуку. Оставшиеся часы в академии прошли в лекциях и нотациях по поводу падений (так оправдал Мидория свои ушибы) и их влияний на успеваемость. Короткое звание «бесполезного» в адрес зеленоглазого попортило сохраняемые долгий период эмоции. Сдерживая всплески агрессии, он отсидел занятия, как можно скорее сбегая из этих стен. Опоздание на автобус до дома вызвал очередной всплеск, на удочку которого попалось одинокое дерево, что росло рядом. Терпения не хватило выждать ещё минуты до прибытия нового транспорта, и Мидория надеялся на свежий воздух, который бы остудил нервы, двигаясь от территории академии все дальше. Прогулка затянулась до тусклого вечера. Обменявшись парой фраз с матерью и отказавшись от ужина, Изуку заперся в комнате, опускаясь на кровать и цепляясь руками за волосы, сжимая те в пальцах. Неужели всё, к чему я прикасаюсь — не имеет смысла?       Всё сыпется в толченый порошок, исчезая с дуновением из окон. Деку. Идиотское прозвище, преследующее Изуку долгие годы, прочно засевшее на его плечах. Мидория усмехается при мысли, что неудача и бесполезность и являются скрытой причудой. Сердечная вера рассыпляется в чужих руках, мечты разбиваются в острые стекла, раня. Само существование с каждым днем лишается смысла, заставляя все больше утопать в пессимистичности. Изуку кидает взгляд на компьютерный стол, улавливая раскрытую тетрадь анализов причуд героев. Встаёт, подходит ближе, вяло перелистывая страницы до заветного среднего разворота. И зелёный взгляд врезается в жирный шрифт маркера, удивляясь своей невнимательности. Странные бессвязные пункты, в стороне от которых обведен чёткий вопрос: «Причуда Всемогущего… Разветвляется?»       Парень хватает несчастную тетрадь в руки, вновь перечитывая все с начала. С каждым разом память возвращала моменты написания, но теперь Изуку смотрит на них менее слепо, рождая очередные гипотезы. Шум и свет включённого компьютера вернул в атмосферу исследований и больше не осталось и следа от ранее угнетающих мыслей.       Который час листая ролики с участием Всемогущего, Мидория все больше выявлял смуты, ища ответ для её развеяния. Официальной причудой Всемогущего является значительное повышение физической силы, но… Чем больше Мидория копает, тем страннее это кажется. Первое видео с его стилем боя, второе со способностью к полёту, третье, четвёртое свидетельствуют о скорости. Сложно называть это различными приёмами одной и той же причуды. Тогда… У Всемогущего не одна причуда?!       Сглатывая слюну, он вновь просматривает ролики, с удивлением подмечая, что стиль его боя кажется весьма завораживающим, а скорость добавляет мощности, но… Почему порой удары вселяют дежавю? И мысль скребет по стенкам разума до тех пор, пока Мидория случайно не натыкается на покойную про-героиню Нану Шимуру. Всё бы ничего, но Изуку был бы не Изуку, если бы не отыскал старые заметки и очередные ролики интернета. Пазл начал по-тихому складываться. Ведь некоторые удары были точь-в-точь как у символа мира. И бинго! Оказалось, что Всемогущий был с ней знаком. И все выглядит не так подозрительно, ведь она могла быть попросту наставником нынешнего героя номер один. Но факт причуды полёта говорил о совсем ином… Их причуды… Похожи.       Отголоски здравого смысла вопят прекратить, а стрелки в часах мозга продолжают работать, выстраивая теории. В конце концов оставляя самые вероятные: Либо Всемогущий как-то связан родством с ней, либо… Они разделяют одну причуду по неизвестной мне причине.       В конечном итоге головная боль взяла вверх, отправив Изуку в кровать, слушая нарастающую крикливость уличных птиц, свидетельствуя о времени. Уже рассвет.

***

      Предпосылки ужасного дня появились ещё пасмурным утром, когда тёмные облака сочетались с такими же тёмными кругами век Изуку, напоминая о проведённой за экраном ночи. Тучи за окном кучковались теснее, греясь в своей серой вате, предзнаменовывая дождь. Они устало плыли по небу, ленясь пропустить солнце, упрямо старающееся проникнуться лучами к земле. Мидория специально не смотрит в зеркало, чтобы не испугаться собственного отражения. Бледная от недосыпа кожа и вялая походка делали веснушчатую моську пережитком дешёвых сериалов про зомби апокалипсис или эру вампиров. Но пронесенная временем ночь не способна отменить обучение, заставляя ловить взглядом пейзажи из окна автобуса, что несся прямиком в сторону UA.       Тикание настенных часов — единственное, за что цеплялся слух Изуку извне, оттачивая ритмичное постукивание ручки по листу тетради. Где-то на фоне можно было различить голоса учителя… Полночи, дальше урок Цементоса, а теперь судя по тембру в классе сидел Погрузчик. Для галочки Мидория отмечает, что третий час не двигается с места, думая о прошлой ночи. Именно мыслям были подчинены все органы. Сердце постукивало, постоянно меняя ритм, пальцы подергивало от очередной теории, а мозг непрерывно раскладывал файлы на полки, подкидывая очередную головоломку и тут же самостоятельно её решая. Разум вторые сутки был во власти загадок о причуде Всемогущего, не давая сосредоточиться на занятиях. Лишь резкий выкрик со стороны класса заставляет вздрогнуть и откинуть размышления. -… Что угодно: оборудование, снаряжение, экипировку, на что ваша душа лежит. Рекомендую обратиться к ученикам геройского курса, может с ними у вас получится прийти к какой-то цели. Так сказать, с первого раза найдёте себе клиента. За использование полученных сегодня знаний будут плюсоваться баллы!

***

— Хей, хреново выглядишь, — один из парней подошёл к Мидории, кладя ладонь на плечо, отчего он слегка зашипел. Остатки вчерашнего одностороннего мордобоя поселились на некоторых участках тела. Пара миндалевидных чёрных глаз обеспокоенно смотрела на юношу. А сам одноклассник выделялся ото всех остальных своим жутким видом: необычайно высокий рост и крепкое телосложение. Только сейчас Изуку заметил, что не подружился ни с кем из класса. — Может тебе в медпункт сходить? Ты ужасно бледный. — Ох, п-прошу прощения, что заставляю волноваться, — веснушки поднимаются вверх вместе с уголками губ, успокаивая Кенто, вроде так звали этого парня. Что ж, это имя ему подходит. Тот растерялся на месте, говоря о ненадобности извинений, и воспользовавшись моментом, Мидория скидывает чужую руку. — Я в порядке, просто не выспался, — и это чистая правда. — Но можно тебя спросить, о чем говорил Погрузчик?

***

      Хоть что-то в этот день скрасило серость. Изуку обрёл нового друга. Но друга ли? Ведь они лишь перекинулись парой фраз и то из-за невнимательности Мидории на уроке. Но они улыбались друг другу искренне, как это делают друзья, верно? Или это очередная игра, чтобы посмеяться? Нет-нет, не все люди схожи с Каччаном. А думать подобное о своих потенциальных друзьях уже не есть хорошо. Как понял из их диалога, всему классу дали задание на создание запчасти для геройского костюма. Так внезапно. Изуку не имеет и малейшего понятия, что ему начать проектировать, да и во что в итоге выльется его «проверка способностей». Да, именно так. Мидория хорош в анализе причуды, выявлении её слабостей и способности создать примерную схему работы того или иного оборудования. Но само создание — это трудоёмкий процесс, требующий достаточного опыта, какого у Изуку весьма немного. Свои десять месяцев подготовки он делал упор на сдачу вступительных, но даже не задумался оставить время для тренировок сил в изобретениях. И вновь прокол, вставший ему боком. Не время паниковать, нужно составить план…       Голодный с утра желудок сам подсказал, куда держать путь. И вскоре Мидория уже подыскивал столик, где можно тихо перекусить. Идея и место нашлись сами, как только глаза уловили знакомую ладонь, что размахивала в его сторону. Он оглянулся по сторонам, убеждаясь, что жест адресован ему. И в поле зрения попал образ Кацуки, который Изуку решил с игнорировать. Проще вычеркнуть его существование из памяти, чем каждый раз бегать глазами, лишь бы обезопасить шаг.       Новая мысль пришла в гости, плотно засев в голове. Если нужно создать что-то, то Мидория непременно выберет вариант с помощью какому-нибудь герою или тому, кто жаждет им стать. Создать панель защиты? Или нечто, чем можно смягчить удар? А может воссоздать приспособление, понадобящиеся в атаке? Столько новых зарисовок родилось за период, пока Изуку сокращал расстояние до Урараки, в конце концов присаживаясь рядом. — Доброе утро, Мидория-кун! — радостно воскликнула Очако, делясь улыбкой. Хоть у кого-то день задался неплохо. — Ты вновь задумался, пока шёл. — Привет, да, извини, привычка, — он виновато смотрит на подругу, чей взгляд чуток схмурился. Не хотелось, чтобы из-за пустяков он портил кому-то настроение, потому нужно было ответить что-то стоящее. — Думал над тем, как ты можешь мне помочь. — С радостью! Кстати, познакомься, — Урарака отпрянула назад, представляя слева сидящего от неё синеволосого парня. Он поправил прямоугольные очки, подгоняя тех ближе к носу, и уставился на Мидорию, — Это Иида, мы одноклассники. — Рад знакомству, я слышал о тебе, Мидория Изуку, верно? — его строгий вид втыкал в колени иголки, а неизвестно что выжидающий взгляд не двигался и миллиметра в сторону. Мидория кивает, удерживая нервную улыбку. — Т-тоже рад познакомиться, — и что-то в его внешности зацепило, будто они знакомы. — А мы могли уже где-то встречаться? — Сомневаюсь, у меня хорошая память на лица, — теперь его прищур стал более тяжёлым, и Мидория уже просто хотел уйти в класс, — Возможно ты видел моего брата. Он герой. — Да ну?! Кто? — будто только очнувшийся ото сна, Изуку с горящими глазами чётко решил удовлетворить интерес. Очако молча наблюдала за развитием их диалога, довольная, что ей удалось их познакомить. — Н-нет, стой! Я сам угадаю! Если брат, значит вы должны быть схожи внешне, — Иида кивает, увлеченный цепочкой мыслей нового знакомого. — Синие волосы, форма лица… Хм, — Мидория пробегает взглядом по всему росту Теньи, заглядывая мельком под стол и улавливая причудливые выросты на икрах, — Ингениум?! Тот самый Ингениум?!       Былая неловкость исчезла бесследно, оставляя за собой шум голосов и смеха.

***

— Урарака-сан, насчёт моей просьбы… Мой практический экзамен нацелен на то, чтобы я создал что-то для помощи героям. И у меня как раз есть парочка идей для тебя! Т-ты же не против? — Очако хлопает его по плечу, лишь с благодарностью готовая принять его труды. — Твоя причуда же способна обезвесить любой предмет, так? — кивок. — Но при длительном использовании или тяжести меня тошнит… Поэтому, мой костюм разработан, чтобы минимизировать этот побочный эффект. — Весьма впечатляюще! А что ты думаешь насчёт приспособления, которым ты будешь атаковать или маневрировать в воздухе? — она заинтересованно хлопает ресницами, вникая в каждое слово. — Что насчёт наручей с крюком? Сможешь зацепиться за любой предмет, при этом вес материала неважен, ведь ты можешь его обнулить, — Урарака радостно взвизгивает, очарованная таким дополнением к её костюму. — Мидория-кун, а что можешь предложить мне? — Иида завороженно следит за сменой эмоций на лице Изуку, перешагивающие от яркого удивления до туманной задумчивости. — У тебя причуда двигателей? Это типо как двигатели машины? Вау. Получается, с тобой никто не сравнится в скорости! А когда ты бегаешь, у тебя нагреваются икры? Ты устаёшь? А как тело реагирует на встречный ветер? Придумал! Думаю, тебе нужна система охлаждения и костюм, специализирующийся на том, чтобы не мешать телу двигаться вперёд! — как автоматическая печатная машинка тараторил Мидория, сопровождая каждое слово жестами, заменяя ими привычную шариковую ручку, что обычно щелкала в ладонях. — Ха-ха, Мидория-кун, ты и впрямь заядлый изобретатель. Смог точно перечислить то, что нужно для усиления моей причуды, значит, я ничего не упустил, когда делал запрос на костюм. — И-извини, что не могу придумать ничего нового, — он виновато улыбается, почесывая затылок, но все равно принимая слова благодарности. — Кстати, а почему вы решили стать героями?

***

      Он все быстрее спешит прочь, желая запереться в мастерской академии. Закрыться от геройских учеников, выплеснуть мысли в инструменты и металл, заглушить проклятый голос в голове звоном слетающего со стола хлама. Но все тщетно. Вибрация смартфона как спасательный круг вытаскивает Изуку, словно понимая, что нужно отвлечься. Дело не шло на пользу, Мидория просто хотел уйти. — Хочу быть похожим на брата! Также быстро подняться ввысь, как он!

— Н-ну… Мне нужны деньги.

      Мышцы сводило в спазме то ли от сидения на одном месте, то ли от засевших во внутренностях грязевых червей, так ловко кусающих в больные точки, сгибая пополам тело, что готово было выкрутиться наизнанку. Ржавые цепи идеалов лопаются как перекачанные воздухом шары, растворяясь в новых идеях. Этих мыслей так много, что пускаешь слюни, загораясь новой. Язык больше не повернётся назвать тех людей друзьями. Ведь как можешь дружить с тем, кого презираешь, желаешь врезать по морде. Изуку ударяется головой о стол, позабыв о боли. Рассудок тоже отказывал в своём сотрудничестве, то и дело норовя сотворить или сказать какую-то пакость. И потом эти люди будут называть себя героями…       Оскорбленный собственными мыслями, что твердили ему о непоправимой ошибке, которую совершает Мидория, все ещё стараясь напрячь пальцы и мозг на работу. Ведь он пообещал помочь. И экран телефона вновь поблескивает новым, освобождая от слабо текучего процесса. Последователи убийцы героев начали распространять его волю? Ха. Новая жертва, теперь уже бывший герой.       Изуку отключает смартфон, когда видит смску с номера Урараки, смазливо твердящее извинения и лживое беспокойство. Когда-нибудь и на них начнётся охота таких разочарованных.       И Мидория наконец осознает то засевшее в организме чувство, когда проверяешь каждый пост в интернете. Как обдолбанный фанатик наблюдаешь за каждым геройским шагом. Сливаешься с тем, кого презираешь, изучаешь их и делаешь выводы. Чем отличаешься от других, слепо восхищаясь, игнорируя нервозное покалывание в области желудка. Тошнит. Давно пора принять, что тот разговор на крыше стал роковым, давшим смотреть новыми глазами на мир, что полон этими фанатиками, коим был ты сам когда-то. С ужасом наблюдаешь во что превращается мир, отдавая свою жизнь, доверие и любовь в руки героям. «Герой»… Слово, уже не первое поколение утратившее всякий смысл. С омерзением пересекаешься с их взглядами, полными гордостью и уверенностью в своих деяниях. Как промытые спиртом, в пьяном угаре доказывают о своей важности, ввязываясь в драку со злодеем. А кто такой злодей? Аморальный черт или человек, чей взгляд отличен от тех, промытых фальшивой справедливостью, мозгов. Насколько все печально, раз сидя за гаджетом, ты лишь думаешь о потерянности мира, в его утопании на дно? Пропитавшийся чужими пороками разум хаотично передвигает стрелки часов, чьи острые концы больно тыкают голову. Тык-тык. Тык-тык. Впадая в сумасшествие, ты признаешь его вес, и прошлые взгляды кажутся такими идиотскими, но продолжающие бороться с приевшимся мхом новой идеи.

***

      Чуть позже все новости трещали о нападении на USJ… И Мидория дрожащими руками прочитывал каждую строчку, жаждуя знать больше, в мельчайших подробностях. Но слишком мало информации, слишком много спусков и недочётов. Часть работы UA — скрывать от посторонних внутреннее состояние академии, дабы не подрывать безопасность и имидж. Но зудящее в затылке чувство сдавливало, раздражало до посинения. Судя по словам статьи, главной целью преступной группы, что объявила себя Лигой злодеев на всю Японию, было избавление от Всемогущего, и кончилась она проявленным героизмом и победой символа мира. Но что-то все равно настораживало. Какая цель была у Лиги Злодеев? Если допустить, что их корнем плана был Всемогущий, то зачем осуществлять нападение на территории UA? Проще было бы дождаться очередного проявления геройства символа мира. А это в кругу учеников, в месте, где много про-героев. Засветиться как мощная группировка? Сплошной цирк, сразу нет. Что-то упускаю, где-то есть пробел…       И внезапно проскользнувшееся воспоминание молнией пробивает нутро. «Я не могу сдаться, пока зло тянет руки наружу.» Что он имел ввиду? Возможно ли, что он знал о нападении? Да бред… Геройское чутье? Но новости предупредили о новой группе злодеев лишь сегодня. Скрывали? А смысл?       И нити в голове перекрещивались снова и снова, выплетая прочный канат, осаженный подозрениями. Всемогущий… Предатель?

***

      Непривычная обстановка сдавливает тело, а внутрь пробирается противный больничный запах, коим пропитался весь медпункт UA. Вся академия была поднята с ног на голову, пускай и старалась подавить поражающую тревогу. Но в медицинском корпусе было на удивление спокойно, пускай лекарственная вонь и резала глаза. Ноги сами ведут по коридору, будто знают, куда нужно идти. Краем уха услышанный разговор чётко замирает в разуме, накручивая очередную верёвку мыслей. Нападение на USJ сильно ударило по первокурсникам, что вызывало противоречивые чувства. Изуку через силу, но признает пакость произнесенных слов в сторону Кацуки, ровняя их на одной ступени. И от этого сравнения ужасно мерзко, оно жжёт. Пускай серьёзных ран ни у одного из учеников не осталось, но определённый мешок, наполненный не очень приятным дерьмом, оставит свой след в их геройской жизни. Но Мидория доволен. Может так судьба приблизит их к цели юноши: сделает из кучки слабых и наивных детей истинных борцов за справедливость. К сожалению, парочка про-героев пострадала куда хуже. Больше всего Изуку переживал за классного руководителя 1-А класса — Айзаву Шота. Не менее известный герой, чем Всемогущий, по праву занимающий пост в рядах лучших. Известный как Сотриголова спас учеников от нападения, чуть не пожертвовав зрением и конечностями. Для него Изуку тоже выделял разворот в своих заметках, искренне восхищаясь. Но ко всей картине масло в огонь подливали СМИ: жалкие журналюги окружили ворота академии, а газеты так и жужжали о хреновой защите нахваленной UA. Смешно, как они легко переобуваются ради нового заголовка. Но Мидорию это не касается, ведь сейчас его ждёт зрелище гораздо интереснее, чем очередное выступление телевизионного геморроя. Щелк, и кабинет Исцеляющей девочки предстаёт во всем его обличии. Взгляд игнорирует все вокруг пока не встречается с потускневшими голубыми радужками Всемогущего. Раненого и измотанного. Стук ботинок приближается к нему навстречу, а лицо расползается в усмешке. Время пойти на первый риск, подтвердить или затолкать как можно глубже кипящий теориями мозг. — Я ведь говорил.       Чужие очи резко вспыхивают холодом. Хороший ли путь выбрал Изуку, так открыто портя отношения с героем номер один? Конечно нет. Но и ничего нельзя с собой поделать, это до упоения приятно: наблюдать, как запущенный бумеранг прилетает в затылок, оставляя после себя ноющую боль. Злорадствовать так не по-геройски, но ведь и Мидория не является героем. Так твердила их безмолвная перепалка, пока Изуку не продолжил: — Когда вы упоминали про зло, то знали о Лиге? — усмешка разглаживается в тонкую линию губ, а чужой лёд совмещается с хмуренными бровями. Они оба догадываются о мыслях друг друга, но одновременно находятся так далеко от правды, что сокрыта в тени каждого из них. И ни один фантом не желает пролить на себя свет, оставляя теряться в догадках и надеясь на разговорчивый нрав хозяина. — Нет… Я говорил не о ней, — бессмысленно пытаться водить за нос этого мальца. Его глаза пылают ненавистью, мозг жаждет каждый кусок пазла, а сердце сдерживает барьер, что прячет Мидория за своим молчанием. Но сейчас ненависть сменяется на подозрительность, какую часто Всемогущий замечал у товарища Тсукаучи, что работал детективом. Получается, Изуку всерьёз копает, причём весьма скрытно и умело. — То есть, существует кто-то ещё? — невзначай символ мира ловит себя на мысли, что чувствует себя будто на допросе. И выжидающая поза юноши говорит сама за себя: ты проговорился, значит докладывай до конца. Тошинори хочет посмеяться, что его провел обычный подросток, но понимает, что этот парень отличается от его учеников и других детей. — Юный Мидория, я разделяю твою жажду истины. А твоему мышлению и впрямь стоит позавидовать, но это не то, куда ты должен лезть, — того слегка подергивает от слов Яги, но растянувшаяся улыбка настораживает, высказывая то, о чем Всемогущий не мог и думать: — Просто сейчас вы ведёте себя как соучастник, — первый герой не сдерживает удивления, желая понять, что творится внутри пацанской черепной коробки. А тот продолжает прищуро улыбаться. Надо же, самого символа мира подозревают в злодействах. — Если я такой же злодей, был бы я символом мира? — этот диалог теряет всякий смысл, становясь для Тошинори комичной перепалкой двух знакомых. Но так думает лишь он. Протянувшееся «кто знает» в лице Изуку вновь открывает, ранее веданную, эмоцию страха. — Мидория, мальчик мой, Лига - лишь слабое звено, за которым стоит куда более ужасное зло, — воспоминания кипячёной водой ошпаривают внутренности, и Всемогущий теряется в них, поддавшись чувствам. — Зло, способное отбирать и вживлять насильно причуды, а потом использовать их как оружие для корыстных целей.       За что когда-то обожал Изуку символа мира, так это за честность перед людом, за порой не вовремя развязанный язык. Улыбка Мидории становится шире, когда недостающих кусков пазла становится меньше, и дыра в картине скоро будет заделана. — Я не могу позволить себе покинуть пост Символа Мира, пока не одолею и не сотру имя Все За Одного с лица земли. — Все За Одного значит, — так именно его символ мира считает наибольшей угрозой? Отбирать и отдавать причуды? Какая занятная способность… И Мидория подчеркивает одну деталь, какая вылетает изо рта, что сдерживал старую привычку. — У вас весьма схожие причуды.       Взгляды обоих направлены друг на друга, теряясь в лицах. Мидория подносит большой палец к губам, «затыкая». Но судя по расширенным векам Всемогущего и его дрожащим рукам, Изуку попал точно в цель, но и коря себя за неспособность держать язык за зубами, когда нужно. Очередная головоломка и вновь она связана с символом мира. В какой-то мере он согласен со словами, что он лезет туда, куда не стоит. Однако Изуку упрямо противится, пролезая вглубь. Их немую сцену Мидория прерывает первым, с улыбкой прощаясь и уходя прочь. Он хотел узнать, развеять свои сомнения насчёт Всемогущего или наоборот подтвердить их, но после этой встречи нашёл куда больше ответов, чем предполагал. Но с новой информацией появилось больше вопросов, а теория о предательстве символа мира ещё тешится на полках возможного.       Дальше всё происходило слишком смутно. Оставшийся день, как пустынная пещера, эхом отбрасывала от стен шаги, голоса, собственное дыхание. Лишь чёткость мыслей не отдавалась вторичными звуками, напрягая себя загадками. Кто такой Все за Одного? Как он связан со Всемогущим? Почему их причуды так схожи? Если причуда Всемогущего передаётся, возможно ли, что это «подарок» от Все за Одного? Все за Одного… Все за Одного… Много всего в одном. Смесь причуд в одной сердцевине. Такая очевидность отрезвляет взгляд и слух резко реагирует на реальность, шокированный сигнализацией машины. Перебежав дорогу, режим автопилота вновь был активирован, продлевая маршрут до дома обходными путями. Столько новых зацепок удалось выяснить из пары фраз, столько всего нужно немедленно записать, о стольком нужно ещё раз подумать. Слишком насыщенное начало обучения. Но сейчас изумрудные радужки загадочно блестят, а руки тянутся к заветной тетради и шариковой ручке, отыскав очередную цель для аналитического процесса: Все За Одного.