Художница и садовница

      На часах десять утра. Они сидят рука об руку в кабинете психолога, словно пара, пришедшая выяснять отношения или сохранить семью, но они практически никто друг другу. Корделия пытается не думать о плохом, но прошло всего пару дней, и ей сложно даже на мгновение забыть о том, что она едва ли не насильник. А Мисти продолжает держать её за руку. Почему она не бежит от неё? Почему она всё ещё рядом? Что же держит её?       — Делия, тебе не стоит так переживать, — тихо произносит Дэй, чтобы никто, кроме Гуд, не слышал её.       Та лишь кивает. Она старается меньше говорить вообще, чтобы не сказать лишнего. Страх что-то не так сделать засел внутри с того самого дня и очень сильно давит на неё. Последний раз нечто подобное она чувствовала, когда мать была жива, однако никогда это не проявлялось так остро, так больно.       — Здравствуйте, — произносит молодая девушка-психолог, как только они заходят в кабинет. — Меня зовут Зои Бенсон, — протягивает руку, дружелюбно улыбаясь.       Девушка невысокого роста, каштановые волосы собраны в свободный низкий хвост, в целом одета строго, но мягкий бежевый кардиган разбавляет атмосферу.       Мисти первая жмёт её ладонь, представляясь, её примеру следует и Корделия, после чего все садятся на предназначенные для них места.       — Может быть чаю? — предлагает Зои.       — Не стоит, — отрезает Гуд, чьё волнение внезапно сменилось раздражением.       — Хорошо, — отвечает психолог.       Старшая блондинка чувствует на себе взгляд младшей, это моментально охлаждает её. Она сжимается, потому что больше всего боится её осуждения.       — Прекрасно, что вы нашли нас. Что стало причиной вашего обращения за помощью? — начала шатенка, расслабив плечи, стараясь разрядить обстановку.       Тяжело вздохнув, Корделия всё-же переборола себя и взглянула на Мисти, что нежно погладила её ладонь большим пальцем. Кудрявая побуждающе кивнула ей, уверенная, что та сама должна выговориться. Гуд закусила губу, но после всё-таки начала:       — Под влиянием алкоголя, я потеряла контроль, — она посмотрела на Зои, но, не выдержав её внимательного взгляда, опустила взгляд в пол. — Я не смогла остановить себя, когда меня просили об этом. Мне не хотелось отпускать…       Предложение оборвалось, потому что она не смогла подобрать слов.       — Что Вы чувствовали в этот момент? — после небольшой паузы спросила Бенсон, что-то отметив в блокноте.       — Я… — Корделия задумалась. — Я чувствовала… Желание и… Страх. Отказ пугал. Я не знаю, мне просто не хотелось отпускать, а потом… О, боже, — она закрыла лицо ладонью, вздыхая.       Зои понимающе закивала, но видела это лишь Мисти. Психолог снова сделала несколько заметок, а после спросила:       — Вы задавались вопросом, почему испытывали именно эти чувства?       Гуд отрицательно замотала головой, она правда не думала об этом. Почему?       — Прежде чем продолжить, я должна узнать, почему вы пришли вместе с мисс Дэй?       — Я бы не смогла прийти сюда сама, — честно ответила она.       — В каких вы отношениях?       Неожиданно, но Корделия вновь не знала, что сказать. Они точно больше, чем просто садовник и работодатель. Но дотягивают ли они до пары? «После того, что было, точно нет», — думает она       — Мы ещё не говорили об этом, — вместо неё ответила Дэй. — Я думаю, мы влюблены.       Гуд опешила. Она не понимала, как Мисти может продолжать испытывать к ней такие чувства. Это не просто симпатия, она влюблена.       Психолог не стал уточнять ответ у Корделии, потому что по её взгляду было понятно, что она не ожидала этого ответа.       — Хорошо, — произнесла она. — Мне стоит понять, речь идёт о вас двоих? Мисс Гуд не смогла остановиться рядом с вами, мисс Дэй?       — Да, — проговорила Мисти, пока Гуд стыдливо поглядывала на неё.       — А что Вы испытывали в этот момент? — обратилась она к ней.       — Мне тоже было страшно, но мне не хотелось сбежать. Я просто хотела, чтобы Корделия пришла в себя. Это и произошло, — неторопясь, говорила Дэй.       Бенсон вновь опустила глаза в блокнот, отметив что-то.       — В таком случае… Мисс Дэй, могли бы Вы оставить нас с мисс Гуд наедине?       Корделия вдруг сильнее сжала её ладонь.       — Делия, всё хорошо? — взволнованно спросила Мисти, поймав её взгляд. — Я оставлю вас?       Не сразу, но Гуд согласилась, нехотя выпуская её ладонь из своих рук. Как только девушка скрылась за дверью, психолог продолжил.       — Переживали ли вы утрату близкого или тяжёлое расставание в ближайшие несколько лет?       — Да…       — Раскажите об этом по подробнее.       — Я развелась с мужчиной, который мне изменял, после 8 лет брака. Оказалось, что он постоянно мне лгал, а я совершенно этого не замечала. Цеплялась за него… Потом умерла моя мать. У меня на руках. Она болела раком… Но я даже не плакала, я ничего не чувствовала.       — А ваш отец?..       — Я не знаю, кто мой отец.       — Как Вы считаете, ваша мать любила вас?       Корделия хотела было сказать твёрдое «нет», но, вспомнив короткое признание Фионы прямо перед смертью, не смогла ответить так категорично.       — Она любила, только никогда не показывала этого. Она всегда унижала меня… Я не знаю, может, она пыталась так воспитывать меня.       Бенсон нахмурилась, записав что-то.       — А Вы любили её?       — Наверно. Я всегда пыталась доказать ей что-то, хотела, чтобы она приняла мои увлечения, чтобы она поняла меня.       — Вы часто вспоминаете о ней?       — Да, ведь мне пришлось буквально стать ею. Всё, что было у неё, стало моим, даже её работа и распорядок дня.       — Она часто оставляла вас? Бросала?       Почему-то этот вопрос показался Корделии самым нелогичным в этой ситуации, и она задумалась больше над тем, почему его вообще ей задали.       — Да…       Мисти, стоявшая в коридоре рядом с дверью в кабинет психолога, перебирала в мыслях варианты, почему ей пришлось выйти.       — Привет, Дэй, — внезапно произнёс знакомый голос.       Девушка тут же подняла взгляд на него. Это был Кайл.       — Привет, — проговорила она.       Небольшая пауза, парень встал рядом с ней, так же прижавшись спиной к стене. Пока они стояли так, в голову Мисти закрался один вопрос, и она озвучила его:       — Что ты здесь делаешь?       Блондин усмехнулся и ответил:       — Зои — моя девушка, если ты забыла.       — Ах, да… А я уже подумала, ты следишь за мной.       Лёгкая улыбка коснулась её губ, но лишь на пару секунд; она снова погрузилась в размышления.       — Надеюсь, Зои поможет Корделии, — отвлечённо произнёс Кайл.       — Спасибо тебе, — проговорила Мисти, подняв на него взгляд. — Я уже не знала, что делать, и ты оказался рядом в нужный момент.       — Для этого и нужны друзья, — он подмигнул.       В тот день Дэй проснулась в объятьях Корделии, и снова убедилась, что не может оставить её, беспомощную. Она была больше, чем просто влюблена в неё, но признавать это сейчас стало сложнее. В то утро, она тихо ушла, не разбудив её; отправилась к себе. Какое-то время бесцельно смотрела в потолок, лёжа в постели, а потом заплакала. Слёзы естественным образом текли по её щекам, она почти не всхлипывала, однако вернувшийся с утра Кайл всё-же услышал и учтиво постучался, спросив всё ли хорошо. Мисти не стала врать ему, впустила, а он дал ей выплакаться в свою рубашку. Они поговорили, и парень не осудил ни одну из них, помог прийти в себя, подал идею. Кайл оказался намного более приятным, чем до этого думала блондинка. Было в нём что-то такое простое, близкое душе Дэй, он был как брат.       — Я всё хотел спросить, — начал было Кайл, вновь поймав взгляд Мисти. — Хотя, наверное, не стоит. Это личное.       — Теперь мне стало интересно, — голубоглазая сложила руки на груди. — Спрашивай уж.       — Что ты нашла в ней? Почему осталась?       Он не смотрел прямо, чтобы не давить. Дэй закусила губу, решая, что сказать. Она чувствовала, что Кайлу можно доверять, ей не хотелось врать ему, но вместе с этим и сомневалась, ведь они знакомы не так давно. Но он назвал её другом, неужели, это ничего не значит?       Поток её мыслей прервал звук открывающейся двери. Корделия вышла из кабинета Бенсон и, заметив Мисти, едва ли не кинулась к ней в объятья. Она отдёрнула себя в последний момент, когда оказалась уже слишком близко.       — Прости, — проговорила она.       Эта ситуация вызвала у Дэй искреннее непонимание, даже покоробила. Она нахмурилась, но совсем не надолго.       — Почему ты извиняешься? — спросила она, заботливо взяв её за руки.       — Я перехожу границы… — отведя взгляд, ответила она.       Кайл понял, что ему здесь делать нечего, и быстро ретировался в кабинет к своей девушке.       Не отрывая глаз от Корделии, Мисти плавно подняла её лицо за подбородок.       — Ты не переходишь границы, — прошептала она, а после коротко поцеловала её, едва коснувшись её губ своими.       Гуд ожидала совсем не этого, ведь в её голове всё ещё никак не укладывался тот факт, что Дэй осталась с ней, несмотря на то, что они так и не определились, кто они друг другу, и ни разу не говорили о той ночи, о срыве, да обо всём. Они не говорили, и эта неопределённость очень сильно запутывала Корделию. Тысячи вопросов вертелись у неё в голове, однако самым частым стал «почему?», но она так и не решилась его задать.       — Я буду рядом, — проговорила Мисти. — Слышишь, Делия?       Гуд кивнула, ощущая лёгкое смущение. Едва заметный румянец коснулся её щёк.       — Я хочу этого больше всего на свете, — негромко произнесла она, чем наконец заставила Мисти ярко улыбнуться.       — Пойдём домой? — спросила кудрявая, чуть отстраняясь. — Мне как никак работать нужно.       Лёгкий смешок сорвался с губ Корделии, и она согласилась, стараясь не думать о том, как сильно ей не даёт покоя собственный срыв.       Походы к психологу были полезны, однако Корделия не ощущала этого в полной мере. Словно она в кабинете Бенсон и она в реальной жизни — это два разных человека. Гуд снова пристрастилась к одиночеству, перестала искать встречи с Мисти. Спустя две недели она всё ещё боялась к ней подступиться, и слова Зои о том, что Дэй искренно заботиться о ней, не помогали.       Она стояла у окна в своём кабинете, глядя на то, как кудрявая блондинка мирно поливает цветы на клумбе прямо под палящим солнцем. Сегодня жарко, но, кажется, Мисти всё равно, ведь милая соломенная шляпа прекрасно справляется со своей работой — защищает её от солнечного удара. Корделия смотрит на неё, и лёгкая улыбка не сходит с её лица. Она видит, как Дэй плавно поворачивается, её губы шевелятся, словно она поёт. Гуд мечтательно закусила губу, ей бы очень хотелось услышать, как она поёт.       Неожиданно голубоглазая оборачивается и с яркой победной улыбкой, ловит её взгляд. «Как давно она знает, что я смотрю на неё?» — задаётся Корделия вопросом, чувствуя как к лицу приливает кровь. Мисти машет, беря лейку в другую руку, и она машет ей в ответ, вновь ощущая тех самых бабочек в животе, возвещающих о по-детски яркой влюблённости, что теплится в ней. Испытывает ли Дэй тоже самое?       Гуд скромно отходит от окна и приземляется на диван в центре комнаты. Её взгляд цепляется за альбом, лежащий на столе, и блондинка чувствует внезапное желание запечатлеть красавицу в соломенной шляпе и с красной лейкой в руке.       Она снова подходит к окну, придвигая стул, и садится с альбомом в руках. Мисти стоит к ней спиной, и Корделия рада, что на неё не обращают внимание. Очертания фигуры быстро ложатся на бумагу, и Гуд понимает, что нужно взяться за акварель, ведь только цвет передаст то, что чувствует она, смотря на девушку в соломенной шляпе.       Поспешно отложив принадлежности для рисования на стол, она буквально вылетела из кабинета. На лестнице она чуть ли не влетела в Миртл, что аккуратно остановила её, взяв за плечи.       — Хэй, Делия, — произнесла она. — Куда ты так торопишься?       — Прости, я не заметила, как ты спускаешься, — проговорила Корделия, стесняясь отвечать на вопрос.       Она попыталась обойти тётю, но не получилось, потому что Сноу не собиралась пропускать её.       — Мне нужно взять краски, — сказала Гуд, вздохнув, — пока…       — Пока что? — Миртл скрестила руки на груди, у неё возникло весьма интересное предположение.       Корделия опустила плечи, сдаваясь.       — Пока Мисти в саду.       — О, как мило, — произнесла Сноу, тут же пропуская племянницу наверх. — Покажешь мне потом? — спросила она ей вслед.       — Конечно, — ответила Гуд, обернувшись.       Вернулась в свой кабинет она уже без происшествий, села на стул, и, о, счастье, Мисти ещё была там, хоть и стояла уже чуть дальше. Корделия улыбнулась своим мыслям, окуная кисточку в стаканчик с водой. Её взгляд опустился на акварель, и на мгновение она засомневалась в своих силах. Она давно уже не писала в красках. Однако глаза боятся, а руки делают, и Гуд всё же приступила к работе.       Краски легко ложились на бумагу, из-за обилия воды подтекали в некоторых местах, но Корделия не обращала на это внимание. Она чувствовала, что именно так и должно быть. Цветные капли, полупрозрачные линии — всё шло из души, поэтому было прекрасно.       Решив не мучить себя сомнениями, Гуд не стала делать какие-либо правки по завершению, скоро отложив законченный акварельный рисунок на свой стол. Принадлежности она убрала в выдвижной шкафчик, а после решила вновь взглянуть на Дэй, что так органично влилась в её сад. Подойдя к окну, она поняла, что Мисти уже не было на улице. «Когда она успела зайти?» — успела подумать Корделия, как заметила девушку, выходящую из сарайчика. Она облегчённо вздохнула и снова удалилась вглубь комнаты, чтобы садовница ненароком не заметила, что за ней подглядывают.       С каких пор нескончаемые комплименты и нежные касания превратились в это? Она стесняется даже смотреть на неё. Ей больно признавать это, но она столько упускает. Ради чего? Она хочет быть с ней рядом, хочет прикасаться, хочет целовать, но боится, что снова не сможет отпустить. Сколько раз иллюзия любви умело захватывала её разум — она не может сосчитать. А что если в этот раз это повторяется? Что если она просто хочет обладать? Что если это не любовь?       Но она никогда не испытывала подобного. Её чувства к Мисти отличаются от предыдущих, но Корделия так и не может понять почему.       Бессонные ночи в последние дни не дают Гуд жизни, однако в этот раз ей удалось быстро сомкнуть глаза. Темнота комнаты сменилась ярким светом, перед ней возникла Мисти, точнее её лицо просвечивающее сквозь белую сетчатую фату. Руки Корделии тянутся к ней и поднимают эту ткань. Нежные клятвы, мягкий поцелуй, и тут сон сменяется другим. Вновь темно, она слышит как Дэй в ночи разговаривает с кем-то по телефону. Кареглазая чувствует, что что-то не так, но не подаёт виду, подслушивает. Говорят о деньгах. Об её деньгах. Как она могла? Сердце разбивается от одной лишь мысли об этом. Гуд кусает губы, чтобы не выдать себя. Это самый худший её кошмар. Она просыпается словно в бреду. Осознание, что это всё не взаправду приходит почти сразу, однако сердце продолжает бешено колотиться в груди, а голову заполняют отвратительные мысли.       «Вот он — ответ», — думает она. — «Это всё из-за денег?» Корделия вспоминает добродушный взгляд и искреннюю улыбку девушки, и голова начинает болеть. «Нет, она не такая. Она не могла. Не могла ведь?» слёзы подступают к глазам, она уже не знает, что думать.       Гуд быстро поднимается с кровати; сбивчатое дыхание не даёт покоя — ей нужно на воздух. Хватает первый попавшийся кардиган, одевая его на ходу. Спускается по лестнице, чуть не споткнувшись пару раз, и буквально пулей вылетает в сад через дверь на кухне. Холодный ночной воздух наполняет её лёгкие, и она кашляет от резкой смены температур. Корделия стоит на одном месте, судорожно вдыхая и выдыхая; постепенно успокаивается.       На улице темно, холодно, но блондинка словно не чувствует этого. Восстановив дыхание, она не чувствует облегчения; снова к горлу поступает ком. Вопросы без ответов — как это надоело. Блуждающий взгляд падает на беседку, и Гуд решает посидеть там, потому что ей совсем не хочется сейчас возвращаться домой. Она идёт босиком, не задумываясь о том, что может заболеть, однако думая о том, как жалко выглядит сейчас.       Как только Корделия приземляется на холодную мраморную скамью, в её голове всплывают воспоминания из детства: слёзы, обиды, печали. Ей снова хочется плакать, ведь она понимает, что просто зациклена на негативе. Он пожирает её изнутри, но так не должно быть, потому что эта беседка связана и с самыми прекрасными моментами в жизни. Посиделки с Миртл, первое признание в любви, искусство, приятное одиночество и… Взгляд голубых глаз Мисти. И снова она. Гуд тяжело вздыхает, опуская голову.       — Корделия? — внезапно слышит она и резко оборачивается: чуть поодаль от беседки оказывается Мисти собственной персоной. — Ты в порядке?       — Нет, — отвечает Корделия, встав со своего места. — Нет, я не в порядке.       Дэй удивлённо глядит на неё, и она продолжает:       — Я устала… Мне нужны ответы.       — О чём ты? — спрашивает кудрявая, делая шаг на встречу, но Гуд тут же пересекает её движение взмахом ладони.       — Скажи: почему ты всё ещё со мной? Любой нормальный человек сбежал бы, а ты осталась, да ещё и помогаешь, заботишься. Почему? Что тебя держит? — с каждым словом тон голоса Корделии становился всё отчаяннее. — Чего ты молчишь?       — Я не хочу снова тебя потерять, — собравшись с мыслями, ответила Мисти; в её взгляде читалась серьёзность, что поставила Гуд в тупик.