Мне как обычно.

Солнце, которое уже не грело своими светлыми лучами, пробивалось через прозрачную занавесу, попадая на густые темные ресницы, пухлые губы и сонное лицо Люмин. — Уже уходишь? — сонным голос спрашивает она у Чайльда. — Появились дела. Сегодня не жди. — Не собиралась. — Признаться честно, вчерашней ночью ты была хороша. — Сколько раз мне еще нужно переспать с тобой? — с некой тяжестью произносит девушка. — Этот месяц. Все это время ты будешь только моей, только я могу смотреть на тебя, говорить с тобой, трахать тебя. Ты должна будешь делать то, что захочу я. — Тебе не кажется, что мы договаривались только на секс? — Прекрати. Хочешь, чтобы простил долг, тогда делай что говорю. — с раздражением процеживает парень и покидает жилище. Ублюдок. Завтра нужно будет появиться в университете, иначе меня отчислят. Нужно позвонить на работу и перевестись на вечернюю смену. Дела. Не такие и сложные на вид, но для меня это было уже какой то пыткой и сущим адом. Нужно появляться на учебе, видеть лицо этого заносчивого придурка, слушать бесполезные лекции и жить от понедельника до воскресенья, даже не жить, а выживать. Но все же мои мысли никак не покидал тот парень. Такое ощущение будто это встреча была не случайна, словно эти взгляды что — то значили. Нет. Глупости. Похоже, что вещества реально разъели ее головной мозг, и она уже сходит с ума. Но она была не против познакомиться с ним поближе, узнать, в чем секрет этих теплых янтарных глаз. *** — Доброе утро, уважаемые студенты, прошу всех встать. Привычное приветствие от самого гнусного препода в этом универе. — Присаживайтесь. Сегодняшняя лекция на тему … Люмин уже не слушала, по привычке воткнула наушники и начала погружение в мир своего сознания, своих мыслей. Девушка чувствует, что до ее плеча что — то касается, что то холодное, и делает оно это аккуратно, с опаской, без цели напугать. Люмин кидает взор на причину ее беспокойства. И клянусь если бы они сейчас были в какой- нибудь сопливой дораме про самую чистую и искреннюю любовь, то эти двое застыли бы ровно на час, вглядываясь друг в друга, но мы не в дораме, так что светловолосая вздрогнула всем телом, внутри появилось то самое приятное чувство, «бабочки в животе» снова начали порхать, как бешеные, а глаза начали бегать по всему лицу юноши, стараясь уловить все самые заметные черты. Она вытаскивает наушники и указывает на то, чтобы парень садился рядом. — Ты новенький.? — шепчет она ему. Тот же наклоняется чуть ближе и своим тихим бархатным голосом проговаривает, мы уже знакомы, Люмин. — Я уже год тут учусь, просто на другом факультете и в соседнем корпусе. — все так же тихо говорит он. — Понятно. О чем нужно говорить дальше? Как дела? Сегодня хорошая погода! А сколько тебе лет? Неизвестность, это синоним к его личности, он выглядит таким закрытым и спокойным, рассудительным и сдержанным. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, спасибо что спросил. На удивление он первый продолжил диалог. — Не хочешь пройтись по аллее после пар? — С кем? Ну блять, Люмин, не тупи прошу. Не знаю почему, но мой мозг моментально отключился во время разговора с ним. Наверное я выгляжу глупой. — Со мной. — он смотрит в ее глаза, будто выискивая в них ответ на свой вопрос. — Да, с радостью. — Люмин отворачивается от парня, щеки горят, по телу разливается тепло. Это и есть те самые новые чувства? Что это? — Хочешь расскажу тебе историю со своего факультета? — Да, конечно. — с особой заинтересованностью тараторит девушка. На самом деле она его даже не слушала, не знала о чем идет речь, не слышала ни единого звука. Она смотрела на его густые черные ресницы, тонкие губы, острый нос и те самые янтарные глаза, которые ее манили. Кажется она и вправду могла говорить о них вечно и смотреть тоже. Дальше ее взгляд проскальзывает на ключицы, широкие плечи и тонкую шею. Кожа Сяо была бледная, из-за чего на руках хорошо виднелись линии тоненьких вен, которые придавали красоту его ладоням. Сам он был одет в черную футболку, брюки и классические кеды. В носу был септум, проколота бровь. Эти синяки под глазами придавали какое — то дополнение к его образу, внешности. Едва заметные веснушки. Тихий голос, который убаюкивал и медленно погружал в сон. Сейчас Люмин могла рассмотреть все в нем, все до единой детальки, она наслаждалась этим моментом и мечтала, чтобы он никогда не заканчивался. — Ну и потом его отчислили, но согласись же весело, ха-ха. — его тихий смех был похож на мурчание кота, это вывело ее из так называемого «транса». — Ха-ха, да, забавно. — на деле она даже не поняла о чем история, кого там отчислили. Да и какая к черту разница, когда перед ней сидит такой великолепный парень. — Ребята, у вас перерыв 30 минут. Потом снова возвращаемся к работе. — Пойдем в круглосуточный? И они пошли. Люмин думала, что он серьезный, но на деле он очень забавный и милый, а его смех и улыбка это нечто. Они говорили обо всем, начиная от смешных историй, заканчивая обсуждением детских травм. — Ну вообщем то так я и подсела на это. — Звучит не весело. — А что поделать? Жизнь такая. — Все равно можно найти другой выход. — Я не ищу трудных путей. — Этот ты называешь легким? — Да. — Тогда ты сильно ошибаешься. Оказывается Сяо не являлся тусовщиком, у него не было пристрастий к наркотическим веществам и алкоголю, лишь особая страсть к курению. Выкуренные им сигареты, как он говорил, приносили расслабление и затупляли нервную систему, хоть и на малый промежуток времени. Он правда не плох. — Может сбежим? — Ох, Люмин Лиамовна, а вы преступная женщина. — Сбежать с пар еще никогда не являлось преступлением. Пока препода не было в кабинете, они быстро взяли вещи и покинули здание. — На аллею? — Пойдем. Не долго музыка играла. — Куда идете? — прозвучал голос неподалеку. Люмин поворачивает голову и видит этого рыжего идиота. — Блядь. — Не выражайся так, принцесса. — Аякс подходит вплотную к девушке и спрашивает с угрожающим тоном. — Последний раз спрашиваю, куда ты направляешься с ним? — Мы просто хотели пройтись до фудкорта и поехать домой. А ты почему не на парах? — дрожащим голосом спрашивает она. — А мне ко второй, дорогая. По моему я тебя предупреждал на счет парней. Девушка молчит. Перечить нет смысла. Сяо же стоит с недопониманием, возможно даже злостью на Тарталью. Он не принимал таких методов, такого обращения. Он не знал даже какие отношения между этими двумя. Но он точно знал, даже не знал, а видел, что Люмин чувствует себя ужасно рядом с этим уродом, которого в прошлом он называл своим «другом». — Я вызову тебе такси и ты едешь домой, поняла меня? — Зачем? Я куплю себе обед и сама доеду на автобусе. — Не в этот раз, сладкая. И готовься, я сегодня зайду, тебя ждет очень серьезный разговор. — А ты чего стоишь? Можешь идти, я забираю то, что принадлежит мне. — обращается парень к Сяо. — До завтра, Люмин. — с сожалением произносит парень и удаляется. — Вот же пидор. Клеется к моей девушке. — Мы не в отношениях, Аякс. — твердо произносит она. — А я хочу, чтобы были. Не забывай, ты делаешь то, что скажу я, милая Люмин. *** Нет желания идти на подработку, нет желания уже слушать вечные крики матери, нет сил встать с кровати и приготовить себе обед, благо брат умеет готовить и сам себя накормил. Эмбер не выходила из комнаты с того момента, как пришла домой после того разговора с Кейей. Почему то ей было одновременно с этого смешно и очень очень грустно. Отчаяние. Печаль. Было трудно. Она всегда хотела быть, как он. Вести такой образ жизни, говорить как он, жить, как он. И вот она стала копией этого парня. Теперь в ней отложились его привычки, как он жестикулирует, его речь. Она стала его маленькой копией и от этого было больнее. Ему видимо все равно. Сто процентов использует тела девушек для удовлетворения, живет, как инфантильный глупый человек, без саморазвития и стабильности. Такая жизнь ее даже пугала. Если бы она была с ним, то как они жили? Тусовки, шлюхи и наркотики? Не этого она хотела в отношениях. Ей просто нужна была любовь, забота и внимание. Хотя бы малую часть от этого. Снова звонок. Уже одиннадцатый за сегодняшний день. Эмбер смотрит на экран. «Эола». — Алло. — Подруга, что с тобой? Мне твой брат таких ужасов наговорил! — Все в порядке, просто немного устала от жизни и людей. Я передохну три — четыре дня и все будет как обычно, правда. — Так не делается. Давай я вызову тебе такси и ты приедешь ко мне. Мы все обговорим и посмотрим чем тебе можно помочь. — Дай мне три часа и я сама приеду. Ехать никуда не хотелось, хотелось просто раствориться во времени и гнить в кровати, в темноте этой комнаты в которую не пробивался свет. — Жду. Делать нечего. Девушка собралась, дала брату подзатыльник за то, что разболтал лишнего и поехала к подруге. Как-то приятно это ощущение, что рядом есть люди, которые могут помочь и выслушать. Одной из них была Эола. Девушки дружили с самого детства, были не разлей вода, как и сейчас. У них никогда не было секретов друг от друга, они видели друг в друге поддержку. Эола стала для нее семьей. *** — Заходи. — Я останусь на ночь, ты же не против? — Конечно нет, располагайся. Эмбер выглядела ужасно. И мы говорим не про внешний вид, а про моральное состояние. Даже яркий макияж не мог развеселить ее печальные глаза и яркая одежда не придавала ощущения веселья. — Что случилось? — Долго думав, девушка все же ответила. — Меня отвергли. Самым ужасным способом. — Опять этот урод? — Он не урод. Он просто такой инфантильный, ветреный человек. — Нет, Эмбер он урод. Что он сделал? — Ты же знаешь, что мы переспали. — Ну. Эмбер рассказала свою историю, на что Эола очень сильно разозлилась. — То есть ты его еще и оправдываешь? — У него есть на это причины. — Причина трахнуть, надавать ложных надежд, а потом съебаться в закат и повесить все проблемы мира на тебя? Солнце, это так не делается. Эола обнимает подругу, будто бы пытаясь отгородить от всех ужасов, которые навалились на нее. Было очень больно смотреть на ее безжизненные глаза из которых вот вот польются слезы, на натянутую улыбку и на трясущиеся руки. — Спасибо большое. — Я всегда буду рядом, обещаю. Оставшийся вечер подруги смотрели фильмы, смеялись с несмешных шуток при просмотре очередной комедии, кушали приготовленные подгорелые кексы, которые сожгла Эмбер. Чувство будто они снова попали в беззаботное детство, где не нужно было заниматься взрослыми делами, думать о глупых проблемах и каждый день пытаться умереть. Это был самый спокойный вечер за весь месяц. *** У Люмин же все стабильно. Тарталья пришел пьяным и опять насиловал измученное тело, пока та кричала и сгорала от ненависти к нему, но в особенности к самой себе. Она же сама добровольно согласилась на все его условия и теперь вынуждена терпеть этот пиздец. Слишком грязно, слишком мерзко. И вот эта 80 килограммовая туша лежит рядом с ней, от него неприятно пахнет перегаром, а девушка лежит на спине прикрываясь грязным от его рук куском одеяла. Все, что он трогает уже становится грязным. Даже она грязная. Грязь. Грязь. Грязь. *** Он сидел на крыльце, выкуривая уже четвертую сигареты, руки потрясывало от холода, мозг не хотел работать и здраво мыслить. Он сидит на пороге ее дома уже час. Слушая истошные крики Люмин, которые доносятся из открытого окна на первом этаже. Его самого трясет, но уже не от холода, а от осознания своей беспомощности, осознания того, что ей больно, а он не может ничего предпринять, не может это остановить. Блядь, он может.может. У него нет решимости это сделать, нет смелости проникнуть в дом и разукрасить лицо этому уроду, нет сил спасти ее из этого кошмара. Он и вправду был жалок. Скрип двери. Сквозняк прошелся по спине, вызывая табун мурашек на бледной коже. Парень не в силах обернуться. — И тебе добрый вечер, Сяо. — уставшим голосом произносит Люмин. — Угостишь сигареткой? Парень смотрит на синяки под ее глазами, взгляд стал еще более безжизненными, красные метки на шее выделялись на фоне светлой коже. Плечи были в синяках. — Прости меня, Люмин. — За что ты извиняешься? Было ужасно тяжело смотреть на нее.как она сидит в этом белом полупрозрачном халате, как от холода ее тело покрывается мурашками, а изо рта клубами идет дым от сигарет. Хотелось согреть и защитить. Что это за чувство? Любовь? Нет. Это то, что он точно не сможет понять. — Я не могу помочь тебе. — Мне не нужно помогать, Сяо, все в порядке. — говорит девушка с натянутой улыбкой. — Я не слепой, Люмин. Светловолосая замолкает, не зная, что сказать ему в ответ, ведь он был прав. Пиздецки прав. — Можно тебя поцеловать? Из рук парня валится сигарета. Он резко поворачивает голову в сторону девушки, вглядывается в эти глаза, которые кажутся родными и пытается понять сошел ли он с ума, или она действительно это сказала. — Повтори. — Поцелуй меня. Сяо без раздумий тянется к пухлым губам девушки, прижимая ближе к себе, стараясь согреть. Это был такой нежный поцелуй, напитанный чем — то другим, в нем не было страсти или дикого желания, не было похоти, в нем было что — то такое чудное и неизвестное. Этот поцелуй стал для обоих глотком свежего воздуха. Для них это был сладостный плен, сон или мечта, которая происходит наяву…