***
Далеко не щебетание птиц разбудило Коллет утром, а серьёзный отец. Лишь его голос говорил о его взволнованности. Он сидел нахмурившись, размышляя о чём-то и казалось не замечал свою дочь, а та обеспокоенно дёргала рукав зелёного пиджака отца. Наконец он вздрогнул и обратил удивлённый взгляд на неё. — Колетт, милая, ты уже проснулась? — Уже как пять минут! — крикнула девушка вцепившись в руку родителя мёртвой хваткой.– Ты не отвечал мне, просто смотрел куда-то! Пап, что происходит? — Колетт, послушай, — Байрон тяжело вздохнул и отвёл взгляд, смотреть в глаза дочери было сложно.– Мы с мамой поговорили и решили, что должны будем отвезти тебя на обследование. Знаешь, оно полагается тебе каждый год. Ляжешь на недельку, проверишься и мы тебя заберём. Договорились? — он всё же посмотрел на девушку, она находилась в полном недоумении, но активно старалась обработать информацию попутно кивая головой.– Нам сообщили об этом утром. Дорога дальняя и нам стоит выехать пораньше, через час или два. У тебя будет время собрать вещи, я схожу за машиной и мы отправимся. Мама готовит завтрак, как только оденешься, подумай, какие вещи возьмёшь с собой и спускайся. Мужчина собирался встать, но Колетт промычала что-то и ухватилась за штанину в просьбе остаться и послушать её. — Это обязательно? Мне страшно, — призналась она. Больниц она очень боится, даже после того, как провела много времени в них. К тому же, она там совершенно одна. В голове вспылыл ночной разговор родителей и в голову закрались сомнения на счёт времени нахождения там. Отец ведь не мог согласиться с матерью и отдать её туда? Да? — Ох, Колетт, это не на долго. Там есть дети, такие, как ты, ты не будешь одна, — подбадривал отец, хотя и понимал, что ничего о том месте не знает кроме того, что его дочери там помогут.– Ты можешь взять Спайка, он будет оберегать тебя, как и раньше, — Байрон взял в руки плюшевую игрушку дочери– кактус, которого она назвала Спайком. Его ей подарил отец и она всегда ходила с ним, как со своеобразным талисманом удачи и помощником. На это предложения она кивнула, подскакивая на кровати и целуя Байрона в щёку. Тот удалился из комнаты, а девушка принялась выбирать одежду и собирать вещи. Для поездки в такую погоду она выбрала голубую рубашку и темно-синюю юбку. Одевая капроновые колготки телесного цвета она так же одела розовые гетры, для красоты. В плане было найти розовое пальто и они отлично бы подошли к нему. На столе лежали серёжки в виде бабочек, тоже розовые сделаные под мрамор. Их Колетт тоже нацепила и приступила к сбору вещей в свой рюкзак. Ранее в больницах её могли навещать родители, которые приносили ей одежду. Но зная до сколько они работают и, что по словам отца это место находится довольно далеко, она посчитала, что стоит взять с собой всё необходимое, ведь родители не скоро приедут. Приедут ли они вообще? Да, разумеется. Много не понадобится, она ведь не будет красоваться перед пациентами. Хотя очень хотелось, такая уж она. Вещей действительно вышло не много, всё вмещалось в рюкзак. Она поспешила спуститься к родным на первый этаж, дабы наполнить желудок перед поездкой вкусной едой матери. Если та старался не для Коллет, то для Байрона точно. На завтрак была вкусная яичница с помидорами. Желток приятно растекался по белку и Колетт обмакивала его в этой оранжевой субстанции. В меру солёный, Белль готовила очень вкусно. Запивая всё это апельсиновым свежевыжатым соком Колетт размышляла о поездке, она не могла поверить, что придётся расстаться с такой вкуснятиной хоть на минуту. Любые поездки девушка считала за возможность завести новых друзей и относилась к ним с трепетом, но не без отсутствия волнения за родителей. Общая палата и отделение, всё это объединяет людей с одинаковой проблемой. С такими порой интересно, узнаёшь, как живут другие. Колетт любит слушать, а больше всего рассказывать, потому ей просто необходим собеседник. Взвешивая плюсы и минусы и понимая, что перевес на стороне плюсов, Колетт с улыбкой, которая растянулась на губах, розовых от помады с запахом клубники, села в машину и захлопнув дверь выдохнула. Запах в машине был не очень, ей он не нравится, поэтому она часто перед тем, как сесть вдыхала на улице и задерживала дыхание, выдыхая уже в салоне. Она считает, что это помогает. — Ну, малышка, готова? — уточнил Байрон, глаза его были печальны, как и всегда, но он по доброму улыбался дочке. — Пап, я не маленькая, не надо меня так называть, — нахмурилась Колетт, но улыбка никуда не исчезла и вскоре она добавила.– Да, я готова, поехали! Женщина провожали их взглядом с порога. Не то, что бы её огорчало осознание того, что она не увидит более свою дочь. Просто сейчас от неё уезжал человек в лечение которого она вложила много денег, и единственное о чём она жалела, так это о том, что не отправила дочь в больницу раньше.***
Высокое здание возвышалось и белая штукатурка была очень видна среди редких деревьев этой местности. Оно было в форме самолёта и, как предположила Колетт, делилось на блоки. Один из них был заброшен, окна в нём были разбиты, остатки стекла небезопасно торчали, а стены украшали граффити с ругательствами и запугивающими надписями на подобии «Беги отсюда» и «Санитары повсюду». Девушку мягко говоря стала угнетать и пугать подобная обстановка. На ряду с этим блоком другие не были особо привлекательными. Всё, что было в поле зрения Колетт было в довольно ужасном состоянии. Можно очень отчётливо заметить ржавые подтёки от окон ещё на третьем этаже. К слову, этот этаж был последним. На крыше виднелось что-то зелёное, но беловолосая не смогла разглядеть отчётливо. Главный ход был украшен флажками и надписью «Психиатрическая больница №7». Как бы не пытались украсить вход, общую картину и её восприятие он не изменял. Всё это чудо окружал лес, растительность в нём была редкая и состояла только из больших деревьев. Возможно пространство казалось бы пустым и ты в нём был бы как на ладони, но нет. Деревья обильно покрывались листвой, некоторые клонилиь к земле. Прямо напротив входа были посажены в ряд яблони. — Так значит, это психиатрическая больница? — неуверенно произнесла Колетт. Байрон предпочёл ничего не отвечать, лишь упёрся взглядом в землю и молчал, стоя перед выходом. — Мрачное место, но если я тут на неделю, то справлюсь, — дочь улыбнулась широко, будто специально упоминания срок её пребывания тут, чтоб отец почувствовал укор совести. — Да, уже стоит идти. Быть может ты и на обед успеешь, — Байрон попытался улыбнуться, сделать всё, лишь бы не находиться рядом с дочерью, лишь бы она не видела, как ему больно. Заходили в здание они не спеша. Колетт более не была уверена в своих чувствах по отношению к друзьям. Первое, что предстало её взору– это жёлтая лента, которая преграждала путь в правое крыло здания. Одна круглая лампа мерцала слабо, благо пока ещё дневной свет проникает в окна. За стойкой с кучей старых ободранных наклеек из детских журналов сидела недовольная и уставшая пожилая женщина. Она перевела взгляд на пришедших и долго смотрела на то, как они любуются «красотами» этого места. Наконец мужчина опомнился и подошёл к женщине, чтоб провести с ней переговоры. Пока отец предоставлял все документы дочери, Колетт, не посчитав нужным слушать все эти разговоры, вышла на улицу. Вскоре она пожалела. Разбитые окна больниц ночью, которые она видела только в фильмах ужасов, казались такими же страшными, как окна днём. Девушка пробежалась глазами по окнам и была уверена, что она видела что-то в разбитом окне на первом этаже. Смятение и беспокойство пришло мигом и она всё же вернулась внутрь здания. Отец, кажется, уже заполнил все документы. Женщина за стойкой смотрела на неё странно, лицо её опухло неизвестно от чего и глаз почти не было видно, потому понять выражение её лица для Колетт было очень сложной задачей. — Чтож, милая, мне стоит ехать. Твоя мама звонила, она беспокоится, я сказал, что всё хорошо и я скоро вернусь, — начал было Байрон, но его дочь не слышала, чтоб за всю поездку он разговаривал с Белль. Лишь очередной повод отмазаться от неё. Колетт не было обидно, сейчас ей было просто не по себе от того, что в этом месте она проведёт неделю. — Что же, милочка, пройдём-ка в палату, — женщина недобро посмеялась и взяла Колетт за локоть. Слишком грубо, пытаясь вырваться без особого энтузиазма она смотрела на Байрона, тот же избегал контакта с ней и поспешно двинулся в сторону дверей. Добро пожаловать в психиатрическую больницу №7.