Путь Двуглавого волка

Спустя несколько месяцев после битвы — Батуга... — Аккыз, любимая, - Батуга поцеловал жену в макушку, - как ты себя чувствуешь? Мама Арчурай, она в порядке? Как ребёнок? — С ней всё будет хорошо. Улу Эдже защитила будущее Небесного Ханства, да будет доволен ею Небесный Тенгри. Сейчас ей нужен покой и отдых. - Сказала Арчурай. Аккыз проснулась в холодном поту посреди ночи и встала с постели, ощущая тянущую боль. Воспоминания о том дне часто преследовали её во снах. В тот день решилась судьба Каганата. Тюрки изгнали из своих земель варягов и китайцев, а также показали свою силу, дарованную Небесным Тенгри. Китайский посол был пойман и казнён. Ратмир и Драгомира погибли в конюшне после сражения с ней и Батугой. Аккыз часто задавала себе вопрос: могло ли быть по-другому? И всегда приходила к одному ответу: нет. Эти люди были злыми и жестокими. Они пытались убить её, уничтожить государство и взять страну под свой контроль. У них бы никак не получилось договориться. Враги бы в любом случае раз за разом пытались захватить власть и свергнуть правящего Хана, убить его детей. Стоя около окна и вдыхая прохладный воздух, она с теплом посмотрела в сторону постели, в которой спал её муж. Она никогда не забудет, как он ворвался в конюшню и спас её, когда она почти потеряла сознание и не могла сражаться. Она всегда будет помнить его силуэт, заносящий меч над человеком, который навредил ей и слова, которые он сказал Ратмиру. Потом Аккыз потеряла сознание и дальнейшие события ей пересказывали Батуга, Гюнсели и Чолпан Хан. Тянущая боль усилилась и Аккыз вскрикнула и согнулась, но успела схватиться руками за подоконник. Батуга мгновенно проснулся и обернулся на звук. — Аккыз... — Батуга... Ребёнок идёт. Спустя некоторое время схватки усилились. Аккыз уже лежала на постели, а по их с Батугой покоям туда-сюда ходили повитухи, и, конечно, матушка Арчурай. Чолпан Хан и Гюнсели, которая тоже была беременна, держали Улу Эдже за руки с двух сторон. По лицу Чолпан Хан катились слёзы, она вспоминала: — Кажется, что это было не так давно... В этих же покоях на свет появился Батуга, а я также держала за руку свою сестру Тылсым... Сильный крик Аккыз прервал рассказ тёти Небесного Хана. Аккыз сжала руки женщин со всей силы, на их ладонях появилась кровь. — Никакие пытки... Не сравнятся с этим... - Выдохнула Аккыз. — Держись, Аккыз, скоро все закончится. - Гюнсели пыталась ободрить Улу Эдже, которая корчилась и извивалась от сильной боли. Батуга не находил себе места. Он хотел попасть в покои, но Арчурай решительно не пускала его, сказав, что это не место для мужчин и просила довериться ей. Когда он слышал очередной крик Аккыз, Небесный Хан готов был сжечь дверь, разделяющую их, и взять её руку в свою, чтобы хоть немного облегчить её боль. — Аккыз, я рядом... - Повторял Батуга, прижимаясь к двери. Когда из неё вышла повитуха, чтобы сходить за чистой водой, он зашёл в покои. Женщины сразу же принялись выгонять его, но он решительно подошёл к Аккыз и встав на колени перед постелью, взял её руку в свою из рук тёти. Когда очередная волна боли пронзила девушку, она вцепилась в его ладонь, но не издала ни звука. Аккыз старалась не кричать при Батуге, но Арчурай запретила ей это: — Вот видишь, мой Хан. Она пытается сдержать боль, чтобы не волновать твоё сердце, но так нельзя. Это лишь ухудшит её состояние. Батуга погладил любимую по голове, провёл по волосам. Её лоб покрылся испариной, грудь тяжело вздымалась. Он не знал, как ей помочь. — Ты никак не поможешь ей, мой Хан. - Словно читая его мысли, сказала шаманка. - Это можно только пережить и перетерпеть. А теперь позволь, я осмотрю твою супругу. Арчурай осмотрела Аккыз и произнесла: — Уже скоро, Улу Эдже. Когда я скажу, вдохни и на выдохе тужься, чтобы помочь ребёнку появиться на свет. Аккыз тихо сказала: — Батуга... Ты не обязан быть здесь. Подожди за дверью, прошу... Я справлюсь. Батуга поцеловал руку жены, сжимающую его ладонь железной хваткой и в очередной раз поразился её стойкости. Даже тогда, когда её тело пронзала сильнейшая боль, она старалась пережить это одна. Небесный Хан сказал: — Я знаю, что ты справишься, но я не уйду. Я здесь, рядом с тобой, чтобы держать твою руку. Ты не одна. Прошу тебя, Аккыз! Глубоко вдохнув, Аккыз сделала то, о чём просил её муж. Арчурай громко наставляла её, заглушая крик девушки: — Еще немного, Улу Эдже! Постарайся же ради ребёнка! Звонкий детский плач разнёсся по всему дворцу. Замученные ожиданием люди подняли головы и стали улыбаться, предчувствуя радостные вести. Ребенка быстро укутали и положили матери на грудь. Шаманка должна была приступить к осмотру, как вдруг Аккыз снова сморщилась от боли и закричала: — Арчурай... Почему... Почему мне всё еще так больно?! — О, Небесный Тенгри! Несите еще чистых тряпок... Второе дитя идёт! Это объясняет твой большой живот, Улу Эдже. Батуга и Аккыз переглянулись. Улу Эдже снова напряглась от боли и родила второго ребёнка. Он сразу же был передан повитухе. — Почему он не кричит?! - Тяжело вздыхая, спросила Аккыз. Арчурай улыбнулась и подошла к ребёнку, чтобы взглянуть на него. Словно отвечая на вопрос матери, девочка громко заплакала. — Поздравляю, мой Хан, моя госпожа. У вас мальчик и девочка. Оба здоровы. - Радостно сказала шаманка и отдала родителям второго ребёнка. ~ Такого праздника Небесное Ханство не видело очень давно. Хан был так счастлив, что отдал приказ каждый день в течении месяца ставить столы с едой и угощениями для всех желающих на площади Небесной Орды, а также раздавать деньги в честь рождения своих детей. Батуга и Аккыз недолго думали над именами: мальчика назвали Эврен, а девочку - Тылсым. Батуга старался много времени проводить с детьми и женой. В первые дни после рождения наследников, он вообще не оставлял их и сам заботился о детях, пока Аккыз отдыхала и восстанавливала силы. Ему очень нравилось ухаживать за ними. Дети были похожи на него и Аккыз, только дочь была светлее и напоминала Батуге его мать. Он любил укачивать их и наблюдать, как они безмятежно спят. Дочь и сын стали смыслом жизни для Батуги и Аккыз, а также надеждой для Небесного Ханства. ~ Спустя 5 лет Аккыз проснулась от жарких поцелуев, ощущая тяжесть тела Батуги на своём. Он целовал её грудь, которая увеличилась из-за второй беременности. Они узнали об этом некоторое время назад и Батуга был вне себя от счастья. — Мне нравится... Как меняется твоё тело с беременностью... - Говорил Небесный Хан, прерываясь на поцелуи. Он начал спускаться вниз, поглаживая слегка округлившийся живот Аккыз. — Батуга, а что, если их снова будет двое? - Улыбаясь, спросила Аккыз. — Хм. Значит, я буду рад в два раза больше. Нет, в четыре раза больше! - Батуга лукаво посмотрел на жену и развёл её ноги в стороны. Неожиданно двери покоев открылись и из коридора показалась маленькая кудрявая голова. Батуга и Аккыз быстро закончили то, что не успело и начаться. Их кровать стояла высоко и в комнате горело всего несколько свечей. К тому же Батуга, зная, что их дети могут внезапно войти, всегда накрывал их с Аккыз шкурой. Он опустил рубашку Аккыз, а сам перекатился на другой край кровати. — Папа... Мама... Мне приснилось что-то плохое. — Иди сюда, родная. - Девочка подошла к кровати и отец поднял её к ним. — Что тебе приснилось? - Спросила Аккыз свою дочь, прижимая её к себе. — Не помню. Наверно, как Эврен берёт палку, чтобы погнаться за мной, а я кусаю его за ногу! - Девочка скорчила недовольную гримасу, а родители засмеялись. ~ — Папа, давай скорее, я хочу кататься на лошадке! - Тылсым, сидя на руках у Небесного Хана, тянула руки к лошади и пыталась побыстрее залезть на неё. — Какая же ты нетерпеливая, дочка! Нужно подождать маму и брата. — Не хочу я ждать его и вообще, почему нельзя оставить его дома! Он постоянно запрещает мне ходить к вам ночью! - Выкрикнула девочка, когда отец сажал её на лошадь. Она была готова сорваться с места, если Батуга отпустит поводья хоть на мгновение. — Тылсым, не говори так. - Батуга строго посмотрел на дочь, которая отвернулась и сложила ручки на груди. - Он твой брат, твоя плоть и кровь. Я не хочу ссор между вами, а тем более драк! Я знаю, как вы их любите. — Он просто боится оставаться один в комнате ночью, я знаю! - Продолжала Тылсым. — Тылсым! А ну, слезай! Я поеду с отцом! Ты итак сегодня снова ушла к маме с папой спать, потому что сама боишься! - Крикнул такой же кудрявый мальчик, как и его сестра, подбегая к Батуге. Казалось, что отличаются дети лишь цветом волос и глаз: у Тылсым со временем волосы посветлели и глаза стали голубыми, а у Эврена волосы были тёмными, глаза - карими, как у родителей. Даже привычки у них были одинаковые, как и черты лица. Брат и сестра смотрели друг на друга пристальным взглядом и никто не желал уступать. Следом за сыном вышла Аккыз в костюме небесно-голубого цвета. Каждый раз, когда Батуга смотрел на неё, у него перехватывало дыхание от её красоты. — То есть со мной никто поехать не хочет? - С наигранным возмущением спросила Аккыз своих детей и улыбнулась. Тылсым нежно посмотрела на маму и сказала: — Мама, просто мы боимся навредить братику или сестренке в твоем животе. - Она указала на живот Улу Эдже. — Не переживай, родная, с ним ничего не случится. Эврен, может поедешь со мной, как наш защитник? - Аккыз указала на свой живот и подмигнула сыну. — Ну, ладно. - Мальчик залез на лошадь с помощью отца и довольно сказал: — Папа, теперь я буду защищать их вместо тебя. - Он посмотрел на свою маму и затем послышался добродушный смех Ханской семьи. Семья Небесного Хана выехала на равнину. Перед ними открылся прекрасный вид: богатые зеленью и урожаем поля и леса, полноводные реки раскинулись вокруг, оживляя землю. Отсюда также виднелись здания в Небесной Орде. Батуга указал вдаль и сказал: — Это земли Небесного Каганата, которые однажды вы унаследуете и будете защищать. Дети впитывали каждое произнесённое отцом слово. В их возрасте они уже осознавали, что их ждёт в будущем и кем они будут. — Вы - надежда нашего государства, наше будущее. Вы станете Каганом и госпожой. Никогда не забывайте, кто вы. И всегда помните, что у вас есть мы с мамой. Мы очень вас любим. - Батуга потрепал по голове дочку, затем потянулся к сыну и сделал тоже самое. — Мы всегда будем рядом. - Добавила Аккыз и посмотрела любящим взглядом на своего мужа и детей. ~ — Акшин! - Послышался голос Гюнсели. - Ну где же она... Снова играет в прятки! По коридору шёл Чалайыр и Гюнсели сразу же привлекла его к поискам дочери. Через некоторое время Гюнсели стала беспокоиться и метаться из комнаты в комнату, пока не вышла во двор и не увидела её, сидящую на плече у отца. Аргун чистил свой кинжал и девочка внимательно смотрела. — Акшин! - От резкого крика матери, девочка подпрыгнула и боязливо обернулась. — Мама... — Ты, кажется, забыла мне сообщить, где ты! — Я с папой! - Сказав это, четырёхлетняя девочка с зелёными глазами и русыми волосами обняла отца за шею и продолжила сидеть на его плече. Гюнсели присела с ними рядом и сказала: — Как прекрасно слышать в этом дворце детские голоса... Словно подтверждая её слова, из-за угла появился маленький мальчик с деревянным конём в руках, который гонялся за своим отцом - Темуром, крича "папа, папа, поймай!" — Постой, Эмин! Папа проиграл. - Темур остановился и вдохнул воздуха. Он уже целый час бегал за своим маленьким сыном по всему двору. Ему всего четыре года, но он уже такой быстрый! Мей Джин наблюдала за ними с улыбкой на лице, стоя на лестнице. Небесный Тенгри подарил им с Темуром ребёнка спустя столько лет брака именно тогда, когда в их союз пришла любовь. Они уже не надеялись и даже смирились, продолжая жить дальше, как узнали эту радостную весть. Спустя три года после нападения варяг и китайцев и их изгнания из тюркских земель, пришла весть, что император Китая, отец Мей Джин, умер. Его место занял её старший брат, с которым у Небесного Каганата получилось наладить дружественные отношения и даже частично восстановить торговлю. Варяги так и не пришли мстить за Ратмира и его дочь. Скорее всего, их земли были захвачены другими вождями и никто даже не подумал противостоять сильнейшему Каганату. Мир, который построили Батуга и Аккыз в государстве, их любовь к народу, стремление защитить родную землю и пустить в неё свои корни - всё это стало началом для становления и процветания тюркского народа.