Путь Двуглавого волка

Озман бей приблизился к покоям и сказал двум стражникам, протягивая монеты: — Пропустите. Стража покорно отступила, давая бею войти. Улу Эдже сидела на кровати, волосы её были растрёпаны, под глазами появились круги, лицо выражало страх. Кая Тегин стоял у камина, лицо его было напряжено: губы сжаты, брови нахмурены. Он спросил: — Какое решение принял Курултай, тесть? — Большинство против вас. Нескольких беев, которые близки ко мне, я убедил, что обвинения - клевета и свидетели подкуплены, но остальные склонны думать, что всё это правда. — Почему твоя дочь так поступила? - Вскочив, прокричала Улу Эдже. - Она не подумала о ребёнке, что носит в своём чреве? Не подумала, что оставит его без отца, без будущего и трона? Даже если нас и казнят, то и её ребёнку не выжить! — Очевидно, она рассчитывает на поддержку моего брата. - Произнёс Кая. — Ты сам виноват, Кая, что рассказал ей о Тылсым! Зачем ты сделал это? Из-за этой проклятой девчонки наши планы провалились! — Вы говорите о моей дочери, Улу Эдже. Она поступила так, как велела ей совесть, за что мне винить её? — Если ты не убедишь Курултай оставить нас в живых, то можешь не рассчитывать на место в совете! Ты будешь торговать у себя в Хоросане и дальше! Твоя дочь будет выслана из дворца, а её ребёнок лишится прав на трон. Озман бей поклонился, развернулся и вышел. Он решил, что доля правды в словах Улу Эдже есть и он не хотел отказываться от власти, которую мог получить, будучи тестем Хана. Для этого нужно было убедить совет не выносить решение о казни, но как быть с Альпагу? Если он вынесет такой приговор, Курултай не сможет переубедить его. В это же время за угол проскользнула тень, оставшись незамеченной. *** Батуга и Чолпан стояли вместе во внутреннем дворе. Тегин сказал: — Как настроены беи, тётя? Какое решение они вынесут, как думаешь? — Все, кроме сторонников Озмана, понимают, что всё это правда. Многие возмущены и требуют немедленной казни Улу Эдже. — Отец точно не казнит её. Это повлечёт за собой войну с варягами. — Ему придётся оправдать Кая и Веру, чтобы избежать этой войны. Есть ещё Мей Джин, что покушалась на тебя. - Чолпан взяла Батугу за руку. - Твой отец совсем плох. Боюсь, что его решение ухудшит наше положение. — Если он приговорит Мей Джин к смерти, то нам придётся воевать на два фронта: против варягов и китайцев. Я не уверен, что мы одержим победу против двух армий, даже с сильным войском дяди. — Ты думаешь, что Альпагу не убьёт ни китаянку, ни Веру? — Я не знаю, какое решение примет отец. В любом случае, последствия лягут на наши плечи. Во двор вышел Даныш Ата: — Альпагу Хан зовёт вас, Тегины и беи Небесного Ханства! Батуга знал, что его отец может вынести решение, которое не понравится Аккыз и поэтому попросил охранять Аргуна их с женой покои. Он не хотел, чтобы она присутствовала на вынесении приговора, чтобы не волновать её. Батуга решил, что позже расскажет ей всё сам. В тронном зале витали запахи трав вперемешку с вонью от гниющей плоти. Альпагу выглядел слабым и бледным. Он коротко приказал привести Улу Эдже и Кая, затем сказал: — Я, Альпагу Хан, Каган Небесного Ханства, оберегающий свою страну, победивший множество врагов, наделённый энергией Небесного Тенгри, принял решение. Прежде всего, я должен сказать, что на трон взойдёт Батуга Тегин - такова моя последняя воля. Все присутствующие в зале ударили кулаками по груди и склонили головы в знак согласия. Батуга подошёл и встал напротив трона. Альпагу продолжил: — Сын, я всегда любил тебя, даже когда думал, что ты слабоумный. Я делился с тобой всем, что было на душе: страхами, болью, воспоминаниями, стратегиями. Я уверен, что Небесный Тенгри дал тебе силу не зря, ведь ты родился с кровью в руке, как наш предок Огуз и именно ты будешь править Небесным Каганатом, когда я умру. Перед этим я вынесу приговор, с последствиями которых ты будешь вынужден столкнуться, но одновременно он облегчит мою и твою душевную боль, ибо справедливость восторжествует. Батуга склонил голову и ударил кулаком по груди в знак согласия, затем отошёл на своё место. Напротив него улыбался Темур, довольный решением отца. В зал ввели Кая Тегина и Улу Эдже. Русская принцесса бросилась к трону и упала перед ним, восклицая: — Альпагу, прошу тебя... Поверь мне! - Она встала с колен и подошла прямо к нему. - А если не веришь, то убей сразу! Убей прямо сейчас мать двух здоровых Тегинов, двух наследников, которых я подарила этому Ханству! Убей, чтобы варяги пришли мстить... Альпагу жестом остановил подошедшую стражу. — Ты смеешь угрожать мне и жителям моего Ханства? — Как я смею, мой Хан. Однако, ты собираешься совершить несправедливость, поверив какой-то черни и обиженной на нашего сына женщине! - Голос её срывался от крика. — Я пригрел змею на своей груди и понял это слишком поздно. Мне, Хану всех Ханов, пришлось потерять многое, чтобы понять это. Самая главная потеря случилась 15 лет назад - тогда я убил любимую женщину и чуть не убил сына. И вот Батуга вернулся ко мне, требуя справедливого суда. Да свершится Великий суд, во имя Небесного Тенгри! Увести. - Хан дал знак страже и Веру вернули на ее место. Хан начал кашлять, голос его терял силу. - Моё решение: княжна Вера, Кая Тегин и принцесса Мей Джин будут изгнаны из моего государства, без права вернуться. В зале повисло напряженное молчание. Беи начали шептаться, в их словах слышалось недовольство. Альпагу поднял руку, призывая к молчанию: — Мей Джин вернётся в Китай, я расторгаю их с Темуром брак за попытку убийства моего младшего сына. Вера вернётся на свою родину. Перед этим к их отцам будут направлены послы, чтобы разъяснить причины такого решения. Кая Тегин покинет пределы Небесного Ханства. Он лишается титула и права на Небесный трон, также как и его потомки. Теперь я хочу выслушать решение Курултая. — Альпагу Хан, - начала Чолпан Хан, - большинство беев выступали за казнь Веры хатун. Многие посчитали ваш приговор слишком мягким... — Ты в том числе, Чолпан? — Она подставила мою сестру и отца, много раз пыталась убить Батугу, уничтожила моё стойбище. Конечно, я требую её казни! — Этого не будет. И ты должна понимать, почему. Хан начал задыхаться, из его рта хлынула кровь. Лекари были уже бессильны, они лишь пытались облегчить последние мгновения правителя. Через несколько минут Альпагу Хан покинул этот мир. Вера хатун плакала, когда её уводили: то ли от радости, то ли от горя. Лицо Кая было бесстрастным, взгляд направлен вниз. Люди в смятении выходили из зала, понимая, что в истории тюрков начинается новое время. *** Смерть Хана не была внезапной или неожиданной. Батуга и Темур отдали необходимые распоряжения заранее, понимая, что это должно случиться со дня на день. Альпагу был похоронен со всеми почестями, его курган величественно и гордо возвышался над остальными. После возвращения во дворец, люди разбрелись по своим комнатам, бурно обсуждая последние события. Церемония посвящения нового Хана была назначена на завтра. Лишь Батуга и Аккыз молча зашли в свои покои. Горянкой овладела печаль и тревога, хотя, казалось бы, всё самое страшное позади и виновные понесут своё наказание... Аккыз не могла до конца успокоиться, находясь под одной крышей с подлыми убийцами. Ей хотелось убить их самой, и кто теперь мог остановить её? Батуга заметил горящие глаза Аккыз и схватил её за руки: — Аккыз, не вздумай. Тело моего отца ещё не остыло, а ты собираешься снова совершить безумство! - Батуга крепко прижал напряжённое тело жены к себе и погладил её по спине. - Прошу тебя, предоставь это дело мне. Потерпи до завтра, любимая, я исполню волю отца... — Что? - Аккыз отстранилась. - Ты собираешься оставить этих людей в живых?! Этому не бывать, Батуга. Мой народ погиб от их руки! Твоя мать, мой отец, Кюн Ата, Туткун, множество жизней, Батуга! Кровь за кровь... Они должны быть отомщены! – Аккыз рванулась вперёд, но Батуга знал все уловки своей супруги и схватил её за талию, прижав к себе. — Аккыз, я не убийца. Одно дело убить человека на поле боя или исполнить приговор, а другое дело заколоть, как свинью, отомстив. Этого не допустят сделать ни мои честь и достоинство, ни твои! Я знал, что отец прикажет изгнать их и после этого, скорее всего, начнётся война. Прошу тебя, доверься мне... — Как ты можешь быть так спокоен...- Её голос дрожал. - Ты терпел столько лет, защищал семью, государство... Чтобы взять и отпустить на волю убийц своего рода, Батуга? - Аккыз вырвалась и обернулась к мужу, на ее глазах стояли слёзы. - Ты их отпустишь, а они вернутся с двумя армиями, объединившись против нас! Лучше убить их сейчас, чем потратить ещё много лет на борьбу! Тысячи жизней, Батуга! Множество людей погибнут на этой войне, если дать Вере и Кая жить! Ты снова пытаешься быть справедливым, но разве они были справедливыми, убивая наших родных? Глаза Аккыз метали молнии, слёзы сами по себе катились по её щекам. Она хранила этот праведный гнев в себе очень долго и пришло время выпустить его на волю. Настал момент наказать виновных, пролить кровь и свершить месть. Девушка положила руки на плечи мужа и, пытаясь сдерживать рыдания, сказала: — Теперь ты Хан. Никто не может указывать тебе. Ты ведь можешь не выполнять волю отца, Батуга. Ты можешь казнить их и даровать покой нашим истерзанным душам... Батуга взял руки Аккыз в свои и ответил: — Именно потому, что я Хан, я не стану убивать моего брата и его мать. Я никому не позволю причинить вред тебе, нашей семье и нашему государству. Мы готовы к любым исходам этого суда. Прошу тебя, милая, - он по очереди поцеловал её руки, - доверься мне. Аккыз ничего не оставалось, как обнять мужа и пристроить голову на его груди. Она доверится ему, ведь он - Солнце, освещающее её путь и будущее тюрков. *** Человек, закутанный в плащ, передвигался по дворцу бесшумно: он точно знал, куда и зачем направляется. Он проскользнул в покои, которые когда-то занимал. В очаге слабо горел огонь, освещая комнату тусклым светом. Он подошёл к изголовью кровати, наклонился над девушкой, которая мирно спала и процедил: — Как ты посмела, Гюнсели? Я ведь доверился тебе... А ты предала меня. Гюнсели проснулась и взглянула на фигуру в плаще: она прекрасно знала этот голос. Девушка схватилась за живот, неосознанно пытаясь защитить дитя, которое росло в её чреве. Ей было так страшно, как никогда раньше. — Что ты здесь делаешь, Кая? - Тихо спросила Гюнсели. - Ты должен быть заперт... — Ты же знаешь, что всех можно купить. - Её муж угрожающе навис над ней. - Если бы не твоё признание, никто не поверил бы этим простолюдинам и я бы выбрался из этой западни... Мать бы отослали, но я бы спасся. Ты разрушила мою жизнь! - Кая перешёл на крик. Гюнсели увидела, как блеснул клинок в его руке. — Ты пришёл убить меня, Кая?! Все сразу же поймут, что это сделал ты. Тебя найдут и убьют. Батуга не сжалится над тобой в этот раз! - Плача от страха, произносила Гюнсели. Она не верила, что говорит это всё человеку, с которым прожила много лет в браке и не могла поверить, что он пытается убить её и их ребёнка. - Прошу тебя, остановись... — Ты не дала мне ни единого шанса спастись и избежать наказания отца. Ты лишила меня законных прав на власть! Ведь это я - истинный хозяин трона и именно мой ребёнок должен был унаследовать его! Но что сделала ты? Лишила нас будущего своими руками. Уничтожила нашу семью... Так пусть этот ребёнок вообще не рождается на свет. Мне не нужны дети от предательницы! Сверкая безумными глазами, Кая занёс клинок над Гюнсели, в то время как она, прикрывая живот, стала кричать изо всех сил. Внезапно Кая отлетел от их постели, его оглушил сильный удар по голове. Перед девушкой возник высокий мужчина и ласковым голосом спросил: — Вы в порядке, госпожа? Он ничего не сделал вам? Гюнсели, покачав головой, встала. Она узнала воина-великана: — Спасибо... - Глотая слёзы, произнесла она. Кая приподнялся и сказал: — Как ты посмел, жалкий червь... Зайти в мои покои... - Вытирая кровь с губ, хрипел он, - и ударить... Тегина, будущего Хана! Ты будешь казнён... Гюнсели сразу же спряталась за большую спину воина. Мужчина достал свой кинжал и твердо сказал: — Вставай. Я окажу тебе великую честь, которой ты недостоин - убью тебя в бою! Кая, пошатываясь, встал и с безумной ухмылкой набросился на Аргуна, который с лёгкостью отбил слабую атаку. Кая не мог тягаться с ним в силе, да и вообще мало, кто мог. Но целью Кая была не победа в честном бою, а убийство жены и ребёнка: во время поединка он постоянно пытался добраться до Гюнсели. — Я позову на помощь, Аргун бей... - Гюнсели повернулась к двери, но уверенный голос воина остановил её: — Нет, госпожа. Мне не нужна помощь. Но в коридоре Тегина могут ждать союзники, поэтому выходить одной вам опасно. Я одолею его и сопровожу вас к Хану. Кая рассмеялся и процедил: — Кто ты такой?! Ничтожный раб! Как ты смеешь говорить такое будущему Хану?! Говоришь, одолеешь меня? Зачем тебе это? Зачем ты преследовал меня тогда и пытался убить? Отвечай! — Ты приказал убить женщину, которую я когда-то любил. Я поклялся отомстить тебе и твоим псам за её смерть. Кузубек уже отправился к Эрлик Хану. Наконец, настал твой черёд, убийца. — Я не понимаю... - Лицо Кая вытянулось в недоумении. Он пытался вспомнить, какую женщину приказал убить, но не смог. — Кырчичек Бике. Она погибла от руки небесных воинов, которые напали на неё. Если бы ты не попытался сегодня убить госпожу, я бы отправился за тобой в изгнание. Ты бы не избежал возмездия! Безумный, раскатистый смех Кая разносился по комнате. Он выпалил: — Жаль, что тогда умерли не все, кто был с ней! Одним метким броском клинка всё было закончено. Если падший Тегин хотел позорной смерти, то он получил её, посмеявшись над смертью Небесной Бике. Впервые за долгое время Аргун почувствовал облегчение. Он вдохнул воздух полной грудью и понял, что, наконец, сможет отпустить дух Кырчичек к Небесному Тенгри и её душа обретёт покой. Он обернулся и посмотрел на женщину в одной ночной рубашке, стоящую перед ним босиком, лицо которой было бледным и уставшим. Она больше не боялась и спокойно смотрела на него. Вдруг она схватилась за живот и опустилась на пол, крича: — Нет, нет... Аргун, мой ребёнок... По её ногам стекала кровь. Он в одно мгновение поднял девушку на руки и выбежал из покоев. Не зная, куда отнести страдающую от боли Гюнсели, он продвигался к покоям Батуги, когда внезапно перед ним предстала шаманка: — Занеси её ко мне. - Она указала на дверь и Аргун тотчас подчинился, прошёл в комнату и бережно положил Гюнсели на кровать. - Выходи. Жители дворца уже не спали. По коридорам ходили люди, пытаясь узнать подробности происходящего. Воин стоял, прижавшись к стене, запрокинув голову к потолку и закрыв глаза. К комнате уже подходили Батуга, Аккыз, Темур и Чолпан. — Батуга, кто-то убил Кая, метнув в него кинжал. Он пробил ему горло. - Говорил на ходу Темур. - Кто его выпустил! Я ведь оставил на посту надежных людей... — Мы скоро это узнаем, брат. Убийца не мог далеко уйти... — Не нужно искать, мой Хан. - Отойдя от стены и повернувшись, сказал Аргун. - Человек, убивший вашего брата, стоит перед вами. Батуга и остальные члены семьи с интересом посмотрели на мужчину, будто видели впервые. Чолпан не скрывала своей радости, она улыбалась. Взгляды Темура и Аккыз выражали недоумение и в них читались сотни вопросов. Лишь Батуга внимательно посмотрел на своего приближённого, затем сказал: — Не сомневаюсь, что у тебя были на это причины. Что с моей сестрой? Из комнаты вышла шаманка Арчурай. Она возвела руки к небесам: — Великий Тенгри забрал дитя к себе. Случилось то, чего хотел покойный Тегин: его сын не будет править степями. — Гюнсели... - Сказала Аккыз и подалась вперёд, но Арчурай остановила её: — Небесный Тенгри даровал девушке жизнь. Она погрузилась в целебный сон. Через пару дней с ней всё будет в порядке. А теперь идите, я присмотрю за ней. Батуга и остальные направились в тронный зал. Однако, собрание закончилось, не успев начаться: следом за ними в зал вошёл Чалайыр: — Батуга... Мой Хан. — Что такое, Чалайыр? - Спросил Батуга, устало глядя на соратника. — Вам нужно взглянуть. Войдя в комнату, в которой держали Кая и Веру хатун, все увидели тело, лежащее на полу. Это была Улу Эдже. Рядом с ней лежал кусок кожи и пустой флакон. Батуга взял в руки записку. В ней говорилось: "Твой муж мёртв. Старший сын мёртв. Ты будешь с позором возвращена отцу и убита. Дарую тебе спасение." — Я, кажется, догадываюсь, чьих это рук дело. Тётя? - Нахмурившись, спросил Батуга. - Варяги пойдут на нас войной. — Кровопролития итак было не избежать, мой Хан. Вера и Кая вернулись бы с войском своих родственников, чтобы отомстить за унижение. Теперь наши с тобой близкие, наконец, отомщены! - Ответила Чолпан и приблизилась к племяннику и воскликнула: — Я свершила правосудие, которое годами не мог свершить твой отец. И ты собирался обречь на муки и страдания себя, свою семью и своё Ханство снова из-за этой змеи, исполняя волю покойного Альпагу! Теперь она отправилась к Эрлик Хану, где ей и место. И, не забывай, что у русского князя здесь остался еще один внук, который, в случае войны, будет сражаться за тебя. Батуга покачал головой. Он понимал, что Чолпан была права и этим двоим воздалось, наконец, по заслугам. Однако, он привык к честному противостоянию и действительно собирался отправить Кая и Веру прочь живыми, даже несмотря на то, что они могли привести армию варягов к границам Небесного Ханства. Темур подошёл к мёртвому телу матери и долго смотрел на неё. Он не испытывал никаких тёплых чувств к этой женщине уже долгое время, ибо за все свои чёрные дела, она заслужила наказание. Но с другой стороны, Улу Эдже была его матерью, которая родила, воспитала и любила его, хоть и не так, как своего старшего сына. Темур присел рядом с ней и взял остывшую руку в свою. Одна слеза скатилась по его щеке, но он быстро стёр её и поспешно поднялся. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты и направился в свои покои. Войдя в комнату, он увидел Мей, сидящую на их кровати к нему спиной. Вся её сущность говорила о напряжении и страхе, которые она испытывала сейчас: спина была неестественно прямой, руки мяли платье, только лицо было непроницаемо. Не дожидаясь того, что ей скажет Темур, она спросила: — Меня отошлют сегодня? Или убьют также, как Улу Эдже и Кая? Темур не знал, зачем именно сюда он пришёл. Обычно, когда его переполняли эмоции, он брал свою лошадь и скакал по степям, пока мог сидеть в седле и держать поводья. Что ему понадобилось здесь именно сейчас? — Тебя не убьют. - Произнёс Тегин. - Ты будешь отослана, как велел мой отец. Мей Джин медленно встала. Она больше не пыталась разжалобить мужа, но слёзы невольно скатывались по её бледным щекам. — Темур, ты проводишь меня? — Я пойду с тобой до границы. Принцесса молча развернулась и посмотрела на него, будто ожидая чего-то ещё. Темур добавил: — Тебя не должно быть здесь, когда армия императора нападёт на дворец. — Когда мой отец нападёт на тюрков, моё тело уже будет гнить в земле. — Не пытайся лгать мне... — Я готова к путешествию. - Мей перебила его, не давая возможности мужу причинить ей ещё большую боль. Она знала, что он не поверит ей и что бесполезно взывать к его чувствам. — Мы двинемся в путь после церемонии, которая состоится сразу после рассвета. Ты будешь ждать меня здесь. — Конечно, мой Тегин. - Прошептала китайская принцесса. Теперь Мей Джин по-настоящему сдалась.