***
Было около часа ночи, когда 61-я наконец смогла сделать перерыв в этой смене. Когда парамедики припарковались на этаже, большинство из бригад уже спали. Вайолет извинилась и убежала спать почти сразу после того, как девочки поужинали. Сильви долгое время не могла уснуть во время своей смены, но она также не собиралась мешать остальным, поэтому у нее был свой распорядок дня после отбоя. Просидев около получаса, заполняя отчеты о последних звонках на диване со Вторником, блондинка отложила планшет и погрузилась в свои мысли. Она пыталась не думать о том, что услышала ранее днем, но прямо сейчас это было единственное, о чем она вообще могла думать. Сильви не могла поверить, что, когда она впервые попала в 51 год, все мужчины пожарной службы были неравнодушны к ней. Особенно она не могла понять и поверить тому, что Кейси говорила о себе, она пыталась вспомнить что-то из того времени, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, что это было правдой. Но она довольно быстро сдалась, поскольку она не видела его чувств несколько лет назад, до того, как они сошлись, она не была уверена, что может вспомнить что-либо о том, что произошло 10 лет назад. Глубоко погруженная в свои мысли, парамедик отправилась на этаж, в свое особое место, где она проводила почти все ночи в течение нескольких лет, размышляя, или заполняя документы, или просто любуясь видом Чикаго. — Тебе не спится? Блондинка подпрыгнула на месте от неожиданности и повернулась прямо к мужчине, о котором думала все свое свободное время. Она не думала увидеть его здесь в это время, по правде говоря, она была очень расстроена после того, как обошла весь 51-й после прибытия и не нашла его, она думала, что он ушел. И теперь, как в старые добрые времена, он стоял перед ней, прислонившись к 81-му, и смотрел прямо ей в глаза. — Какое-то время я не могу спать нигде, кроме как дома, особенно во время смены. Похоже, я превращаюсь в тебя. — тихо и честно ответила фельдшер, на что мужчина лишь ухмыльнулся. — Северайд сказал, что ты живешь с ними в лофте. — Мэтт был взволнован этим, как только его друг упомянул об этом, он хотел услышать от нее, что она живет в его старой комнате. — О, да... Он, вероятно, рассказал тебе о том, как я выглядела, когда появилась посреди ночи после наводнения в его доме. — Наводнение? У тебя...? — он был уверен, что починил все, что мог, и обновил всю проводку и сантехнику, когда она впервые пришла в ту квартиру, он был расстроен и сбит с толку, услышав это, но еще больше расстроился из-за того, что его не было с ней. — Нет! Нет, благодаря тебе, я думаю, в этой квартире ничего не сломается еще 100 лет. Это были соседи, ты должен помнить, кто там арендодатель. — увидев расстроенное выражение его лица, Сильви немедленно объяснила, что это определенно не его вина, и успокоила его. Он рассмеялся, отвечая ей. — Да... старый ворчун. Ты так его назвал? — Точно! В любом случае, с тех пор я живу на чердаке. Но это все равно пытка, я не могу представить, как ты жил с ними почти два года, я почти круглосуточно ношу затычки для ушей в течение последних семи месяцев, когда они оба дома. — Расскажи мне! Это действительно то, по чему я определенно не скучаю. Однако, после Фостера, это не должно быть особенно сложно для тебя. - Нет. Это другой уровень! Ты был прав, когда сказал, что они "как кролики". В любом случае, я думаю, что что-то нужно менять, возможно, пришло время. Мэтта расстроила последняя часть, он не был уверен, о чем именно она говорила, о предоставлении уединения супружеской паре или о том, чтобы попрощаться с любым напоминанием о нем. — Ты ищешь, где жить? — Пока нет. Честно говоря, у меня не было времени кое-что просмотреть, эта мысль пришла мне в голову перед этой сменой. Но я больше не хочу мешать Стелле и Келли. — она не поняла его интонации в этом вопросе, но осталась честной с ним, и, похоже, это его на что-то вдохновило. — Я хотел бы тебе кое-что показать.На самом деле, это следовало показать давным-давно. После смены ... если ты не возражаешь и у тебя нет планов. — Показать мне? Что ... — она не успела договорить, он увидел, что она подумывает отказаться, он не мог этого допустить. — Это быстро и недалеко от 51-го, на самом деле. Я не буду тебя там задерживать, если ты не хочешь оставаться наедине. Пожалуйста?… Он почти умолял, и в его глазах был этот странный блеск, в последний раз она видела его перед тем, как Мэтт уехал из Чикаго. Она ответила спустя, казалось, вечность, но он заметно выдохнул и слегка улыбнулся. — Хорошо. — Хорошо. Некоторое время они стояли молча, глядя друг другу в глаза, очарованные простотой общения, несмотря на время, расстояние и все, через что им пришлось пройти. Внезапно Мэтт начал смеяться, негромко, слегка, все еще глядя ей в глаза, что застало ее врасплох, и она приподняла бровь, ожидая разъяснений. — Ты помнишь нашу первую встречу? — Первая встреча? ... - она все еще была в замешательстве. Сильви нахмурилась, увидев удивленное выражение его лица, она не понимала почему. Но через мгновение головоломки в ее голове сложились воедино, и он увидел понимание на ее лице. Это случилось прямо там, где они сейчас стояли, и это случилось именно там, где много лет спустя она призналась ему в любви. — Я помню. Мы врезались друг в друга, как два товарных поезда на полной скорости, я выбила планшет у тебя из рук, и некоторые документы разлетелись в стороны. И, как будто одного удара было недостаточно, мы столкнулись лбами, наклоняясь за бумагами. Я помню, как я испугалась, когда увидела, что ты лейтенант, а ты просто рассмеялся, представился и сказал… — Я надеюсь, что буду единственным, с кем знакомство состоится таким образом. - Закончил он за нее, ухмыляясь. — Ты знаешь, как я волновалась в тот день, меня буквально трясло. И первое, что я сделал, чуть не сбила с ног одного из офицеров, и в попытке исправить это только усугубила ситуацию, поэтому я тогда заикалась, произнося свое имя. — она добавила еще одну деталь про себя: «И потому, что офицер оказался очень красивым.» — Насколько я помню, это было не больно. Это было мило, ты была милой. И когда ты посмотрела мне в глаза, теперь я уверен в этом, я влюбился в тебя, Сильви Бретт. Именно тогда. Я знаю, как странно это должно звучать сейчас, но я долгое время пытался понять, когда изменилось мое отношение к тебе. И только потеряв тебя, я понял, что всегда относился к тебе с неоплатоническим интересом, ничего не изменилось, он просто рос со временем, и в конце концов голова догнала сердце. Она стояла в шоке, глядя на него, она уже слышала это раньше, когда он разговаривал с Северайдом, но теперь он открыто говорил это ей, и она не знала, как реагировать. Но ее сердце решило за нее, почувствовав ответную боль в груди слева на его слова, теплая волна прошла по ее телу, она почувствовала, как легкая грустная улыбка появилась на ее губах, а глаза наполнились слезами, грозящими вырваться наружу. — Возможно, ты помнишь, что некоторое время, когда ты только пришла, я вообще старался не появляться в поле зрения, я намеренно избегал тебя, не поднимал глаз и полностью старался избегать любых диалогов, кроме рабочих. Я обращался к тебе, когда не мог себя контролировать. Обычно это было во время ссор с Габби или чрезвычайных ситуаций, как, например, когда тебя похитили вместе с Миллсом. И когда я ревновал. Я не мог и до сих пор не могу контролировать себя, когда я ревную! И это всплывало на поверхность, всегда по одной и той же причине. Я никогда не мог смириться с тем, что кто-то может свободно говорить тебе, какая ты красивая, удивительная и сильная женщина, Сильви. Так было с Крузом, с незнакомцами по вызову, с Грейнджером. Когда я впервые понял, что влюблен в тебя, я хотел и до сих пор хочу кричать об этом на весь мир. Я не знаю, чем заслужил это благословение - любить тебя, быть рядом с тобой, иметь возможность показывать тебе эту любовь, не скрывая своих истинных чувств. После всего, что он сказал, она не смогла сдержать эмоций, она заплакала. Когда потекли первые слезы, он, казалось, был на автопилоте, потянулся к ней и заключил в крепкие объятия. Впервые за долгое время прикосновение к ней заставило его почувствовать себя как дома. — Если бы я только знал, как не испортить что-то значимое в своей жизни. Прости. Прости, что снова заставил тебя плакать из-за меня.… Я не хотел этого.***
Первое, что Мэтт почувствовал, проснувшись, был покой. Открыв глаза, он огляделся вокруг, никто еще не проснулся. Часы возле смотровой вышки показывали 6.30 утра, значит, они проспали всего несколько часов. Но мужчина чувствовал себя невероятно отдохнувшим, последний раз он чувствовал нечто подобное четыре года назад. Повернув голову влево, он увидел причину своего состояния. Сильви полулежит, свернувшись калачиком, прислонившись к нему и держась за него, ее голова устроена у него на плече, а его левая рука полностью обернута вокруг нее и покоится на ее левом бедре. Глядя на нее, спящую, расслабленную, он улыбнулся, но очень быстро почувствовал укол в груди, вспомнив ее несколько часов назад. Они некоторое время стояли, прижавшись друг к другу, на этаже, после всего, что он ей сказал, она разрыдалась, вся боль, которую ей пришлось испытать за последние несколько лет, отразилась в ее глазах, и он прекрасно это понимал, потому что чувствовал то же самое. Она взяла себя в руки так быстро, как только могла, но не выпустила его из объятий. Потом они оказались на диване в общей комнате, все еще обнимая друг друга, она не сказала ни слова, просто очень крепко держалась за него и смотрела. Все, что он мог сказать ей все это время, было "Прости". Вскоре на нее навалились вся усталость и эмоции, которые она получила за смену, и она уснула, крепче обняв его, он некоторое время смотрел на нее и позже тоже уснул. Протянув свободную руку, он провел пальцами по ее волосам, заправил выбившуюся прядь за ухо и остановился, слегка проведя пальцем по ее щеке. Волна тоски захлестнула его, он хотел оставаться с ней как можно дольше, как будто последних нескольких лет и не было. Но реальность догоняла его, сирены могли включиться в любой момент, или 51 начала бы просыпаться. Он прижался губами к ее виску и прошептал. — Я так сильно тебя люблю… Мауч внезапно появился в поле его зрения, прерывая момент, и, глядя ему прямо в глаза, как можно спокойнее изложил то, что, по-видимому, пытался донести до него глазами в начале вчерашнего дня. — И она все еще любит тебя, Кейси. Она не останавливалась. Но какой она была без тебя… Я не знаю. Призраки на самом деле более живые. Сначала она много боролась, она верила в вас двоих. Она с таким трепетом и восторгом ждала ваших встреч, твоих звонков и писем. Она не скрывала своих чувств, когда ваши встречи откладывались, и принимала от нас всю поддержку, которую мы могли ей предложить. Она никогда не сдавалась. Но однажды что-то изменилось. Она обманула нас своим фальшивым настроением, но, говоря о тебе, в ней все равно проскальзывали боль и грусть. Сначала я не придал этому никакого значения, потому что казалось более чем нормальным, что она тосковала по любимому человеку, но чем больше проходило времени и чем больше она терялась и отдалялась от всех, я не мог смотреть на это. Однажды я буквально загнал ее в угол, и она открылась, я был зол на себя, но благодарен Северайду за то, что он был рядом с ней все время, которое мы все остальные воспринимали как норму. Мауч глубоко вздохнул и внимательно осмотрел двоих перед собой, Сильви все еще крепко спала, а Мэтт сидел, пораженный честностью пожилого пожарного перед ним. — Когда-то я думал, что твои чувства к Доусону сильны, но, по правде говоря, это не могло сработать, потому что вместо того, чтобы двигаться шаг за шагом, вы мчались в разных направлениях, иногда оказываясь на одной прямой, как на диаграмме, понимаешь? Ты сам это понял, не так ли? Но вот это... ВЫ ДВОЕ! Ты и Сильви - правильные люди и самые сильные. Все это построено одновременно на многих основах - взаимопонимании, принятии, дружбе, уважении, сострадании, самопожертвовании, доброте, любви. Это то, что приносит человеку огромное счастье, но также причиняет сильную боль. Я думал, вы усвоили урок о боли до того, как сошлись вместе. Возможно, ты не чувствовал этого в ее отсутствие из-за капеллана, потому что была еще боль от потери Отиса. Но ВЕСЬ 51-й видел, что случилось с вами двумя до, после и вовремя с рыжеволосой молодой леди и лейтенанта из 40-го. Вы действительно созданы друг для друга, если хотите знать мое мнение. Но ни она, ни ты больше не можете выносить боль, которую может причинить эта любовь. Я прошу тебя принять решение раз и навсегда: либо ты уходишь, и все помогают ей справиться с последствиями этого, либо ты остаешься и никогда больше не уходишь, что бы ни случилось и кому бы ни понадобилась твоя помощь. Единственный выход будет, как говорится в клятвах, до самой могилы, и это будет единственным вариантом отступления. И просто для ясности, я защищаю не только ее чувства прямо сейчас, но и твои, Мэтт. Капитан демонстративно переваривал слова, сказанные пожарным, в своей голове и не удивил его своим ответом. — Спасибо за честность, Мауч, правда. Но большая часть того, что ты сказал, уже была обдумана мной более 1000 раз за последние годы. Я принял свое решение давным-давно, и сегодня я собираюсь показать и, если необходимо, доказать, что я больше нигде ее не оставлю. — Рад это слышать! — искренне ответил пожарный и ушел, оставляя двоих в крепких объятиях. Сильви проснулась через полчаса после разговора с Маучем. Сначала она крепче обняла его и даже погладила по щеке, как делала раньше. Но чем больше она просыпалась, тем больше воспоминаний охватывало ее, она неловко отстранилась и встала с дивана с кривой улыбкой. Как только она дошла до кофеварки, в комнату вошли сонные Риттер и Герман, за ними постепенно и остальные из 51. Блондинка принесла ему чашку кофе и пообещала не задерживаться, как только в 8 утра закончится смена, чтобы он мог показать, что хочет, и пошла в сторону душевых. Отпив из чашки, он понял, что не может не сходить с ума в течение оставшихся сорока минут, ожидая ее реакции на то место, куда он хотел ее отвести.***
Как и обещала, Сильви собрала вещи и ровно в восемь встретила его у выхода, и по дороге попрощавшись с остальными, они вместе покинули 51-ю. Она отдала ему ключи от машины, а сумку оставила на заднем сиденье, чтобы он мог вести машину. Она не спрашивала, куда и зачем они едут, даже не следила за дорогой, просто смотрела на него, что заставляло его чувствовать, что все будет хорошо. Они проехали около 6 кварталов, когда он остановил машину, оглядевшись, блондинка была удивлена местом, куда он ее привез. Оглянувшись на Мэтта, она увидела его улыбку и легким кивком он подтвердил, что она правильно распознала пункт назначения. Отстегнувшись, блондинка выпрыгнула из машины, не дожидаясь его, и остановилась перед высоким железным витым забором, с большими воротами в форме арки. — Мэтт, это... — она посмотрела на него в восторге и замешательстве, он прислонился к пассажирской двери позади нее, внимательно наблюдая за ней. — Я не понимаю, что мы здесь делаем? — Ты помнишь этот дом, не так ли? — Конечно! Мы смотрели дома до того, как Гриффин появился в Чикаго, это был единственный дом, который произвел впечатление на нас обоих. Но я все еще не понимаю. Разве это не было снято с продажи через два дня после того, как мы его увидели? Его позабавила и взволновала ее реакция, и тот факт, что она помнила этот дом и все еще была в восторге от него, был всем для того, чтобы убедиться в правильности его выбора. Все еще широко и счастливо улыбаясь, он, наконец, подошел к ней, посмотрел на дом перед собой, дал ей ответ. — Так и есть. Хочешь зайти? Судя по ее реакции, она как будто смотрела не на него, а на кого-то неизвестного. Некоторое время Сильви неуверенно переводила взгляд с него на дом и обратно. Поддавшись эмоциям, она вспомнила подробности о доме, полученные при первом осмотре несколько лет назад. Дом украшен панорамными окнами и выполнен в современном архитектурном стиле, полностью из темно-красного кирпича. Общая площадь составляет 194,3 квадратных метра, есть гараж на одну машину и подъездная дорога, достаточная для парковки двух машин. Все основные помещения первого этажа гармонично расположены в классическом прямоугольнике, к одной стороне которого примыкают гараж и котельная. С другой стороны находится светлая гостиная с угловым камином и большими окнами, без перегородок, с прихожей и кухней с островом, с выходом на просторную террасу и задний двор. Прихожая, небольшая кладовая и ванная комната также хорошо спланированы. Из просторного холла можно подняться по лестнице на второй этаж. На втором этаже расположены четыре спальни. Все спальни имеют выход на балкон или террасу. В зоне эркера расположена просторная ванная комната с сан узлом. Наличие общего вместительного гардероба, в который можно попасть из прихожей. Это был дом, в котором они представляли свое совместное будущее после того, как впервые увидели его. Двое светловолосых голубоглазых детей, мальчик и девочка. Тихие вечера у камина с книгой, просмотр игр или всевозможных дизайнерских программ, которые так любила Сильви, или организация игровых дней. Дни барбекю на заднем дворе и террасе с Северайдом и Киддом. И много других вещей, о которых они говорили без остановки в течение нескольких дней, пока не узнали, что дом снят с продажи. И их жизни перевернулись с ног на голову буквально на следующий день, когда Гриффин Дарден ждал Мэтта в 51. У нее снова навернулись слезы на глаза, она не понимала, что они здесь делают, если дом давно купил кто-то другой, и их мечты долгое время были спрятаны глубоко внутри, зачем напоминать ему об этом. Она снова повернулась к нему, и его улыбка тут же увяла, когда он увидел ее влажные глаза. — Если ты не хочешь, как я обещал вчера, я не заставляю тебя. Я не хочу, чтобы ты снова плакала, Сильви. Я просто надеялся, что все, о чем мы говорили, когда впервые увидели этот дом, все еще возможно. — Мэтт… — Я купил это. Это наш дом. — Ты… Ты что?... — гамма эмоций, которые она испытала при этих его словах, неописуема. Она быстро заморгала, пытаясь смахнуть слезы, и потрясенно уставилась на него, не зная, радоваться ей или сердиться. — Я отслеживал информацию об этом доме. Пожилая пара, которая тогда купила дом, год спустя переехала во Флориду и самостоятельно выставила дом на продажу, став полноправными владельцами. Увидев это, я связался с ними, сказав, что я уже знаком с этим и что мы тоже хотели купить его в то время, но немного опоздали. Я почувствовал, что они не были полностью убеждены в том, что стоит выбирать меня в качестве покупателя, и назначил личную встречу. Это удачно совпало с моим приездом к тебе во время отпуска. Когда мы встретились, я рассказал им о нас, о тебе подробнее, о том, как сильно я тебя люблю. О том, как мы вместе увидели этот дом. Они продали его мне в тот же день и завершили сделку, передав мне все документы в последний день перед моим отъездом. Долгое время я не знал, как рассказать тебе все об этом, и, находясь порознь, в разных городах, это не казалось правильным решением. — Ты хочешь сказать, что купил нам дом и бросил меня два месяца спустя ?!... — теперь она была зла, в последний раз, когда он так сильно разозлил ее, когда не хотел, чтобы она ходила с ним к врачу на результаты МРТ. — Сильви... Я действительно думал тогда, что это было правильное решение - отпустить тебя. Я видел, как больно и тяжело это было для тебя, и я сам ненавидел все это прощание, расстояние становится больше с каждым днем. И я невероятно сожалею о том решении. Ты была и остаешься единственным, о чем я думал весь день и ночь, это было неописуемо больно. Я был зол на себя, я был невыносим до такой степени, что командиру батальона в Портленде пришлось специально прочистить мне мозги не одним выговором. Но я не мог свернуть с выбранного пути, я надеялся и боролся со своей болью, только убеждая себя, что было правильно тебя отпустить. Я хотел, всегда хотел счастья для тебя. Несмотря на то, что я чувствую сам. И я люблю тебя, и я не думаю, что это чувство покинет меня до конца моей жизни. И я не хочу, чтобы так было, я хочу любить тебя до самой смерти, Сильви. Я люблю тебя и надеюсь, что смогу любить и наших детей, и внуков. Жить в этом доме вместе и верить, что жизнь по-прежнему будет добра к нам и позволит нам уйти в один день. Потому что я никогда не хочу больше уходить один и отпускать тебя снова. Между ними двумя воцарилось молчание, долгое молчание. Она стояла на расстоянии вытянутой руки с непроницаемым выражением лица, впервые за долгое время он не знал, что она чувствует и о чем думает. И он боялся, что теперь он определенно потерял ее навсегда. Он не знал, что еще сказать, чтобы убедить ее. Он хотел прикоснуться к ней, обнять ее, поцеловать ее. Если он и потерпел неудачу со словами, то хотел показать действиями, что он полностью принадлежит ей. Всегда. — Можно мне взять ключи от машины? Она сказала это так же непроницаемо, как и выглядела, и он подчинился. Вложив ключи в ее протянутую руку, он сделал шаг назад, ожидая, что она оставит его навсегда. И он даже не стал бы винить ее за этот выбор, потому что, в отличие от его прошлого, сейчас вина полностью лежит на нем, за то, что он сделал, и за то, о чем он умолчал. Он опустил голову, признавая свое полное поражение, и ждал, ждал, когда услышит ее удаляющиеся шаги, ждал звука зажигания двигателя и ждал, когда ее машина исчезнет из поля его зрения с характерным звуком шин. Но единственное, что он услышал, была автомобильная сигнализация. Она закрыла машину, потому что он этого не сделал, слишком увлеченный ее реакцией на дом. Когда он поднял голову, она стояла перед ним, не двигаясь ни на метр, и он увидел, как ее лицо озарилось возбуждением, очевидно, из-за его состояния в данный момент. У него даже не было времени попытаться что-то сказать, когда она одним шагом преодолела все расстояние между ними и поцеловала его с такой страстью и томлением, что он не был уверен, как она вообще могла так долго держать все это в себе. Импульс ее действий пригвоздил его к их забору, и, почувствовав это, он очнулся и ответил на поцелуй, развернув их и поменяв местами. Сколько раз они целовались посреди улицы, никто из них понятия не имел, но, отрываясь друг от друга, задыхаясь, они продолжали улыбаться, глядя друг другу в глаза. — Для ясности, если я когда-нибудь снова услышу, что ты расстаешься со мной, я никуда не уйду. Ты не сможешь оторвать меня от себя силой, Мэтью Кейси. Потому что я тоже хочу дом, детей, внуков, собаку или кошку, даже хомяка, неважно. Главное - ВМЕСТЕ. И если бы сказали, что я должна, клянусь, я бы ждала всю свою жизнь. Думаю, я могла бы любить тебя до самой смерти.