Сину'аманорэ или Добро пожаловать, эльфам вход разрешён.

Если бы кто-то спросил про худшую ситуацию, которая случалась с Делинтадааром до нынешнего дня, он бы рассмеялся и сказал, что неприятности происходят только с жалкими неудачниками, а он всегда найдёт выход и повернёт мир нужной стороной к себе. Если потребуется, то поднимет горы со дна океана, заставит реку течь вспять, а звёзды — упасть к его ногам. Это было преувеличением, но не столь великим, чтобы не сойти за красивую правду. У него всё шло прекрасно. Магия в нём била ключом, словно в венах текла чистая энергия, которую Делинтадаар охотно использовал в своих целях, оттачивая мастерство год за годом с самого раннего детства, когда в нём увидели потенциал. Разумеется, его амбиции и самомнение не всегда нравились другим. Скорее, почти никому не нравились. Так что с тем, как Делинтадаар набирал силу, росло и число его недоброжелателей, а иногда и врагов. Он не знал точно, кто из них устроил ему перемещение, повредив устройство портала в самом сердце его обители, но собирался обязательно это выяснить и уничтожить этого мерзавца. Медленно и мучительно. Сидя в кресле, он как раз и обдумывал возможные варианты, начиная со сжигания заживо и заканчивая проращиванием ядовитых растений во внутренних органах, пока те не разрастутся настолько, что разорвут эту гадкую крысу, позволившую себе такую дерзость. Ещё одно существо его сюда и привело, за ним Делинтадаар тоже наблюдал. Сначала, услышав от него, что «это мой дом», Делинтадаар обрадовался. Здание снаружи казалось огромным. То вселяло надежду на то, что местный житель имеет вес в обществе, возможно, правитель здешних земель, хоть рядом и располагалось множество подобных построек. Но вместо комфортного здания с горячими родниками его привели в какое-то помещение, где не было даже скудного очага. Нищенский закуток. Похоже на пещеры, выдолбленные в скалах, где так же жили, подобно муравьям, примитивные дикари, поедающие мясо, обжаривая его на кострах. На поджигание веток лишь и хватало их ничтожных способностей. Делинтадаар обычно даже в сторону таких пещер не смотрел. А теперь сидел в одной из них, позорно укрытый тряпкой, расцветкой напоминающей шкуру животного. Только к настоящей шкуре это не имело никакого отношения. Даже не ткань была, а что-то… противное. Можно было бы принюхаться и попытаться понять, из чего это было сотворено, но Делинтадаар не решался. Ему и так сложно давалось дыхание в этом сумасшедшем и холодном мире. Воздух словно был наполнен дымом. Может быть, это край, куда ссылают за преступления? Делинтадаар слышал про такие миры. Множество невольничьих рабочих, день и ночь добывающих минералы или занятых в выращивании чего-либо, что потом перемещалось в более цивилизованные миры. Это бы объясняло, почему местные жители изъясняются на похожем, хоть и крайне исковерканном грубом низком языке. Даже музыка, а он услышал её по пути, находясь в очередном дикарском приспособлении, которое он бы рассмотрел подробнее, если бы не был столь замёрзшим, походила на крики больше, чем на культурное звучание. И в этом мире он застрял. Магия в Делинтадааре, коей он гордился, пропала. Он не ощущал её, лишь напрягаясь, мог почувствовать какие-то слабые отголоски былой мощи, которые только больше его злили, походя на издёвку. Отогревшись, он осмотрел себя с ног до головы, ища какой-то хитроумный амулет, подброшенный ему, но ничего не было. Да и разум напоминал, что Делинтадаар открыл портал самостоятельно, не чувствуя никаких изменений в себе, как бы он не пытался вспомнить что-то странное. Один шаг перевернул его жизнь. А ведь он гордился своими порталами! Они перемещали его всегда точно в нужное место, с мельчайшими погрешностями, на что некоторые, не столь удачливые его коллеги, смотрели с завистью… А теперь? Что теперь? Физическому развитию Делинтадаар не уделял особого внимания, поддерживая себя тренировками разума и духа, ведь тело своё считал храмом, а не варварским молотком, который должен кого-то уметь ударить. Но здесь это было в порядке вещей. Его не узнавали. Не внимали речам, вместо этого крича и толкая, когда он разумно потребовал от более неразвитых существ отдать ему необходимые вещи и провести к главе земель. Знали бы они, кто перед ними! Должны за честь были принять! Эти мысли Делинтадаара, в которые он погрузился настолько, что даже упустил из вида Сергея, последний и прервал его мысли, помахав перед лицом рукой. — Ты как, отогрелся? — Делинтадаар тут же отбил ладонь, — ой, ты чего дикий такой?! — вот здесь терпение молчавшего лопнуло. Челядь не будет его оскорблять! — Аз балий! Бех бирев! Верстати мене… Зазор! (Я колдун! Я был господарем! Сравнивать меня... Позор!) — Погоди, погоди… Это какой язык? Спик… Рашен? Ду ю? — Сергей ни слова не понял, судорожно пытаясь понять, что только что услышал. Он мог рассказать поговорки на латыни, но сейчас подозревал, что это не поможет. И попытался вспомнить, кто из его одноклассников пошёл в лингвисты. На ум никто не приходил. — Кошмар, — вздохнув, Делинтадаар опустил лицо на ладони, не представляя, как будет смотреть на себя в зеркало. Так низко пасть за такой короткий промежуток времени… Сейчас начнёт разговаривать на этом языке, который они рассматривали разве что на занятиях, как одну из разновидностей речи, да и иногда ругались, а дальше? Обмотается шкурой и начнет разводить огонь? Потом съест мертвечину. К горлу подошла тошнота от одной мысли о запахе мяса, — аз калный аманат. (Я грязный заложник.) — Я тебя не понимаю, чел. Тут всё равно никого больше нет, может, выйдешь из образа ненадолго? Как бы дело твоё, но это… То самое. Делинтадаар не спешил отвечать, стараясь унять нахлынувшую панику. Понимание всей проблемности ситуации, в которую он угодил, наконец-то его настигло, окатив как бурный поток камешков. Деться некуда. Стоило попробовать собрать портал обратно, попробовать выжать из себя хоть по крупицам магию и вернуться. Но на это уйдёт время. Скорее всего, много времени. А значит, следовало использовать всё, что он может. Делинтадаар взглянул на жилище, обведя его взглядом. Ничего полезного он не видел. Потом посмотрел на хозяина этого пристанища униженных и ничтожных. Среднего роста, кожа темнее, изнуряет тело тренировками… Короткие волосы темно-коричневого цвета, такого же и обеспокоенные глаза. Под одним из них располагалось тёмное пятнышко, похожее на брызги грязи. Местный житель представился, Делинтадаар помнил это. И привёз сюда после того, как ударил. Может быть, он что-то вроде воина? Защищает границы? Низкого звания, поэтому живёт так. Где оружие тогда? Вопросов было слишком много. Ответов же самостоятельно получить Делинтадаар не мог, как ни старался. Но на холоде сработало, когда он изобразил беспомощность. Вышло случайно, но помогло. Значит, придётся использовать это. Снова на мороз не хотелось. С этими мыслями бывший маг, а ныне заблудившийся в пространстве Делинтадаар, стал подбирать слова. Сначала мысленно, потом лишь озвучив. — Я потерялся, — сморгнув, Делинтадаар потеребил в руках кончик растрепавшейся косы, которую обычно держал в идеальном порядке, чтобы занять пальцы и не умереть от презрения к себе в этот момент, — не знаю, где я. Как называется мир? — Мир? Земля. Но это планета, — Сергей не понимал, издеваются над ним или нет. Может быть, у парня амнезия? Или он всё же сумасшедший? Живёт где-то с родителями, играет с людьми по интернету в ролевые, ходит в образе, а теперь попал на улицу и не знает, что вокруг творится? Тогда в полицию надо звонить, может, его ищут по городу, а он взял и увёз его на глазах толпы, — так как тебя звать? — мягко, насколько только мог, поинтересовался Сергей, чтобы парень не решил, что его похитили. Проверять, что делают в тюрячге на собственной шкуре, Сергея не прельщало. — Делинтадаар Риардон Нимрайс, сын Фредиэля и Дрийны, Погребальный костёр на курганах поверженных, — Делинтадаар, произнеся это, приосанился, считая недопустимым терять лицо при упоминании родителей. Сергей же не проявил никакого благоговения или хотя бы почтения, что только укрепило мысли Делинтадаара о том, что этот мир дик и не сообщается с другими. Повисло молчание. — Можно тебя буду звать Дени? – снова тишина, — я не выговорю просто всё это без бутылки. Или Денис? — Срамота. Страдание. Так ещё никто не называл Делинтадаара. Сократили имя, великое имя, дарованное ему предками, заслуженное деяниями, до бессмысленного набора звуков. Но стоило идти до конца. В конце концов, размышлял Делинтадаар, они могут забрать его силу, его имя, но его волю им не сломить. Настанет час, и он отомстит. И месть его будет тем больше, чем больше страданий он перенесёт. Она будет страшна, неминуема… Сергей вновь вырвал его из сладких раздумий, в этот раз не размахивая лапами, а покашляв. — Зови меня… Денис. — Отлично! — Сергей воодушевился, — согрелся? Есть хочешь, может быть? — Теплее, чем там, — Делинтадаар кивнул в сторону окна, за которым выл ветер, — я не вижу огня. Как топится это жилище? Какие яства есть? — А, ну… Батареи. В стенах, — на Сергея внимательно и заинтересованно посмотрели, отчего он растерялся и начал суматошно объяснять, хоть и не мог представить кого-то, кто мог бы не знать о батареях, — трубы, по ним течёт горячая вода. А ты в своём доме жил? — Да, — выходило, местное население обуздало стихию и всё же использовало подземные источники для обогрева, — хорошо. — Ага, — постепенно теории в голове Сергея сменяли одна другую. Может быть, Денис жил в какой-то старославянской секте? Поклонялся там Перуну. Потом сбежал и теперь впал в шок от мира, оттого и бегал, как ненормальный, по городу в неподходящей одежде? Сергей не особо сектами интересовался, но как-то сидел в парикмахерской, и по телевизору как раз крутили про одно такое поселение где-то. Они там не читали ничего, кроме Библии, считая, что всё кругом от лукавого. Правда, это не объясняло, почему у парня из секты эльфийские уши, — так что ты ешь? — Фрукты. Ягоды. Орехи. Свежую зелень, — Сергей медленно терял улыбку на лице, и Делинтадаар решил пойти на крайние варианты, — корнеплоды. Лепёшки… — У меня есть пельмени. Будешь? Делинтадаар никогда так не был готов умереть, как тогда, когда, принюхавшись, откусил кусочек от того, что ему предложили. Выглядело и на вид отвратительно, но голод давал о себе знать, а предательски замерзший нос, да и помимо прочего не привыкший к местным запахам, не распознал скрытое за варёным тестом мясо, изрубленное на такие мелкие частицы, что в этом и мясо сложно было разглядеть. При этом Сергей сидел и ел с заметным удовольствием. — Мне плохо, — Делинтадаар приложил тыльную сторону ладони ко рту, стараясь не дышать даже, а когда Сергей поднял голову от тарелки, добавил, — тошнит. Его тут же повели под руку в какую-то купальню, хоть и очень примитивную. Но рассматривать её времени не было, Делинтадаар склонился над умывальницей, выплёвывая остатки своего обеда вместе с куском злосчастного мяса. Сергей крутился рядом, то придерживая волосы, то извиняясь, то что-то поворачивая, отчего полилась вода. — Ты веган, да? Прости, я не понял! Честно, не со зла! Давай я сбегаю, тебе яблок принесу? Их ешь? — Ем! — рявкнув, не сдержавшись, Делинтадаар поднял взгляд на пытавшегося его отравить Сергея, но тот только ещё раз извинился, — никакого мяса! — Понял, понял, — примирительно подняв руки, Сергей остановился, смотря, как сектант-веган-эльф себя в зеркало рассматривает, потом косится на ванную. Оставлять его у себя он не планировал, но стоило выяснить о нём побольше, прежде чем в полицию звонить. А то что он скажет? Максимум заберут парня, не разбираясь, как бездомного, а он вон какой, странный. Но вроде бы безобидный, — может, тогда искупаешься? Согреешься немного. Пока я в магазин хожу. — Да. Оставшись наедине с собой, Делинтадаар наконец-то снял одежду, ещё раз внимательно осмотрев себя на предмет каких-то изменений. Может быть, проклятая печать где-то проступила? Но нет, ничего нового. Даже волосы прочесал на всякий случай. Гребня здесь не было, да и побрезговал бы он пользоваться чужим, пришлось ограничиться пальцами. То, как здесь подавалась вода, он уже понял. Хватило подсмотреть за Сергеем и проявить немного смекалки. Погружаясь в горячую воду, от которой шёл пар, Делинадаар откинул затылок на край купальни, поднял руку, сосредотачиваясь, насколько мог, и попытался хотя бы искру высечь пальцами. Ничего. Он пуст.