Этернализм

      К тому времени, как они добрались до места назначения, наступил вечер, и, несмотря на то, что солнце почти село, Гермиона все еще могла видеть красивый дом.       Как и близлежащая деревня, он тоже был построен в стиле Тюдоров с каменной кладкой у земли и фахверком на крыше. Все окна были украшены узорчатыми витражами. Сам дом был окружен акрами раскидистых деревьев, что свидетельствовало о любимом хобби бывших владельцев дома. — Добро пожаловать домой, мисс Грейнджер, — сказал пожилой водитель, сидевший рядом на водительском сиденье. За время поездки они немного разговорились, и Гермиона узнала, что его зовут Бодуэн Мунк.       Она улыбнулась от уха до уха. В глубине души ей казалось, что она прожила тут всю свою жизнь и сейчас вернулась домой после долгого отъезда. Гермиона не могла объяснить почему, но просто чувствовала тепло, исходящее откуда-то изнутри… Как будто это действительно был её дом… Дом, который она оставила 7 лет назад, вновь вернулся к ней, только в другом виде.       Катафалк остановился на подъездной дорожке. Бодуэн выбрался из машины и поспешил открыть перед Гермионой пассажирскую дверь, прежде чем выгрузить ее багаж из багажника. Заметив, что пожилой мужчина борется с грузом, она подошла и сама ловко вытащила свои вещи, взяв чемодан в одну руку и переноску Грималкина в другую.       Сделав пару шагов по направлению к дому, Гермиона резко отшатнулась от открывшейся самой по себе двери. Она быстро оглянулась на водителя, который всё еще возился с чем-то внутри машины. Это он открыл её? Она не знала маггл он или волшебник, но, судя по тому, что он работал на ее деда, хоть какие-то познания в магии у него должны были иметься.       Спустя минуту Бодуэн захлопнул дверцу машины и направился к двери с охапкой пакетов и коробок в руках, ему потребовалось входить боком, и все равно один сверток соскользнув, упал на пол. Гермиона вошла следом за ним. Как только они оказались внутри, дверь тут же захлопнулась. Она подпрыгнула от неожиданности, в прочем тут же подняв бровь. Это точно не Бодуэн. Он был занят тем, что ставил её вещи на пол, если только он не был супер могущественным магом, обладающим невербальной беспалочковой магией.       В этот момент по её телу пробежали мурашки, предупреждающие о присутствии дедушки. Подняв голову, Гермиона увидела своего бывшего профессора, величественно спускающегося по лестнице. На нем не было его неизменной профессорской мантии, теперь же он был одет попроще: простая белая рубашка и черные брюки с соответствующим галстуком и жилетом. Она одобрительно хмыкнула, перехватив чемодан и аккуратно ставя его на пол. Спустя сотню лет он не мог не научиться сливаться с толпой, особенно с магглами, поэтому в его простом виде не было ничего удивительного. — Я привез вашу внучку в целости и сохранности, как и обещал, господин, — сказал Бодуэн с легким поклоном. — Спасибо, Бодуэн. Вы можете пойти прилечь.       Мужчина тут же вышел из гостиной, исчезнув в темном коридоре, оставив Гермиону наедине с ее дедушкой. — Как тебе поездка? Не заскучала? — Ну, было немного грустно расставаться с друзьями, особенно с Томом, — призналась девушка, наконец-то способная оглянуться и оценить интерьер дома. — Но это же не навсегда.       С её ответа прошла как минимум минута, а мужчина, молча, неподвижно, словно истукан, стоял у подножья лестницы, уставившись в одну точку. Что-то было не так. От него веяло растерянностью вперемешку со страхом, чего ранее не было никогда, от собранности осталась только неподвижная поза. — Все в порядке? — прорезала она мягкую тишину.       Он резко кивнул головой, словно выйдя из транса. — Прости, я просто немного на взводе. Это родительский дом, я не был тут с тех пор, как… Поженился… Он хранит не очень приятные воспоминания, но другого имения у меня нет, поэтому мы здесь, — развел он руками.       Для Гермионы всё снова обрело ясность. Она вспомнила, что он рассказывал ей, что ушел из дома, поссорившись с родителями, поскольку отказался продолжать семейное дело.       Мяуканье и царапание вернул их обоих к реальности. Поставив переноску на пол, которую она до сих пор неосознанно держала в руках, Гермиона отперла и распахнула дверцу, протянув руку, чтобы достать пушистого черного кота. — Это Грималкин, — представила она. — Надеюсь, вы не возражаете, что я привезла его с собой. Я бы оставила его с Реддлами, но Том его не слишком любит. Он больше по змеям. — Нет, я не против. Он не первый кот в этом доме, и уж точно не последний.       Вытянув бледную паучью руку, Реншоу задержал ее в нескольких дюймах от мордочки Грима, наблюдая, как кот приподнял голову и принюхался. По-видимому, довольный тем, что он учуял, Грим начал облизывать изящные пальцы.       Гермиона улыбнулась. Было приятно видеть, что Грим поладил с дедушкой. Коты прекрасно разбираются в людях, что доказал Живоглот своей ненавистью к Коросте и любовью к Сириусу. Если он нравился Гриму, значит, он однозначно был хорошим человеком. — Что ж, я провожу тебя в твою комнату, — сказал он спустя некоторое время. — Думаю, тебе стоит передохнуть после длительной поездки.       Отпрянув от кота, мужчина повернулся и направился обратно к винтовой лестнице, левитируя ее багаж за собой. Гермиона вздохнула, выпустила из рук Грима, который тут же завалился на попу, неуклюже пытаясь встать, и последовала за ним.       Они задержались в этом доме на неделю, чтобы Гермиона смогла привыкнуть к ночному образу жизни, который ей предстояло вести в течение следующего года. Сначала было непросто, она то и дело засыпала во время их ночных разговоров или прогулок, но через некоторое время её тело начало адаптироваться под странные запросы своей хозяйки. К моменту их отъезда Гермиона была уже твердо уверена в своем новом образе жизни.       Их первым пунктом назначения была Америка. Ни Гермиона, ни Киран раньше не бывали даже на континенте, что еще больше будоражило обоих. Страна еще не оправилась от недавно закончившейся Магической войны. Расчищались разрушенные места, восстанавливались дома. Некоторых волшебных продуктов все еще не хватало на полках магазинов, но жизнь постепенно возвращалась в норму.       Они поселились в двуспальном таунхаусе в районе Верхнего Манхэттена в Нью-Йорке, который арендовали на пару месяцев. Он был по-домашнему уютным, и немного даже напомнил Гермионе дом ее детства в Лондоне. По приезде в Великобританию, Киран пообещал пойти с ней посмотреть, существует ли он уже в этом времени.       В Америке было очень весело. Они вдвоем посетили почти все музеи Нью-Йорка, до которых смогли добраться. Гермиона взяла за привычку делать много снимков простой маггловской камерой, которую ей подарили Реддлы на Рождество в прошлом году. На её самой любимой фотографии был Киран, изумленно глядевший на фараона Тутмосе I. Реншоу проникся к нему таким пониманием, что всю обратную дорогу домой разглагольствовал как он его понимает, как тяжко жить вечно и сокрушался как неприятно, когда все пялятся. Так у него появился еще один друг.       Одним вечером, перед этим здорово понервничав, они отправились в Школу Чародейства и Волшебства Ильверморни. Сама директриса, узнав, кто их навестил, провела для них личную экскурсию по школе, рассказывая об ее истории и основателях. Гермиона была шокирована, обнаружив, что одна из основательниц Ильверморни, Изольда Сейр, была дальней родственницей Тома по маме Гормлейт Гонт. — Я слышала, как Том Реддл положил конец войне, Грин-де-Вальду, — добавила директриса. — Все газеты только и говорили об этом: что он всего лишь школьник, хозяин Бузинной палочки… — женщина замялась, приостановившись, из-за чего шедшие за ней Гермиона и Киран чуть не врезались друг в друга. — И он Гонт. — Он не такой, как все Гонты. Он очень похож на Изольду, такой же реформатор и революционер. Кроме того, он полукровка, и если не любит, то очень уважает свою маггловскую родню.       Директриса задумалась, медленно продолжая их путь. Гермионе, похоже, удалось её успокоить, поскольку больше она эту тему не поднимала.       Однако этот маленький диалог посеял крупицы сомнения. Гермиона раньше не задумывалась о Бузинной палочке, так как была занята своими проблемами с Грин-де-Вальдом, карьерой и уже позже путешествиями. В ее время Волдеморт выкрал палочку из могилы Дамблдора, по крайней мере, так говорил Гарри. Самая мощная волшебная палочка в мире была невероятно опасна в руках того, кто мог этот мир с легкостью разрушить. Мало того, Том, сам того не зная, был владельцем уже двух Даров Смерти. Гермиона была более чем уверена, что камень в семейном кольце Гонтов был создан не просто для красоты. Если он уйдет во тьму, то с легкостью построит свою империю на костях.       Девушка тряхнула головой. Она всё время была рядом, внимательно следила за Томом, особенно последние года, и не было ни малейшего намека, что он становится тем монстром, коим уже однажды стал. Он знал на примере Эмерика Злого и Грин-де-Вальда, что значит быть темным волшебником и какие от этого будут последствия. Да, он был честолюбив, но и она сама не ангел. Гермиона доверяла ему.       Директриса пригласила их на чай, поэтому они задержались еще на пару часов. Спустя десять минут пребывания в её кабинете, Гермиона догадалась, в чем была суть дела. Женщина предложила Кирану должность и слезно умоляла его присоединиться к их штату, красиво сверкая глазками, Гермиона же в это время лишь улыбалась в чашку, не обращая внимания на жалобные глаза дедушки, просящего о помощи. Киран в итоге отклонил предложение, заявив, что на данный момент устал от преподавания, хотя пообещал взять его на заметку.       Узнав, что он никогда не был в кино, Гермиона сочла нужным исправить это и потащила дедушку в ближайший кинотеатр. Так уж вышло, что тогда в прокате был только «Шерлок Холмс: Женщина в зеленом», и Гермиона целое утро ходила вся на нервах, от перспективы увидеть фильм, который положил начало её любимому жанру и последующим романам, вдохновленным Шерлоком Холмсом.       Им пришлось сесть в самом дальнем ряду из-за слишком чувствительного слуха Кирана, но даже несмотря на это, впечатления остались только самые приятные. Когда его уши привыкли к громкости, что Гермиона поняла по лицу, которое перестало кривиться от боли, ей показалось, что ему даже понравилось. На протяжении всего сеанса она чувствовала себя обычной маленькой девочкой, сидящей в переполненном кинотеатре с полным ведром, даже скорее бочкой попкорна рядом с любимым дедушкой, взявшим свою внучку на выходные. Это было так… Странно…       Гермиона чувствовала себя виноватой из-за того, что проводит так много времени и разделяет такие важные моменты с человеком, с которым познакомилась позже, чем с Томом, но она успокаивала себя тем, что Киран её единственный живой родственник и ближе его у неё никого нет. Тем более, когда она вернется, она первым же делом поведет Тома в кино, 1-1. Гермиона не знала, что приготовило ей будущее и как сложиться её жизнь, но могла с уверенностью сказать, что Америка была далеко не последней в её списке желаний.       Америка была просто огромной. Казалось, что она необъятная, хочешь кататься на лыжах — едь туда, море — вот туда, исследовать неизвестные леса и джунгли? Да, пожалуйста! Всё, что душе угодно. И как бы Гермионе не хотелось исследовать каждый закуток этой страны, она понимала, что это нереально, поэтому, выбрав несколько мест, они решительно отправились в путь.       Ее следующей остановкой на континенте стало поселение индейских ведьм и волшебников. Гермиона читала об их выдающихся способностях в анимагии, что даже новорожденные могли превращаться в своих тотемов, и была настолько взволнованна старинными знаниями, ритуалами и обычаями, что задержалась на пару дней подольше. Она слышала разные легенды и истории, но больше всего её удивил их взгляд на оборотней и их происхождение. Индейцы утверждали, что ликантропия — это один из подразделов анимагии и раньше их предки могли превращаться в них так же, как и в других зверей.       Их ненависть к магглам, или, вернее, не-магам, как их называли американцы, была настолько глубокой, что, сколько бы Гермиона ни настаивала на том, что не все они плохие, то лишь вызывала благосклонный взгляд вождя. Она предпочла закрыть тему, чтобы их не выгнали.       Несмотря на разность мнений, коренные американцы хорошо относились к Гермионе, как и она к ним. Жена вождя, Майара, даже предложила самолично обучить её анимагии, что показывало очень большое почтение. Предложение было чрезвычайно заманчивым, так как Гермиона уже давно думала об этом, но всё откладывала на потом из-за нехватки времени. Она не хотела снова стать гибридом животного и человека, как когда-то на втором курсе, поэтому, вежливо поблагодарив и откланявшись, они с Кираном пошли собирать чемоданы. — Я надеюсь, вам понравилось у нас — произнес вождь племени, когда они уже стояли перед порталом. — Вам всегда будут рады в нашем племени.       Гермиона почтительно поклонилась. — Спасибо. Я замолвлю за вас слово перед Томом, когда вернусь домой. Если кто и может помочь вам достучаться в глухое Министерство, так это он.       Следующим пунктом их назначения были Гавайи. Острова были сущим адом для вампира из-за постоянного изнуряющего солнца и невероятно высокой температуры. Киран был вынужден прятаться в своем гробу почти все сутки на пролет, даже ночью, отправляя Гермиону самой исследовать территорию.       Она решила посетить Гаити по личным причинам. Вообще Гермиона была тут и раньше. Когда ей было лет пять или около того, они с родителями отправились в отпуск на этот остров. У нее остались приятные воспоминания об этом месте: теплый золотой песок, струящийся сквозь их с папой пальцы, когда они пытались построить замок, теплая вода, где они баловались с родителями и прекрасный розово-алый закат, заходящий за огромный вулкан.       Гермионе хотелось вернуться сюда снова, ощутить те же эмоции, только уже с другой семьей.       Несмотря на жару и солнце, ей однажды удалось вытащить Кирана из гроба и пойти поплавать. — Я выгляжу нелепо. Мы оба выглядим нелепо, — ворчал Киран, скрестив руки на голой груди, стоя у самой кромки воды. — Мне все равно на жару. Просто неприлично показывать столько кожи. Мы практически голые! — вскрикнул вдруг он, прикрываясь руками, что впрочем, было бессмысленно, ибо стояла черная беззвездная ночь.       Гермиона закатила глаза и, войдя в океан, вздохнула с облегчением, когда ее кожа соприкоснулась с освежающей прохладной водой. Она купила для них купальники в одном из местных магазинчиков. Себе она взяла яркий разноцветный раздельный купальник с цветочным принтом, а для него пару темно-синих плавок. — Признаю, очень странный фасон, — сказала Гермиона, рассматривая свои плавки-шорты с очень завышенной талией, доходящие ей чуть-ли не до пупка и странной полупрозрачной юбочкой, которая под водой красиво развевалась. — Я чувствую себя будто в панталонах, только кружева не хватает, — хихикнула она. — В 1990-х…       Мужчина вздрогнул, резко поднимая взгляд на Гермиону. — Даже не хочу об этом думать, — перебил он её.       На следующую прогулку Киран согласился только через три дня. Гермионе даже удалось каким-то образом загореть, хотя оно и понятно, она беспрерывно торчала на улице. Семь лет в подземельях Слизерина забрали у её кожи естественный румянец и сделали похожей на фарфоровую куклу, от чего постоянно спрашивали, не заболела ли она. Золотисто-коричневый загар лег на её кожу естественно и без пятен, будто и был там раньше.       Ближе к концу их пребывания на Гавайях Гермиона вытащила Кирана на последнюю прогулку, уговорив его взобраться на вулкан. Он не возражал, даже был «за», да и кто бы отказался от того, чтобы посмотреть вблизи на активный вулкан? К счастью, его извержение им застать не удалось, также, они практически заставили бедного худого парнишку с фотоаппаратом снять их у самого края кратера.       Пока Гермиона улыбалась прямо в камеру, Киран нервно оглядывался, держа её за руку мертвой хваткой, от чего её улыбка на лице немного искривилась. — К черту гриффиндорцев и их храбрость, — пробормотал он. — Почему я всегда попадаю в такие опасные ситуации? Почему нельзя было сидеть дома в Англии на пенсии? — тихо сокрушался он, тем не менее еще крепче вцепившись в её руку.       Гермиона только рассмеялась. Он был прав. Слизерин Слизерином, но не зря её изначально распределили на Гриффиндор.