А на сердце боль и.. цветы?

Ещё когда Мигель был совсем маленьким, бабуля Коко, что была ещё в мире живых, рассказала ему историю, которая могла бы показаться кому-то невероятно грустной и страшной. Но не маленькому мальчику, который с самого детства искал прекрасное в каждом моменте, в каждой вещи и в каждом человеке. Эта история манила его своей красотой. - Знаешь, Мигелито, бывает так, что один человек очень сильно любит другого, - начала рассказ самая старшая в семье, теребя мальчишку по его тёмным волосам. - Как вы с дедушкой Хулио? - невинно, по-детски поднял глаза на свою бабушку Мигель. - Немного по-другому. Второй же человек не может ответить взаимностью. И тогда в сердце первого начинают расти цветы. - Но ведь цветы красивые! Как мамины розы на столе, - указал Мигель на стеклянную вазу с розами, принесёнными отцом мальчика сегодня утром. - Но эти цветы хоть и красивы, не дают влюблённому дышать, и в конце.. Он уходит в другой мир, как твоя прапрабабшука Имельда. Поэтому, если ты когда-нибудь влюбишься так сильно, что в твоей голове будут мысли лишь о той самой, пожалуйста, убедись во взаимности этих чувств. Это очень важно, - серьёзным, несвойственным ей голосом, проговорила Коко. На этой ноте к столу Мигеля позвала его мать, Луиза. И весёлый, полный энергии мальчик продолжал расти, совершенно забыв о том рассказе. Проходили годы. Нет, они пролетали, оставляя за собой лишь туманный след из воспоминаний. Начиная с 10 лет за Мигелем пристально следили все родственники огромной семьи Ривера. Стоило ему улыбнуться местной девочке, как бабушка Елена сразу же уводила взрослевшего мальчика, схватив за запястье и с горечью бурча что-то под нос. Запрет был не только на музыку, но, как бы странно ни звучало, и на чувства. Все так дорожили наследником, что не могли позволить судьбе распорядиться с ним также, как с их прародительницей Имельдой. Как же смерть настигла Имельду? После того, как её возлюбленный Гектор не вернулся домой по причине отравления де ла Крусом, её не покидали навязчивые мысли о предательстве. Когда ей доводилось остаться наедине с собой, её поглощала туча тёмных размышлений, что практически съедали её заживо. Она была уверена, что Гектор не вернулся исключительно из-за остывших к ней чувств. А, как мы знаем, большинство болезней идут из головы и проявляются из-за наших мыслей. Полная уверенность Имельды в обмане Гектора и неискренности его чувств привели к быстрой гибели от ханахаки - болезни, что проявляется по причине неразделённой любви, когда человек в мучениях умирает, задохнувшись в цветах. В цветах, что породило его сердце. После той ночи в мире Мёртвых у Мигеля остались странные ощущения. Были ли это ощущения волнения, радости или едва заметной печали - не понимал даже сам Мигель, ведь 12-летний мальчик испытывал такую яркую, но в то же время пугающую палитру чувств впервые. Находясь под впечатлениями, он долго не мог уснуть, пока в его голове множество раз повторялись моменты прошедшей ночи. Временами по спине пробегали мурашки, что пробирали до самых костей, а ещё детские мягкие щёки покрывались еле заметным румянцем. На утро Мигель проснулся от першения в горле. Поморщившись он не спеша толкнул плечом, ещё ноющим после вчерашних приключений дверь в комнату и побрёл в сторону ванной. Но не успел он даже прикоснуться к ручке двери, как на весь дом разразился лающий кашель, сопровождавшийся переодической одышкой. Мигель почувствовал странное, немного шероховатое нечто в районе глотки и ещё интенсивнее стал откашливать подозрительное тело. - Лепесток?.. Что за чёрт.. - проговорил парень, озадаченно смотрев на свою ладонь, где лежал оранжевый лепесток бархатца. - Может, вчера проглотил нечаянно - ухмыльнулся Мигель, вспомнив, что по пути к миру Мёртвых несколько раз споткнулся на мосту и не раз упал на совершенно ровном месте - это было в его репертуаре. Мигель уже возвращался в постель, ещё не успевшую остыть после пробуждения, как на пороге в комнату его перехватил отец. - Ты очень громко кашлял, практически задыхался. Мы все очень испугались, - обеспокоенно смотрел на младшего Риверу отец, словно пытался выведать у первого какую-то тайну, что не давала ему покоя. - А, не переживай, я просто подавился.. воздухом. Ты же меня знаешь, я и не на такое способен) - заверил папу Мигель и осторожно выпроводил его за порог своей комнаты, стараясь не казаться слишком подозрительным. Ему не хотелось лишний раз наводить суеты в его и без того неспокойной и переживательной семье. Он захлопнул дверь и спустился по ней вниз, протирая глаза, которые ещё не выбрались из плена сна. В голове едва заметно промелькнула мысль о бабуле Коко, а вслед и о той страшной, но в то же время манящей истории, что она рассказала правнуку в далёком детстве. Мигель встрепенулся и тут же сосредоточенно уставился в одну точку - на тот ярко-оранжевый лепесток, который не очень-то обрадовал Риверу сегодня утром. - Хоно.. хра.. хна.. - мальчик безуспешно старался вспомнить то слово, что обозначало эту невероятно красивую, но ужасно мучительную и неизлечимую болезнь. - Ханахаки, - прозвенело в комнате то зловещее слово и озарило своим звоном каждый уголок в комнате Мигеля.