***
— Ну как, тебе понравилось? — спросил меня Марк, стоило нам выйти из театра. — Боже, это было великолепно! — не успев еще как следует отойти от спектакля, восторженно проговорил я, — спасибо, что смог купить эти билеты, — неожиданно для самого себя обнял я Марка и прижался губами к щеке, — я уже и забыл, как завораживает происходящее на сцене. Иногда мне казалось, что я даже забывал дышать. А тебе понравилось? — Да, было прикольно, — ответил Марк, и по его светящимся глазам было понятно, что он не врет, — я ведь впервые попал в театр и не знал, чего ожидать. Но мне правда понравилось и я с удовольствием еще не раз свожу тебя сюда. — Спасибо, — прошептал я, — но только не слишком часто, хорошие постановки недешево обходятся. А ты мне пообещал не тратиться почем зря. — Да, я помню, — усмехнулся альфа, открывая дверцу Ромкиного автомобиля, — тогда подожду, когда ты сам попросишь. — Хорошо, — кивнул я, усаживаясь на пассажирское сидение, — тогда, если у нас с тобой все получится, то через полгода можно будет снова сходить. — Полгода? — удивился Марк, — я думал, через пару месяцев. — Я же сказал, что это удовольствие не из дешевых, особенно на всем известные постановки. — Слав, как же ты жил до этого, что так привык экономить? — с болью в глазах проговорил альфа и мимолетно провел кончиками пальцев по скуле, — скажи, у вас все есть? Ну там одежда, игрушки и книжки у малыша? — Марк, не переживай, у нас все есть, — хрипловато ответил я, пытаясь сглотнуть противный ком. — А продукты? Надеюсь, вы нормально питаетесь? — с тревогой в голосе спросил он. — Да, все хорошо, сейчас, когда я переехал к брату, стало намного легче. Теперь нам вполне хватает моей зарплаты. Все нормально, не переживай. — Можно я что-нибудь куплю твоему сыну? — спросил Марк, с надеждой посмотрев на меня, — Сколько ему сейчас? — Два с половиной, — улыбнувшись, ответил я, — только не слишком дорогое, ладно? — Хорошо, — кивнул альфа, соглашаясь, — а как его зовут? — Дмитрий. Но мы все зовем его Митей, — с нежностью проговорил я, — мне кажется, что он полного имени и не знает. — Я думал, он старше, — удивленно сказал Марк, — ты вроде рассказывал, что больше десяти лет был замужем. — Да, был, но бывший муж не хотел детей, — вздохнув, ответил я, — и Митя, можно сказать, случайно получился. — А-а, вон оно что, тогда понятно, — сказал Марк, останавливая машину во дворе дома, — вы из-за сына развелись? — Не совсем, — помедлив, ответил я, — просто после родов были кое-какие проблемы и я никак не мог вернуть себе прежнюю фигуру. И… в общем, он притащил домой шлюху, а я застал их в самый «интересный» момент. — Что? Разве из-за этого бросают своих любимых? — удивился альфа, — разве только за фигуру любят кого-то? А как же притяжение душ, одинаковые интересы? Как же то, что когда смотришь на человека, сразу понимаешь, что он и есть твоя вторая половинка, которую ты, чтобы не случилось, никогда не отпустишь? — Ну, все люди разные, — пожал я плечами, — кто-то любит за красивое лицо или фигуру, а кто-то за душу. — Но это ведь не любовь тогда, получается, а… даже не знаю, как это назвать. Невозможно любить в человеке что-то одно, а все остальное ненавидеть и при этом клясться, что без ума от него, — с негодованием сказал Марк, проводив меня до двери, — и твой бывший явно тебя не любил, раз из-за такой ерунды так легко нашел тебе замену. — Возможно, — вздохнув, согласился я. — Слав, — позвал Марк, когда я опустив взгляд, слегка нервничая, теребил край блузы, — ты мне очень, очень нравишься. И нравишься весь, такой какой ты есть, понимаешь? Не какая-то отдельная твоя часть, а весь. — Марк, не надо… — Малыш, поверь, я без ума от тебя, — прервал меня альфа, приложив пальцы к моим губам, — можешь называть это как хочешь — симпатия, страсть, мне все равно. Я же буду и дальше звать это любовью. Я чувствую то самое притяжение душ между нами, чувствую, и можешь переубеждать меня в обратном сколько угодно, я не изменю своего мнения. Я люблю тебя, Слав, поверь мне. — Я верю… — прошептал я, как завороженный смотря в золотисто-карие глаза и прикрыл свои, так как Марк, говоря это, склонялся все ниже, явно намереваясь поцеловать меня. Его мягкие губы осторожно обхватили мои, словно он не верил, что я позволил ему это или боялся, что оттолкну. Но поняв, что сопротивляться я не намерен, Марк тут же прижал меня к себе плотнее и нырнул языком в приглашающе приоткрытый рот. Боже, как же давно я не целовался, раз успел позабыть, как же это приятно и сладко. От его настойчивых губ и нежного языка, толкающегося навстречу моему, у меня подкашивались ноги, и я бы непременно упал, если бы Марк не придерживал меня за талию. Зарывшись пальцами в густые волосы, я льнул к молодому сильному телу и с той же страстью отвечая на его поцелуи. Мне казалось, в эти минуты я позабыл обо всем, готовый улететь в мир наслаждения. И только когда губы Марка, отпустив мои, перешли на скулы и шею, я резко опомнился и попытался высвободиться из его объятий. — Я что-то не так сделал? — растерянно спросил Марк, когда я шагнул назад. — Нет. нет-нет, все в порядке, — тяжело дыша, ответил я, — просто уже поздно, а мне нужно еще быстро переодеться и забрать сына. Он наверняка уже уснул. — Хорошо, тогда я позвоню тебе завтра, — сказал Марк и оставил короткий поцелуй на моих губах, — спокойной ночи! — Спокойной ночи! — улыбнувшись, ответил я, — и спасибо за чудесный вечер! Прошмыгнув в дом и прижавшись к двери спиной, я прислушался к удаляющимся в ночной тишине шагам и к тому, как Марк завел мотор и выехал со двора. Прислушивался и улыбался как дурак, приложив пальцы к губам. Этот юный парнишка будил во мне давно позабытые чувства, будоражил мою кровь, превращая меня снова в молоденького страстного омегу. Это и пугало, и одновременно радовало меня. Значит, не все еще потеряно и я, поборов страх и отдавшись во власть желаниям, вновь смогу влюбиться и стать опять счастливым. Достав телефон, взглянул на часы, которые показывали почти двенадцать, и поспешил в комнату переодеться. — Ну что, нагулялся? — с лукавой улыбкой, тихо спросил Степка. — Ага, — кивнул я, — в театре был. — В театре? — удивился брат, — вот это да! Я думал, он тебя в какой ресторан поведет, ну или в кино. — Я тоже до конца гадал, куда Марк меня везет, — проходя в гостиную, сказал я, — он даже повязку на глаза мне надел, чтобы сюрприз сделать. Думаю, в этот раз без Ромкиного совета, точно не обошлось. — Повязку, говоришь, надел? — хохотнул Степка, — Ох, чувствую она еще всплывёт, и не раз, только уже во время другого развлечения, — поиграл бровями брат. — Прекрати! — смущенно проговорил я, чувствуя, как мои уши запылали, — может, я и не захочу дальше с ним встречаться. — Ага, не захочет он, — усмехнулся Степа, — у тебя сегодня вроде как первое свидание было, не считая недавней встречи, а ты уже позволил ему целовать себя. — С чего ты взял? — возмутился я. — А с того, что зацелованные губы тебя выдают и пока еле заметный засос на шее, — тихо захихикал Степка. — Что? — не поверил я и кинулся к зеркалу в коридоре, — твоего же папу! — выругался, рассматривая красноватое пятно. — Это же в каком состоянии ты пребывал, что не заметил этого? — продолжал потешаться над моим растерянным видом брат. — В каком надо, в таком и был! — недовольно буркнул я, — блин, ну он так классно целуется, что меня покинул разум и… на мгновение мне показалось, что я готов ему снова отдаться, только уже на трезвую голову, — признался я Степке. — Ну, это же хорошо, значит он тебе и впрямь нравится, и я могу больше не переживать о том, что ты до конца дней своих будешь без мужика, — сказал брат, приобняв меня, — и не переживай о том, что тебя так влечет к нему. Просто ты изголодался по ласке и заботе, по любви. А он ведь такой молоденький, пышущий тестостероном альфа, вот тебя и тянет к нему. — Да, наверное ты прав, — согласился я, — а где Митя? — Спит в гостевой комнате, — ответил Степа, — можешь к нему присоединиться, чего его будить и домой тащить. — Хорошо, останусь у вас, только будильник чуть раньше поставлю, чтобы и домой успеть, и завтрак приготовить, и Митеньку собрать. — Да у нас позавтракаете, время сэкономишь, — предложил Степка, — Ян знаешь какие гренки обалденные делает, пальчики оближешь. — Ладно, и позавтракать останемся, только замолчи, а то я слюной истеку. — Так может ты перекусить хочешь? — заботливо спросил брат. — Не, все нормально, я не голодный, — усмехнувшись, поспешил отказаться я, — просто ты так вкусно рассказываешь, что и сытый тут же проголодается. А на ночь все равно наедаться вредно, особенно мне. — О нет, только не начинай заново мусолить эту тему. — Да я и не собирался, — тихо хохотнул я, — ладно, спокойной ночи! — Доброй ночи! — пожелал Степа и направился в сторону своей спальни.***
Ян и вправду приготовил обалденные гренки и мне пришлось чуть ли не по рукам себя бить, чтобы не наесть заново весь тот жир, от которого я вроде как избавился. Накормив сына кашей, поблагодарил семейство Витязевых за завтрак и гостеприимство и поспешил домой. Через полчаса нам уже следует выходить, чтобы не опоздать на автобус, а мы еще в домашней одежде. — Ну, как вчера в театр сходил? — хихикнув, первым делом спросил Ромка. — Так и знал, что без тебя не обошлось, — забившись в дальний и свободный угол автобуса, ответил я, — и на повязку небось тоже ты Марка надоумил. — Какую повязку? — непонимающе спросил друг, — я только про театр намекнул, когда Марк спросил, куда в городе можно сводить на свидание. — У Морозовых что, все семейство такое? — больше сам себе, чем Ромке, сказал я. — Какое? — все еще не понимая о чем я, спросил близкий друг. — Да неважно, — отмахнулся я, — ты вообще как? — Ну, сейчас более-менее нормально, — с грустью ответил Рома, — вчера пришлось отгул взять, так как почти всю ночь проплакал и с утра не в состоянии был с кровати встать, не то, что на работу идти. Но сегодня уже полегче стало. Да ты не переживай, мы с Эди вдвоем со всем справимся. Он вчера на перерыве документы в детский дом отвез, теперь будем ждать, что нам ответят. — Я уверен, что у вас все получится, — приободрил я друга, — у вас большая квартира, вы оба хорошо зарабатываете, да даже если Эдик один работать будет, вам троим денег хватит. Так что я уверен вам не откажут. — Спасибо, — прошептал Ромка, явно держась изо всех сил, чтобы не расплакаться, — спасибо за поддержку, она тоже помогает оставаться сильным и пережить эту темную полосу жизни. — Ром, Ромочка, все будет хорошо. — Я знаю, — еле слышно проговорил он, — но давай не будем о грустном. Лучше расскажи, как прошло свидание? — Замечательно, — улыбнувшись ответил я, — Марк прям джентльмен, которых в нынешнее время по пальцам пересчитать. И это немного удивляет, учитывая то, как он повел себя, когда мы снова встретились у Эди на день рождении. А сейчас словно другой человек. — Ну а что после театра-то было? — с любопытством спросил Ромка. — А что там должно было быть? — словно не понимая, спросил я. — Ой, а то ты не понимаешь о чем я, — усмехнулся друг, — он тебя поцеловал? — Поцеловал, — тихо ответил я, озираясь по сторонам. — И-и-и? — Боже, Ром, в его объятиях, от его поцелуев я как будто помолодел лет на десять. Да я уже забыл когда у меня от поцелуев ноги последний раз подкашивались, — признался я. — О-о-о, да ты по уши влюбился, Славка! — хихикнул Ромка. — Нет, о любви еще рано говорить, — возразил я, — но он мне нравится, очень нравится. С ним я и правда стал ощущать себя моложе и… снова привлекательным. Он притягивает меня, а его запах мяты… ммм, словно обволакивает меня, заставляя сердце биться сильнее. Мне хочется прижаться к нему посильнее, потереться, чтобы аромат пропитал не только одежду, но и проник под кожу. Блин, я как влюбленный дурак сижу и рассказываю тебе все это. Но с Максом никогда такого не было. — Да Макс и пах так себе, морской пеной какой-то, — фыркнул Ромка, — а от Эдькиного запаха пихты, я, как и ты от мяты, тоже схожу с ума. И это значит, что Марк именно тот, кто тебе нужен. Тот, кто действительно предназначен тебе. Просто из-за разницы в возрасте вы встретились только сейчас. — Наверное, Марк прав и между нами действительно есть какое-то притяжение, и я его ощущаю так — через его запах, — вспомнив слова альфы, задумчиво проговорил я. — Конечно прав, — согласился Ромка, — и теперь ты в заботливых и надежных руках и мне больше не придется переживать, что ты одинок. Ты главное не трусь, ладно? О, кстати, Эди нашел тебе отличную работу, — вспомнив, добавил друг, — он сегодня вечером собирался позвонить и объяснить все. — О, здорово! — радостно и кажется слишком громко воскликнул я, так как некоторые пассажиры удивленно взглянули в мою сторону, — ладно, моя остановка, созвонимся вечером или завтра. — Хорошо, тогда хорошего рабочего дня! — И тебе тоже! Попрощавшись с другом и подхватив коляску, кое-как выбрался из автобуса. Как и всегда, сначала отвел Митю в сад, а затем отправился, надеясь, что в последний раз, на ненавистную работу.