White lilac.

      Девятый месяц беременности даётся самым трудным, наверное, в жизни девушки. Потому что в любой момент может случится что-то нехорошее или отойти воды. Так ещё и я стала слишком эмоциональной, веду себя иногда, как курица наседка.       Моя комната словно превратилась в мастерскую швеи. Потому что, да, так вышло, что я мне хотелось сильно сшить детские вещи, так как больше нигде их не возможно было достать. Пришлось самой шить.       Но мне понравилось, и в итоге, вся моя комната забита детской одеждой.       Как мне пояснила Адара, это можно назвать гнездованием, когда будущая мать готовится к появлению малыша. А то что я иногда слишком эмоциональна — это нормально.       Я улыбаюсь мягко, складывая детский комбинезон однотонного бежевого цвета в шкаф, рядом с пеленками. Адара также принесла мне детскую кроватку, что я попросила её купить на рынке, дав золотое кольцо. Ариль в последнее время, какая то подозрительно ходит. Что-то бормочет под нос, меня вечно кормит.       Может, волнуется так? Все таки роды леди Дианы плачевно прошли как для неё, так и для доброй половины дворца.       Но иногда, временами накатывает слабость. Я набрала вес и слежу за едой, но все равно, бывает, что мне становится плохо и все. Ариль говорит — это нормально, а вот Адара наоборот, говорит, что это плохо.       Я даже не знаю, кому верить. Но кажется, что Ариль и правда стала странно себя вести. Очень странно.       —Кушай, деточка, кушай — говорит вроде бы ласково, вроде бы с милой улыбкой на устах Ариль, ставя передо мной сладости. Но я уже плотно покушала еду Адары, поэтому на сладости просто не оставалось сил. Да и чувство внутри такое было, не есть эту еду и все.       —Спасибо, я не хочу…— мягко улыбаюсь я ей. На что Ариль хмурится.       —Тебе надо это съесть. — строго говорит она мне, подвигая тарелку ещё ближе. Я отрицательно качаю головой, начав уже пугаться её поведения.       —Я не хочу! — говорю я довольно громко, резко поднявшись со своего места, смотря зло на неё. Вернее, мои гармоны опять бурлят. Ариль хмурится, а потом резко толкает меня на диван, заставляя меня поморщится от боли. Я настороженно прижимаю руку к животу, хмурясь и не сводя взгляда с лекарши. Что это с ней!? —Ешь! — говорит мне она, запихивая чуть ли не в глотку мне, эти булочки. Я пытаюсь сопротивляться, толкаю её.       —Совсем с ума сошла!? — смотрю на неё я, начав отходить от неё. Как она резко поднимается и толкает меня, заставляя удариться об стол. Я шиплю от боли, что отразилась в спине. Перед глазами все потемнело. —Ты что наделала? — спрашиваю я, в шоке смотря на свой живот. Боль. Резкая боль появился в животе и ниже. Я с ужасом прижимаю руку к животу, смотря на женщину в панике.       —Нет, ты не должна была вообще родить! —вдруг начала возмущаться о она, смотря на меня со злостью. Она берет что-то со стола, приближаясь ко мне медленными шагами. Я вижу в её руках нож.       —Ариль, что с тобой? — в шоке смотрю на неё я. Не уж то она все это время, хотела меня убить?       —Нам не нужно ещё одно отродье тирана. — шипит она, подходя почти ко мне. Я отхожу от неё, придерживая живот, что начав подавать вспышки боли.       —Ты ебанутая! —честно говорю я, чуть не взыв от боли в области таза. Сука! Как же больно! Я хнычу от этой боли, чуть не падая. Как же больно.       Я еле добегаю до двери, пока эта сумасшедшая, которую я считала нормальной, кидается на меня с ножом. Я еле успеваю её оттолкнуть в последний раз, порезав ладонь, но выбегаю за дверь, крепко закрыв её, ещё и уронив тяжёлые доспехи рыцаря, что стояли рядом.       Я шумно начинаю дышать, стараясь делать это правильно, пока опираясь об стену, иду куда-то по коридорам. Перед глазами иногда темнеет от вспышек боли в области живота. Нет на кого надежды, кроме как на себя. Я чуть ли не падаю, как чувствую, что меня кто-то подхватывает за плечи.       —Тише, Фрея, что с тобой!? — раздаются обеспокоенный голос, что слышен, словно, через толщину воды. Я могу различить в этом голосе Адару. Нет, она тоже может быть за одно с Ариль!       —Отпусти! — я пытаюсь вырваться, на что женщина лишь крепче прижимает меня а себе, ведя куда-то.       —Что произошло, что с тобой? Где Ариль? — задаёт вопросы лекарша, заводя меня в мою комнату.       —Она пыталась меня убить! Аааай! —отвечаю я, взвыв всё таки от боли. Я не могу это больно!       —У тебя роды! —в панике говорит женщина, ведя меня к кровати, пока я сажусь туда, она смотрит меня. Я в панике смотрю на неё. Как это — роды!? Они ещё не должны были начаться.       —Слишком рано! — вскрикиваю я, сжав одеяло от боли. Больно.       —Ложись удобнее, время ещё есть, пока идут схватки, — говорит мне Адара, открывая мой шкаф и доставая несколько полотенец. —Ты что с Ариль сделала? —спрашивает она между делом у меня, складывая стопки полотенец на кровать.       —Я её в комнате заперла, пока она на меня с ножом кидалась. — быстро говорю я, шумно дыша, расстегивая пока есть время, платье, снимая корсет и остаюсь в лёгком нижнем платье,, что можно принять как ночнушку. Я пока к боли привыкла, это раз. А два, это то, что мне стало слишком жарко и не думаю, что я смогла бы нормально родить, будучи одета в душное платье.       —Я заметила, пока исцелила твою ладонь. — говорит рыжеволосая, идя в ванную комнату, выходя уже с железными тазиками воды. Я фыркаю, смотря на ладонь, где не осталось и следа от пореза.       —Тебе помочь? —спрашиваю у неё я. Потому что эту боль терпеть невозможно, нужно чем-то себя занять!       —Не стоит, лучше пока набирайся сил, рожать ещё. — говорит мне Адара, ставя тазик и рядом с кроватью. А после ставит пустой. —Лучше на, а иначе вся еда вернётся обратно.       —Прекрасно просто — говорю я, чувствуя, как начинает тошнить. И резко вздрагиваю от ещё одной боли.       Схватки длились, если судить по часам на стене, примерно около пяти-шести часов, если не больше. За это время, меня успело жесть как стошнить, а потом бросить в холодный пот.       Адара успела сбегать в свой кабинет, связать Ариль и взять лекарства и инструменты, вернуться обратно. Потому что, потом, схватки стало невыносимо терпеть. За это время, служанки забегали в комнату, чтобы узнать, в чем дело, я их таким матом крыла, что они в страхе убегали. Вернее, от греха подальше, а иначе мало ли, прокляну на чистом русском.       —Главное, не кричи. — успокаивает меня Адара, поглаживая мокрым полотенцем моё лицо. Я лишь киваю, издавая громкий стон боли.       —Я знаю! — говорю громко я, сжимая одеяло в руках и мыса. Во первых, кричать нельзя, потому что мои силы идут на убыток из-за крика. Адара мне этот момент поясняла много раз. —Я в туалет хочу… — вдруг заметила я. Нет, реально, у меня резко будто бы прихватило живот. О Господи, я сейчас сижу вся красная наверное, от стыда, чем от того, что трудились все это время.       —У тебя начались потуги. — говорит мне Адара, смотря там, внизу. Я киваю, шумно дыша. Слава богу , что я не хочу в туалет по большому ! Но как же больно! — Потуги — это период самоотверженной твоей работы ради жизни ребенка.— говорит она, поглаживая меня по ногам. О Господи, боль просто адская. Её поглаживая хоть не много, но помогают. — В это время ты тратишь все свои силы и энергию на то, чтобы малыш «побыстрее вышел». — все ещё вводит меня она в курс медицины. Я важно киваю, слушая её. — Правильная потуга — по моей команде ты должна набрать полную грудь воздуха и максимально сильно напрячь мышцы брюшного пресса, как бы выталкивая ребенка.— серьёзно смотрит женщина на меня. Я вновь киваю. —Справишься? —спрашивает она у меня. Я не долго думаю.       —Да! — киваю я, мыча от боли. Там уже все словно меня режут ножом, горит от боли!       —Тогда по моей команде набираешь воздуха и стараешься тужиться! — громко говорит мне женщина, я киваю. Наберись сил, пожалуйста! Молю я себя, это тело и прошлую Фрею если она все ещё в этом теле! —Давай! — кричит мне она и я делаю то, что она мне говорит.       Набираю ртом в грудь побольше воздуха и напрягаюсь всем телом, стараясь вытолкнуть ребёнка. Эту процедуру мы делали быстро. Может, минут двадцать или тридцать, я не считала! Как мне считать, когда я умираю словно от боли! Это больно, когда из тебя лезит живой человек.       Конечно, мои мучения прошли. Когда раздался крик моего ребёнка, я шумно вздохнула, наконец выпустив весь воздух. Мне положили на грудь младенца, предварительно обтерев его полотенцем, окунутыми в тёплую воду. Я прижимала к себе это крикливый комок, чувствуя, как сама начинаю реветь. Это было слишком трудно, больно, но того стоило… наверное…       Малыш был, ну, как все малыши. Красный, сморщенный. Волосы тёмные, хотя видно было, это из-за воды, а так ну… в целом, птенец.       —Это девочка. — говорит мне Адара, складывая весь беспорядок. Я киваю, смотря на комок. Девочка, поразительно…я стала мамой.       —Она здорова? — спрашиваю я, стирая слезу с щеки, наблюдая все ещё за малышкой, что… присосалась к моей груди.       —Да, все хорошо. — говорит Адара, погладив меня по голове. Я улыбнулась, смотря на белый пушок дочери. Прямо как у меня. Вернее, у этого тела. Хотя нет, теперь как у меня. —Какое имя ты ей дашь? —спрашивает она. Я улыбаюсь, смотря на свою дочь. Имя, да?       —Афина. —говорю я, смотря на свою малышку.       Однажды я задавалась вопросом... А для чего я в этом мире? Может, мне умереть? Но теперь, смотря на свою дочь, я ясно поняла, для чего и ради кого я в этом мире. Ради неё. Афины, моей дочери.