***
Ури надеялся, что Кенни ошибся, и Военная полиция разберется с этим делом за полчаса. Оказалось, что Потрошитель знает методы Деккера гораздо лучше. Полицейские вывели всех людей с места преступления и принялись обыскивать соседние дома. Их квартиру от этой участи спас Леви. Ровным голосом мальчик сообщил полицейским, что он один дома, и до прихода родителей не откроет дверь, даже если за порогом объявится Его Величество. В этот момент Его Величество подслушивал разговор за платяным шкафом и жалел, что ни с кем не может поделиться этой безумной историей. Остаток вечера Ури провел с Леви на кухне. Король хотел помочь с приготовлением ужина, но так криво резал хлеб, что ребенок забрал нож и послал его мыть овощи. С новой задачей Ури справился куда лучше, но Леви все равно их перемыл. Этот мальчик выглядел на пять лет, но вел себя так, будто ему пятьдесят. Впрочем, за ужином он оттаял и пересказал немного местных сплетен о поверхности. Кенни ел стоя, сразу из кастрюли, и дополнял каждое предложение мерзкими комментариями. Ури с мальчиком старались его игнорировать. Когда Леви сообщил, что уже десять вечера, и ушел спать, Ури прикрыл лицо руками. — Что? Боишься, матушка потеряет? — спросил Кенни, наконец, закрывая окно; шум стих, но Военная полиция все еще дежурила напротив и патрулировала район. — Вы почти правы, однако я предпочту не вдаваться в подробности. — Ты это, хорош «выкать». Я тебе не дед. — Хорошо. Кенни. Ури почувствовал себя неловко, но выполнил просьбу, потому что сам сталкивался с похожей проблемой. К нему обращались по титулу даже Улькин и Фрида. Брат стал произносить его имя редко, только без свидетелей и когда был в очень хорошем или, наоборот, очень плохом настроении. Решив использовать шанс, король сказал: — Меня зовут Ури. Король надеялся, что не навредит легенде. Хотя, это не так уж важно: скоро можно будет раскрыть правду. Нужно только дождаться, пока убийца докажет свою верность. В душе Ури уже не верил, что Кенни способен его предать. — Глупое имя, — ответил он, и король обомлел от возмущения. — Оно очень красивое. Означает «свет мой». Ури не мог промолчать, потому что старшего сына назвал отец, а младшего — мама. Он уже приготовился к дальнейшим насмешкам, но Кенни слабо покачал головой: — Че вы только, богатые, не придумаете. Выпить хочешь? — Я не пью, — мгновенно ответил Ури, но Кенни уже всучил ему бутылку. Потрошитель пил из горла и смотрел в окно, не настаивая. Ури принюхался. На самом деле, он выпивал на званых ужинах, потому что в начале вечера хозяева хвалились вином и подсовывали его даже детям лет двенадцати, а потом лорды удалялись в другую комнату, брали что-то покрепче и ни один мужчина не мог отказаться, не поправ свою честь. После недолгого колебания Ури нашел на кухне кружку и присоединился к Потрошителю. Чтобы чем-то себя занять, он спросил: — А вы… То есть, Кенни, не видел ли ты, что случилось с Кэт? Эта женщина не вызывала никакой симпатии, но они оба стояли в двух шагах от места убийства, и это несколько сближало. Возможно, Кэт бы ранили, не реши она поговорить с заблудившимся прохожим. — Видел, — Кенни снова достал зловонную сигарету. — А тебе-то что, зацепила? — Разумеется, нет, — возразил Ури и хлебнул побольше обжигающей жидкости, чтобы отвлечься от запаха дыма. — Почему «разумеется»? — передразнил убийца. — У нее ж каждая сиська, как моя голова. От клиентов отбоя нет. — Определено, это одна из причин, — Ури предположил, что Кенни потратит его деньги на Кэт, и подлил выпивки кружку. — Я могу узнать, не появится ли сегодня мать Леви? Не хотелось бы вас стеснять. — Моя сестра умерла, — ответил Кенни, и король не сразу догадался, как это связано с его вопросом. — Ох, так Леви твой племянник? — Ага. Только ему не говори. Ури не стал вдаваться в их семейные отношения, хоть они и показались странными. Невольно король вообразил, что будет, если Род и Анна умрут. Конечно, он взял бы на себя эту ответственность, но детьми и сейчас занимались в основном гувернеры. Леви же, похоже, все время проводил либо в одиночестве в Подземном городе, либо с убийцей, который даже не представился родственником. Ури едва подавил желание забрать Леви с собой в особняк. — Не пьет он, как же, — нарочито громко пробормотал Кенни себе под нос. Ури опустил глаза. Оказывается, он задумался и выпил уже две кружки. Король представил, как Леви будет неловко знакомиться с Улькином и выговаривать кухаркам, что они не до конца вырезают глазки из картошки. Картинка получилась такой яркой, что скудно обставленная квартира на минуту растворилась. Ури нравилось то, что он видел. — Признаю, что немного слукавил. — Я бы сказал другое слово. — Тогда я благодарен за то, что ты этого не сделал. Кенни, наконец, затушил сигарету. Он опирался бедром на узкий подоконник и все еще наблюдал за происходящим снаружи. Его самого от взгляда полицейских скрывал невесомый тюль. Указав на улицу пальцем, Кенни воскликнул: — Во! Твой петушок вернулся. — Почему ты так его называешь? — этот вопрос возник еще во время прошлой встречи. — Его все так называют. Никчемный сопляк, а уже командор. Чтоб получить такую должность, надо отсасывать какой-то очень высокопоставленный хер. — Ничего об этом не знаю, — тут же оправдался Ури, но, поймав красноречивый взгляд Кенни, добавил: — И командор меня совершенно не интересует. — Надо же, какой разборчивый лорд. И сиськи Кэт ему не понравились, и щенячьи глазки Деккера, — Кенни отставил бутылку и подсел к королю. — У меня специфические вкусы, — ответил Ури и почувствовал, как холодок пробегает между лопаток. — Интересно, какие же? — Кенни оперся рукой о диван справа от его бедра, и время замедлилось, словно в Путях. — Начинаю подозревать, что преступники мне нравятся больше полицейских. Кенни навалился сверху, и Ури пришлось лечь на диван. На его губах остался вкус паршивого табака. В горизонтальном положении разница в росте исчезла, из-за чего Ури чувствовал себя увереннее. Он вцепился Кенни в волосы, и зачесанные пряди упали вперед. Ури отстранился, чтобы отдышаться, и пригладил их обратно. У Кенни были крупные кисти и длинные пальцы, поэтому, просунув их под рубашку, он накрыл почти все тело короля. Ури выяснил, что у убийцы длинные ногти, когда ощутил их на своих торчащих ребрах. Он невольно задерживал дыхание, но время от времени вздыхал поверхностно, часто и беззвучно: за стенкой спал маленький ребенок. Это должно было остановить, но почему-то не остановило. Ури позволил поставить себя на колени. Кенни сделал это с легкостью, будто король весил не больше пушинки. Оставшись без штанов, Ури почувствовал холод, пропитавший в каждый кирпичик Подземного города, но сзади тут же прижалось горячее тело. — Можно? — спросил Кенни, снимая рубашку. — Не знаю, — промямлил Ури, спрятав лицо. Запах и грубая обивка напоминали, что он не дома. Мышцы непроизвольно дергались от напряжения и желания, но Ури не мог избавиться от страха. В таком положении было очень сложно вспомнить, что в нем кроется сила титана Прародителя. — Ладно, — сказал Кенни. На внутренней стороне бедра остался влажный след. Убийца шлепнул его по ноге, заставляя свести колени вместе. Ури незамедлительно подчинился. Нечто крупное проехалось туда-обратно, слегка задевая его яйца. Торчащий член затерялся в чужой ладони. Король пыхтел в подушку, уже почти забыв, почему нельзя шуметь. Кенни начал синхронно двигаться. Ури так старался расслабиться, что чуть не провалился в Координату. Перед глазами уже поднялась синяя стена, но король сумел отодвинуть Пути в сторону. Он схватился за подлокотник, до боли стискивая пальцы. Кенни был повсюду, но в то же время его не хватало. Ури прогнулся назад, прижимаясь спиной к его груди. Больше всего король жалел, что так и не снял рубашку. Когда Ури кончил, Кенни также легко уложил его обратно на спину, а сам вернулся к подоконнику, доставая новую сигарету. Расстегнутые штаны оттягивал ремень с тяжелой металлической пряжкой, поэтому Кенни периодически подтягивал их, но не прикасался к пуговицам. Ури тихо наблюдал за ним, боясь пошевелиться. — Ну, че ты там хотел сказать? — спокойно и по-деловому поинтересовался Кенни. Заражаясь его спокойствием, Ури сел и поправил одежду. Он оглянулся на дверь Леви, но та все еще была закрыта. Ближайшая к дивану свечка потухла. Король налил себе третий за сегодня стакан и выпил залпом. — Охраной столицы занимается не только Военная Полиция, — начал Ури, прочистив горло. — Мой дедушка основал засекреченный Центральный отдел. Солдаты не подчиняются Деккеру и не расследуют убийства. Их задача — не оставлять следов и выполнять приказы короля. — Ты хочешь, чтобы я убил кого-то из них? — спросил Кенни, выпустив дым носом. — Нет. Я хочу, чтобы ты их возглавил.***
Когда Ури проснулся, Кенни еще спал. В Подземном городе невозможно определить время по свету из окна, а часов в квартире убийцы не водилось. Король мог только надеяться, что успеет вернуться домой до завтрака и не вызвать подозрений. Он взял ботинки в руки и поспешил к двери, через плечо поглядывая на вытянувшееся на диване тело. Почти у двери Ури наткнулся на что-то мягкое. — Ты еще вернешься? — спросил возникший из ниоткуда Леви. Еще не переодевшийся с ночи, он стоял в белой сорочке до колен. Челка примялась и встала дыбом. Леви еще не умылся и смотрел на Ури мутным взглядом. В этот момент он выглядел совсем маленьким, худым и печальным. Ури присел подальше от дверного проема, чтобы Кенни не увидел его сразу, как откроет глаза. — Я не знаю, прости. — Почему? Тебе не понравилась запеканка? — мальчик хмурился, но его глаза оставались огромными. — Очень понравилась, — честно ответил Ури, хотя то, что они приготовили, с трудом можно было назвать запеканкой. — Кенни тебе что-то сказал? — Не совсем так, — Ури поборол желание погладить мальчика по голове, поэтому не знал, как тот реагирует на прикосновения. — Я предложил Кенни работу, но он… воспринял эту идею не очень хорошо. — А если он согласится, ты вернешься? — с хитринкой спросил мальчик, и Ури понял, что еще не все потеряно. — Нет. Я подарю вам дом и право жить на поверхности, — король подождал, пока Леви преодолеет неверие и его лицо загорится восторгом. — Уговоришь его? — Обязательно, — ответил мальчик с таким видом, будто собрался поднять на свои плечи стену Сина. Леви был из тех людей, у кого это могло бы получиться.***
Скрыть свое отсутствие было невозможно. Даже с улицы Ури видел, что в особняке уже кипит жизнь: слуги распахнули шторы и окна, впуская теплый августовский воздух. Король едва поборол желание отсидеться где-нибудь до темноты. Сняв капюшон и скрыв обноски под потрепанным плащом, он прошел мимо служанки, интенсивно выбивающей коврик во дворе, и бегом поднялся по лестнице в свою спальню. Внутри, воплощая худшие опасения, уже сидел Род. — Ты! — крикнул брат, вскакивая на ноги и тыкая в него пальцем. Ури затворил за собой дверь, чтобы хоть как-то заглушить их голоса. Разговор обещал быть громким. — Доброе утро, Род, — ответил король и с максимально непринужденным видом оставил плащ на вешалке. — Доброе? Доброе?! Тебя не было больше суток! — Да, Род, с тобой тоже такое случается, хотя ты еще и женат. — Не заговаривай мне зубы! Ты король или кто? — Род подошел поближе, и его ноздри комично расширились, — Ты что, пил? Курил? От тебя воняет, как от какого-то гнусного мужлана! — Если быть точнее, от меня воняет каким-то гнусным мужланом, — сообщил Ури и смотрел, как лицо брата скукоживается, покрываясь десятком глубоких складок. — Я не могу в это поверить! Что с тобой случилось?! — Ничего, Род. Я всегда такой был. Ури лег на кровать, которая после перекошенного дивана Кенни казалась мягкой как облако. Он толком не спал, представляя грядущую встречу с братом или неловкий утренний разговор с Потрошителем. Теперь на волнение не осталось сил. Ури чувствовал себя немного виноватым, поэтому Род действительно не находил себе места, но брату пора было перестать бояться за сохранность неуязвимого короля и относиться к нему, как к ребенку. Род наматывал круги по комнате, и мягкий стук его шагов становился все более размеренным. Ури прикрыл глаза на пару минут, давая ему время, а когда открыл, брат уже остановился, сложив руки на изножье. — С кем ты был? — спросил Род, медленно перебирая пальцами. — С Деккером? — Да, — согласился Ури, хотя от миловидного командора за метр пахло только гуталином и мылом для бритья. — Я так и знал! Слышал я про этого… Тьфу. Еще на ужин его приволок, — ворчал брат, но уже устало, а не яростно. — Ты хоть предупреждай в следующий раз. — Конечно, — сказал Ури, ощущая себя последним подлецом. — Ты же знаешь, со мной ничего не случится. — Не факт, — еще больше посмурнел брат. — Твой любовник до сих пор не поймал Кенни Аккермана, а ты сам знаешь, про… — Что? — Ури сел так резко, что подавился воздухом, и грудь расперло что-то большое и болезненное. — Аккерман? Кенни? Кенни Потрошитель? — Да, — ответил брат, убивая последнюю надежду. — Этот последний, я думаю. Убьем его и будем спать спокойно, но не расслабляйся раньше времени. Не дождавшись ответа, брат в последний раз стукнул по изножью кровати и вышел. Из коридора было слышно, как он приказал экономке сжечь тряпки, в которых вернулся король. Ури застыл, не возражая. Ужасней вскрывшейся правды о Кенни был только очевидный вывод, что если Деккер до него доберется, последним Аккерманом станет Леви.